Фиме Жиганцу

Учитэл, здравствуй! В этот час ночной,

Когда страна сидит на карантине,

Я вам пишу, что был я сволочной,

Немало заработав на «Фемине»…

Ах, Фима, если б только знали ви,

Как много дам, наслушавшись «Фемины»,

Текли, как сучки, тая от любви,

Деля со мной матрац или перину!

Не называл своим, кривя душой-

Лишь декламировал и был неповторимым,

Я знаю-вёл себя нехорошо,

Но чёрт возьми! Хотелось быть любимым…

И дамочки велись, как детвора,

С себя снимая трусики покорно!

Бросали в воздух чепчики- «Ура!»,

А дальше, безусловно было порно…

И ночь была наполнена огнём

Ненужных слов в порыве глупой страсти,

Казалось, что не гнутого согнём-

Вот так вот, на раз- два, за здрасте,

Ах, Фима! Мне ль вам говорить

На сколь хрупка она- душа поэта?

Хотел бы с вами трубку мира раскурить-

Не торопитесь отвергать, я не про это…

Кидать с балконов кукольных Пьеро-

Один хрен, это не мужик, а тряпка

И настежь бы распахивать нутро,

Поскольку только что была добита «пятка»…

Как много было их- Фемин, Ирин,

Светлан, Наташ и даже Виолетта,

Вот только я был непоколебим

В зените улетающего лета…

Я всё пытался рассмотреть глаза,

В которых некогда была загадка,

Что бы была лиса и егоза,

Но не было таких и было гадко…

Не клеилось разбитое стекло

И зеркало потрескавшись, кривило,

Какой Париж? Какое Фонтенбло?

С чего меня, бродягу, накурило?

И где-то в глубине души смешок-

А хера ль ты хотел, паяц в законе?

Ведь ты же знал про «что любить- нехорошо»?,

Но всё же вёлся, как олень на гоне…

И позже, уходя в другую жизнь

Из этой, где всё сгнило и протухло,

Я как бы извиняясь говорил:

«Задуй свечу, Фемина, всё потухло…»

                                            09.04.20