Антон стоял, наблюдая как за окном, в торжественно-плавном кружении, с неба летели крупные хлопья снега. Словно лапка котёнка, они осторожно касались пожухлой травы на газонах и ласково укрывали её мягким пушком. Площадь, подёрнутая этой белой кисеёй, растеряла всю строгость линий, на глазах принимая сказочный вид. И только чёрные росчерки пешеходных дорожек, упрямо сопротивляясь нашествию с небес, жирно лоснились от влаги.
Первый снег. Он всегда так ненадолго. День-два и сойдёт, оставив сиротливо зябнуть пригревшуюся, было, траву.
Как говаривал незабвенный Остап Бендер, Судьба играет человеком, а человек играет на трубе.
Антон столько раз убеждался в справедливости этой сентенции, что любые скачки, прыжки и выверты госпожи Удачи воспринимал как данность. Да, собственно, когда десять лет топчешь землю в поисках того, чего не терял, трудно не стать фаталистом. Поэтому он нисколько не удивился, когда браслет на руке Рахметова вдруг зарычал и по-собачьи гавкнул.
Интересно, на кого это он такой своеобразный сигнал установил? – внутренне усмехнулся опер, машинально прикинув возможные варианты. – На начальника? Нет, скорее на дежурного.
– Оперативный дежурный Земцов, – послышалось из браслета. – Руслан Ринатович, у нас ЧП. Нападение на Главное Хранилище, два корабля преследования повреждены. «Зенит» преследует.
– Подробности! – рявкнул Рахметов.
– Неизвестны, – лаконично отозвался дежурный. – Корабль приняли за обычный золотовоз, радиолокация опознала как «свой». В назначенное время не пришёл сигнал. Когда выслали наряд, тот обнаружил там одни трупы. Хранилище пустое, сигнализация мёртвая. Причём, эксперты так и не поняли, как именно её «обесточили». Они три часа молчали, хотели сами разобраться.
– Ну, да, как обычно, – проворчал Рахметов. – Честь мундира берегли.
– Так точно, – согласился Земцов. – Их корабли начали преследование. Ни один не вернулся.
Рахметов с силой провёл ладонью по лицу.
– Понял. Буду через полчаса. Готовь моего «Буяна». Отбой.
Он стукнул пальцем по сенсору и повернулся к Виктору.
– Понял, – кивнул тот и заложил крутой вираж.
Минут через десять они приземлились на ту же площадку, с которой недавно стартовали.
– Борис Моисеевич, – распорядился Глава Космослужбы. – Бери трёх парней и назад. Мы тут подождём.
Они выбрались на траву.
– Виктор, а желторотиков-то зачем?
– Инструкция, – пожал плечами Зверев. – В состав спецгруппы в обязательном порядке включаются стажёры, числом не менее трёх.
– Ясно.
Немного поразмыслив, Ветров пришёл к выводу, что правило разумное. В самом деле, когда ещё мальчишкам опыта набираться? Если весь курс обучения сидеть за партой, а на стажировке одной писаниной заниматься, многому не научишься. Потому и приходили к ним вчерашние курсанты, что называется, дуб дубом. И приходилось их натаскивать долго и упорно, а толку от них на первых порах было хрен да маленько.
Его размышления прервало появление Штерна с курсантами. Странно, их почему-то было четверо. Среди них Антон узнал своих недавних знакомцев – Шумакова и Челтугашева.
Последний, шагнув к Ветрову, вдруг опустился перед ним на одно колено. Это ещё что за новости?!
– Господин капитан, я прошу Вас стать моим Наставником, – глядя прямо в глаза, отчеканил курсант. – Клянусь беречь вашу честь как свою собственную.
Антон в растерянности глядел в бесстрастное восточное лицо.
– Это старая традиция, – негромко сказал Штерн. – Курсант имеет право выбрать себе Наставника.
– А Наставник…
Борис Моисеевич понимающе кивнул.
– Разумеется, выбранный офицер имеет право отказать. Тогда курсант автоматически отчисляется без права восстановления. Если вы согласны, нужно сказать просто: «Встань, курсант, отныне ты мой ученик».
О том, что нужно говорить в случае отказа, майор не сказал. Видимо, не допускал, что Антон может отказать парню. Правильно не допускал, кстати. Сволочью последней нужно быть, чтобы вот так, за здорово живёшь, хорошему парню судьбу сломать.
– Встань, курсант, отныне ты мой ученик.
Челтугашев легко поднялся.
– Значит, будут четверо стажёров, – спокойно констатировал Зверев.
* * *
Игорь застонал и медленно открыл глаза. Голова кружилась, рука болела, горло тоже болело… как же он так подставился? Он вспомнил наплывающие жёлтые глаза со щелевидными зрачками, жёсткие пальцы на горле и его замутило.
− Игорь, как ты себя чувствуешь?
Голос показался знакомым. Справившись с тошнотой, Филатов скосил глаза.
− Ника, ты откуда?!
− Я же тут работаю, − пожала плечами девушка. – Вас с Ирой, как раз, в начале моего дежурства привезли.
− Как она? – Игорь попробовал резко сесть, но тут же со стоном опрокинулся на подушки.
− Осторожно! – Ника вскочила и положила ему на лоб прохладную руку.
− Как Ира? – прошептал он
− Да что ей сделается, − с досадой отмахнулась девушка. – «Стандарт» ей провели, Лилия Петровна сама её осмотрела и выписала.
− Куда?
− Куда, куда… на работу, куда ещё?
Игорь почувствовал лёгкое жжение на локтевом сгибе.
− Ты что ввела?
− Седативное, − спокойно отозвалась Ника. – Ты ещё слабый, тебе поспать надо.
Игорь хотел сказать, что с ним всё в порядке, но сознание обволокло мягкой волной, отяжелевшие веки сомкнулись и он уснул.
Проснулся он на удивление бодрым. Решительно отбросив покрывало, поспешно натянул свою уже почищенную и аккуратно сложенную в пакет одежду и выскользнул из палаты в коридор… чтобы нос к носу столкнуться с любимой бабулей.
«Вот попал, теперь часа два-три меня нотациями мурыжить будет», − приуныл он.
− Далеко ли направился? – сухо поинтересовалась она, поправляя выбившуюся из-под шапочки прядь.
− За получением назначения на корабль, БАБУШКА. У меня сегодня распределение, если ты не забыла, − улыбнулся Игорь.
− Я, кажется, просила не называть меня бабушкой здесь, − невольно поморщилась Лидия Петровна.
− Тебе неудобно перед подчинёнными, что у тебя есть взрослый внук? Извини, БАБУШКА. Ой, то есть Лидия Петровна, − смиренно отозвался Игорь, отлично зная, что рассерженная бабуля выставит его из медцентра мгновенно.
Через полчаса осмотра Лидия Петровна выписала его с диагнозом: полная ремиссия.
А ещё через час он уже получал направление к месту службы. Все его экзамены были успешно засчитаны, ему была присвоена квалификация «космического пилота 5-го разряда». Шестой разряд присваивался не ранее десяти лет успешной службы при наличии не менее трёх экспедиций в Дальний Космос. Седьмой, высший разряд присваивался только за особые заслуги. Во всём Космофлоте, кроме Рахметова, таких спецов было не более десятка.
Он поглядел на электронный жетон космолётчика.
«Место назначения – фрегат –DK-865-123720, должность – третий пилот».
Игорь вздохнул. Третий пилот на корабле носил почётное звание «кто куда пошлёт». С другой стороны, не первым же его после выпуска ставить… Проект 865 – это крупный «универсал» с экипажем 8-10 человек. Вторым могут назначить, если экипаж пять рыл или меньше. Именно поэтому выпускники предпочитали попадать именно на небольшие корабли. Вздохнув, Игорь зашагал к выходу.
Оценили 2 человека
4 кармы