Война на пороге

Нам всегда не хватает одного года.

Год был нужен Александру Благословенному, чтобы завершить войну с Турцией, обучить уже набранных рекрутов и сосредоточить на западной границе против Наполеона не двухсоттысячную, а полумиллионную армию, которая могла бы не затруднять себя отступлением вглубь территории империи. Год был нужен Иосифу Виссарионовичу Сталину, чтобы закончить перевооружение армии, формирование механизированных корпусов и сосредоточение на западной границе группировки, способной на равных противостоять агрессору.

Это не значит, что успешно сосредоточенные группировки обязательно и воевали бы успешно. В 1809 году австрийцы, а в 1939-1940 годах французы с англичанами имели достаточно времени и возможностей для сосредоточения против Наполеона и Гитлера, соответственно, сил как минимум не уступавших, а кое в чем и превосходивших их армии. Австрийцы в 1809 и французы с англичанами в 1939-1940 гг. владели инициативой – сами решали когда им наступать и когда обороняться. В обоих случаях поражения, обусловленные более высоким качеством стратегии Наполеона и германского Генштаба были катастрофическими.

И все же согласимся, перед войной лучше иметь лишний год, чем его не иметь. Чем лучше ты подготовился к войне, тем более у тебя шансов победить. Главное же, победа твоя может быть одержана без огромных человеческих и материальных потерь, которыми как правило сопровождаются войны, начавшиеся неудачами.

Примерно года нам не хватает и сейчас.

Десять лет назад, в 2005 году, я беседовал со своим коллегой – квалифицированным финансистом и экономистом. Его мнение было для меня всегда ценно тем, что человек, придерживаясь либеральных экономических взглядов, не был догматиком, здраво оценивал все недостатки системы и зачастую мог вскрыть ее проблемы квалифицированнее, чем даже наиболее квалифицированные марксистские критики. Дискуссия наша вращалась вокруг неизбежного (с этим мы оба были согласны) кризиса долларовой системы. Я утверждал, что кризис уже наступил, но у Вашингтона пока хватает сил не допускать его прорыва в видимую сферу, когда он затронет широкие массы и станет очевиден не только узкому кругу политиков, допущенных к информации, но и населению планеты. Коллега мой соглашался с тем, что долларовая система исчерпала себя, но утверждал, что при помощи финансовых и банковских инструментов можно поддерживать иллюзию благополучия как угодно долго. Он был уверен, что до 2020 года никакие потрясения США не страшны.

Еще раз подчеркну, он не просто хорошо знал систему изнутри (наверное не хуже, чем Троцкий систему советской власти), но и относился к ней достаточно критически, понимая, что каждая система обладает своими родовыми недостатками и ни одна не живет вечно (у каждой свой запас прочности), а с ускорением исторического процесса в последние десятилетия, срок жизни системы начинает исчисляться в лучшем случае десятилетиями (к моменту нашей беседы Бреттон-Вудская система существовала 60 лет и уже сталкивалась с кризисами, приведшими к ее серьезной корректировке). Я же никогда не выходил за пределы куцых экономических знаний, полученных в курсе политэкономии социализма, преподававшейся на историческом факультете Киевского университета в 1987-1992 годах, когда я его заканчивал.

Поэтому я всегда признавал важность экономики для принятия политических решений, но в своей оценке ситуации, в том числе и экономической, предпочитал опираться на свое знание политических механизмов, которые, кстати, иногда могут до неузнаваемости поменять экономическую реальность. Как это происходит нам демонстрирует украинская власть. 23 года она действует вопреки интересам национальной экономики, практически под корень ее уничтожила, уже уничтожает население, но сила политической власти оказывается сильнее экономических законов (заставить их работать по своему произволу политическая власть не способна, но может их игнорировать вплоть до окончательной гибели государства и общества).

Так вот, свой вывод о том, что долларовая экономика уже вступила в кризис и что, таким образом, вступает в системных кризис pax Americana, я сделал, исходя из оценки никем не ставившихся под сомнение процессов, инициированных США на постсоветском пространстве. К тому времени, уже состоялись четыре попытки цветных переворотов (две, 2000-2001 гг. и 2004-2005 гг. на Украине, одна в Грузии и одна в Киргизии). Три из них оказались успешны. И все они очевидно были направлены против России.

Если бы долларовая экономика работала нормально, США не было бы никакой необходимости переводить свои отношения с Россией в конфликтную фазу. При этом характерно, что Вашингтон, вопреки своему обыкновению не пытался развязать против Москвы экономическую войну, но сразу же включился в политическое, дипломатическое, информационное противостояние, то есть включил механизмы предшествующие горячей военной конфронтации или заменяющие ее, если удается заставить противника капитулировать без применения силы.

Не секрет, что в это время Россия была встроена в американскую глобальную финансово-экономическую систему и делала активные попытки встроиться и в американскую военно-политическую систему глобального доминирования. Причем была согласна на роль младшего партнера. Единственная загвоздка, сознавая свое военное (ядерный арсенал) и экономическое (неисчерпаемые сырьевые ресурсы), а также транзитное (связующее звено Евразии) значение  Москва желала особого партнерства. Фактически ее требования сводились к тому, чтобы занять в вашингтонской системе политическую позицию, на ступеньку выше Евросоюза.

Ситуация не требовала резкой реакции США. В рамках действовавшей системы Вашингтон вполне мог затянуть время на переговорах и улучшив момент, нанести России «удар милосердия», неожиданно и моментально прикончив ее экономику так, как была в свое время убита экономика Аргентины или азиатских «Тигров». В общем, если исходить из того, что в 2005 году фасад США соответствовал сущности происходящих за этим фасадом процессов, Америке не было необходимости тратиться на цветные перевороты. Все можно было решить дешевле и эффективнее, удушив Россию в объятиях. Идя на риск политико-дипломатической конфронтации с Россией (а к этому неизбежно вела стратегия организации цветных переворотов) США выигрывали только в одном факторе – факторе времени.

Но время становится ключевым фактором лишь в одном случае, если вы понимаете, что ослабеете раньше, чем идущие с обычной скоростью исторические процессы позволят Вам восторжествовать над соперниками. Грубо говоря, Вам надо их уничтожить раньше, чем они получат возможность уничтожить Вас. В случае с Соединенными Штатами внезапная критическая слабость могла настигнуть их только в результате кризиса системы долларовой экономики – все остальное их могущество было производным от этой системы.

Понимая, что элиты США ничем не отличаются от китайской, российской или мадагаскарской и «видят» кризис только тогда, когда он уже наступил (прогнозы они получают самые разные и верят всегда тем, которые приятнее, на этом кстати все «Рэнд Корпорэйшн» и зарабатывают), я сделал единственно возможный вывод. Если уже к 2005 году США развернули очевидное цветное наступление на Россию в таком масштабе, что его невозможно было считать случайностью, мелкой провокацией или недомыслием одного-двух ведомств, значит кризис системы для американской элиты очевиден, они начали расходовать ресурсы на его сокрытие от мира и, зная объемы ресурсов и темпы их расходования могут заранее, с точностью до одного-двух лет, вычислить момент своего краха.

Кстати, с учетом уверенности моего коллеги в том, что при помощи банковских инструментов и прочих финансовых махинаций США могут уверенно себя чувствовать до 2020 года, с поправкой на оптимизм либерального экономиста, я сделал вывод, что неизбежный крах системы наступит между 2015 и 2020 годом. Именно поэтому я в свое время писал, что вступление в Таможенный союз позволило бы Януковичу не только досидеть до 2015 года, но и переизбраться еще на пять лет, а после этого проблема США была бы снята и ему бы уже ничего не угрожало. Поэтому же в последние полтора года я утверждаю, что военное решение украинского кризиса возможно в любой момент, начиная с зимы 2014 и до начала 2016 года (причем более раннее решение более вероятно, чем более позднее), но политическое решение возможно не ранее конца 2016 – начала 2017 года, а возможно и позже, поскольку раньше, чем США капитулируют ничего окончательно не утрясется, а США так просто не сдадутся и будут как Рейх воевать до последнего. Им есть, что терять и ничего, и никого не жаль.

Еще раз подчеркну, эти выводы не подкреплены колонками статистических данных, численностью войск и систем вооружений, данными об экономическом росте и т.д. Во-первых, точные данные получить практически невозможно. В большинстве случаев не точны даже те, которыми оперируют государственные ведомства в закрытом формате. Во-вторых, не так важны данные, как их интерпретация теми, кто принимает решения. Поскольку же мы не можем иметь информацию о принятых решения, отданных распоряжениях и начатых в глубоком секрете операциях, то оценивать политическую ситуацию мы можем только по уже сделанным шагам.

Дело в том, что в жизни и в шахматах, в войне и политике, каждый сделанный шаг, зачеркивает одно подмножество возможных решений и открывает другое. Чем больше шагов Вы сделали, тем яснее можно оценить Ваши цели (Вы ведь всегда от чего-то целенаправленно отказываетесь и к чему-то целенаправленно стремитесь). На определенном этапе болезни, врач, не видя больного, только по данным объективного исследования, может точно определить диагноз, срок развития болезни и даже примерно сказать сколько больному осталось жить. Так же и в нашем случае – стороны сделали уже достаточное количество шагов для того, чтобы отрезать себе пути к отступлению, а варианты победы на этом этапе развития боевых действий просчитываются с той же точностью, с которой в апреле 1943 года просчитывалась победа в Великой Отечественной войне.

Оценим ситуацию в развитии. Когда США начали цветное наступление на Россию, Москва не была готова ни политически, ни экономически, ни в военном плане дать адекватный ответ. Россия была полностью встроена в долларовую экономику и попытка нанести США экономический ущерб приводила к многократно усиленному эффекту бумеранга для собственно российской экономики. В начале 2000-х о сегодняшней политической стабильности можно было только мечтать – олигархи еще боролись с государственной властью за право реально осуществлять управление страной, а нарастающие антиолигархические настроения в обществе могли в любой момент привести к народному бунту «бессмысленному и беспощадному», после которого от государства остались бы только рожки да ножки. Не была еще достигнута стабилизация Северного Кавказа, над страной висела террористическая угроза. Ну а российская армия была в то время сильна только ядерным арсеналом, но нельзя же по каждому чиху начинать ядерную войну.

И российское руководство начало позиционные внешнеполитические бои, иногда отступая там, где удержаться было совершенно невозможно, иногда нанося контрудары, как, например в Грузии и Сирии. Однако Москва действовала крайне аккуратно и не давала оснований заподозрить себя в осознанном противодействии американским планам. Кремль продолжал заявлять о партнерстве и шел навстречу многим американским просьбам (вроде обеспечения афганского транзита). Публичная российская дипломатия едва ли не унижалась умоляя Запад вернуться к конструктивному диалогу. Контригра с развертыванием на подвергнувшихся цветной агрессии территориях ориентированных на Россию НПО внешне не велась, а подпольная работа со штучным товаром была незаметна и не могла в принципе уравновесить массированные действия США.

В целом решалась задача выигрыша времени, сохранения критически важных стратегических позиций и переформатирования внутреннего политического и информационного пространства, а также взаимоотношений российской и глобальной экономик и финансовых систем таким образом, чтобы дать Москве возможность сыграть с Вашингтоном не просто на равных, а даже имея тактический перевес. В это же время шла незаметная подготовка внешнеполитического пространства, а говоря проще поиск потенциальных союзников и подготовка союзов. Ну и армия готовилась и перевооружалась.

Кстати, именно планы перевооружения армии и флота показывают нам, что период между 2015 и 2020 годам российское руководство считало критическим. К 2015 году армия должна была достигнуть способности к проведению одной ограниченной по времени стратегической операции на европейском ТВД, при сохранении надежного обеспечения всего периметра российских границ. К 2020 году армия (судя по срокам поставок вооружений и техники) должна была выйти на уровень готовности к ведению на европейском ТВД полномасштабной войны.

Для того, чтобы успеть реализовать все эти планы, надо было убедить США, что Россия не будет выходить за пределы сложившейся системы взаимоотношений. В этом смысле даже реакция Москвы на грузинскую агрессию в Южной Осетии была четко выверенной и, похоже не вызвала серьезных подозрений у Вашингтона. Посылка войск после нападения на российских военных, находившихся там с миротворческой миссией была понятна Вашингтону. Правительство, отказавшееся в такой ситуации от адекватного военного ответа потеряло бы поддержку общества и могло опасаться недовольства военных. Отказ от занятия Тбилиси и сохранение грузинской государственности тоже успокаивал. Тем более, все это происходило при президенте Медведеве.

Давайте вспомним уже вышедший в России из употребления, а недавно использовавшийся где надо и где не надо термин «тандем». Прежде, чем возникла связка Путин-Медведев, Кремль долго демонстрировал Западу борьбу либералов и силовиков, пугая США тем, что если победят силовики, ужо увидит Вашингтон небо с овчинку. И «победили» либералы. Кстати, я уверен, что московские либералы и силовики свято верили, что ведут друг с другом непримиримую борьбу (и вели ее). Иначе бы давно пошла утечка информации о том, что все это блеф. Как говорил старина Мюллер: «В Рейхе никому верить нельзя. Мне можно». В принципе, задолго до этой фразы Броневого в «17-и мгновениях весны» все известные политтехнологи (от Шан Яна, до Макиавелли) советовали правителям ни с кем, по возможности, не делиться своими планами, чтобы они не стали известны врагу. Береженого, как известно, Бог бережет.

Четыре года в Вашингтоне надеялись, что Медведев будет избран на второй срок. И надеялись не просто так – им поступали соответствующие сигналы из Москвы. Только в 2012 году, когда вернулся Путин, а Медведев, вопреки всем либеральным надеждам и всем слухам о лютой конкуренции внутри «тандема», не предпринял ни одного движения ради сохранения власти американцы кажется начали понимать, что их провели. Но до конца не верили. Ведь оставался так раздражавший патриотов либеральный кабинет Медведева. И легенда о борьбе либералов и силовиков в окружении Путина сохраняла свою актуальность. В нее и сейчас многие в России верят. Но в Вашингтоне уже нет.

Однако поздно спохватились. Свои десять лет Россия выиграла. Если бы тот уровень конфронтации, который был достигнут в 2014 году, США раскрутили бы в 2004, у Москвы было бы крайне мало шансов выстоять. Тогда экономические санкции не прошли бы для основной массы населения, как легкое дуновение ветерка, половина сегодняшних союзников оказались бы во враждебном лагере, а ЕС, который сегодня откровенно саботирует (на уровне «старой Европы») американский «крестовый поход», без разговоров составил бы единый антироссийский фронт с Америкой. И пятая колонна в России была еще сильна. И много, что за десять лет успели сделать.

Я знаю, что в стране стало хорошим тоном потешаться над «хитрым планом Путина», но хочу отметить, что руководство, работающее без стратегического плана никогда не достигает успехов, тем более таких успехов в такой критической ситуации. Россия 2000-го года и Россия 2015-го года – две разные страны. И если Путин достиг таких успехов без плана, без четкой работы слаженной команды (пусть и не все в этой команде знали что и зачем они делают), если это все цепь случайностей, то тогда все еще лучше, потому что на его стороне Бог. Такое количество совпадений может быть объяснено либо наличием стратегического плана, либо вмешательством высшей силы, либо и тем, и другим одновременно. Каждый может выбрать себе понравившееся объяснение.

Для нас же важно, что Россия добилась практически десятилетней отсрочки полномасштабной конфронтации с Америкой и за это время успела к данной конфронтации подготовиться. Не до конца. Отметим, что подготовка переворота на Украине не была заметна только Януковичу. Срок был понятен – 2015 год и фальстарт путча в 2013 году был такой же неприятной неожиданностью для Москвы, как и для Вашингтона. Россия вынуждена была вступить в прямую конфронтацию с Америкой раньше, чем предполагалось. США еще недостаточно выдохлись, а Москва недостаточно укрепилась. Тем не менее, ситуация на Украине в октябре-ноябре 2013 года давала основания для умеренного оптимизма. Этот раунд Москва могла выиграть и выиграла бы, если бы не патологическая трусость, глупость, а в конце концов и предательство Януковича, дополненные откровенным непрофессионализмом и шкурничеством его команды.

Военных возможностей в рамках быстрого реагирования хватило на Крым. Хватило ли бы на всю Украину остается только гадать. До сих пор многие считают, что надо было рискнуть. Только эти многие никогда ничем кроме батальона ополченцев не командовали и никогда ничем, кроме собственной семьи не руководили. Риск мог оправдаться, а мог привести к крайне неприятным последствиям. Риск потому и риск, что варианты не просчитываются, как будут действовать игроки неизвестно и можно крупно выиграть, а можно и не менее крупно проиграть. А Путин, ведь не в казино зашел, он за судьбу России нес ответственность. Поэтому был выбран вариант с игрой наверняка – с затягиванием времени.

Да, воюющий Донбасс дал России дополнительный год и оплатил этот год своей кровью. Наступило не просто время отдавать долги. Наступил момент истины. Протянуть, играя с Вашингтоном в кошки-мышки, дольше 2015 года Россия не могла рассчитывать. Можно считать, что и так крупно повезло. Россия окрепла и ликвидировала критическую зависимость от долларовой экономики. США ослабли настолько, что экономисты, еще год назад авторитетно объяснявшие, что с таким объемом ВВП как у Америки сама мысль о противостоянии ей абсурдна, вдруг прозрели и с не менее важным видом спорят о том рухнет ли экономика США уже в этом или в 2016 году, а также по какому именно сценарию пойдет обвал.

Вот здесь-то я добрался, наконец, до тех нескольких абзацев, ради которых и писал этот материал. Все, что выше – для того, чтобы ход рассуждений был понятнее. Напомню, также, что, с моей точки зрения, политики всегда имеют некоторое пространство возможных решений, которое позволяет им игнорировать реальную экономическую ситуацию и реальные требования экономики и принимать волюнтаристские решения, которые, тем не менее, выполняются и, зачастую ведут к катастрофическим последствиям.

Я приводил в пример Украину. Напомню, что в этой разоренной стране, с уничтоженной экономикой, пустой казной, разрушенной политической системой и административной вертикалью, в которой силовые структуры заменены наемниками пополам с махновскими бандами и которую разрывает гражданская война, политики (причем слабые, в том числе интеллектуально политики) держатся уже почти полтора года, несмотря на то, что все их решения, без исключения, противоречат интересам Украины, ее экономики, интересам выживаемости населения и, наконец, здравому смыслу. Это запас прочности, которым обладает любое государство, продолжающее существовать по инерции, когда государствообразующие структуры практически уже умерли. Как курица может несколько минут бегать с отрубленной головой.

Напомню, что в войну Украину толкнули США, причем они даже не скрывали того, что требовалась не война Киева с Донбассом, а война Украины с Россией.

Теперь США находятся на грани экономического коллапса и возможной территориальной деструкции на фоне развала политических и административных структур. Такой вариант реален и он грозит Америке в ближайшие годы. Обама будет просто счастлив, если это случится не при его президентстве. То есть, стратегически США войну России проиграли, не сделав ни единого выстрела. Но и Германия, к лету 1943 года стратегически проиграла войну. Это не отменило последнюю попытку Гитлера выиграть ее тактически на Курской дуге. И нельзя сказать, что такая попытка была уже вовсе авантюрна. Немцы создали серьезный кризис и почти прорвали фронт. Окружение и разгром курской группировки привело бы к потере примерно трети личного состава и систем вооружений, сосредоточенных СССР на фронте. Это было бы уже третье крупное поражение, начиная с 1941 года. А ресурсы страны, в том числе человеческие не резиновые. Гитлер просто пытался заставить СССР терять как в 1941 году – в разы больше солдат, чем Германия. Соотношение потерь 5 к 1 обескровило бы СССР раньше, чем Германия потеряла бы способность сопротивляться и пришлось бы заключать с Гитлером мир.

Точно так же и американцы сейчас пытаются тактически выиграть проигранную стратегически войну. Основное решение не изменилось – Россия должна воевать. Только теперь, в придачу к Украине подверстывают еще и ЕС, как минимум его восточноевропейских членов. Кто не верит, посчитайте сколько раз за последние три месяца самые разные политики, из самых разных стран ЕС заявили, что Европа не желает войны с Россией, тем более за Украину. Когда опасности войны нет, о ней и не говорят. Вы слышали, чтобы в Монголии по три раза в день заявляли, что они не собираются воевать с Россией?

Поскольку же ни я, ни Вы, ни экономисты, ни Путин, ни Обама, никто, кроме Господа не знает, когда рухнет американская экономика, в 2016 году или в 2020 – войну США надо организовать уже в этом году. Сами, конечно, они воевать не собираются (каштаны должны для них таскать другие). Но война должна начаться – иного шанса на спасение у США нет.

Поэтому я и говорю, что нам опять не хватило одного года. Что бы там ни было с долларом и экономикой США, а дожить до 2016 года у киевского режима не было никаких шансов. Он и так практически вдвое пережил тот срок, на который реально мог рассчитывать. Падение Украины, которая стала для США Сталинградом – местом символическим, проигрыш позиции в котором ведет к потере лица и катастрофическому падению престижа (слишком много ресурсов они вкачали в киевский переворот и поддержку нацистского режима, слишком глубоко втравили в этот кризис своих союзников, в общем, слишком много поставили на карту), автоматически влек за собой отказ Европы от дальнейшего участия в американских авантюрах (поэтому Олланд и Меркель и помогали Путину тянуть время с Минском-2). Потеря же Европы означала потерю глобального доминирования и схлопывание финансовой, экономической и политической систем США на глазах у изумленного человечества.

Поскольку прибалтийский лимитроф готов разделить судьбу Украины, в Белоруссии, для частичного связывания российских ресурсов готовят майдан, Польша все глубже влезает в поддержку Киева, неофициально заявляя при этом претензии на часть территорий Украины, а Румынию США настойчиво ведут к повторению (вместе с Молдовой) «подвига» Саакашвили, только не в Осетии, а в Приднестровье, все пазлы для старта войны сложились. Заталкивать в нее старую Европу США будут по ходу дела, главное, чтобы хоть одна страна – член ЕС официально оказалась в состоянии военных действий с РФ.

А так как среди новоприобретенных членов ЕС есть прибалтийские самоубийцы, то война на пороге. Она может не случиться. В последние годы российское руководство выкручивалось из таких капканов, что кажется для него нет ничего невозможного. Но никогда, с 1945 года Россия не стояла к войне так близко, как сейчас.

Нам надо пережить это лето. Далее военная опасность должна пойти на спад. Но это знаем не только мы, а в Вашингтоне практически нет партии мира.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»