Без темы, вынесенной в заголовок этой заметки, наш очерк о пути человечества (См.: https://yadi.sk/i/dWWUEjU8rXepzA) остался бы незавершённым. Кстати, мы не хотели использовать слова, пугающе действующие на нервы, но у нас нет выбора, и мы не можем выдумывать понятия, тем более, если уже есть выработанные наукой, а брать вместо них бранные имена из враждебной идеологии фашизма не позволяет закон понятия. Дело даже не в этом, а в том, что нет ничего на веки вечного под луной. И если когда-то на смену феодализму явился капитализм, при котором люди стали жить богаче и свободнее, а затем через несколько столетий его рыночный либерализм и дикий империализм ужасно надоел всем, то должны ли мы говорить, повторяя фантазии идеологов США, что рыночная демократия будет существовать, по меньшей мере, ещё миллион лет? Помилуйте, и не заставляйте меня такое говорить! Что, народам Европы придётся миллион лет терпеть демократический идиотизм Украины, пурпуром крови, расцветший в 2014- 19 гг., признаваемый США за образец народовластии? А ведь украинский политический режим возник как следствие реставрации капитализма после победоносной оранжевой контрреволюции в СССР, прекратившей там, так называемый, развитой, но недостроенный социализм. Благодаря этому вынужденному сопоставлению, род человеческий убедился, что сталинский социализм с его тоталитаризмом, авторитаризмом, диктатурой и проч. действительно плохими свойствами, с чем я не спорю, стал и был чистым лучом света для народов тёмного царства российского капитализма. При всех его уродствах он был на несколько порядков выше самого демократического государства.
Надо признать и принять. что негодность капитализма не в том, что людям кушать нечего. что их обманывают и эксплуатируют (эти гнусности можно было бы и стерпеть). Беда в том. что вырождается род людской, превращаясь в нелюдей и людоедов. Социально-денежная зараза уничтожает культуру, и нормальный культурный человек в атмосфере всеобщего гниения развиваться дальше не может. Спасение, однако в том, что в структуре капитализма уже давно начались процессы социализации. Таким образом, нарабатываются и накапливаются предпосылки коммунистического уклада, благодаря которому обновляется дряхлеющий общественный строй. И эту благородную эволюцию не надо терроризировать фашизмом. Государство как гарант правопорядка должно позаботиться о логичности социализации и о недопустимости преждевременного социального взрыва. Надо заранее готовиться к тому, чтобы люди стали жить ещё лучше и веселей. Социализм—логический путь преобразования негодных капиталистических отношений в структуру общества нормальных людей.
Коммунизм не имя мифического образа жизни, не царство свободы, изобилия, справедливости и научно-технических чудес. Это тип общества, зарождающийся в недрах капитализма и утверждающийся путём культурной социализации законосообразной структурой всеобщей коллективной производственной кооперации. Никакие, самые лестные и благостные, прекраснодушные слова, не прибавят ему ничего. И никакие самые сильные ругательства не уменьшат его абсолютных достоинств, являющихся продолжением достоинства рода людей.
Культурная социализация – революционный процесс безостановочного движения вперёд, к новому качеству, через отрицание общественных производственных отношений частной собственности и товарного обмена, ко всестороннему обобществлению собственности и труда в форме культурно организованной кооперации. Для её понимания важнее всего, истинность и ясность руководящей теории, не допускающей противоречащих толкований. Но ведь не такова идея диктатуры пролетариата, являющаяся центральной в учении марксизма и вызывающая массу безответных вопросов. Мы же находим, что она неверна и была таковой изначально по следующим соображениям:
Индустриальный рабочий класс – составная часть трудового эксплуатируемого народа. Наделение его качеством гегемона с неизбежностью отделяет его от остальной массы народа, дополнительно усиливает разнородность трудящихся масс, создавая условия несогласованности интересов и действий, деструктивности и анархии.
Диктатура хорошо организованного рабочего класса облегчает осуществление только военной задачи завоевания политической власти, создавая ряд трудно решаемых, никому не нужных, лишних проблем. Что делать, например, с этой многообещающей идеей после захвата власти, когда уже учреждены органы защиты революции и самоуправления, и нет надобности в сугубо пролетарской государственности? И что делать в ином варианте, когда органы диктатуры пролетариата соединились в суверенное Советское государство, и стали тормозом коммунистического строительства? Оба варианта имели место вплотьдо 1936года. до принятия Сталинской конституции.
Установление диктатуры организованного народа в отношении класса частной собственности и власти является не конечной целью народного восстания, а непременным предварительным условием начала и ознаменованием социалистической революции.
Диктатура народа именно как его политическая воля и орудия её осуществления полностью реализуется и исчерпывает себя в ходе его последнего политического акта – революционного самоопределения, то есть образования жизнеспособной структуры общества с суверенной ролью народа -- быть достаточным причиняющим, созидающим и контролирующим основанием общественной жизни.
Реализованная политическая диктатура народа немедленно трансформируется в технологическую диктатуру коллективного труда, который творческим самодвижениям доводит до победного конца культурное дело возрождения человечества.
Период превращения внутри капитализма коммунистического уклада в тотальную диктатуру культурного труда в отношении не труда и природы, и осуществления ею задач культурного самоопределения и суверенитета народа следует называть социализмом.
Социализм – не первая фаза коммунизма, а период народного простого конструктивного отрицания, путем созидания, всех противоестественных нелепостей капитализма, после чего в структуре общества решительно не остается ничего капиталистического. Это конструктивное отрицание совершенно естественно и безболезненно переходит в заключительную стадию культурного синтеза, знаменующего отрицание отрицания в плане всемирной истории и начало коммунизма как социокультурной формации.
Издавна коммунизмом пугают маленьких детей и маленьких людей с маленьким умом, и маленьких, наслаждающихся большой властью, земных богов. На земле всех этих маленьких великое множество, и они кричат о своём страхе, заглушая род людской, который о своём будущем ничего не слышит. Граждане знают о нем только то, что он ужасен и опасен. Если поверить этим страхам, то можно подумать, что, вообще, страшнее его нет ничего на свете. Почему они его так бояться, это вовсе не маленькая тайна, а, давняя в течение всей цивилизации, причина классовой борьбы. Так уж получалось, что на всех, на Земле не хватало вакансий господ и свободы от труда. Они доставались самым сиятельным и благородным детям Удачи. Люди жили, как в сказке: одним перворождённым братьям приходилось получать в наследство все богатство семьи и ответственность за его возрастание. А уделом всей прочей темной массы бедных братьев оставалась безответность на все их вопросы трудовой и политической жизни. Хочешь-не хочешь, а нужно было думать о лучшей доле. Тяжёлые думы взлетали мечтой о будущей общественной жизни, получив имя общества, которого никто, из живущих, не видел и не слышал, понятие пути, по которому, если как следует, пойдёшь, то куда надо, непременно придёшь. Опасения и страхи или, наоборот, мечтательные желания причинялись не чьими-то кознями, а условиями самой жизни.
В течение всей цивилизации о сохранении своего господства беспокоились старшие братья. О коммунизме мечтали лучшие люди из трудящихся классов, глубоко неудовлетворённые бесчеловечностью переживаемых ими общественных отношений. Их мечта возникала и росла как познавательный процесс. Факт их неудовлетворённости был, чувственно и мысленно выражаемым, тезисом, которым мечта тенденциозно констатировалась как жгучая нетерпимость, желание и стремление ниспровергнуть весь порядок вещей. Затем эта абстракция отрицательности и неполноты необходимо дополнялась положительным содержанием. Оно оформлялось в качестве второй необходимой промежуточной ступени общественного психического творчества – антитезиса, каким по стратегическому закону развития мысли является проясняемый и объяснённый тезис. Антитезис оживляется кажущейся ясностью переживаемой социальной ситуации, но все же оказывается недостаточным основанием заключительной практической ступени его осуществления. А именно антитезисом как методом познающей мысли, во всех случаях, бедных культурным опытом, рождалась мечта, болезненно компенсирующая актуальную неудовлетворительность чувственно воспринимаемой действительности.
Мечта о светлом будущем – духовный продукт, тождественный и противоположный, социальной нетерпимой эмпирии, абстрактный образ, взлетающий над бренной землёй на крыльях оскорблённой морали и эстетики, которым всегда нехватает истины конструктивности. Поэтому она как форма социального познания не может и не должна служить общественным идеалом борьбы за будущее. То, что она может, это – служить политической идеологией оправдания социальных бунтов и переворотов, несовместимых с коммунизмом серьёзных людей, а не политических моралистов и фантазёров, мечтающих красотой спасти мир.
Мечтают о совершенном обществе, однако, не только дети, рабы и пролетарии, но и мужи царской крови (Гераклит, Платон, князь П.А. Кропоткин), церковнослужители (Т. Кампанелла, Ж. Менье), высшие государственные чиновники (Т. Мор) и множество других представителей господствующих классов. Среди них Фурье, Сен-Симон, Роберт Оуэн, Радищев А. Н., Герцен А. И., Бакунин М. А., Г.В.Плеханов. Их дело продолжали другие. Народную мечту они превращают в идеи, которые развёртывают в философские теории, версии объяснения причин и факторов неудовлетворительности общественных отношений. Но их идеи не вполне соответствовали объективной предметности логической структуры коммунистического общества.
И этот недостаток невозможно устранить никакой гениальностью диалектической мысли. Ведь ей очень трудно быть тождественной и самой себе и адекватной не одной только истории, а и невидимой логике развития своего предмета, укоренённого в жизни и культуре, и изменяющегося вместе с ними. Только имя этого предмета связывалось со своим понятием чаще всего случайно и вероятностно. Поэтому оно ассоциируется у людей, сообразно их мечтам и версиям, с предчувствием чего-то далёкого или несбыточного.
А ведь предмет мысли, образ будущего заключён в настоящем историческом процессе жизни, однако, только предпослано и предполагаемо, частично и фрагментарно. А выразить его хотелось бы целостно и в необходимости. Как же его извлечь из сегодняшней истории, являющейся последним достижением предшествующего движения, без чётких критериев его высоты или регресса и без понимания объективной необходимости, от которой отклоняется? И как измерить это отклонение, от какой реальной точки отсчёта? Как спрогнозировать расстояние или высоту культурного развития массы людей будущего относительно нынешнего состояния? Ведь образ будущего – это образ изменившегося исторического человека и всех его существенных социальных отношений в его предполагаемой продвинутой социокультурной действительности. О достижениях и продвинутости можно судить по многим признакам. Но самым существенным среди них является критерий логичности самодвижения материального общественного процесса. Соответствует ли этому критерию теория К. Маркса, Ф. Энгельса, М. А. Бакунина, Г. В. Плеханова, В. И. Ленина? Соответствуют не вполне, мягко говоря.
Все марксисты-диалектики, видевшие, главным вопросом всякого политического момента, противоречия социальных ситуаций, а в них, следовательно, источник их самодвижения и разрешения проблем, этого принципа строго не держались, поскольку правильно считали, что нельзя дожидаться разрешения классовых противоречий самотёком, способом самодвижения. Принцип самодвижения они, значит, дополняли принципом решающего значения субъективного фактора, под которым подразумевали сознательное, своевременное и в нужном месте, организованное активное действие сильных личностей, сильных духом (теорией) и партийной организацией. Мы, отнюдь, не считаем ложным принцип субъективного фактора. Он становится ложным при неизбежном его извращении ложным сознанием ницшеанского сверхчеловека, к чему мечтательно были склонны все революционеры, в том числе и большевики, современные своему буржуазному обществу, стремящиеся к подвигам во имя свободы. Да и главная идея революционного марксизма о диктатуре пролетариата, как её не понимай, является богатейшим выражением принципа возрастания роли субъективного фактора в общественном развитии. Логическая ошибка здесь, в наделении особой политической ролью во всеобщем процессе его отдельных компонентов. Кстати, этой ошибкой вполне несознательно злоупотребляют все сильные личности, партии и государства, претендующие на особую, спасительную роль в развитии общества и человечества. Из-за этой ошибки мечта о светлом будущем вырождается в модернизированный типичный капитализм. А в условиях кризиса капитализма, в бескомпромиссный и непримиримый антикоммунизм, то есть, как кто-то сказал, глупость XX века, а также нынешнего времени. Безусловно, частной негативной ролью, со всеми претензиями и произволом, характеризуются только те, кто строит свои отношения с основанием общества, трудом и народом, с позиций своего всестороннего приоритета. Однако, не все частные роли таковы. Мы горячо приветствуем особые роли отдельных лиц и коллективов, исполняемые благодаря их организованному таланту и умелости в трудовом, материальном и духовном творчестве. Такая роль, какой бы выдающейся она ни была, остаётся при всех условиях нормальным проявлением человека своего времени и культуры.
Основательности, а, значит, и логичности никогда не хватает социальной частности, отношения которой к миру строятся на ее собственной, неизменно частной, силе. Ведь ей во всех случаях противостоит универсальность общего, которого логически и конструктивно она подчинить не может.
Поэтому практическим социалистам непозволительно увлекаться политической борьбой со всякой негативной частностью и частной собственностью. Их революционность в преодолении социальных отношений господства частной собственности над всеми прочими общественными отношениями.
Жгучесть вопроса, значит, сводится к тому, как именно эту историческую частность, прежде всего, капитал превратить в функциональную всеобщность. Вопрос, поставленный в общей форме, решается логически, нахождением пути своего закона. Требуется при этом не формально логическое решение отождествления, путём принудительной импликации по схеме если g, то G, то есть, если частная собственность, то ее непременно превращать в общественную собственность. Формальное решение так и остаётся формальным, не действительным. Формально, например, можно перекрестить и переименовать жареную утку в карпа и уже не формально съесть ее в постный день, обильно запивая красным виноградным вином. Действительность этого, слегка революционного, но отнюдь не политического, акта удостоверяется приятным во всех отношениях следствием, который, как его не называй, остаётся съедением утки. Закон тождества здесь не нарушен, частное так и осталось частным, невзирая на некоторые расширительные условия: отец Василий постился не один, а, приобщив к себе не менее приятную собеседницу.
Экспроприации частной собственности не свойственны столь приятные эволюционные последствия. Принудительная импликация g—> G ограничивается только переименованием. И никакие, самые авторитетные, постановления делу помочь не могут. Функциональное качество частного сохраняется независимо от его превращения в государственное и до тех пор, пока не превращается в процесс родового саморазвития. А саморазвитие, как теперь уже всем известно, суть движение по пути закона взаимодействия. Это двухвариантный закон. Его первый вариант сильной дизъюнкции, g V G, (читается либо то, либо другое) развёртывается по типу единства и борьбы противоположностей, что чаще бывает при радикальном разрешении социальных конфликтов. Для решения выделенной нами задачи следует воспользоваться вариантом g V(и)G, слабой дизъюнкцией, а практически − законом единства и взаимной дополнительности противоположностей. В согласии с ним, историческую частность, какой является капитал g, требуется включить в структуру культуросозидательного, трудового процесса на правах однородного её компонента, тем самым превращая его в G.
Вот ее формула:∑▒〖S и его цель,〗 орудия и средства/технология <−−> О и его ценность, равная цели, −−> результат (логическое заключение). В ней не определено место и качество капитала, потому что в своей непосредственности он не совместим ни с одним элементом труда. Но в преобразованном виде он способен дополнять производительные свойства и субъекта, и объекта. Для него не новость эта работа, по большей части он этим и занимается, производя только самое себя и алогичный разлад, возмущением законов адекватности обмена, тождества S и O, и результата, в структуре труда. Поэтому его надо освободить от специфической функции самовозрастания и само ценности и принудительно окультурить, заключив в жизнеутверждающий процесс общественного труда, производящий не товар и не деньги, а вещественные формы истины, блага и красоты для развития жизни и человека.
И, таким образом, особая историческая частность становится всеобщей специфически человеческой, родовой ролью, ещё раз доказывая, что нельзя преувеличить жизненного значения труда, функционального качества человека, который благодаря этой специфике абсолютен, а, значит, приоритетен всегда.
Надо ли сильно напрягаться мыслью, чтобы догадаться, что коммунизм есть общество нормальных людей? Не надо! Кто не знаком с Универсальной логикой, для тех это некорректный вопрос, с неопределённым предметом, не поддающимся определению. С ним приключается тот же гносеологический казус, что и с познанием непознаваемого Абсолюта. Для эрудированного здравомыслия, живущего частными неотложными интересами, это неразрешимый, невозможный, вопрос.
Не будем, однако, забывать парадокс познания непознаваемого, выражающего суть логического закона: законосообразное осуществление ранее неосуществимого, всегда ведёт к конструктивной осуществимости, а познание непознаваемого к − расширению и углублению наших знаний о мире. Противоречие, таким образом, разрешается законосообразностью преодоления кажущейся невозможности. Что касается вопроса о реальности или вероятности предполагаемых целей, то он также решается методами научного познания. Ведь цель – субъективный образ желаемого и планируемого конечного результата, который производится, подобно логическому выводу, путём преобразования многих социальных и культурных сложных предпосылок, являющихся посылками революционно-практического силлогизма. Реальность целей, следовательно, определяется степенью наличия и зрелости предпосылок перехода общества к новому качеству. Для него не нужен специальный материально-технический фундамент и некое, неизвестно откуда взявшееся, коммунистическое сознание необыкновенных людей. Его фундаментом, логическим и материальным основанием является, жизненно и культурно подготовленный, народ и труд, который константно тенденциозно коммунистичен, то есть общественный. Только этому основанию исторически почти всегда недоставало культурной основательности. И этот актуальный недостаток вполне поддаётся исправлению. Актуальность или объективная противоречивость возбуждает общественную проблему и социальный заказ ее решения, а при злободневности такого заказа недостатка в его исполнителях не бывает.
Коммунистическое сознание «самотёком», прекрасно формируется при нынешней формации. Предельное совершенство капитализма – порог специфического товарно-денежного качества сугубо экономических отношений, ныне поддерживается изнутри только тенденциями формирующегося коммунистического уклада культуры. Капитализм со своей политэкономией уже исчерпал себя и стал вреден для здоровья человечества и природы Земли. Спросите об этом у Б. Обамы, бившегося над проектами глобализации, демократии, защиты прав человека, искоренения коррупции, организованной преступности и терроризма. Независимо от того, какой идеологический смысл вкладывается политиками в эти задачи, они, очищаемые от смертоносных вирусов антикультуры, реализуемые на достаточных основаниях, защищают и укрепляют действительно человеческие ценности и культурные тенденции развития кооперации в планетарных масштабах. Я не стану слишком громко кричать об этом. Крикунов и так хватает. Знайте, однако, господа, что, таким образом, в наше время не торопясь роется под землёй истории реальный социализм, подготавливая переход состарившейся структуры к новой жизнеспособности. И совсем не существенно для него, как кто-нибудь оценивает его и реагирует на его проявления. Социализм только в политическом плане антагонист нынешней, как будто угасающей, цивилизации. А, рассматриваемый логически, он то же самое, что и нынешняя, становящаяся самоочищающейся, структура, из которой интенсивно удаляются все алогизмы, все нелепости капитализма. В итоге обновлённое общество во всех отношениях являет собой несравненно большую силу созидающей культуры, большую жизненность и свободу отношений человечности. Соответственно и люди, исторически осуществляющие этот логический переход, становятся чуть-чуть умнее своих предшественников.
Люди начинают прекрасно понимать, что в их общей жизни не нужны супермены с многомиллиардными капиталами, божественные гении, которым подвластны особого рода чуждые государства в их общенародном государстве. Своими различиями, несогласованностью конкурирующих интересов и проблем, они вносят в общую жизнь антагонизм и враждебность не истинных отношений, зловредность и массу безобразий. Людям это не надо. И они с завидной догадливостью захотят всех этих супергениев, измученных чрезмерностью удовольствий от избытка власти и собственности, поставить в рамки законов, продиктованных народом и самой жизнью. Они не станут вытворять глупости перевоспитания господ пеньковой петлёй и пулемётом. Если захотят, пусть остаются у пульта управления со всей суверенностью ума и инициативы. Но все капиталы переходят в бюджет кооперации, а его исполнением, контролируемым директором кооперации и Советом труда и обороны, удовлетворяются нужды развития кооперативного труда и трудящихся. И пусть среди их всех, честно и благородно, на своём рабочем месте директора, с невиданной до этой гениальности, индивидуально проявляет свои человеческие родовые функционально-профессиональные качества бывший капиталист, ставший однородным всем, почётным членом общественного труда и обороны. Не захочет, найдётся работа по душе. А не захочет трудиться ни на каких условиях, можно отправить и на пенсию, а пустых нетрудовых вакансий в обществе в принципе не может быть. В худшем случае, если кто ступит на тропу преступной войны против рода людей, тогда по закону и суду, тот подлежит перевоспитанию.
Таким образом, идейным основанием конструктивного преобразования капитализма являются общественное осознание необходимости его отрицания и двуединая рабочая программа. Ею предусматривается рациональное изменение общественной структуры материального и духовного производства и обмена, превращение системы общественного разделения труда в гармонично организованную всеобщую кооперацию коллективных коопераций. А в ней обеспечивается взаимодополнительность компонентов структуры, в том числе, моментов, результатов труда и членов коллективной кооперации. Под рациональностью понимаются все практически целесообразные субъективные отношения и технологии развития жизни, общества и культуры, соответствующие универсальным законам. В этом плане они актуально выстраиваются по степени очередности:
Закон тождества предмета развития.
Закон однородности участников исторического революционного движения;
Закон понятия, применительно к цели общественного движения. Не искажать и не идеализировать предмет и цель общественного развития, являющиеся мотивом и созидаемым результатом. Не прибавлять и не отнимать от него по идеологическим соображениям ценностные свойства, кроме тех, что открываются в нем самом конструктивным творчеством людей.
Закон конъюнкции понятия, имени цели (структуры) и пути реализации идеи, который истинностью и соответствием каждому элементу формулы определяет действительность коммунистического движения.
Закон адекватности обмена и всех взаимодействий.
Закон предикативности структуры общества в отношении его социокультурной формации. Тип общества определяется не только спецификой социальных отношений собственности и экономической власти, а всецело проявляемой структурой социума.
Закон познавательного единства тождественных диаметральных противоположностей, капитализма и коммунизма. Конструировать коммунизм нельзя в отвлечении от существенных свойств его отрицаемой противоположности. Ни мысленно, ни практически ничего не разрушая, деятельно отрицается всякий, не нужный для общественной жизни, алогизм, заменяясь жизнеутверждающим взаимодействием рационально сориентированных социальных однородных компонентов.
Закон простого конструктивного отрицания;
Закон двойного конструктивного отрицания (первой феодальной и второй капиталистической ступеней);
Закон приоритета общего и единого в отношении всякой его частности;
Закон изменения функционального качества общего и единого в зависимости от социокультурной ситуации и превращения общего и единого в диктатуру общественного труда и общую интеллектуальную силу объединяющегося человечества;
Законы всеобщей коллективной кооперации;
Закон организующей роли коммунистической народной партии, действующий в течение переходного периода как отождествление авангардной социальной группы с народом своего общества и человечества, актуально выражающей его объективные интересы.
Итак, коммунизм не имя мифического образа жизни людей, не царство свободы, изобилия, справедливости и научно-технических чудес. Это тип общества, зарождающийся в недрах капитализма и утверждающийся путём культурной социализации законосообразной структурой всеобщей коллективной производственной кооперации. Никакие, самые лестные и благостные, прекраснодушные слова, не прибавят ему ничего. И никакие самые сильные ругательства не уменьшат его абсолютных достоинств, являющихся продолжением достоинства рода людей.
Оценили 0 человек
0 кармы