Парнасский вестник. Вклад галоперидола в современную российскую литературу

Познакомиться с текстом одного из претендентов на "Российскую национальную премию - "Национальный бестселлер" - 2017" Кинороман "F20" - можно тут -  http://дружбанародов.com/archive/druzhba-narodov/2016/10

А можно познакомиться с несколькими рецензиями на кинороман, опубликованными на сайте http://www.natsbest.ru/award/2... . О чем собственно этот текст, можно узнать из рецензии .. 

Анна Козлова "F20"

История начинается с рождения главной героини Юли и, по ее словам, начинается неплохо. Анна Козлова, продолжая традицию русских романистов, углубляется в генеалогию, и оказывается, что Юлина мама – женщина с непростой судьбой и неустойчивой психикой. Она сбежала от благополучной участи, которой желала ей бабушка, к странному молодому человеку Толику, потом ушла от него и родила детей – Юлю и ее сестру Анютика – от другого мужчины, который после сам от нее ушел. Периоды апатии у матери героини сменяются периодами судорожной активности: то она целыми днями лежит на кровати, то едва ли не круглосуточно занимается фитнесом. После ухода отца из семьи у Анютика обнаружили ту самую F20 – «шизу». Вскоре чужие голоса в голове услышала и Юля.

«В чемоданчиках с генами, которыми нас с Анютиком одарили, были сломаны замки, но поначалу это не бросалось в глаза».

Дальнейший сюжет развивается с непосредственным участием таблеток – галоперидола, азалептина, сероквеля, рисполепта, трифтазина, энкората, амитриптилина. Принимают их, надо сказать, почти все герои.

«Ел Лютер (собака – Е.В.) ошпаренный геркулес с печенкой, но больше всего он любил таблетки. В нашем доме в них не было недостатка, их принимали все, и то бабушка роняла в ковровый ворс парочку донармилок и не могла потом найти, то Толик забывал принять свои транки, заботливо выложенные мамой на прикроватную тумбочку рядом со стаканом воды».

У романа есть вполне осязаемый сюжет, но смена действующих лиц и событий – это второстепенный план. Суть конфликта – борьба героини с психическим отклонением, со «зверем, чертовым дьяволом», за право жить. Фокус смещен с условной приключенческой составляющей на психологическую. Все повествование перволичное, и мысли рассказчицы, перенесенные на бумагу, несутся на огромной скорости, оставляя гнетущее впечатление из-за болезненного происхождения. При этом текст сделан, так, что открыв книгу, закрыть ее получится только на последней странице (о чем, кстати, неизменно пишут все рецензенты). 

Из последних похожих на эту книг вспоминается «Гормон радости» Марии Панкевич – только там речь шла о тюрьме. Все это заливисто, разухабисто – но о личных трагедиях и вообще о том, о чем в обществе не принято говорить. Симптоматично, что оба текста заканчиваются цитатами: в одном случае из псалма, в другом – из книги философа Сантаяна. Это, с одной стороны, выводит тексты за их пределы и снимает с писателя необходимость морализаторства, с другой стороны, выдает автора, который пошел по более простому пути, чтобы окончить роман. 

Кстати, приключений героине «F20» хватает: и с огромной черной собакой, и в одиночестве где-то в лесу, и с видениями, которые также доступны ее сестре, и с найденными сокровищами и даже с семидесятичетырехлетней девственницей. Чего в жизни Юли только нет! Событий так много, и они столь невероятны, что кажется: либо писательница слишком много всего напридумывала, либо нужно поставить под сомнение авторитет рассказчика. Юля – идеальный «ненадежный рассказчик»: она сама вполне может не контролировать, что происходит в ее жизни на самом деле, а что – нет.

Козлова также показывает, каким является окружающий героиню мир. Выглядит он, надо сказать, не очень нормально: споры, взаимные нападки, обвинения, неадекватное поведение людей. И Юля, насмотревшись на тех, кто считается психически состоятельным, теряет к людям всякую жалость.

 — А вы не допускаете такой мысли, что выбора у этих людей не было? — поинтересовался он. — Старики в свое время просто не смогли родить детей. А дети просто не контролируют свои заболевания? 

— Нет. — Я покачала головой. — С психическими заболеваниями можно жить, вообще не попадаясь. А детей — усыновить.

На контрасте с талантливо придуманными приключениями и неординарными монологами главной героини иногда вызывают вопросы некоторые детали. Так, Юля высаживает на могиле «анютины глазки», ранее именно на фоне этих цветов происходит одна из важных сцен. А сестру героини зовут Анютик, и никак иначе, и эта параллель «анютиков» становится излишне очевидной. О другой художественной детали автор, наоборот, неловко забывает.

 «Со второго класса у меня начался немецкий язык, против ожиданий ставший для меня опорой, надеждой и своего рода спасением в тех обстоятельствах, которые жизнь мне с самого рождения предложила. В его громоздкости я находила надежность, в неблагозвучии — тайную красоту, в чудовищной грамматике — вознаграждение».

После такого описания в школе Юля будет учить что угодно – алгебру, физику, химию – но не немецкий. Он словно потеряет реальное значение после обретения метафорического: именно слова на немецком героиня будет вырезать на своем теле, чтобы заглушить разноголосицу в сознании. 

В целом, Козловой удалось передать эмоциональное состояние, обратиться к социально значимой проблеме и написать интересный роман. Который, впрочем, прочитать захочется только один раз – то ли из-за прямолинейности, то ли из-за событийной насыщенности, а может быть, из-за того и другого.