Кортес в Мексике-1: Мифы Белого Человека

Кортес в Мексике-1: мифы Белого Человека

Некое событие в горах Мезоамерики (перешеек меж материками Северной и Южной Америки), пол-тысячи назад, и поныне определяет ход Истории. Прямой итог: захват огромной страны Мексики горсткою испанских разбойников. Каждый, кто любопытствовал, поражён несоответствием сил и плодов победы, ими добытой. Миф белых расистов царствует и поныне. Испанцы (европейцы, христиане), индейцев, мол, превзошли во всём. И в оружьи, и в личной храбрости, и, естественно, разумом. Пушечный выстрел, вздыбленный жеребец — и миллионы индейцев сверкают пятками. Profit! Хотя чаще всего врут, не сочиняя, чего не было, а ложно толкуя подлинные события. Отделим же злаки от плевел!

Военная победа всегда произведение пяти начал: уменья, вдохновенья, числа, оружья и снабженья. Число испанцев известно точно. Ибо силы их настолько утлые, что всё считалось поштучно. 16 кавалеристов, 14 пушкарей при семи орудиях, 32 аркебузира (стрелка с ружьями) и 520 душ пехоты с холодным оружием. Хотя войско то хорошо сбалансировано и вполне соответствовало тогдашней военной науке. Тут и маневренный резерв, конница, и огневое усиление, артиллерия, и достаточно пехоты для общевойскового боя… Да всего этого — по щепотке. А противостояли тому индейские армии и в 20 тыс., и даже в 50 тыс. бойцов. Вот чего более, чем достаточно, это умения. Личная подготовка бойца, слаженность и дисциплина отрядов, мастерство командиров — всё выше всяческих похвал. Испанское войско почиталось за лучшее, почти не зная поражений. О выносливости, бесстрашии и дисциплине испанца легенды слагали… Увы, о мародёрстве и садизме тоже! Боевой опыт богатейший. Буквально вчера завершилась Реконкиста — освобождение Испании от владычества мавров. Кастильцы вдоволь навоевались с магометанами, и не меньше — с соседями-европейцами. А четверть века ранее, начав колонизацию Америки, они успели сразиться с индейцами. Оттого в совершенстве усвоили и стратегию, и тактику трёх миров: Европы, Востока и Нового Света. Вопрос о вдохновении, то бишь, мотивации войска, решён вполне в духе той суровой эпохи. Предусмотрительный Кортес сжёг все плавсредства, едва встав на берегу Мексики. Тем избавил попутчиков от соблазна вернуться, оставив им выбор: победить, иль погибнуть. Описание оружия испанцев зело полезно, дабы рассеять повсеместное заблуждение. Да, в смысле технологий, они опережали индейцев Мексики на тысячелетия. Ибо те не знали ещё ни железа, ни пороха, ни домашних животных… Но Wunderwaffe у испанцев тоже не было! Самое грозное их оружие конечно, кавалерия. Закованный в броню всадник на бронированной, же, лошади был серьёзной проблемою для всякой европейской армии. Что говорить об индейцах, напрочь лишённых бронебойных средств! Но все превосходные качества уничтожались малым количеством. Шестнадцать всадников… Главное: лошадей тоже шестнадцать! То бишь, подменных не было — зело умаляя силу этого рода войск. А в практике и европейских, и азиатских войн каждый конник снабжён двумя, а то и тремя лошадьми. Марши на подменной лошади. Боевая в поводу, без груза и седока, сберегая силы для боя. На третьей оруженосец, вместе со всем снаряжением рыцаря, да ещё походным имуществом обоих. В битве он вместе с хозяином: запасную вёз пику, главное оружие конного рыцаря, на случай утери первой. Да ещё прикрывал господина с тыла. Пара: Дон-Кихот и Санчо Панса — тогда смотрелась куда комичнее, чем мы её видим. Ослик Санчо намекал: «рыцарь» столь нищий, что не может купить оруженосцу хоть какого-то коня. Читатель со смеху катался, вообразив Санчо на ослике, в пылу настоящей баталии. Но у Кортеса-то ни осликов, ни оруженосцев! Ясно, что конский состав утомлён многодневными переходами, под седоками в полной амуниции. И оттого боеспособность его условна. Спасало отсутствие конницы у противника вовсе. Отдельно об огнестрельном оружии. Изобретено оно всего за сто лет до того. И претерпевало мучительную и долгую эволюцию. То, что предложено войску, апофеоз недостатков и неудобств. Аркебуза (arquebuse), самое тогда распространённое стрелковое оружие, это не пулемёт, и даже не фузея Петровской эпохи. Примитивная и жутко неудобная в обращении. Высверливать малые калибры тогда не умели. Стреляло круглой свинцовой пулею, с добрую черешню. «Википедия» утверждает, что калибр оной 15-17 мм, а вес ружья до 3 кг. И что стрелок с расстояния 40 аршин попадал в мишень два на два фута (60х60 см). Но это относится уже к середине столетия. А именно тогда огнестрельное оружие прогрессировало особенно быстро. Так что в начале и середине столетия совершенно разные ружья. И не следует думать, что в 1519 году у кастильцев ружья того же года выпуска. Испанская Америка, то третьестепенный театр военных действий. Противник технически отстал на десять веков. Оттого ничто не новейшее: в Европе куда более серьёзные враги, и вот там-то гонка вооружений не на шутку. В реальности в Новый Свет могли отправить лишь то оружие, что окончательно устарело и непригодно для европейского театра войны. Речь, то бишь, о ружьях конца XV — начала XVI веков. А вот с ними всё гораздо хуже. В XXI веке учёные попытались пострелять из подобного. С пяти выстрелов на расстоянии 200 шагов в мишень 2х2 м не попали ни разу. Правда, вне зависимости от модельного года, у медленно летящей и тяжёлой пули была чудовищная убойная сила. По свидетельству очевидцев, она оставляла в теле дыру: «С доброе чайное блюдце размером». Т. е., при попадании в любую часть тела, гарантировалась гибель от болевого шока. А при большом везении, тяжёлое увечье. Однако, следует упомянуть, что аркебуза, наравне с позднейшим ручным огнестрельным оружием — и не предназначалась для вооружения обычного пехотинца. Ибо тогда она была неким аналогом современной нам противотанковой артиллерии. С назначением останавливать бронированную конницу. Ибо закованный в броню рыцарь был наибольшей опасностью для всякой тогдашней пехоты. Которая, вплоть до массового распространения и технического совершенствования огнестрельного оружия не имела действенного средства защиты. Оттого принуждена повсюду возить с собою подвижные инженерные препятствия, наподобие Иван-города русских, табора чешских гуситов, рогаток — прообраза позднейших противотанковых «ежей», и т. п. Однако же, достоинство аркебузы, убойная сила, уничтожалось роковым недостатком. Вопиюще низкой скорострельностью. Ружьё это было простейшего устройства, оттого перезаряжание представлялось длинной последовательностью приёмов. На европейском поле брани пехотинец успевал сделать по атакующей коннице токмо один выстрел. После чего рассчитывал токмо на холодное оружие и на персонального ангела. В итоге, практическая скорострельность аркебузы была выстрел за одну-две минуты — в зависимости от выучки аркебузира, условий и прочего. На всякой войне, без разницы, с каким противником, цена секунды — жизнь. Да, аркебузная пуля замертво уложит всякого ацтекского воина, а при везении, и пару. Но в подлинном сражении аркебузир перезарядит и выстрелит лишь несколько раз. Оттого прикладное значение Кортесова огнестрельного оружия значительно ниже того, что ему приписывают сейчас. Технических сведений о его артиллерии неизвестно вовсе. Однако же из самого названия, falconette, «соколёнок», а также числа пушкарей, всего пара на орудие, очевидно, что пушки те самого малого калибра. Легчайшие, они лучше всех прочих пушек в дальнем набеге по мексиканскому бездорожью. Однако же, и убойная сила соответствовала калибру. Неизвестно, употреблялась ли картечь, или токмо ядра. (А фугасов ещё не изобрели). Но убойная сила всякого боеприпаса ненамного превосходила аркебузу. Зато боевая скорострельность фальконета ещё ниже. Конечно, ружья и пушки небесполезны в тех условиях, да ещё против кремнёвых мечей и деревянных дубинок, с остриями из вулканического стекла. Однако же всё это лишь средство огневого усиления — но не оружие, способное выиграть войну. Оттого основным вооружением испанцев оставались пики да шпаги из отменной толедской стали. А всё прочее имело вспомогательное значение.

Хуже всего дело именно с логистикой. То бишь, снабжением испанского войска всеми видами довольствия. Исключив некоторое различие в грузоподъёмности кораблей, тогдашние заморские плавания в точности соответствовали космическим полётам сейчас. Да, физически возможно, технологически реализуемо, проверено практикою, и даже какая-то регулярность сообщений имеется… Однако же, всего пару раз в год, без гарантии безопасности и успеха, чудовищно дорого и сложно. Никаких пороховых заводов, оружейной промышленности, в Новом Свете не имелось. Исключая продовольствие, всё прочее снабжение войска везли через океан. Оттого вся испанская «логистика» ограничивалась несколькими каравеллами в год. Будут ещё целые флотилии галеонов… Но столетие спустя! Ещё хуже снабжение было токмо на суше. Где испанцы не имели ни вьючных животных, ни подходящих дорог. Весь их «транспорт» состоял из двухсот индейских рабов-носильщиков, захваченных с собою в ту экспедицию. Т. е., один носильщик на троих испанцев.

Вне зависимости от расы и эпохи, можно считать 50 кг предельным грузом, который хорошо развитый мужчина может нести на себе длительное время. Однако война — не туристский поход. Кроме перемещения собственной персоны из точки А в точку Б и обозрения живописных окрестностей, солдат ещё каждый миг должен быть готов вступить в бой. А тогда именно рукопашный бой, где быстрота, ловкость и сила мышц — вопрос жизни, или смерти. И ясно, что индейское войско, при всех его слабостях, воевало дома. Никаких многонедельных маршей по бездорожью. Воины вступали в бой накормленными и отдохнувшими. Поэтому, по военным соображениям, груз, который нёс каждый испанец, мог быть лишь намного меньше предельного. Полагаем: не более 20 кг на человека, в начале похода. А при наличии индейцев-носильщиков, в соотношении один к трём испанцам, вес имущества на каждого солдата, мог быть не более 35 кг. Но в него нужно уместить всё: и оружие, и боеприпасы, и защитное снаряжение (стальной шлем, ватный панцирь-тегилей для защиты от стрел, и т. п.), и бивачное имущество, и продовольствие, и личное имущество солдата… (И, добавим, сменную обувь — т. к., по свидетельству альпинистов, даже супер-современная обувь «сгорает» в горной местности буквально за месяц). В общем, всё, что понадобится для длительного пребывания и войны во вражеской стране.

Поэтому, при всём подавляющем огневом превосходстве испанцев, их боезапас был весьма и весьма ограничен. Полагаем, не более сотни выстрелов на каждого стрелка. А боекомплект артиллерии — не более одного зарядного ящика (т. е., всего несколько десятков выстрелов) на каждый фальконет. Если даже предположить, что ни одна пуля не истрачена попусту, не потерян ни один вещевой мешок и не потерян ни один стрелок — а такое совокупное везение зело сомнительно… Но и при нём испанские стрелки могли убить за всю кампанию не многим более трёх тысяч индейцев. Ну, и пушкари ещё с тысячу. Всё! Напомним, что речь о завоевании огромных империй, с числом населения в несколько миллионов человек. И что индейские полководцы с лёгкостью выставляли на поле брани полста тысяч войска, и более. Справедливости ради, упомянем, что примерно в середине кампании Кортес получил неожиданное подкрепление, и его утлые силы утроились. Но и то — капля в безбрежном океане индейцев.

В итоге очевидно, что не взирая на качественное превосходство испанского войска, его ничтожное количество, и прежде всего, полное отсутствие снабжения, позволяли токмо набеговую операцию. Рекогносцировку боем. Закрепиться на каком-то участке берега, удобном для обороны, и сохранить оный плацдармом для последующего вторжения — вот всё, на что они могли рассчитывать при тогдашнем соотношении сил.

Пользуясь современной военной терминологией, Кортес тактическими силами добился стратегического результата… Редчайший успех за всю историю войн! Вопиющее несоответствие: меж наличной силою и добытых оною плодов победы — принуждает искать объяснение вне сугубо военных вопросов. Именно здесь уместно развеять ещё один, укоренившийся и зело распространённый миф о, якобы, обожествлении испанцев индейцами. Туземцы-де настолько потрясены технической мощью и уровнем цивилизации бледнолицых пришельцев, что вмиг падали ниц, поражённые суеверным страхом… Отвергали собственных древних богов… На их место воздвигая незваных европейцев. Естественно, смертным ужасом преисполнясь при единой мысли о сопротивлении… Бла-бла-бла. Сей миф превеликую службу послужил: сперва католической, а затем и вообще, всяческой расистской пропаганде. А помимо того, неиссякаемую пищу дал всевозможным поделкам синематографа и литературы. Из книги в киноленту и из столетия в столетие скачет один и тот же рецепт изготовления шедевра: белый «попаданец» в лапах у людоедов. Однако ж не теряет присутствия духа и пускает в ход припасённый Шедевр Цивилизации Белых (семизарядный кольт, смартфон, электрический фонарик — нужное подчеркнуть). Действие оного на ущербный мозг дикарей превосходит землетрясение, цунами и вулканический взрыв купно. Несчастные падают ниц. А затем низвергают прежнего деревянного идола, чёрного от крови принесённых жертв. На священное место усаживают героя нашего, увенчав орхидеями. Хоровод грациозных (полу)обнажённых папуасок завершает обряд. Блюдо приправить кознями низвергнутого шамана. Добавить кровяной подливы и мяса, крокодилов, акул и кокосов. Эротики — по вкусу. Блокбастер готов!

Почти всё это, столь сладостное душе всякого Белого Челловека, происходило в действительности… Однако не в то время и не в том месте! Точнее, на Эспаньоле-Гаити, в первое плавание Христофора Колумба. Но речь ведь о континентальной Мексике, да ещё на 27 лет позже. По тогдашней продолжительности жизни, то уже следующее поколение.

Увы, почтеннейшая публика слишком верит писаному слову, забывая сверять оное с Правдою Жизни. Ацтеки, проиграв и погибнув, летописей не оставили. Всеми знаниями о тогдашних подробностях мы обязаны одному солдату, Берналю Диасу, по чистой случайности, оказавшемуся грамотным. Единственным во всей банде испанцев. Однако мемуары, на склоне лет сочинённые, именно, что сочинённые! сим очевидцем, вовсе не беспристрастным — вряд ли заслуживают полного доверия. Ясно, что события, не украшающие самого его, либо, купно, всех испанцев, он переврал, или вовсе умолчал.

Отметим для себя старинную истину, что атеисты на фронте не водятся. Кто всякий миг «под Богом ходит», тому и молится. И что в самой Испании колдунов и ведьм жгли ещё триста лет спустя. Так что ещё вопрос, чьё первенство по части предрассудков: ацтеков, либо испанцев? И ведь, не токмо индейцев христианский Бог в трепет приводил. Испанские вояки равно страшились старинных и грозных мексиканских богов. Ведь они-то вторглись в неведомую доселе часть Вселенной. На которую власть Иисуса Христа, возможно, и не простирается. И к вечнозелёному Древу Жизни оборотясь, отметим, что испанцы имели бы премного более надежд быть обожествлёнными, облачись, они, в скафандры космонавтов. При чём здесь скафандры, спрашиваете? Да при том, что герметически изолированы от внешней среды и оснащены внутренней системой жизнеобеспечения. А иначе все эти благородные доны смердели невыносимо! Ирвинг Стоун (о войне в пустыне) писал: «Присутствие человека можно переносить до тех пор, покуда он смывает с себя свои выделения». Но подлинные бытовые условия, в коих пребывали испанцы, напрочь истребляют всякую возможность их обожествления кем-либо из дикарей. Грузоподъёмность их судёнышек столь мала, что пресной воды и для питья запасы недостаточно. Участники предыдущей испанской рекогносцировки с ужасом вспоминали потом, как вынуждены были охлаждать языки свои о лезвия алебард, стремясь хоть чем-нибудь утолить муки жажды. Понятно, что Кортесовы подельники, по морю плывя, не мылись, и ступив на сушу, гигиеною не больше озаботились. И ежели сами они к личному запаху «принюхались», обоняние туземцев ничуть не притупилось. Невозможно предположить, что за время всего похода (и за все предшествующие 27 лет общения белых с краснокожими) ласковый карибский бриз ни разу не повеял от испанцев прямо в ноздри индейцам. А те ведь поклонялись великим и грозным богам Природы. И «пах» каждый из оных соответственно званию. Бог дождя свежим ливнем, ветра — цветами и пряностями джунглей. Бог преисподней мог пахнуть ужасной вулканической серою. Но то ведь иной запах, совершенно чуждый миру человека и его повседневного окружения. А тут незваные претенденты в новые боги воняют, аки распоследний раб, ещё и давно немытый!

Хуже того, испанцы, подобно всем Божьим тварям… испражнялись. И культ Белого Бога, ежели и возник, тотчас и растаял — едва первый испанец присел под кустиком. Можно представить изумление индейцев. Кто-то пугливо приблизился к, гм, культурному наследию Белой Цивилизации… Потрогал прутиком… Пахло так же, аки его собственное! Бог, который испражняется и смердит простым смертным, и, притом, самого подлого звания? Да полноте! Но испанцы вконец уничтожили Белого Бога своим же собственным поведением. Ведь у всех народов культ был и есть источник моральных норм и правил поведения верующих. А благородные идальго, едва ступив на американскую твердь, сразу выказали себя теми, кем были на самом деле: грабителями, насильниками, садистами. Соображения стратегии волновали их менее всего. Не за тем они пересекли океан! И никому из них не пришла на ум французская поговорка: Nobless obligee. Положение обязывает! Индейцы почти сразу поняли, с кем имеют дело. С шайкою мародёров, пускай, и превосходно вооружённых, зато лишённых совести и человечности. И репутационный ущерб, который белые нанесли самим себе, не замедлил сказаться. В предшествующих рекогносцировках вдоль мексиканского берега, под командованием де Кордовы и де Грихальвы, например. Испанцы без тени смущения вспоминали потом, как разграбили сельский храм. Не найдя в той провинциальной глуши золота, они удовольствовались скромными предметами культа, не побрезговав даже старыми бумазейными ковриками! Можно вообразить брезгливые физиономии поселян при виде того разгрома. Жадные и глупые испанцы даже не подозревали, сколь вредят самим себе этим мародёрством. Пелена суеверия вмиг рассеялась. Мексиканцы увидели пред собою обыкновенных разбойников и мародёров — коих они и у себя на континенте насмотрелись вдоволь. Nobless obligee! Поэтому и де Кордову, и де Грихальву привечали без тени дружелюбия. Несколько раз большие отряды индейских воинов препятствовали высадке испанцев. Оные терпели ужасные муки, не в силах пополнить запасы пресной воды. Одна из попыток десанта произвела настоящую баталию. Индейцы не токмо не испытывали пиетета к божественному происхождению пришельцев, но учинили им разгром. Белые Боги позорно показали спины. Хуже того, несколько захвачено в плен. Зело премудро, индейцы не стали убивать их. Вонючих испанцев принудительно помыли, добровольно-принудительно женили… И втихомолку наблюдали за ними несколько лет. Пока не убедились окончательно, что никакой сверхъестественной силою бледнолицые не владеют.

Откуда же миф сей? Ну, во-первых, считаться Богом, выше всех царей земным, то лестно самолюбию. И пред американскими дикарями, в отсутствие иной публики,. Так что испанцы расписывали не то, что было взаправду, а то, что им хотелось. А во-вторых, сами индейцы не столь глупы, как это представлялось белым. И запросто могли подыграть. Польстить, изобразить, что вправду обожествляют — дабы воспользоваться благосклонностью пришельцев с их невиданным и грозным оружием.

Но едва дело до настоящей баталии, смиренная маска вмиг слетает. Испанцы видят пред собою отважного и самоотверженного противника, кто не испытывает и тени робости пред их «божественностью».

Нельзя не уделить хотя бы несколько слов туземному войску. Ежели исключить примитивное оружие и устарелую тактику, в остальном то серьёзный неприятель. Конкистадорам противостоял не фольксштурм из сопляков и дедов, и не беспорядочная толпа. Кортес застал империю ацтеков на взлёте, в миг самой активной экспансии. Половина Мезоамерики уже захвачена, иль принуждена к вассальной зависимости. Вторую половину ещё предстоит завоевать. Однако агрессия и строительство империи немыслимы без профессиональной армии. Которая не ведает иного занятия, кроме войны, и ежечасно упражняется в оной. Индивидуальная подготовка ацтекских воинов была выше всяческих похвал. Их доблесть премного превосходила испанскую. Ибо в виду явного неравенства в вооружениях, выказывали они полное пренебрежение смерти. Отчаянно пытались поразить испанских лошадей и всадников, дерзко бросались на пушки, сеявшие смерть. Ацтеки начали уже нащупывать новые тактические приёмы: копать волчьи ямы с кольями против конницы, устраивать ночные вылазки и т. п. И всё-таки они проиграли… Но почему?