Продолжение интервью с отечественным гуру новых технологий, знаменитым «КиберДедом» Андреем Масаловичем.
Начало интервью читайте здесь.
— Давайте вернемся к теме банков. Наша страна сейчас проводит специальную военную операцию. Однако до сих пор многие банки и другие крупные финансовые организации размещают свои резервные сервера за рубежом, передавая туда фактически персональные данные наших граждан, в том числе – сотрудников силовых и правоохранительных структур. Как в этой ситуации организуется защита данных участников СВО и сотрудников тех или иных силовых ведомств?
– К сожалению, пока недостаточно. Сервера за рубежом с критическими данными размещать категорически нельзя, я думаю, что это давно уже должно быть всем понятно. Ответственность за такого рода разгильдяйство нужно ужесточать, правоприменение по таким случаям нужно проводить очень старательно и публично – я не за то, чтобы вернуть расстрелы, но за то, чтобы вернуть, например, публичные порки. Чтобы всем было неповадно. Потому что то, что сейчас творится – это бардак, в котором нет ничего хорошего. Более того, в этой сфере чётко понятно, какие вещи находятся за гранью, более того, правовую базу даже корректировать не надо, она вся уже есть. Шпионаж – это шпионаж, диверсия – это диверсия, саботаж – это саботаж. Нужно просто вспомнить, что делали с саботажниками. И всё. Вернуть старый опыт.
— Если говорить именно о СВО. Всегда говорят, что смартфон очень опасен на передовой, что не нужно пользоваться смартфонами. Однако большинство из тех, кто туда попадают в рамках мобилизации, и даже контрактники-военнослужащие, не всегда это понимают. Можете простым языком объяснить, чем опасен смартфон на передовой?
– Включённый смартфон видят, как минимум, три соседних вышки сотовой связи. И сотовый оператор в моменте имеет возможность сделать так называемую «вспышку» – измерить силу сигнала. Она не хранится, но в момент звонка или просто в момент, когда смартфон выходит в сеть – это все равно, что кричать «Я тут!». Причем узнать, где физически этот смартфон находится, с точностью, достаточной для того, чтобы туда навести либо ракету сразу, либо хотя бы подогнать туда дрон, чтобы он посмотрел кто там есть – никаких проблем. Фактически, включённый смартфон мгновенно демаскирует.
— А обычный телефон, кнопочный?
– Всё равно, если он выходит в сеть. Просто со смартфоном что плохо – там ещё и приложения видят его местоположение, там ещё и GPS включён, а это гораздо более высокая точность.
Кроме того, вы высвечиваете тех, с кем общаетесь. Вы раскрываете не только себя, но и всю свою ячейку, подставляете своих коллег. Также есть приложения так называемого родительского контроля – к счастью, не с нашей стороны, но я видел «умельцев», которые бродят вдоль линии боевого соприкосновения с включённым Twitter и с включённым родительским контролем. С его помощью можно посмотреть удалённо не только то, где человек находится сейчас, а где он ночевал – где у него палатка, казарма, окоп, где они прячутся ночью, что тоже очень плохо. Когда мы прошлой осенью ездили в ЛНР, были как раз в тех местах, где не так давно прилетело в Ровеньках, в Краснодоне. Нам давали методичку на страницу: «Включил телефон – ты покойник. Поговорил по телефону – ты спалил не только себя, но и коллег». К этому надо предельно серьёзно относиться.
– А заворачивание смартфона либо планшета в фольгу – это спасает?
– Если он выключен – да, спасает. Но выключить его надо довольно далеко. Просто даже выключенный смартфон может всё равно «свинячить». Любое устройство, содержащее в себе батарейку, несёт в себе угрозу. Потому что может нести – и часто несёт в себе – некоторую враждебную «закладку». Тем не менее, заранее выключенный смартфон, который лежит в чехольчике из фольги, как ни странно, безопасен.
— Сейчас есть устоявшееся общественное непонимание насчет использования дронов со стороны противника, которые буквально практически долетают до центра Москвы. Можно ли технически противодействовать этому явлению?
– Способов борьбы с дронами около дюжины. Это глушилки, средства радиоэлектронной борьбы, устройства, которые просто его «ослепляют». Кроме того, его можно посадить. Более умными средствами – его можно приземлить, чтобы он думал, что вот здесь – его аэродром. В своё время, кстати, это сделали иранцы в 2014-м или в 2015-м году, с «Раптором» – самым крутым американским боевым дроном. Они его сумели мягко приземлить у себя и получить самое передовое изделие.
Есть дроновые ружья. От дронов спасает и простой дробовик – охотничье ружьё с дробью. От дронов спасают антидроны, то есть дроны-охотники: охотник может подлететь к вражеским дронам и атаковать их.
Кроме того, если вы обращали внимание, под Артёмовском показывали дороги, где натянуты сетки над дорогой, потому что там дроны атаковали быстро проезжающие автомобили – там прямые участки и сверху висят сетки, если присмотреться – в некоторых из них уже есть дырки – то есть, они отрабатывали, ловили дроны и спасали своих.
Но в совокупности, к сожалению, сейчас мы почти беззащитны. Например, если в Москве на массовое скопление людей прилетит дрон с гранатой – вы ничего не сможете сделать. Он эту гранату отпустит. Даже если вы его собьёте, заглушите и прочее. Поэтому, к сожалению, сейчас дроны – это реально довольно большая опасность. Единственное, у неё сейчас есть и политическая сторона. Один дрон в нашу сторону – четверть страны будет без электричества с той стороны. Можно так старательно, как собаку Павлова, тренировать. Что не надо летать туда, куда не надо. Ответ будет масштабнее. Хотя проблема есть. Мы на войне – ничего не поделаешь.
Начало интервью читайте здесь.
Мария Коледа, специально для ANNA NEWS
Оценил 1 человек
1 кармы