Как легко и просто говорить про них и о том, что у «них» - «это». Особенно потому, что у нас — нечно навальное, а у них - «это».
Значится , так — всё хорошо и - так тому и быть.
http://economicsandwe.com/916DA1589125CB52/
"ЦИВИЛИЗАЦИЯ" ТРАМПА И ДЖОНСОНА?!
Николай ВЫХИН, специально для «ЭМ»; 26 апреля 2017
Именно о таком пустом словоупотреблении писал поэт Гумилёв: «…И, как пчелы в улье опустелом, дурно пахнут мертвые слова».
В устах западных политиков слова «цивилизация» и «варварство» давно уже не означают ничего конкретного, приобрели амёбный, расплывчатый характер. Но чем меньше за ними содержания – тем чаще их употребляют.
Единственный смысл, который англичанин или американец вкладывает в слово «цивилизация» - «Мы». Единственный смысл, который они вкладывают в слово «варварство» - «Не мы».
Они сознательно – а теперь всё чаще уже и бессознательно, инстинктивно – уходят от общего определения терминов «цивилизация» и «варварство».
У них нет другого выхода, потому что всякий связный и логичный разговор о цивилизации ВООБЩЕ – приведёт их к тому, что они сломали и продолжают ломать в планетарном масштабе, вероломно напав на СССР, расчленив, вместе с ним, будущее человечества.
Конечно, самодовольные кретины могут сами себя назвать цивилизацией, и на этом успокоиться. Но человек думающий не может так легко обойтись с фундаментальным вопросом жизни. Он непременно должен обосновать, доказать свою цивилизованность.
«Мы – цивилизация, потому что…» и т.п. А «они – варвары, потому что…» и т.д.
"Они варвары - потому что их молодёжь ничего, кроме Корана, не читает. А наша молодёжь... вообще ничего не читает... Поэтому мы цивилизация... Мы - с культом либерально-дегенеративной "свободы", за которой ничего не стоит кроме умножения числа содомитов и маньяков, ничего не кроется, кроме скакания приматов по ветвям и бросания друг в друга калом..."
Можно такое сказать Трампу или Джонсону во всеуслышание? Нет. Хотя это - горькая правда...
ИНФИННАЯ ОСНОВА ЦИВИЛИЗАЦИИ
Цивилизация исторически всегда складывается вокруг религии и культа. Её ядро всегда составляет жречество, духовенство. Именно религия противопоставила центробежному эгоизму продажности центростремительную силу бескорыстного служения.
Человека делает человеком (а не просто говорящей, прямоходящей крысой) – ИНФИНИТИКА[1].
Только она внутренне мотивирует человека работать на будущие века, на то, что будет за пределами его земной жизни.
А ведь цивилизация – это преемственность трудов многих поколений, для такой преемственности нужно представление о жизни после смерти. Представление о жизни общества после твоей смерти - это часть общего представления о жизни после смерти...
Нельзя выстроить цивилизацию ИЗ людей, убеждённых, что Вселенная умрёт вместе с ними, и «после нас хоть потоп». Но атеизм – хочет он того или не хочет – плодит людей, у которых возраст Вселенной равен возрасту их активного потребительства. «А что дальше – не важно, потому что дальше ничего и нет»…
Никакой «цивилизации» Трамп или Джонсон не защитят – потому что ядро их цивилизации, христианское ядро всех смыслов – утрачено. Западное общество – это пост-общество растленных атеистов, в котором изнутри, из года в год стремительно растёт число мусульман.
Крысы Запада доедят остатки сыра от трудов своих предков – а потом сами будут съедены (и уже съедаемы) пришельцами.
Безнадёжная это задача – заставить эгоиста жертвенно защищать не личное, а общее благополучие!
ЛИБЕРАЛЬНАЯ МОДЕЛЬ ЭКОНОМИКИ: ЗВЕРЬ ВЫРВАЛСЯ ИЗ КЛЕТКИ…
Если понимать, что внутри человека живёт косматый и хищный, склонный к каннибализму, зверь, и если понимать, что ВСЯ ИСТОРИЯ цивилизации – есть строительство клетки для этого зверя, то становится понятна и природа либеральных «приватизаций»: клетку ломают, зверя выпускают в мир людей…
Это лирика – а наш читатель зубаст в интеллектуальном плане, и он хочет, конечно же, более точных определений. И они есть.
Как развивается цивилизация, если окинуть взглядом всю мировую историю? А вот как. Вначале, совершенно очевидно, мы видим человека в шкурах с каменным топором, который ВСЁ ДЕЛАЕТ САМ. Это истоки, доисторическое состояние.
Человек в шкурах с дубиной – сам себя защищает. А если его убьют – никому (кроме его близких) до этого нет дела, ни суда, ни следствия. Человек сам себя кормит, сам себя одевает, сам строит своё жилище, сам себя развлекает, сам себе организует досуг, сам учит своих детей, сам делает научные открытия – тоже только для себя.
Дальше из этого доисторического семени вырастает всё разветвлённое древо мировой социальной истории. Тут спорить не о чем: слишком уж всё безусловно!
Чем больше профессий, чем тоньше и узкопрофильнее профессиональный мир – тем выше уровень цивилизации. Получается, что всю цивилизацию можно свести к появлению всё новых и новых, ранее не существовавших профессий, оплачиваемых родов занятости человека.
То есть цивилизация есть прямо и безусловно – РАСШИРЕНИЕ ШТАТОВ. Где не расширяют штаты университетов и институтов, лабораторий и журналов, газет и книжных издательств, авиационных заводов и домостроительных комбинатов – там цивилизация пошла вспять…
Если чего-то не желать – то техническая возможность остаётся неиспользованной: пусть торшер технически исправен, но зачем мне его включать, если я хочу быть в темноте?
Общество должно иметь не только ВОЗМОЖНОСТЬ прокормить как можно больше людей самых разных профессий, но и СТРЕМЛЕНИЕ, ЖЕЛАНИЕ к этому.
А попав в руки зверолюдей с психикой троглодитов, современные наука и техника множат только орудия убийства и изощрённость пыток…
Не было в пещерное время школ, больниц – а потом они появились, и стали расширять штаты врачей, учителей и др. Не было в древности газет и журналов – но потом они появились и стали расширять штаты в редакциях. Не было театров – но потом они появились… Не было научных институтов, но потом они… Не было на примитивных первых фабриках отделов по учёту рацпредложений, но потом возникла возможность…, и т.п.
Теперь следующий вопрос: а что случится, если мы вступаем в полосу деградации цивилизации? Ну, сами подумайте, совершенно же очевидно!
Если цивилизация деградирует – то начинаются СОКРАЩЕНИЯ ШТАТОВ. Закрываются те сферы приложения сил, которые на более высоком витке развития цивилизации удалось открыть.
Закрываются когда просто без объяснений, а когда и с объяснениями, что «эти работники больше не нужны экономике».
Объяснение совершенно не выдерживает критики: если новой экономике не нужны люди, которые находили себя в старой, то значит, новая экономика не шире, не лучше старой, а хуже, теснее. Но тогда какая же она новая?
Если новая модель экономики не может прокормить тех, кого могла прокормить старая – значит, эта новая модель – ущербная и ненормальная. И чем скорее от неё перейдут к «старой» - отработанной и более прогрессивной модели – тем лучше.
Если мы не понимаем этого, то тогда нам придётся считать цивилизацию – УБИЙЦЕЙ, чем-то зловещим, выдавливающим людей из жизни, каким-то «стирателем человеков».
Ну, в самом деле: если продукта стали производить больше, чем раньше – то зачем экономить на людях и давать им меньше прежнего? А если продукта стали производить меньше – то речь ведь идёт не о развитии, а о деградации строения общества…
Стремление к достатку характерно всем: и дикарю, и цивилизованному человеку. Но отличие между ними в том, что цивилизованный человек стремится к своему достатку без ущерба для остальных, а дикарь – к обогащению любой ценой.
Алчность современных «олигархов» - всего лишь рецидив алчности древних племенных вождей, набивавших свои курганы золотом, скотом и трупами специально убитых рабов, и вообще норовивших сидеть на горе награбленного.
Вывод: если человеку безразлично, каким путём к нему приходит его личное благосостояние – то цивилизация для него лично ещё не началась. Ибо косматые гоминиды обладали именно его «системой ценностей»…
За требованиями экономических «свобод» и сопутствующих им «свобод» на разные бытовые безобразия и культ-паскудство – стоит желание зверя гадить не только в разрешённом месте, а везде, где захочется. Грубо говоря, кошке не нравится ходить в туалет в корыто с песком, она хочет метить всю вашу квартиру, как свою территорию…
Никакой «свободы» в материальном мире нет (в этом его отличие от духовного мира) – ни по части личного выживания, ни по части коллективного.
Если два человека делят две булочки, то понятно, что каждому по булочке и при чём тут свобода? 2:2 = 1. Математика свободы не знает. У любого математического примера верно только одно решение.
Свобода в том ли, что один заберёт обе булочки, а другой останется без ничего? Либералы именно так и понимают свободу – как право наглецов на ненаказуемую несправедливость.
Нетрудно увидеть во всём их пафосе, за всей их дешёвой демагогией – самую банальную отрыжку животного мира и звериного доминирования.
Они господствовали – ДО цивилизации. Цивилизация стала для звериных законов доминирования могильщицей – и они отомстили ей, пытаясь в наши дни стать её могильщиками…
КНИГИ СГОРАЮТ В ПЛАМЕНИ ВОЙН…
Книга - презираемая в либеральном обществе, с его тягой к упрощенчеству всего и вся – самый яркий и ёмкий символ цивилизации. Но сгорает в пламени войн не только книга. Там сгорает всякий плод тонкого и кропотливого созидания.
Нет никакой возможности перечислять колоссальный фонд проклятий войне, которые от имени цивилизации извергали самые разные просветители и мыслители всех веков и народов. Но сути дела многие пацифисты не понимали и не понимают. Эразм Роттердамский, например, клеймил войну как «величайшую из глупостей». Однако в войнах было не только покушение варваров (например, кочевых орд) на цивилизацию, но и самоутверждение цивилизации в борьбе с силами тьмы.
Глобалистов Жак Аттали очень метко и точно назвал «новыми кочевниками». А вся жизнь кочевника проходит в набегах, грабежах и захватах. Именно поэтому глобоэлита не может сохранить мира в мире, сколько бы Нобелевских премий мира не вручали разным обамам.
Нетрудно понять, что мир – это фиксация раздела.
Война начинается там, где какая-то из сторон раздела или обе сразу оспаривают разделительную черту. Это касается и двух соседей по дачным участкам, и двух жильцов, делящих парковочные места во дворе, и двух пахарей в поле, и государств, и империй. Без разницы, принцип всегда один: разделили, признали раздел – мир. Начали друг у друга отбирать – начали войну.
Доказывая, что это именно так, американцы и европейцы чуть ли не из штанов выпрыгивали в случае с Крымом. Но не в случае с Югославией, и тем более не в том случае, когда мирную и дружественную Западу Россию в 1991 году расчленили на 15 кусков…
Мир не видел ничего более странного и уродливого, чем рассуждения Запада о «сепаратизме» людей, желающих оставаться в своём государстве, и не быть насильственно перемещёнными в другое, к тому же остро-враждебное их Отечеству. Должен ли быть у всех, кого насильно отделили от России в 1991 году статус насильственно перемещённых лиц? Должен. Но его нет. Следовательно, и нет никаких возможностей для цивилизованного, ПРАВОВОГО решения вопроса[2].
Ведь право отличается от произвола устойчивостью. Любой произвол тоже «осуществляет акты и оценочную деятельность», но без единого стандарта. Подчеркивая доисторическое варварство произвола, ввели термин «готтентотская мораль»[3].
И если бы не устойчивость стандартизации – никакого отличия права от произвола и самодурства не было бы, даже теоретически, не говоря уж о практике.
ПРАВОВАЯ СТОРОНА ЦИВИЛИЗАЦИИ
Строго говоря, само представление о праве, законности – как только появилось – сразу же стало зародышем социализма. Социализм вытекает из правового сознания с математической неизбежностью. Вытекает - как единственно-возможное умозаключение при постановке вопроса о господстве Права.
Частная собственность – над ней господствую Я.
Если господствует Право, Закон – то Я не господствую.
Рассуждая логически господство – есть противоположность подчинения: ergo, начав подчинятся закону, частный собственник перестаёт быть частным собственником.
Ведь сама по себе частная собственность неразрывно связана с произволом, беззаконием, зоологическим альфа-доминированием, в этом и её страшная сила и её цивилизационная обречённость.
Что такое – моя собственность? Всякий знает: это вещь, с которой я могу делать всё, что захочу.
Купивший раба мог его убить без последствий для себя. Купив штаны – я могу надевать их на любые работы, заляпать их краской или маслами, просто порезать в лоскуты, и мне за это ничего не будет. Вообразите, какой абсурд: явился инспектор взять с вас штраф за испорченные вами ваши же штаны!
Но из этого неумолимо следует и другой вывод: собственность, по поводу которой является инспектор – уже не моя собственность! Понимаете? Всякое покушение закона на мой произвол делает собственность формой аренды, пользовательского соглашения, проката вещей: пользоваться можешь, но не в полном объёме.
И более того: чем дальше, тем меньше разрешённый объём пользования. Законы теснят произвол, загоняют собственника в узкий коридор возможностей, отнимают у него одну возможность за другой.
Разрушая чистоту произвола – мы разрушаем и чистоту собственности. Она растворяется в законах, как жемчужина в уксусе.
Тот, кто придумал первый в мире устойчивый закон для всех – тот и сделал первый шаг цивилизации к социализму и отмене частной собственности.
Но за ней (частной собственностью) – миллионы лет зоологических хватательных инстинктов, она засела в человеке на подсознательном уровне, необычайно глубоко. Это не зуб, который дёрнул – и вырвал, это скорее опухоль глубоко внутри организма. Частная собственность просто так не сдаётся, что мы уже несколько веков и наблюдаем в кровавых корчах.
Но следует ли из глубинной, зоологической укоренённости частной собственности то, что её можно совместить с правовым сознанием? Нет, конечно.
Собственность придумали животные[4], а законы – человек. Формула собственности «это – мне»; формула закона «это – всем».
Конфликт между животным, зоологическим – и социальным в человеке находится на базовом уровне, оттого и не удаётся до конца искоренить преступность никому и никогда: саванна нет-нет, да и напомнит о себе.
[1] Инфинитика – термин, введённый нами для общего обозначения ценностей, связанных с бесконечностью и вечностью. Это – центр «кристаллизации» человеческого разума, который через понимание вечности и бесконечности становится разумом Вселенной, а не реагирующим сгустком нервов у биологического существа.
[2] Никакие правила международных отношений больше не действуют, констатировал Сергей Лавров в интервью журналу Esquire 25 апреля, сообщает РИА Новости. Говоря о временах холодной войны между Западом и Советским блоком, Сергей Лавров сказал: «Даже публичная риторика была мягче. Тогда оба лагеря не переходили грани дозволенного. Сегодня никаких правил больше нет».
[3] Это высказывание африканского аборигена, находящегося на первобытном уровне развития, которых немцы называли «готтентотами»
- «Зло – когда сосед нападёт на меня, отнимет скот, жену…»
– «А добро?»
– «А добро - когда я у соседа отниму его скот и жену».
[4] Стремление к частной собственности – свойство животного мира. Это собственность на пищу, территорию. Птицы защищают гнёзда. Территория старательно маркируется, например - фекалиями. У обезьян зоопсихологи фиксируют довольно четкое определение личной собственности на предметы.
Птицы и грызуны хранят в частных хранилищах еду и перепрятывают ее, чтобы другие не нашли. Некоторые виды (в том числе домашние собаки) демонстрируют понимание того, что что-то может принадлежать другому, тем что выпрашивают у других еду, вместо того, чтобы просто отнять ее силой.
Приматы любят бананы больше, чем палочки из замороженного сока. Однако, если палочка уже у них в руках, а банан только предлагается, они не всегда готовы меняться, так как своя собственность психологически ближе и роднее. Даже самцы бабочек оберегают лучи света, в которых «танцуют» от других самцов, поскольку это «дефицитный ресурс».
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------
[1] Инфинитика – термин, введённый нами для общего обозначения ценностей, связанных с бесконечностью и вечностью. Это – центр «кристаллизации» человеческого разума, который через понимание вечности и бесконечности становится разумом Вселенной, а не реагирующим сгустком нервов у биологического существа.
[2] Никакие правила международных отношений больше не действуют, констатировал Сергей Лавров в интервью журналу Esquire 25 апреля, сообщает РИА Новости. Говоря о временах холодной войны между Западом и Советским блоком, Сергей Лавров сказал: «Даже публичная риторика была мягче. Тогда оба лагеря не переходили грани дозволенного. Сегодня никаких правил больше нет».
[3] Это высказывание африканского аборигена, находящегося на первобытном уровне развития, которых немцы называли «готтентотами»
- «Зло – когда сосед нападёт на меня, отнимет скот, жену…»
– «А добро?»
– «А добро - когда я у соседа отниму его скот и жену».
[4] Стремление к частной собственности – свойство животного мира. Это собственность на пищу, территорию. Птицы защищают гнёзда. Территория старательно маркируется, например - фекалиями. У обезьян зоопсихологи фиксируют довольно четкое определение личной собственности на предметы.
Птицы и грызуны хранят в частных хранилищах еду и перепрятывают ее, чтобы другие не нашли. Некоторые виды (в том числе домашние собаки) демонстрируют понимание того, что что-то может принадлежать другому, тем что выпрашивают у других еду, вместо того, чтобы просто отнять ее силой.
Приматы любят бананы больше, чем палочки из замороженного сока. Однако, если палочка уже у них в руках, а банан только предлагается, они не всегда готовы меняться, так как своя собственность психологически ближе и роднее. Даже самцы бабочек оберегают лучи света, в которых «танцуют» от других самцов, поскольку это «дефицитный ресурс»
--------------------------------------------------------------------------------------------------------
На картинке - устроившись поудобнее под черепной крышкой, амеба начинает поглощать клетки.
Оценили 3 человека
3 кармы