Интервью с Александром, позывной «Каджит» — волонтёр, глава Телеграм-канала «Повёрнутые на волонтёрстве». На данный момент их команда ежемесячно осуществляет рейсы в зону СВО с целью передачи гуманитарной помощи для военнослужащих ВС РФ.
— Здравствуйте! Расскажите немного о себе, пожалуйста.
— Здравствуйте. Зовут меня Александр, родился, вырос и живу в Москве, мне 37 лет. Позывной «Каджит». Дважды награждён. Первая медаль — за содействие СВО, награждал полковник Шакиров. Вторая медаль — участника СВО. Я один из немногих, кто был награжден первой разведротой Первой Славянской бригады.
Даже толком не знаю, что о себе рассказать. Я самый простой человек. Где-то харизматичный, где-то немного безумный. Потому что нужна определенная доля безумия, чтобы ездить туда, где достаточно опасно, скажем так — экстремальный туризм. Не везде, конечно. Что дополнительно о себе рассказать? Наверное, про то, что сильно помогло мне в начале СВО — это моё хобби — страйкбол. Это — околовоенная игра, по сути, военно-тактическая игра. Там я приобрел достаточно большой объём знаний о снаряжении, обмундировании, частично — о медицине. И ещё особенно помог тот факт, что у меня была куча разного снаряжения, большая часть которого уехала туда. Что, кстати, и хорошо, потому что освободилось огромное пространство.
— Вы как-то говорили, что работаете в офисе. В какой сфере?
— Да, я работаю в офисе, в небольшой IT-компании. Мы занимаемся производством профильного ПО для автобизнеса. Название компании я бы не хотел называть, от греха подальше. Кто его знает, что может произойти. Так что я ещё и работаю стандартную пятидневную неделю.
Коллеги и руководство на моей работе, наверное, будет удивительно для многих, поддерживают то, что я делаю. Поначалу, конечно, был некий скепсис. Некоторые даже боялись, что «вот сейчас он возьмёт и пойдет на СВО», но потом поняли: воевать я пока не собираюсь — особого смысла нет, там и без меня хватает людей. Меня даже повысили за счёт того, что я постоянно стараюсь «саморазвиваться»: что-то новое выискивать, изучать. К поездкам моим относятся в целом положительно. Хотя иногда сильно переживают за мою судьбу, а также за то, что это может как-то повлиять на качество моей работы. Ну, благо дело, такое происходит достаточно редко. Я могу сказать откровенно: мне с коллегами, с работой очень сильно повезло. И это при том, что я пришел к ним в компанию в начале марта 2022 года, когда реально было очень тяжело, и всё было непонятно.
— Вы впервые поехали на фронт, чтобы увидеть все своими глазами и рассказать об увиденном. Когда это было? Что увидели? Чем захотелось поделиться в первую очередь?
— На самом деле, не то, чтобы я хотел посмотреть, как там всё происходит. Причина была несколько иная. Я и раньше туда отправлял грузы, с какими-то другими людьми. Что-то не доезжало, кто-то начал просить очень много денег за свои услуги. Меня это стало напрягать. И появилась идея о том, что надо ехать самому. Но окончательно решение я принял, когда один из моих друзей, очень хороший, которого я знаю с 2015 года, нас ошарашил, сказал: «Всё, ребят, я еду на войну». Я, мягко говоря, был сильно удивлён. Говорю: «Как ты так?». Он отвечает: «Ну вот надо. Всё, пора». Он там оказался, по-моему, в конце октября или ноября 2022 года, а в январе 2023 я уже поехал к нему.
Нашей небольшой группе «Повёрнутые на волонтерстве», а также другим неравнодушным людям, в том числе, художнику DaZbastaDraw, удалось много чего собрать. Нас было немного — не более 200 человек, и тогда мы на 200 тысяч рублей закупились лекарствами, чем-то ещё и поехали туда. И оказался я у своего друга то ли 5, то ли 6 января 2023 года. То есть, взял и поехал просто в праздники.
Тогда я увидел, что большинство из наших так называемых экспертов, диванных военных аналитиков просто порой сгущают краски или приукрашивают картину. Именно на тот момент. То, что они рассказывали и писали, тому, что происходило на месте, вообще не соответствовало: всё было не настолько плохо и всё было не настолько хорошо. И хотелось сказать: «Ребята, если хотите самостоятельно понять, что там происходит, наверное, нужно собрать волю в кулак и просто туда поехать. Можете с нами».
— Те, кому Вы рассказывали о том, что видели, поняли Вас? Может быть, Вам удалось кого-то переубедить или заинтересовать?
— Да, большинство из тех, кого я знаю лично достаточно давно, спрашивали, интересовались. И многие начали ездить с нами постоянно, а кто-то потом начал и самостоятельно. Я, в некотором смысле, начал туда проводить некие «экскурсии», рассказывая попутно, как себя вести, что фотографировать, что не фотографировать, как действовать, какая связь, какие навигаторы, какие дороги и так далее. И многих не то чтобы удалось переубедить и заинтересовать, а именно вовлечь в этот процесс. Но, к сожалению, не всех. Всё равно есть люди, которые относятся скептически, которых что-то держит: то ли страх за себя, то ли за родных, которые остаются здесь. Я, в принципе, вполне могу это понять. В этом ничего страшного нет.
— Изначально близких и друзей в Донбассе у Вас не было?
— Нет, на самом деле не было. И, наверное, к своему стыду, признаюсь — надо было начать чуть раньше. Я не говорю про 2014-2015 годы, когда было ничего непонятно. Я имею в виду уже 2022 год, когда нужно было активнее вовлекаться в процесс, а не просто местечково делать сборы для конкретного бойца. Нужно было как-то сразу всё масштабировать, и, возможно, сейчас было бы полегче.
Прежде у меня на Донбассе не было никого, но в самом начале 2022, в марте, оказался в Херсонской области один из наших друзей из Крыма, в составе Росгвардии. Ребята погорели там очень сильно. И мы отправили им очень много снаряжения — чехлы для бронежилетов, подсумки и всё остальное. Также пару «птичек» отправили, «теплаки». В итоге, можно сказать, не на Донбассе, а в Херсонской области кое-кто из знакомых оказался.
— Какую гуманитарку Вы обычно возите?
— Поначалу мы возили всевозможное снаряжение — чехлы от бронежилетов, подсумки, медицину: «окклюзионки», бинты, гемостатики и всё остальное. Потому что с этим было проблематично, особенно после мобилизации. Потом потихонечку пошли всевозможные инструменты, и с ростом группы пошло что-то более дорогое и значительное. Это и дизельные генераторы, за что спасибо Артуру — есть у нас такой замечательный меценат. Это и дронобойки, то есть — антидроновые ружья. Даже пару купольных систем мы отвозили туда — «купольники», которые защищали от «птичек». Потом, когда началась авдеевская операция, мы стали ездить к разведке Славянки, а также к 27-й дивизии, к сапёрам. Там пошли в основном шифрованные рации, специальное оборудование для сапёров, в том числе всевозможные мультитулы для работы. А также «птички», «птички», «птички» и аккумуляторы. Потому что сейчас основное, что требуется — именно «птицы». Вот их мы и возим. Срок жизни «птицы» Mavic 3 Pro или Mavic 3 — максимум неделя. Почему неделя? Это вражеский РЭБ, это погода, это дружественный огонь. Да, «птица» — дорогостоящая история, но полные комплекты мы уже давно не берём. Мы берём так называемые «тушки». Что это такое? Корпус самой «птицы» без пульта и без аккумулятора, который отправляется туда, на месте перепрошивается, дальше вставляется запасной аккумулятор и подвязывается пульт, который уже остался от предыдущих «птиц». Пультов там достаточно много. Поэтому в этом плане спасибо нашим торговцам, которые привозят всё из Китая — даже есть вот такие «тушки», корпуса. Это реально круто.
— С кем сотрудничаете? Кто помогает?
— Первым назову художника DaZbastaDraw — собственно, у нас вместе с ним всё и началось. Во всех деталях рассказывать не буду, но у нас получился некий тандем. Особенно с начала 2023 года. Он рисует картинки, помогает финансово, потому что прибыль от этих произведений — патчей, наклеек, плакатов, календарей и остального — уходит на закупку необходимого оборудования, на помощь военнослужащим в зоне СВО.
Так что DaZbasta за это большое спасибо. Плюс ко всему, мы с ним придумали классную штуку под названием аукционы. Как они работают? Мы получаем какой-нибудь альбом, заказываем его за свои деньги, печатаем несколько штук. Отправляемся с ними в зону СВО. И там их подписываем у наших бойцов. То есть, каждый боец на альбоме расписывается. В дальнейшем мы их на аукционах и разыгрываем. В принципе, результаты реально положительные, приятные. Тем более каждая такая вещь, которую мы привозим, — уникальная. Были моменты, когда мы разыгрывали так называемые «лутбоксы». Что это такое? Нам дали несколько коробочек от армейских боеприпасов стандарта НАТО. Такие железные ящики для патронов, пулеметных лент под патрон калибра 7,62х51. Хорошие, надёжные, железные. И мы решили сделать так называемый «лутбокс». То есть, человек выигрывал эту коробочку, но не знал, что в ней внутри. А внутри было много всякого красивого и интересного от DaZbasta — патчи, «сувенирка», наклейки… Тоже хорошо шли. Тем более, вещь-то интересная, достаточно редкая, по-своему уникальная. В хозяйстве, возможно, кому-то этот железный ящичек даже понадобится.
Ну и дополнительно отмечу — чуть не забыл сказать про подписчиков нашего канала, которые с нами давно, а также, наверное, нужно выделить часть подписчиков канала «МИГ России», особенно закрытой части. Мы там все перезнакомились, многие из них даже ездили со мной и очень активно помогают, плюс подтягивают своих друзей, которые реально хотят помочь. Это тоже немаловажно. Да и очень многие люди из других групп приходят, пишут боту, либо в мою «личку», участвуют во всём этом.
— А куда обычно возите?
— На текущий момент, с сентября 2023 года — в Донецкую Народную Республику. С начала операции практически всех ребят, к которым мы ездили в ЛНР, перекинули туда.
«Рамзесика» — сапера 27-й дивизии, «Чел в кроссовках Z» и так был там, и плюс ко всему — наши самарские парни, к которым мы гоняли — их тоже перекинули туда: помогать наводить порядок и разбираться с военнопленными и не только. И всё, собственно, стало понятно — мы ездим в ДНР. К кому обычно возим — это «Чел в кроссовках Z», разведка первой славянской бригады — уже первой гвардейской славянской бригады, это рота сапёров 27-й дивизии — моему дорогому «Рамзесику». Также ещё у нас медики есть, 20-й полк. Они по Кураховскому направлению работают, эвакуационная группа. Очень скромные, очень крутые ребята.
— Могут ли Вам написать незнакомые люди или представители подразделений в Телеграме с просьбой о помощи? Или стараетесь с незнакомыми не связываться?
— Стараемся с незнакомыми не связываться, и вообще сейчас заявки дополнительные практически не берём. Почему? Есть определённые пределы, которых мы достигли. У нас три подразделения, которым мы возим, ещё парочка подразделений, которым мы не собираем — они сами покупают, мы просто привозим. И мы поняли, что это наш предел. Если мы распылимся ещё на двоих — троих, то по чуть-чуть поможем всем и, по сути, никому. Поэтому выбрали этот вариант: ездим строго к определённым подразделениям и никого больше взять не можем. Это первый момент.
Второй момент — очень много и часто пишут мошенники, так называемые скамеры, у которых свежие аккаунты, которые и по другим чатам бегают. Это всё заметно: мол, срочно помогите. Естественно, с такими не связываемся. Дополнительно помогаем, если есть такая возможность (а она не часто появляется), — только через знакомых. То есть проверенным подразделениям, которые не продадут, не потеряют, не пропьют и которым это действительно нужно. К сожалению, реалии таковы, что приходится тоже всё проверять и выбирать. Были уже неприятные прецеденты. Слава богу, ничего критичного не случилось, какая-то мелочь. Реально человек получил и пропал. А оказалось в итоге, что люди либо вообще в тылах сидели, а потом перепродавали, либо вообще никакого отношения к вооружённым силам РФ не имели. К сожалению, такое тоже есть.
И нельзя забывать: если человек пошёл на войну, это не означает, что он сразу в момент, как пересек ленточку, границу или когда подписал контракт резко изменился, а все вредные привычки, вся его чернь внезапно исчезла. Нет, это так не работает. Люди очень редко меняются. Даже в рамках войны. Поэтому приходится проявлять осторожность.
Оценили 0 человек
0 кармы