Продолжим путешествие в давно ушедшее прошлое наших предков с помощью русской волшебной сказки "Морозко". Это очень популярная сказка, что говорит её экранизация великим А. Роу. К сожалению сказка дошла до нас с потерями. Увы, но это судьба почти всех устных произведений, записанных слишком поздно. Но к счастью русские этнографы успели зафиксировать устную традицию до ее гибели.
Чем дальше я углубляюсь с волшебную сказку, тем больше я прихожу к мнению, что они были созданы в жреческой среде. Почему? Потому что в сказках есть мораль. Она ненавязчивая, но это языческая мораль. Эта мораль уже не была понятна сказителям 19 века, эта мораль не понятна нам, но ее основы: верность слову, дружба, почтительность к старшим - с детства закладывается в нашу личность. Мы сами этого не замечаем. Русские сказки насчитывают больше двух тысяч лет и сама их популярность и сохранение говорит, что они несут великую воспитательную ценность, иначе бы не сохранились.
Это наша историческая память. Наши предки через века бережно сохраняли для нас сказки. И у них была для этого причина - это наши истоки как народа. Сказка нас уводит в далекое прошлое общеславянского единства, когда соседи наших предков называли венедами.
Есть несколько вариантов десятков сказки "Морозко", поэтому обращусь к наиболее полному из сборника Афанасьева (№ 95).
Жили-были старик да старуха. У старика со старухою было три дочери. Старшую дочь старуха не любила (она была ей падчерица), почасту её журила, рано будила и всю работу на неё свалила. Девушка скотину поила-кормила, дрова и водицу в избу носила, печку топила, обряды творила, избу мела и всё убирала ещё до́ свету; но старуха и тут была недовольна и на Марфушу ворчала:
— Экая ленивица, экая неряха! И голик-то не у места, и не так-то стоит, и сорно-то в избе.
Девушка молчала и плакала; она всячески старалась мачехе уноровить и дочерям её услужить; но сёстры, глядя на мать, Марфушу во всём обижали, с нею вздорили и плакать заставляли: то им и любо было! Сами они поздно вставали, приготовленной водицей умывались, чистым полотенцем утирались и за работу садились, когда пообедают. Вот наши девицы росли да росли, стали большими и сделались невестами. Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Старику жалко было старшей дочери; он любил её за то, что была послушляная да работящая, никогда не упрямилась, что заставят, то и делала, и ни в чём слова не перекорила; да не знал старик, чем пособить горю. Сам был хил, старуха ворчунья, а дочки её ленивицы и упрямицы.
Комментарий. Мачеха в прошлой русской жизни (вообще славянской) была страшным явлением для неродных детей. Моя бабушка была падчерицей, поэтому я знаю это явление по ее рассказам. При родовых порядках старшие дети в семье при мачехе опускались в социальном плане. Они должны были полностью быть послушны отцу и новой матери. И тут им пощады не было. При родовых порядках всё имущество наследовал старший сын. Остальные дети отца зависели от доброй воли наследника. Но тут сына не было. Была дочь. Дети мачехи на наследство отчима надеяться не могли - оно им не принадлежало, только дети по отцовской линии получали наследство от отца. Детям мачехи принадлежало наследство от их покойного отца. Поэтому, если наследница вдруг исчезнет, то всё имущество отчима автоматически переходит к детям мачехи.
Наша Марфуша проявляет родовую и языческую добродетель - полностью подчиняется старшей в своем роде. Она явно старше дочерей мачехи. И отец любил её именно за послушность. Послушание старшим - это важная языческая добродетель. Послушный старшим в роду - послушный и богам. Эту черту языческого мировоззрения мы найдем по всему земному шару.
Саму пассивность отца сказка поясняет старостью отца. Но это уже позднее наслоение. Девица на выданье в те времена это девушка 13-15 лет. То есть отец был полным сил мужчиной лет тридцати. Но никак не мог быть седобородым старичком, каким нам рисуют нам художники.
Почему отец Марфуши терпел? Выгода. Он при женитьбе на мачехи Марфуши становился собственником имущества покойного мужа новой жены и полностью этим имуществом управлял. А дочь может и потерпеть. Все равно она уйдет в чужой род с приданным, даже более богатым. Работа по дому и по хозяйству - это обязанность младших в роду, как всех членов в семье, так что если дочь работает больше, чем требуется - это даже хорошо, работница растет.
Вот наши старики стали думу думать: старик — как бы дочерей пристроить, а старуха — как бы старшую с рук сбыть. Однажды старуха и говорит старику:
— Ну, старик, отдадим Марфушу замуж.
— Ладно, — сказал старик и побрёл себе на печь; а старуха вслед ему:
— Завтра встань, старик, ты пораньше, запряги кобылу в дровни и поезжай с Марфуткой; а ты, Марфутка, собери своё добро в коробейку да накинь белую исподку: завтра поедешь в гости!
Добрая Марфуша рада была такому счастью, что увезут её в гости, и сладко спала всю ночку; поутру рано встала, умылась, богу помолилась, всё собрала, чередом уложила, сама нарядилась, и была девка — хоть куды невеста! А дело-то было зимою, и на дворе стоял трескучий мороз.
Комментарий. Вот здесь древнее повествование понесло потери. С какой стати и кому старик должен отдать свою дочь в жены по приказу своей жены? Это решал глава семьи. Сказитель здесь нам ничего не говорит. Нам логика событий не понятна. То что девушка должна выйти замуж - это понятно. Марфуша была рада замужеству. Вырваться из-под власти мачехи и стать хозяйкой дома - это просто мечта для забитой родовыми порядками девушки. Девушка даже не знала кто её будущий муж. Всё решили задолго за нее. От девушки ничего не зависело, но Марфуша была согласна на любой вариант. Выйти замуж по желанию родителей - единственный выбор девушки при родовом строе. Отказаться никак нельзя - у девушки нет таких прав. Но отсюда становится ясным, что жена у древних славян не была в семье безгласным существом - она имела возможность влиять на мужа (впрочем, это как и сейчас зависело от характера женщины). Понятно, что волевые женщины при родовых порядках симпатиями общества не пользовались и сказки это четко дают понять.
Старик наутро, ни свет ни заря, запряг кобылу в дровни, подвёл ко крыльцу; сам пришёл в избу, сел на коник и сказал:
— Ну, я всё изладил!
— Садитесь за стол да жрите! — сказала старуха.
Старик сел за стол и дочь с собой посадил; хлебница была на столе, он вынул челпан и нарушал хлеба и себе и дочери. А старуха меж тем подала в блюде старых щей и сказала:
— Ну, голубка, ешь да убирайся, я вдоволь на тебя нагляделась! Старик, увези Марфутку к жениху; да мотри, старый хрыч, поезжай прямой дорогой, а там сверни с дороги-то направо, на бор, — знаешь, прямо к той большой сосне, что на пригорке стоит, и тут отдай Марфутку за Морозка.
Старик вытаращил глаза, разинул рот и перестал хлебать, а девка завыла.
— Ну, что тут нюни-то распустила! Ведь жених-то красавец и богач! Мотри-ка, сколько у него добра: все елки, мянды и берёзы в пуху; житьё-то завидное, да и сам он богатырь!
Комментарий. "Садитесь за стол да жрите!" - это не просто слова. "Жрите", то есть приносите жертву богам. Мачеха Марфуши показана в весьма неприглядном виде: сквернословит перед мужем, да еще и дерзит богам. Древний сказитель именно это и хотел подчеркнуть. В некоторых вариантах сказки, мачеха понимает язык животных - разговаривает с собакой. Наши предки не сомневались, что животные умеют разговаривать, но понимать язык животных мог не любой человек, а обладающий соответствующим даром. В первую очередь колдуны. Так что вполне возможно, что мачеха мачеха Марфуши была колдуньей.
Почему отец Марфуши согласился отдать свою дочь не простому жениху из людей, а духу Морозко? Здесь мы потеряли часть повествования. Судя по всему отец Марфуши не смог отказаться своих слов. Это могла быть только клятва перед языческими богами. То есть мачеха для начала согласилась выдать Марфушу замуж, но потребовала от отца Марфуши клятвы перед богами, что он отдаст дочь только по выбору мачехи. Такую клятву перед богами язычник не мог отвергнуть. Языческие боги были мелочными, капризными и мстительными. Им понятие милосердия и прощения было не известно. Нарушителя ждала кара. И не только его. Легенды о проклятых до седьмого колена семьях дожили до нашего времени.
Марфуша стала "невестой бога", то есть жертвой богам. Естественно, что отец девушки не предполагал такого развития событий, но он попал в ловушку, подстроенную хитрой мачехой. Человеческие жертвоприношения не были добровольными, как думают неоязычники. Дошедшие до нас источники говорят об этом как о трагедии. Поэтому требование мачехи было сильным ударом как для отца, как и для девушки. Но отказаться от клятвы он уже не мог. Так греческий герой Идоменей пообещал богам принести в жертву что первое встретит и это был его сын. Идоменей выполнил обещание богам. Так же библейский судья Иеффай обещал Яхве принести в жертву что выйдет из ворот его дома в обмен на победу - это была его дочь и Иеффай выполнил обет.
Марфушу мачеха отправляет на "бор, — знаешь, прямо к той большой сосне, что на пригорке стоит". Сосна - это священное дерево божества. Оно находится на холме или на пригорке. Подобных священных мест: деревьев, рощ, ручьев, камней у славян было множество. Многие были посвящены либо различным духам, либо божествам. Такие места старались обходить стороной, не заходить туда без особой нужды, чтобы не потревожить зря духа или божество. Или при случае оставить какое-нибудь приношение. В некоторых случаях такие места огораживались оградой или окапывались рвом. Но в данном случае мы имеем дело с неким духом или богом, который культа не имел, но которого боялись.
Старик молча уклал пожитки, велел дочери накинуть шубняк и пустился в дорогу. Долго ли ехал, скоро ли приехал — не ведаю: скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Наконец доехал до бору, своротил с дороги и пустился прямо снегом по насту; забравшись в глушь, остановился и велел дочери слезать, сам поставил под огромной сосной коробейку и сказал:
— Сиди и жди жениха, да мотри — принимай ласковее.
А после заворотил лошадь — и домой.
Комментарий. Сейчас трудно понять жестокий поступок отца девушки и саму девушку, покорно идущую на смерть. Но это далекое прошлое наших предков, живущих родовым строем. Даже для эпохи князя Владимира это время уходило более чем тысячу лет в прошлое. Сам человек как личность значения не имел - главным был род и его выживание. Женщины тогда даже имен не имели (точнее их имена были не важны), а упоминались как чья-то дочь, чья-то жена или чья-то мать. Языческая религия была религией родового строя. От доброго отношения богов зависела жизнь рода. Клятву богу нарушить было не возможно. Иначе нарушителя ждала кара и не только его - кара могла обрушиться на весь род. Глава семьи имел полное право над судьбой и жизнью членов семьи. Вмешиваться в это право никто не смел. Поэтому Марфуше идти жаловаться было не куда. Даже приди она к старейшине рода или к князю за защитой, то, узнав о клятве отца перед богом, ее даже бы слушать не стали, потому что никто не посмел бы вызывать на себя гнев богов. Поэтому герои смиренно принимают свою судьбу, что говорит о создании сказки в жреческой среде. Сказания, созданные в воинской среде, чаще говорят героях, бросающих вызов судьбе и богам (и проигрывающих битву).
Девушку как и положено отправили с приданным к жениху. Славяне имели обычай класть вещи быта в могилы, а здесь отправлять жертву без приданного могло означать навлечь на себя гнев божества.
Девушка сидит да дрожит; озноб её пробрал. Хотела она выть, да сил на было: одни зубы только постукивают. Вдруг слышит: невдалеке Морозко на ёлке потрескивает, с ёлки на ёлку поскакивает да пощёлкивает. Очутился он и на той сосне, под коёй де́вица сидит, и сверху ей говорит:
— Тепло ли те, де́вица?
— Тепло, тепло, батюшко-Морозушко!
Морозко стал ниже спускаться, больше потрескивать и пощёлкивать. Мороз спросил де́вицу:
— Тепло ли те, де́вица? Тепло ли те, красная?
Де́вица чуть дух переводит, но ещё говорит:
— Тепло, Морозушко! Тепло, батюшко!
Мороз пуще затрещал и сильнее защёлка́л и де́вице сказал:
— Тепло ли те, де́вица? Тепло ли те, красная? Тепло ли те, лапушка?
Де́вица окостеневала и чуть слышно сказала:
— Ой, тепло, голубчик Морозушко!
Тут Морозко сжалился, окутал де́вицу шубами и отогрел одеялами.
Комментарий. Кто такой Морозко или Мороз? Перед нами могучий дух или бог, который может вызывать мороз и засыпать землю снегом. Этот образ очень быстро повергся разрушению. Если еще в середине 19 в. этнографы успели записать образ Мороза в виде старика с посохом, то уже в начале 20 в. этот образ измельчал и память о посохе исчезла. Сказители сами не знали кто это был. Образ Морозко заставляет нас вспомнить о Кузьме-Демьяне, который сковывает реки льдом и насылает мороз на землю. "Кузьма-Демьян — божий кузнец, дороги и реки кует","Невелика у Кузьмы-Демьяна кузница, а на всю святую Русь в ней ледяные цепи куются", "Из Кузьмодемьяновой кузницы мороз с горна идет" - гласят русские пословицы. В основе русских представлений о Кузьме-Демьяне лежит образ бога Сварога, хтонического кузнеца, отца Солнца-Даждьбога. Кроме того, Сварог варил священный напиток богов - отсюда рог для напитков в руках. Но почему тогда Морозко держит в руках не молот, а посох?
А это уже деталь, которая снова нас отсылает во времена венедов (или пшеворской археологической культуры), когда славяне и часть германских племен находились под сильным влиянием кельтской культуры. Кельтским аналогом Сварога был бог Суцелл, которого изображали с котлом в одной руке (у славян образ котла не прижился, его заменил рог) и молотом - в другой. Молот был на очень длинной рукоятке. Но на образ Морозко повлиял не столько образ кельтского бога-кузнеца, сколько его галло-римский вариант, объединенный с римским божеством Сильваном.
Этот Суцелл-Сильван изображался не с молотом, а с посохом. Тогда становится понятна связь Морозко с лесом, потому что Сильван был покровителем леса.
Сильвана римляне представляли стариком. Можно предположить, что именно это божество в эпоху венедов повлияло на образ Сварога и в свою очередь на образ сказочного Морозко.
Сварог был хтоническим богом, то есть суровым богом подземного мира. Как известно со дня Кузьмы-Демьяна в ноябре у русских крестьян начинался период свадеб и свадебных гаданий и ритуалов у девиц. Поэтому можно предположить, что именно в ноябре и происходит действие сказки. Сварога-Мороза крестьяне боялись, так в одной сказке Мороз съел всю пшеницу на поле крестьянина. Поэтому вплоть до 20 в. русские крестьяне резали для Мороза кур и баловали Кузьму-Демьяна ритуальной пищей.
Далее начинается испытание героини божеством. Морозко трижды усиливает мороз и трижды спрашивает Марфушу: "Тепло ли те, де́вица?" Само число три имело важное магическое значение у славян: трижды произнести заклинание, тресветлое солнце, будь ты трижды проклят и т. д. Поэтому Морозко трижды испытывает девушку, а та покорно принимает свою судьбу. Такое поведение вызвало у бога удовлетворение бога и тот решил девушку наградить (а мог и заморозить, но древние жрецы не для того сказку сочиняли). По другим версиям, Морозко всё же хотел заморозить Марфушу, но ее речи ему понравились.
Старуха наутро мужу говорит:
— Поезжай, старый хрыч, да буди молодых!
Старик запряг лошадь и поехал. Подъехавши к дочери, он нашёл её живую, на ней шубу хорошую, фату дорогую и короб с богатыми подарками. Не говоря ни слова, старик сложил все на́ воз, сел с дочерью и поехал домой. Приехали домой, и де́вица бух в ноги мачехе. Старуха изумилась, как увидела девку живую, новую шубу и короб белья.
— Э, сука, не обманешь меня.
Вот спустя немного старуха говорит старику:
— Увези-ка и моих-то дочерей к жениху; он их ещё не так одарит!
Не скоро дело делается, скоро сказка сказывается. Вот поутру рано старуха деток своих накормила и как следует под венец нарядила и в путь отпустила. Старик тем же путём оставил девок под сосною.
Комментарий. Увидев Марфушу живой мачеха ее рассказу не поверила. Она посчитала, что какой-то богатый чудак одарил падчерицу подарками, которого послало божество. Попытавшись один раз обмануть богов, мачеха не остановилась и решила за счет богов разбогатеть. Мачеха совершала один языческий грех за другим. То что божество оставило девушку в живых самоуверенности мачехи не поколебало. Но языческие боги не терпят гордых и самоуверенных смертных, поэтому расплата была близка.
Наши де́вицы сидят да посмеиваются:
— Что это у матушки выдумано — вдруг обеих замуж отдавать? Разве в нашей деревне нет и ребят! Неровен чёрт приедет, и не знаешь какой!
Девушки были в шубняках, а тут им стало зябко.
— Что, Параха? Меня мороз по коже подирает. Ну, как суженый-ряженый не приедет, так мы здесь околеем.
— Полно, Машка, врать! Коли рано женихи собираются; а теперь есть ли и обед на дворе.
— А что, Параха, коли приедет один, кого он возьмёт?
— Не тебя ли, дурище?
— Да, мотри, тебя!
— Конечно, меня.
— Тебя! Полное́ тебе цыганить да врать!
Морозко у девушек руки ознобил, и наши де́вицы сунули руки в пазухи да опять за то же.
— Ой ты, заспанная рожа, нехорошая тресся, поганое рыло! Прясть ты не умеешь, а перебирать и вовсе не смыслишь.
— Ох ты, хвастунья! А ты что знаешь? Только по беседкам ходить да облизываться. Посмотрим, кого скорее возьмёт!
Так де́вицы растабаривали и не в шутку озябли; вдруг они в один голос сказали:
— Да кой хранци! Что долго нейдёт? Вишь ты, посинела!
Комментарий. Странное поведение - смеются и ругаются последними словами. На самом деле перед нами древний жанр - перебранка. В перебранке участники восхваляли себя и пытались унизить соперника. Суженный, судя по разговору, один, а сестер двое - вот и начали выяснять кто лучше. У славян жанр перебранки распространения не получил, но у германских народов был популярен. В "Старшей Эдде" есть песни в жанре перебранки "Песни о Харбарде" и "Перебранка Локи". В других вариантах сказки эта перебранка пропала. Сестры явно выбрали не то место, чтобы ругаться. Они находились на священной поляне под священным деревом. Это явное неуважение к богам. Как известно из сообщений немецких хронистов полабские славяне могли за такое богохульников убить.
Вот вдалеке Морозко начал потрескивать и с ёлки на ёлку поскакивать да пощёлкивать. Де́вицам послышалось, что кто-то едет.
— Чу, Параха, уж едет, да и с колокольцом.
— Поди прочь, сука! Я не слышу, меня мороз обдирает.
— А ещё замуж нарохтишься!
И начали пальцы отдувать. Морозко всё ближе да ближе; наконец очутился на сосне, над де́вицами. Он де́вицам говорит:
— Тепло ли вам, де́вицы? Тепло ли вам, красные? Тепло ли, мои голубушки?
— Ой, Морозко, больно студёно! Мы замёрзли, ждём суженого, а он, окаянный, сгинул.
Морозко стал ниже спускаться, пуще потрескивать и чаще пощёлкивать.
— Тепло ли вам, девицы? Тепло ли вам, красные?
— Поди ты к чёрту! Разве слеп, вишь, у нас руки и ноги отмёрзли.
Морозко ещё ниже спустился, сильно приударил и сказал:
— Тепло ли вам, девицы?
— Убирайся ко всем чертям в омут, сгинь, окаянный! — и девушки окостенели.
Комментарий. Почему сестры так дерзко разговаривают с духом, если не с божеством? Здесь либо художественный прием, чтобы показать людей непочтительных к богу, либо мачеха могла дать своим дочерям сильные обереги (возможно она была сильная колдунья раз разговаривала с животными). Тут уже появляется мотив гордыни человека перед божеством, известный из греческих трагедий. Языческие боги гордыни и наглости от смертных не прощали, поэтому девушек ждала неминуема кара - смерть. В некоторых вариантах Морозко лично убивает сестер.
Наутро старуха мужу говорит:
— Запряги-ка ты, старик, пошевёнки; положи охабочку сенца да возьми шубное опахало. Чай девки-то приозябли; на дворе-то страшный мороз! Да мотри, ворове́й, старый хрыч!
Старик не успел и перекусить, как был уж на дворе и на дороге. Приезжает за дочками и находит их мёртвыми. Он в пошевёнки деток свалил, опахалом закутал и рогожкой закрыл. Старуха, увидя старика издалека, навстречу выбегала и так его вопрошала:
— Что детки?
— В пошевнях.
Старуха рогожку отвернула, опахало сняла и деток мёртвыми нашла.
Тут старуха как гроза разразилась и старика разбранила:
— Что ты наделал, старый пес? Уходил ты моих дочек, моих кровных деточек, моих ненаглядных семечек, моих красных ягодок! Я тебя ухватом прибью, кочергой зашибу!
— Полно, старая дрянь! Вишь, ты на богатство польстилась, а детки твои упрямицы! Коли я виноват? Ты сама захотела.
Старуха посердилась, побранилась, да после с падчерицею помирилась, и стали они жить да быть да добра наживать, а лиха не поминать. Присватался сусед, свадебку сыграли, и Марфуша счастливо живёт. Старик внучат Морозком стращал и упрямиться не давал. Я на свадьбе был, мёд-пиво пил, по усу текло, да в рот не попало.
Комментарий. Языческая справедливость восторжествовала - мачеха наказана, ее дети мертвы. Да, языческие боги - это не Бог христиан, они прощать и щадить не умели. Финал сказки нам кажется загадочным: дети умерли, а мачеха помирилась с падчерицей и зажила мирно жить с мужем. С языческой точки зрения финал действительно счастливый. Дочери мачехи умерли не просто так, а в священном месте, как жертвы божеству. Так Геродот, описывая в своей "Истории" разговор Солона с царем Крезом о счастливых людях рассказывает о Клеобисе и Битоне, которые победили на состязаниях, а потом вместо волов привезли на телеге свою мать-жрицу к храму. "Аргосцы, обступив юношей, восхваляли их силу, а женщины — их мать за то, что она обрела таких сыновей. Мать же, возрадовавшись подвигу сыновей и народной молве о них, стала перед кумиром богини и молилась даровать ее сыновьям Клеобису и Битону, оказавшим ей столь великий почет, высшее благо, доступное людям. После этой молитвы и жертвоприношения и пиршества юноши заснули в самом святилище и уже больше не вставали, но нашли там свою кончину. Аргосцы же велели поставить юношам статуи и посвятить в Дельфы за то, что они проявили высшую доблесть". У языческих божеств была странная логика. Такая же судьба постигла и дочерей мачехи - они умерли у священного места и их посмертная судьбы была гораздо лучше, многих других людей. Оказаться рядом с богами - это лучше, чем спуститься в темный и неуютный мир теней, где единственной отрадой будет ежегодное приношение жертв на твоей могиле родственниками. И мачеха отказалась от своей гордыни и примирилась с богами и мужем. Отцу и мачехе героини было немногим за тридцать лет, поэтому и дети у них вполне могли появиться. Марфуша счастливо вышла замуж.
Перед нами древнее повествование, созданное жрецами венедов. Героические истории наоборот повествуют о героях, бросающих вызов языческим богам и терпящим поражение. В сказке "Морозко" жрецы внушали человеку, что смертный не может тягаться на равных с божеством. Как бы силен и хитроумен он не был - божество сильнее. Только послушные воле богов и старших сородичей могут достигнуть счастья и процветания, в противном случае гордеца ждала только гибель по воле богов. В то время это было оправдано. Голод, нашествие врагов могли поставить народ на грань выживания, но еще сильнее вредили внутренние распри, которые могли разорвать родовое общество кровной местью и бесконечной родовой вендеттой. Гордые, самоуверенные люди, идущие против общины ради своих интересов или власти, были опасны. Поэтому жрецы и составляли повести, где учили послушанию и смирению.
Оценили 53 человека
56 кармы