Труд, капитал и цифровая экономика

Можно утверждать, что труд в какой-то мере - это и алхимический процесс, где изъятие времени создаёт чистый капитал. Но современный мир переводит труд в разряд интеллектуального, а капитал в цифровой экономике становится невещественным, выполняя функцию управления через распределение прибыли по счетам и виртуальным кошелькам с возможностью запрятать стоимость в криптовалюту (потенция стоимости в цифровом банкинге). Стоимость может быть перепродана. В принципе, цифровая валюта не имеет ограничений по росту и сжатию, что в конечном итоге в другой системе цифровых записей приводит к росту (согласно закону сохранения энергии, энергия никуда не исчезает, а только преобразуется в другой вид - мы можем рассматривать деньги как потенциальную энергию социума).

Пример: так называемый кэшбек в системе взаимных расчётов между рыночными агентами превращают вашу списанную (с трехдневным лагом) сумму в 1000 рублей с вашего счёта в банке в 900 цифровых рублей фактического списания. Что выгоднее для банка больше, чем для вас.

Цифровая экономика, как финансовая инфраструктура, - это не то же самое, что технотронная экономика, для которой цифровая экономика служит лишь инструментом снижения транзакционных издержек в роботизированном производстве. Какое место уготовано России в этом укладе?

Во-первых, полная автоматизация мирового производства будет носить избирательный характер (страны Африки и Латинской Америки выпали из проекта, как и часть населения развитых стран, которую не удасться вписать в виртуальный мир). Во-вторых, искусственный интеллект - это шаблон. Общество, которым управляет ИИ, должно быть подобным ИИ. Думаю, что Россия, как страна -парадокс, где неистребимо стремление к справедливости и поиску Бога, пусть и на кухонных посиделках и в уличных спорах, не сможет принять логику тотального шаблона. Такой эксперимент уже проводился и закончился колоссальным внутренним протестом. Сфера мысли и область смыслов не может носить механистический, гравитационный характер.

Россия - это страна и странных одиночек, ищущих смысл бытия в упорядоченной системе, не находящих его и пускающихся во все тяжкие. И это вполне человеческая реакция. Подлинно живая, так как только биоробот может жить по алгоритмам искусственного интеллекта, верифицирующим рыночную полезность субъектов хозяйственной деятельности. Люди всегда будут искать человеческое измерение в машинном мире, и это станет началом фундаментального противоречия. Бытие, проходя стадию автоматизации, имея в себе самом извечный парадокс жизни, упрётся в отрицание себя, что позволит полностью отрицать необходимость мыслить как машина, принимая мир роботов у себя дома (автоматизация жизненного пространства приведёт к полной деградации). Человек станет либо только мыслью в цифровом мире, или мир даст свободу человеку.

В глобальной гонке за мировое господство человеческий капитал (как сейчас принято называть) все больше уступает позиции ИИ. Пределы роста, о которых говорилось в докладе Римскому клубу, описанные человечеству (будучи лишь проектом, необходимым для перехода к постиндустриальной модели) служат обоснованием цифрового производства. Стоимость из стоимости для увеличения ВВП - это уже практика многих стран. Игра на курсах валют и фондовом рынке, ну и такой замечательный инструмент как CDS (страховка на случай дефолта), всё это формирует экономическую картину настоящего. Кстати, именно этот инструмент набирает популярность у держателей российских суверенных и корпоративных долговых бумаг.

По сути, мы живем в обществе вечных качелей: рынок стал площадкой для гибридных войн и игры в активы. Потреблять больше, чем может, социум не имеет возможности, и кредит лишь позволяет «потреблять вперёд», проедая богатства будущего. Пределы роста - это и пределы потребления, но для тех, кто стоит у подножия социальной пирамиды.

СССР подарил людям одно неоспоримое преимущество - он вывел человека из дихотомии «богатство - бедность», подарив короткий отдых от страха перед банкротством и безработицей. Но он воссоздал и давнишний страх - страх человека перед системой. Именно такое чувство и внутренняя несвобода подорвали СССР. Впрочем, этот страх обрёл второе рождение.

Но с позиции конкурентных преимуществ общество, замкнутое на элиту и страх, обречено на проигрыш. Достаточно предложить свободу от страха (так поступили северяне во время Гражданской войны 1861-1865 годов между Союзом 20 нерабовладельческих штатов и 4 пограничных штатов Севера, с одной стороны, и Конфедерацией 11 рабовладельческих штатов Юга), чтобы выиграть в борьбе за будущее.

Технотронная экономика существует за счёт и ради технологий. Одна из проблем такого общества - это человеческий фактор. Стремление системы минимизировать его выводит общество на уровень машинного коллективного организма. Проблемы людей в подобном социуме сводятся к невозможности до конца преодолеть человеческое. Но во всех войнах всегда побеждал дух (но, конечно, не гегелевский мировой дух - он и есть алгоритм искусственного социального интеллекта). Открытость системы своим гражданам даёт шанс новым Ломоносовым, которые сейчас предпочитают уезжать зарубеж. Если в обществе, ориентированном на новый технологический уклад, у большинства граждан нет возможности избежать присвоения результатов их интеллектуального труда за минимальную для них плату, наступает момент «кипения гнева». Обуздать этот гнев уже давно стремятся враждебные России структуры. Но ситуация сама по себе тупиковая: степень кумовства и коррупции превышает все допустимые пределы.

Впрочем, социум в розовом цвете - это всегда только временно. И всем нам хочется, чтобы Россия оставалась великой державой, а её гражданин обладал правом быть умным и сильным (не только в тренажерном зале), реализуя творческий потенциал на благо Родине, а не корпоративным интересам группки олигархов.