Иерархия ценностей

Мудрость - это иерархия ценностей, которую человек использует в своей повседневной жизни. Однако, в любой иерархии важнейшим звеном является высшая, абсолютная ценность - точка отсчёта, поэтому имеет смысл подробнее остановится на этом аспекте. Так будет проще оценить причину и суть различий ценностных ориентиров, в двух наиболее актуальных на сегодняшний день социальных системах.

Шкала ценностей логически основывается на мировоззрении. Главная задача современности — обрести мировоззрение. Это точка отсчета, опираясь на которую можно привести в движение распыленный разлагающийся мир. Архимед говорил: "дайте мне точку опоры, и я сдвину землю".

Корни негатива в отсутствии единой цели. Пока у каждого своя цель, неизбежна война всех против всех. Это означает распыление ресурса на бессмысленное противостояние индивидов или группировок.

Каждый тратит ресурс в рамках своего понимания. Интеллектуальный уровень аппаратных победителей виден по тому, куда они тратят ресурс общества: на яхты и дворцы. Логика богатого цыгана — ему в голову не может прийти мысль строить адронный коллайдер. Если он получает доступ к неограниченному ресурсу, его потолок — золотые унитазы. Этот же эффект мы видим на тех, кто получает доступ к ресурсу общества. Своим узким мышлением они способствуют разрушительным процессам.

Чтобы перевести ресурс из рассеянного состояния в направленное, нужна глобальная цель. Чтобы иметь глобальную цель, нужно мировоззрение. Без мировоззрения конструктивный диалог невозможен - все скатится в область вкусов...

Глобальная цель — это то, что выведено из цельного понимания мира. Пока цель не является выводом из целого, она не может увлечь за собой критическую массу глубоких людей, которые увлекут за собой остальную массу, и возникнет направление.

Спасение утопающих — дело рук утопающих. Или мы сами составляем понимание целого, из которого делаем выводы и ориентируемся на них в своей текущей жизни. Или второй вариант: принимаем на веру подсознательные установки и шаблоны и, не задаваясь лишними вопросами, ориентируемся на них в своей текущей жизни.

Любая цивилизация является социальной конструкцией. Роль фундамента выполняет мировоззрение. Именно из него выводятся основные положения и ориентиры, вокруг которых строятся культурная, социальная, политическая и экономическая системы. Если фундамент рухнет, системообразующие узлы потеряют основание, и рухнет все.

Израиль в свое время потерял весь свой материальный актив, в том числе и территорию, но зато сохранил мировоззренческий фундамент. Благодаря этому иудейская цивилизация до сих пор сохраняется.

Из сказанного следует: пока у социальной конструкции есть фундамент, она не исчезает даже в самых тяжелых условиях. Но стоит фундаменту исчезнуть, конструкция исчезает, даже если находится в самых комфортных экономических и политических условиях.

Все ушедшие цивилизации рухнули исключительно из-за утраты мировоззренческого фундамента, а не по причине физического разрушения, как принято сейчас думать (если только не была уничтожена элита — носитель мировоззрения цивилизации). Древний Рим, Персия или Греция рухнули не потому, что их кто-то захватил, — это все следствие, — а потому что по тем или иным причинам исчезло мировоззрение. Если бы у тех же шумеров сохранилось мировоззрение, как оно сохранилось у иудеев, их цивилизация стояла бы до сих пор. Поэтому еще раз: крушение всех цивилизаций в утрате фундамента.

Поскольку сто лет назад фактически завершила своё существование христианская цивилизация, а на её месте возникла цивилизация новая, будет логичным сравнить эти конструкции с целью соотнесения собственных взглядов с теми, что предлагает общество. 

Под христианской цивилизацией понимается пространство, на котором располагались некогда государства, называвшие себя христианскими и признававшие своими высшими ценностями истины Евангелия. Начало этой цивилизации положил в начале IV века Константин Великий, прекративший гонение на христиан и признавший их веру главной верой в своей империи.

Эта цивилизация просуществовала более полутора тысячи лет и закончилась в основном в 1917–1918 годах, когда рухнули три христианские империи – Российская, Германская и Австро-Венгерская. После этого христианская вера на былом пространстве христианской цивилизации осталась, Церкви христианские остались, но от христианской государственности остались в лучшем случае только обломки, обреченные на исчезновение. И действительно исчезнувшие к нашему времени.

На месте христианского мира выросла новая цивилизация, называющая себя либеральной и гуманистической, но на самом деле лишь маскирующая свою антихристианскую суть маской свободы.

Например, элита католической цивилизации выводила свое право на власть от Бога. Элита гуманистической цивилизации выводит свое право на власть из народа. Католическое общество оценивало секс вне брака таким же тяжким преступлением, как убийство. Гуманистическое общество относит секс вне брака к разряду гастрономических удовольствий (то и другое является питанием для тела). 

Основанием гуманистической цивилизации является понимание мира в рамках науки позднего средневековья, а именно — мир не имеет начала. Из этого вытекала высшая ценность -  человек вместе с его свободами, правами, безопасностью и комфортом.

Современная наука уже почти скоро сто лет как говорит: воззрения позднего средневековья не верны — вселенная не вечная и не бесконечная. Ренессансный гуманизм, как и гуманизм светский, объявивший науку своим основанием, является первой цивилизацией, оказавшейся в таком необычном положении. С одной стороны, гуманисты утверждают знание своим основанием. С другой стороны, они не отказываются от выводов, сделанных из отрицаемых наукой данных. 

Продолжая позиционировать человека высшей ценностью и одновременно соглашаясь с данными современной науки, они оказываются в положении шизофреника (человека с раздвоенным сознанием). С одной стороны, они соглашаются с теорией Большого Взрыва, означающей, что вселенная имеет начало. С другой стороны, признают человека высшей ценностью. 

Если объективно смотреть на ситуацию, современных гуманистов следует признать слепо верующими. Даже ниже. Слепой верующий хотя бы не признает основание своей веры ложным. Он просто не думает о нем, и все. Гуманисты же признают основание ложным, но выводы из ложного основания считают истиной.

Попробуйте спросить гуманистов, почему они считают свою шкалу ценностей верной? Из чего следует, например, что высшей ценностью является человеческая жизнь, его права и свободы и прочее? Или почему по умолчанию считается правильным тратить всю свою жизнь на потребление?

Люди повиснут на этих вопросах, их компьютер заглючит. Они в недоумении будут хлопать глазами и разводить руками: ну как же… это же очевидно… А что же может быть по ценности выше жизни человека? А на какие же еще цели можно тратить свою жизнь, если не на карьеру, финансовый успех и материальное благополучие?

Однако, люди не могут жить без ориентиров. Когда ориентиры, выведенные из религиозного понимания мира, утратили легитимность, срочно потребовались новые ориентиры. Для этого нужно было новое мировоззрение, соответствующее научным фактам.

Формируя новое понимание мира, элита рассуждает: если вселенная не имеет начала, значит, у нее нет Творца. Значит, Бога в традиционном понимании тоже нет. И быть не может. Получается, природа есть Бог, но он не личность и потому просто — бог.

Следующий шаг: если нет Творца, не может быть информации, исходящей от Творца. Все религиозные заповеди рождены или человеком, или не человеком, но только не Творцом. Информация, позиционированная божественной, на поверку таковой не являлась.

Вчера считалось, лучше умереть, чем нарушить заповедь. В новых условиях такая категоричность пропадает. Заповеди получают статус полезной информацией, выработанной в процессе выживания общества. Их теперь понимают не как прямые указания от Бога, а чем-то типа правил поведения на подлодке, самолете и прочих местах повышенной опасности. Эти инструкции написаны кровью, и потому подлежат безоговорочному исполнению, как бы глупы они не казались. Но теперь считалось, за невыполнение инструкции тебя накажет не Бог, а сама жизнь.

Само по себе нарушение заповедей перестало пониматься злом. Злом теперь были возможные последствия (возможные — не значит обязательные). Если раньше в обществе, верящим в существование Бога, наказание за нарушение считалось неизбежным (Бог всевидящ и всемогущ, и от Него ничего нельзя скрыть), то в обществе, отрицающим Бога, наказание может быть только от людей. Но люди не всемогущи и не всевидящи. Это значит, преступление от них можно скрыть). Если никто не узнал о преступлении (или если даже узнал, но ты сильнее узнавших), гарантируется безнаказанность. Когда уходит неизбежная ответственность, гарантию наказания сменяет гарантия безнаказанности.

На основании нового мировоззрения формируется принципиально иная шкала ценностей. Если то, что человек называет миром, сотворено его сознанием, получается, человек в прямом смысле есть творец мира — высшая ценность, выше которой ничего помыслить нельзя. Человек занимает место Бога. Его жизнь выше жизни других людей. Потому что я исчезну — они тоже исчезнут.

Эта логика сознательно и подсознательно наполняет человека нарождающейся эпохи. Он считает себя ценностью, с которой ничто даже рядом поставить нельзя. Если кого спросить, что выше, ваша жизнь или соседа, он ответит, не особо задумываясь. Если сложится критическая ситуация, предполагающая реализацию этого знания, он его реализует. И не потому, что он плохой, а потому что такова шкала ценностей.

При новом понимании мира никакой высшей ценности кроме человека нельзя помыслить. Помыслить что-то выше жизни можно, если есть Бог, сотворивший мир. Тогда после смерти можно как бы присоединиться к Богу, продолжая в Нем жить. Но если мир вечен, Бога в смысле Творца помыслить нельзя. А без Него нельзя помыслить загробной жизни.

Если человек божество, его желания, права и свободы священны. Смысл существования мира при такой шкале ценностей — обеспечить желания, права и свободы человека. Смысл жизни человека: достижение божественного состояния — всемогущества и бессмертия. Из потенциального божества человек должен стать реальным.

Сегодня мировоззренческое основание заменяет Конституция — инструкция по текущей жизни. Ни одно ее фундаментальное требование не может быть объяснено. Гуманизм закономерно начал выхолащиваться и сегодня превратился в «животный гуманизм».

Причина такого названия — животное не нуждается в доказательствах, что высшая ценность — его жизнь. Гуманист тоже не нуждается. Оба в этом свято уверены без всяких оснований. 

Современный гуманизм — набор никак не связанных между собой лозунгов и кричалок, верность которых предлагается принять на веру. Обращаем внимание: принять на веру предлагается не основание, об основании вообще речи не ведется, а выводы из основания.

Вывод без основания, из которого он сделан, суть симулякр — копия без оригинала. Нельзя проверить, правильное это решение или ошибочное. Оно просто есть, и его нужно считать истиной. На этой вере формируются обрядность и традиции гуманизма.

Сегодня гуманистическая конструкция стоит по одной причине — нет могущественных сил, заинтересованных ее обрушить. Вторая возможная причина — нет смысла ворошить улей, пока непонятно, какую новую конструкцию строить на месте разрушенной.

Гуманизм обретает религиозный характер. Люди слепо верят в несуществование Бога (на старте это утверждение позиционировалось как знание). Никто больше ничего не доказывает. Избегая критического взгляда на теорию, люди просто верят, что Бога нет, из чего делают выводы, на основе которых строится новая цивилизация.

Отличие обывателя религиозной эпохи от обывателя эпохи гуманизма: у первого было понимание целого. Он считал, есть Бог, который сотворил мир. Сообразно этому взгляду он строил свою текущую жизнь. Между целым и частью была связь.

Обыватель новой эпохи не имел даже намека на такой масштаб. Он строил свою текущую жизнь, опираясь на инстинкты и шаблоны, о происхождении которых ему в голову не приходило думать. Они ему казались такой же самоочевидной данностью, как дышать.

Мы сейчас не касаемся вопроса, прав был обыватель религиозной эпохи или неправ. Упор только на масштаб. Первый имел понятие целого. У второго на этом месте была пустота. Если первый ошибался в своем понимании целого, он все равно был безмерно выше второго, у которого подобный масштаб попросту отсутствовал.

Если один человек имеет ошибочное мнение о вопросе, а второй не подозревает о существовании вопроса, и первый ошибается, — он все равно безмерно выше второго. По сути, позиция первого — это позиция человека, стремящегося знать. Позиция второго — это позиция животного, не знающего ничего за границами текущей жизни, не желающего знать и не умеющего желать подобного. Обезьяна не имеет абстрактного мышления.

Новое понимание мира получило название «атеистическое мировоззрение». Следовавшие из него выводы заявляли человека высшей ценностью. Его права и свободы объявляются священными. Новую мировоззренческую концепцию называют гуманизмом.

Гуманисты делятся на два лагеря. Люди малого ума продолжают стоять на том, что вселенная существует бесконечное время, и плевать они хотели на все факты и логику. За доказательство они готовы признать любой бред. По сути, возникает новая религия.

Кто не готов игнорировать факты, вынужден признать наличие нематериальной силы, стоящей у истоков вселенной. Но и здесь не все едины. Одни гуманисты отказались видеть в ней разумную личность. На мировой сцене появляется сила типа стихии-энергии, исполняющая функции Бога — природа, случайно сотворившая мир.

Впервые природу на место Бога предложил Спиноза. Под природой он понимал набор законов, заставляющих все двигаться так, как движется. На вопрос: что заставляет законы работать день и ночь — ответа нет. Предполагается, что такие они, эти законы, что не могут иначе. Никто их не организует, они сами по себе выполняют то, что предписано. Вопроса, откуда они взялись и где были раньше — ничего этого Спиноза не поднимает.

Другие не могут отрицать у силы, создавшей вселенную, разум, ибо слишком сложная вышла конструкция. Если даже лапоть не может быть создан стихией, вселенная тем более. Но чтобы остаться на позиции гуманизма и не оказаться в глупом положении, они говорят: эта сила сделала мир и бросила его на произвол судьбы.

Никто не задается вопросом: что вытекает из признания бывшей до появления мира Силы. Демонстрируется необыкновенная легкость мысли и религиозное скудоумие в худшем его формате. Ну была сила, и была… нам то что? Главное, — мы не называем эту силу Богом, и потому можно жить инстинктами, завернутыми в шаблоны гуманизма. А логика сей хронологии, констатирующая, что до появления материи сила не могла быть материальной - а только идеальной, духовной, никого не тревожит...

Судя по ничтожной глубине мысли, люди искали не истину, а повод остаться на позициях гуманизма. Они как бы заявляют: мы гуманисты, потому что нам так нравится. 

Возникает новое прочтение фразы Тертуллиана «Верую, ибо абсурдно». Вечное существование материальной системы было абсурдно, но гуманисты в него верили «ибо абсурдно». Это «основание» стало фундаментом, на котором начала строиться гуманистическая цивилизация.

Из сказанного вытекает: когда не было ничего, была Причина. К ее сущности термин «было» не применим. Она не начинала быть и не может перестать быть, потому что она вне времени и пространства. Она была, когда ничего из того, что начало быть, не было. Через Нее все начало быть, что начало быть. Без Причины ничего не могло быть.

Высказанное имеет сильный религиозный оттенок. Это что-то принципиально иное, не являющееся ничем из того, что можно вообразить. Этот оттенок усиливается, если вспомнить фразу из Писания: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть». (Ин.1,1-3). Это чувствуется интуитивно и точно известно из рациональных размышлений. Если убрать Причину, все проваливается в болото непроходимых тупиков и парадоксов.

Теперь представьте социальное здание, где живут десятки миллионов людей. Если оно рухнет, большинство живущих в нем людей погибнут. Главной правдой для старшего по зданию является не допустить крушения здания. Все остальное для него — инструмент.

Чтобы выполнить задачу, нужно проанализировать ситуацию. Это как если вам поручено охранять атомную станцию от террористов. Вы выявляете ключевые узлы и пути доступа к ним. Далее способы разрушения. Исходя из совокупности данных, формируете защиту.

То же самое и с охраной социальной конструкции: сначала выявляются ключевые узлы. Он тут один — мировоззрение. Если взорвать этот фундамент — рухнет все. Далее нужно установить способ, каким можно его разрушить. Традиционная бомба мировоззрение не взорвет. Разрушить информацию может только другая информация.

Выяснив стратегический узел конструкции, разрабатывается концепция охраны. С этого момента все ваши усилия сосредотачиваются на охране мировоззрения. Для защитника не важно, истинное мировоззрение лежит в основании или ошибочное. Важно, что если его каким-то образом сломают, социальная конструкция гарантированно рухнет.

В свете этих мыслей репрессивные аппараты, душившие инакомыслие, выглядят совсем в ином свете. Католическая инквизиция, коммунистический КГБ, либеральный ФБР или фашистское гестапо честно стояли на страже фундамента социальной конструкции. Если бы они не защищали основание конструкции, пострадали бы миллионы людей.

Обыватель оценивает действие не по результату, а по способу совершения действия. Если он видит, как репрессивный аппарат уничтожает тысячи, чтобы не пострадали миллионы, он не видит спасенных миллионов. Он видит уничтоженные тысячи.

Если смотреть на инквизицию с бытовой позиции, — это ужасный монстр, убивающий ни в чем не повинных честных людей, имеющих свое мнение. Но если смотреть с позиции ответственности за сохранение конструкции — возникает совсем другой принцип оценки.

Чем в глазах рядового обывателя является Галилей? Благообразным старичком, занятым очень благородным и невинными занятием — наукой. Галилей — воплощение добра. А чем является свирепый бандит, убивающий на улице прохожих. Воплощением ужасного зла.

Но посмотрите на этих персонажей с глобального масштаба, и оценка перевернется ровно наоборот. Свирепый бандит не в состоянии разрушить или даже поколебать фундамент социальной конструкции. От него в некотором смысле системе польза — он тренажер, на котором тренируются службы безопасности, поддерживая форму.

Старичка системы «божий одуванчик» вы оцените как террориста, закладывающего под общественное здание бомбу чудовищной силы. Не важно, в чем принцип действия бомбы. Важно, что если действие поражает десятки миллионов людей, — это оружие массового поражения, обрекающее на смерть людей, не способных защититься. Они как дети на пожаре: прячущиеся от опасности под кровать или в шкаф, где и сгорают заживо. И вот теперь с этих позиции скажите, что делать с божьим одуванчиком?

Высшая правда инквизиции заключалась в спасении душ от ада. Они считали, если кто увлечется лукавой правдой этого мира, тот погубит себя навечно. Абсолютная правда была выше земной. Инквизиторы спасали от вечных мучений через временные мучения.

Заметим: инквизиторы не сжигали всех направо и налево. Они сначала беседовали с заблудшим, уговаривая его вернуться в лоно официальной правды. Если он внушался, ему назначали епитимью (например, тысячу раз «Отче Наш» прочитать). На этом дело кончалось. Если же человек стоял на своем (в силу убеждений или по болезни), начинали физически воздействовать. И только когда все средства были исчерпаны, его казнили.

Инквизиция удерживала конструкцию от падения, охраняя фундамент соответствующими методами. Ее борьба с инакомыслием была не отстаиванием правды, а защитой здания от падения. Не важно, правы были альбигойцы, тамплиеры или атеисты, уничтоженные инквизицией. Важно, что они защищали конструкцию от разрушения. Гибли случайные или глупые, или откровенно сумасшедшие люди. Лес рубят — щепки летят.

Несмотря на все старания инквизиции, фундамент католической цивилизации рухнул по независящим от нее обстоятельствам. Прогресс необратим. В процессе разрушения старого и созидания нового погибли многие миллионы людей.

На их костях возникла новая цивилизация. В ее основе лежала теория вечной вселенной. Если вечное существование вселенной ставилось под сомнение, человека уже нельзя было заявить высшей ценностью по той же причине, по какой религия не может заявить подобное. Из отрицания человека следует отрицание «священности» его свобод и прав. Они будут иметь место, пока не войдут в противоречие с высшей целью. Как только возникнет выбор: или человек, или цель, низшее принесут в жертву высшему.

Если бы у гуманизма была элита, ее правда была бы одна — сохранить фундамент. Она бы выступила против носителей нового мировоззрения с той же яростью, с какой инквизиция выступала против инакомыслия. Но современный гуманизм не имеет такой силы. Его ничтожность выражена в ничтожности элиты. Она не видит последствий распространения информации, разрушающей теорию вечного мира, и поэтому её скоро сметет.

Основа гуманистической цивилизации — теория вечного мира. Современная наука говорит: мир не вечен. Если критическое количество людей свяжет две простые истины, наша цивилизация потеряет основание. Начнутся те же самые процессы, что при крушении римской империи или католической цивилизации. То, что сегодня считается само собой разумеющимися ценностями, перестанет таковыми быть. Исчезновение шкалы ценностей означает очень быстро развивающийся хаос.

Католическая цивилизация была постройкой средней величины по сравнению с огромным зданием гуманизма. Крах католицизма вызвал грохот на всю планету: кровавые революции и передел власти сотрясали планету вплоть до последнего времени. Крах гуманизма будет еще громче, потому что домик построили повыше, люди стали зависимее от системы.

Гуманистическая конструкция сегодня похожа на две высотных башни, где в одной живет миллиард западных гуманистов, а во второй шесть миллиардов прочих гуманистов. Первой рухнет западная башня. Она потянет за собой восточную.

Но что делать? На месте гуманистической элиты, которой нет, в первую очередь стоило бы озадачиться вопросом: как устранить опасность? Ликвидировать источник информации? Но что это меняет? Не важно, отрекся Галилей от своего учения или нет. Важно, что прогресс не остановить. Важно, что информация выпущена. «Аннушка пролила масло…»

Литература:

1. В. Ю. Катасонов, В. Н. Тростников, Г. М. Шиманов "История как Промысл Божий" / Отв. ред. О. А. Платонов. — М.: Институт русской цивилизации, 2014. — 640 с. ISBN 978-5-4261-0083-1 

2. Проект "i": https://vk.com/projecti