Для моих друзей иностранцев раскажу об истории моего института в котором работал 25 лет до иммиграции в Велекобританию. For my friends of foreigners, I’ll tell you about the history of my institute in which I worked for 25 years before immigrating


Для моих друзей иностранцев- раскажу об истории моего института в котором работал 25 лет до иммиграции в Велекобританию, статья, не моя -но с дополнениями от меня .. и переводом на Английский язык

Особая Благодарность Олене Игоревне Турос за предоставленный материал https://www.facebook.com/olena.turos/posts/2896330873813784?notif_id=1589624058336389&notif_t=notify_me&ref=notif

For my friends of foreigners I’ll tell you about the history of my institute in which I worked for 25 years before immigrating to Great Britain, but not with my additions on the history from me .. and translation into English

Special Thanks to Olena Igorevna Turos for the material https://www.facebook.com/olena.turos/posts/2896330873813784?notif_id=1589624058336389&notif_t=notify_me&ref=notif

The institute was founded in 1931 as the “Ukrainian State Institute of Municipal Hygiene” on the basis of the sanitary-hygienic department of the “Ukrainian State Institute of Health” in Kharkov on the initiative and active participation of the academician of the USSR Academy of Medical Sciences Alexander Marzeev. 1944 institutions transferred to Kiev. The institute was located in a building built in the 2nd half of the 19th century (7 Kirova St.). Since 1980, in a new building on 50 Popudrenko Street.

Institute awarded the Order of the Red Banner of Labor

(1981).

In 2000, on its basis, the state institution "Institute of Hygiene and Medical Ecology named after A. N. Marzeev of the National Academy of Medical Sciences of Ukraine" was created.

The Presidium of the National Academy of Medical Sciences of Ukraine by its resolution of April 29, 2015 renamed the State Institution of Hygiene and Medical Ecology A. N. Marzeev, National Academy of Medical Sciences of Ukraine ”at the State Institution“ Institute of Public Health A. N. Marzeeva of the National Academy of Medical Sciences of Ukraine ”.

Information about the Institute

The total number of employees of the institution is 354 people, of which: scientists - 219; Doctors of science - 32; Candidates of Sciences - 63. The performers of more than three-quarters of the research work on the problems of communal hygiene carried out in Ukraine are the employees of the Institute of International Economics and Management. Hundreds of thousands of expert studies have been carried out, about 100 inventions have been created, more than 200 monographs and reference books have been printed. About 400 scientific papers are published annually in domestic and foreign journals. There is a specialized academic council for the defense of candidate and doctoral dissertations.

Directors

1931 - 1941, 1944 - 1956 - Alexander Nikitich Marzeev, academician of the Academy of Medical Sciences of the USSR;

1956 - 1971 - Denis Nikolaevich Kalyuzhny, corresponding member of the Academy of Medical Sciences of the USSR- (referred to in the article)

1971 - 1990 - Mikhail Georgievich Shandala, academician of the Academy of Medical Sciences of the USSR;

Since 1990 - Andrey Mikhailovich Serdyuk, academician of the National Academy of Sciences of Ukraine.

May 14, 2020 - 17:17

In the summer of 1945, the Ukrainian epidemiologist Denis Kalyuzhny saved Europe from the epidemic of typhus

In victorious May, seventy-five years ago, released from Nazi terror, in a severe infectious outbreak, the Terezin concentration camp near Prague. The former military city was a special place in the chain of crimes of Hitlerism. They didn’t hang and shoot them in public, even “terezinki” went about their money. At the end of the war, the Himmler’s service, with the goal of “whitening”, demonstrated to the representatives of the Swedish Red Cross and some journalists the “humane principles” that prevailed here. In fact, it was a “ostentatious filter” before the deportation of the doomed to Auschwitz, Majdanek, and other plants of mass death.

One of the first to enter the barracks and barracks of horror, with the medical tasks of rescuing the prisoners who remained alive, was part of the troops of the 1st Ukrainian Front, employees of the front sanitation laboratory-70, headed by its chief, Lieutenant Colonel of the Medical Service Denis Nikolayevich Kalyuzhny. And immediately his unprecedented feat took place ...

An outstanding scientist - an epidemiologist and hygienist, the closest employee of the luminaries of Ukrainian hygiene A. Marzeev, being drafted into the army, made a huge contribution to the prevention of diseases among soldiers. But Terezin appeared before him a colossal test. Here is his report on the work done against the epidemic in May-June of a distant year.

LAST Bacteriological Weapons German Nazis Counted On

May 12 - 114 patients with typhus, May 13 - 170 cases of illness, May 15 - another 200. These are tragic indicators of the growth of infectious diseases after Victory, in the former fascist camp Terezin near Prague.

Hundreds of thousands of prisoners left here in the gas chambers of Auschwitz, but outwardly Terezin did not resemble the city of death. Because it was a kind of "Potemkin bluff" of Hitlerism. Here, in the "exemplary" camp, where the Gestapo at the end of the war - for the sake of fraud and attempts to save themselves - invited journalists and the Swedish Red Cross, they hung and did not burn. In the ghetto reigned "humane regime." “We're not destroying anyone, this is slander!” - Commandant Terezina appeared in photographs in newspapers. In fact, they died of starvation here, but the worst was to come.

In April, the forty-fifth SS men drove here almost all prisoners from other camps - those who still survived. Most of them were deliberately infected with typhus, and the epidemic spread to Terezin. The soldiers of the First Ukrainian Front, breaking through the rows of barbed wire, saw a terrible picture: hundreds of emaciated patients, in fever, in a frenzy, lie next to the corpses. In fact, it was the last bacteriological weapon that the Nazis had counted on. Because there were prisoners from all over Europe who could spread typhoid.

A few hours before the declared camp, the front sanitary-epidemiological group arrived, led by medical service lieutenant colonel Denis Nikolayevich Kalyuzhny. Four army hospitals were located immediately nearby. During the first two weeks, 2983 patients with typhus were hospitalized. At the same time, departments for patients with dysentery and typhoid fever operated. Another 1160 half-dead were treated for tuberculosis, pneumonia, cachexia. It was an exceptional medical feat.

Denis Nikolaevich led the elimination of many infectious outbreaks during the war - but this fight was, without a doubt, the most difficult. In 1975, he published only one small article about this work in a scientific journal, “From the History of the Fight against Epidemics during the Great Patriotic War”. Discreet publication, without comment. In fact, it was a look into the future of Europe, because those who were already waiting for death were saved. And an epidemic is almost inevitable. Only a small detachment of the Czechoslovak Red Cross and colleagues, former prisoners who were still standing, helped Kalyuzhny’s group. When Dr. Kalyuzhny was driving home, these doctors asked to take a letter from them as a keepsake.

With excitement, we peer into his lines. Here are some of them.

“In this difficult situation you came. Our rescuers! You came and took off from our shoulders a load that we could no longer bear, without any gestures and without words, with the naturalness that surprised us so much. Thanks to the doctors and all the medical staff for the work they did sincerely and tirelessly, for the invaluable comradely support. Now we understand the power of your hearts. We wish you a lot of happiness! ".

And one more touching document of those days.

“Terezin, 06/11/45 g.

Dear Dr. Kalyuzhny!

As you know, tomorrow the Dutch will go home. Before leaving, I want to once again thank you on behalf of the Dutch colony for your efforts and energy to combat the epidemic of typhus, thanks to which we have the opportunity to return home.

With Associate Professor Dr. A. Fedder.

Amsterdam University. ”

The pages of the newspaper "Red Star" are noteworthy. 1970 Professor D. N. Kalyuzhny asked to answer several questions from the correspondent of the newspaper J. V. Taratut.

“Dear Denis Nikolaevich! he wrote. - Your address was given to me by the Czechoslovak historian M. Walesh, who works in the Terezin Museum. He showed me a small book written by one of the Terezin prisoners, former political prisoner V. Drzhevo, immediately after the end of the war. It contains the following lines: “The assistance of the Russians (liberators), led by Lieutenant Colonel Kalyuzhny and Lieutenant Colonel Safronov with auxiliary personnel from the army of Marshal Konev, is invaluable. They provided care to every patient. ” Could you write how it was? ".

"Actually, it was a CAMP filter."

Let us turn to the report on the work done in the camp Terezin metro station (Czechoslovakia) for the period from May 15 to June 4, 1945, compiled by the head of POS-70, lieutenant colonel of the medical service D. Kalyuzhny.

"M. Terezin in the past was a typical military camp, where until 1939 the Czech military camp was located. The total population (the Troops and personnel who served the institutions) was approximately 10,000.

After the capture of Czechoslovakia by the Germans from the city of Terezin, all the inhabitants were evicted and a Jewish camp was established in February 1941. Jews from various European countries were brought to this camp, and the Germans created this camp as an exemplary Jewish ghetto. Outside, “favorable conditions” were created for the existence of Jews, before Jewish self-government, their “Terezinsky” banknotes, various workshops, subsidiary plots and the like.

Subsequently, the Germans brought to Terezin journalists from different countries and showed a “good” life in the ghetto.

In fact, it was a filter camp, from where a significant part of the Jews were sent to Auschwitz and other Polish camps. At the end of June 1942, there were 34,000 Jews in Terezin. And by September of that year, the number of inhabitants reached 57,000 people. As a result of this, very difficult housing conditions and the unsanitary state of the city formed. This has led to the development of an epidemic of typhus and dysentery. Subsequently, as the Terezin camp turned into a “model” Jewish ghetto, the number of inhabitants was reduced to 18,000, the sanitary condition improved, and until April 1945 there were no infectious diseases in the camp.

There were 18,000 inhabitants. There was enough medical (140 doctors), hospitals were opened, living conditions improved, but the nutrition remained completely unsatisfactory, which led to the development of dystrophic diseases.

After April 20, 1945, prisoners, political prisoners and criminals from various German camps in the amount of 13,000 were brought to Teresina. These people arrived exhausted, hungry, undressed, among them sick with typhus and typhoid fever and dysentery. Thus, as of May 1, 1945, the total population of the camp was over 30,000. This contributed to the introduction of infection into the camp, as a result of which on April 24 the first cases of typhus appeared.

Of the total number of patients hospitalized with typhus, in hospitals the diagnosis of typhus was confirmed in 79-83%. Therefore, we can assume that in the camp we have a large outbreak of typhus. As for intestinal infections, although at first a significant amount of dysentery was supposed, in hospitals the diagnosis of dysentery was established only in 43 cases, the remaining diarrhea was dystrophic in nature. Typhoid fever was 20 cases and paratyphoid 6 cases.

Due to the large overload of the camp by new arrivals from different camps, the deliberate importation of infectious patients by the Germans, and the emergence of an epidemic of typhus, the camp created extremely difficult conditions that the remaining ghetto authorities could not cope with.

After the Germans left, the representatives of the Czechoslovak Red Cross were the first to arrive at the camp and began to provide assistance to the population. However, it should be noted that this assistance was expressed in the provision of medical care, but almost no anti-epidemic measures were taken, and they were also overwhelming for the Czechoslovak Republic.

On May 12, sanitary facilities of the 3rd Guards Army arrived in the camps as part of 4 hospitals. On May 13, the front-line epidemy group arrived in two mobile laboratories. By this time, there were a very large number of patients in the barracks, they lay in terrible conditions, in the so-called southern barracks, among the patients there were many uncleaned corpses, the patients were lying on the floor in rags and excrement, the search personnel were completely inadequate, there was no sorting of infections.

They were urgently deployed, and on May 14 began mass hospitalization of patients. In just 5 days, that is, from May 15 to 19, 1685 people were hospitalized. In just two weeks, from May 15 to May 31, 2983 patients were taken from the camp to the hospital. Next to hospitalization, mass sanitation of the population began. Organizational anti-epidemic work was constructed in this way.

The whole city was divided into 4 sections, at the head of each section was a military doctor, 1 paramedic and 1 disinfector were added to it. On the part of the ghetto administration, a senior doctor of each section and several doctors were allocated. The latter daily went around the barracks and private apartments and a military doctor reported all cases of the disease.

In each barracks, rooms were allocated, where immediately after detection, all patients were isolated, and from there they were sent to hospitals by transport.

The most important epidemiological task in the current situation was the introduction of quarantine in the camp, and the termination of unorganized withdrawal from it. A lot of efforts had to be made to restore the plumbing and sewage systems that failed, to organize the cleaning of solid waste, without which it was impossible to think about the effectiveness of anti-epidemic measures. At the same time, they began to identify and hospitalize all patients, to complete thermometry, isolation of people who had a fever, and mass sanitation.

On May 20, PEP-179 Hospital arrived at the site of army hospitals as part of several special units. All hospitals have deployed about 4 thousand beds. As of May 3, 2223 patients were in all hospitals. ”

“DOCENT DR. KALUZHNY was awarded the Czechoslovak Cross”

A letter from the Ministry of Health of Czechoslovakia dated February 22, 1962, in which Deputy Minister Zdenek Shtykh reported, was preserved in the archive of D.N. Kalyuzhny:

“Dear comrade!

Professor Matsuh, returning to Czechoslovakia after the hygienist congress in Moscow, told me about how you sincerely spoke about our country and how you loved our people. So that you know how our people and our medical workers love you, who helped in the liberation of Czechoslovakia, I am sending you a book on the 15th anniversary of healthcare in our country. There on page 47 you can see your photo from 1945, when you received the Czechoslovak Award for your services. I wish you, dear comrade, better health - and come to us. ”

Here are excerpts from this book. “The help of Soviet doctors played an important role in April 1945 in Czechoslovak health care. Associate Professor Dr. Kalyuzhny, leading epidemiologist of the Ukrainian Front, Marshal Konev, was awarded the Czechoslovak Cross (order for courage) for his services in the fight against typhus in a concentration camp in Terezin. ”

Для моих друзей иностранцев раскажу об истории моего института в котором работал 25 лет до иммиграции в Велекобританию, статья, не моя -но с дополнениями от меня .. и переводом на Английский язык

Основан институт в 1931 году как «Украинский государственный институт коммунальной гигиены» на базе санитарно-гигиенического отдела «Украинского государственного института здравоохранения» в Харькове по инициативе и активном участии академика АМН СССР Александра Марзеева . 1944 г. учреждениями переведен в Киев. Институт находился в здании, построенном во 2-й половине XIX века (ул. Кирова, 7). С 1980 года - в новом здании на улице Попудренко , 50.

Институт награжден орденом Трудового Красного Знамени

( 1981 ).

В 2000 году на его базе создано государственное учреждение «Институт гигиены и медицинской экологии имени А. Н. Марзеева НАМН Украины».

Президиум НАМН Украины своим постановлением от 29 апреля 2015 переименовала ГУ «Институт гигиены и медицинской экологии им. А. Н. Марзеева НАМН Украины »в ГУ« Институт общественного здоровья им. А. Н. Марзеева НАМН Украины ».

Информация об Институте

Общее количество сотрудников учреждения составляет 354 человек, из них: ученых - 219; докторов наук - 32; кандидатов наук - 63. Исполнителями более трех четвертей научно-исследовательских работ по проблемам коммунальной гигиены, осуществляемых в Украине, есть сотрудники ИГМЭ. Проведены сотни тысяч экспертных исследований, создано около 100 изобретений, напечатано более 200 монографий и справочников. Ежегодно публикуется около 400 научных работ в отечественных и зарубежных изданиях. Функционирует специализированный ученый совет по защите кандидатских и докторских диссертаций.

Директора

1931 - 1941 , 1944 - 1956 - Александр Никитич Марзеев , академик АМН СССР;

1956 - 1971 - Денис Николаевич Калюжный , член-корреспондент АМН СССР- (о котором идет речь в статье )

1971 - 1990 - Михаил Георгиевич Шандала, академик АМН СССР;

С 1990 - Андрей Михайлович Сердюк , академик НАМН Украины.

14 мая 2020 - 17:17

Летом 1945 Украинский эпидемиолог Денис Калюжный спас Европу от эпидемии сыпного тифа

В победном мае семьдесят пять лет назад, освободили от нацистского террора, в условиях сурового инфекционной вспышки, концлагерь Терезин вблизи Праги. Бывший военный город был особым местом в цепи преступлений гитлеризма. Здесь публично не вешали и не расстреливали, ходили даже «терезинкы» - свои деньги. В конце войны служба Гиммлера, с целью «обеления», демонстрировала здесь представителям Шведского Красного Креста и некоторым журналистам «гуманные принципы», которые господствовали здесь. На самом деле это был «показушный фильтр» перед депортацией обреченных в Освенцим, Майданек, другие комбинаты массовой смерти.

Одними из первых в казармы и бараков ужаса вошли, с медицинскими задачами спасения заключенных, оставшихся в живых, в составе войск 1-го Украинского фронта сотрудники фронтовой санлаборатории-70 во главе с ее начальником, подполковником медицинской службы Денисом Николаевичем Калюжным. И сразу же совершился его неслыханный подвиг ...

Выдающийся ученый - эпидемиолог и гигиенист, ближайший сотрудник корифея украинской гигиены А. Марзеева, будучи призванным в армию, сделал огромный вклад в профилактику заболеваний среди воинов. Но Терезин предстал перед ним колоссальным испытанием. Вот его отчет о проделанной противоэпидемической работу в мае-июне уже далекого года.

ПОСЛЕДНее бактериологического оружия, на которую рассчитывали немецкие нацисты

12 мая - 114 больных сыпным тифом, 13 мая - 170 случаев заболеваний, 15 мая - еще 200. Это трагические показатели роста инфекционной заболеваемости уже после Победы, в бывшем фашистском лагере Терезин вблизи Праги.

Сотни тысяч заключенных ушли отсюда в газовые камеры Освенцима, но внешне Терезин не напоминал город смерти. Потому что был своеобразным «потемкинской блефом» гитлеризма. Здесь, в «образцовом» лагере, куда гестапо в конце войны - ради очковтирательство и попытки собственного спасения - приглашало журналистов и шведский Красный крест, вешали и не сжигали. В гетто царил «гуманный режим». «Мы никого не уничтожаем, это клевета!» - фигурировал на фотоснимках в газетах комендант Терезина.

На самом деле здесь погибали от голода, но самое страшное было впереди.

В апреле сорок пятого эсэсовцы согнали сюда почти всех заключенных из других лагерей - тех, кто еще уцелел. Большинство из них была умышленно заражена сыпным тифом, и эпидемия охватила Терезин. Воины Первого Украинского фронта, прорвав ряды колючей проволоки, увидели ужасную картину: сотни истощенных больных, в горячке, в исступлении лежат рядом с трупами. Фактически это была последняя бактериологическое оружие, на которое рассчитывали нацисты. Потому что здесь были заключены со всех уголков Европы, которые могли бы распространить тиф.

Через несколько часов до заявленного лагеря прибыла санитарно-эпидемиологическая группа фронта, возглавляемая подполковником медицинской службы Денисом Николаевичем Калюжным. Немедленно рядом располагался четыре армейские госпитали. В течение первых двух недель были госпитализированы 2983 больных сыпным тифом. Одновременно действовали отделения для больных дизентерией и брюшным тифом. Еще 1160 полумертвых лечили от туберкулеза, пневмонии, кахексии. Это был исключительный медицинский подвиг.

Денис Николаевич руководил ликвидацией многих инфекционных вспышек во время войны - но этот поединок был, вне всякого сомнения, самым тяжелым. Об этой работе он в 1975 году напечатал только одну небольшую статью в научном журнале - «Из истории борьбы с эпидемиями во время Великой Отечественной войны». Сдержанная публикация, без всякого комментария. Фактически это был взгляд в будущее Европы, потому что были спасены те, на кого уже ждала смерть. И предупреждена почти неизбежна эпидемия. Помогал группе Калюжного только маленький отряд чехословацкого Красного Креста и коллеги - бывшие заключенные, которые пока держались на ногах. Когда доктор Калюжный ехал домой, эти врачи попросили взять на память письмо от них.

С волнением мы вглядываемся в его строки. Вот некоторые из них.

«В этом тяжелом положении пришли вы. Наши спасатели! Вы пришли и сняли с наших плеч груз, который мы уже не могли нести, без каких-либо жестов и без слов, с естественностью, которая нас так удивила и поразила. Спасибо врачам и всему медицинскому персоналу за работу, которую они выполняли искренне и неутомимо, за неоценимую товарищескую поддержку. Теперь мы понимаем силу ваших сердец. Желаем вам много счастья! ».

И еще один трогательный документ тех дней.

«Терезин, 11.06.45 г..

Уважаемый доктор Калюжный!

Как Вам известно, завтра голландцы едут на родину. Перед отъездом я хочу еще раз поблагодарить вас от имени голландской колонии за Ваши старания и энергию по борьбе с эпидемией сыпного тифа, благодаря которым мы имеем возможность вернуться домой.

С доцент-доктор А. Феддер.

Амстердам, университет ».

Обращают на себя внимание страницы газеты «Красная звезда». 1970 профессора Д. Н. Калюжного попросил ответить на несколько вопросов корреспондента газеты Ж. В. Таратута.

«Уважаемый Денис Николаевич! - писал он. - Ваш адрес дал мне чехословацкий историк М. Валеш, который работает в музее Терезин. Он показал мне небольшую книжку, написанную одним из терезинських узников, бывшим политзаключенным В. Држево, сразу после окончания войны. В ней есть такие строки: «Неоценима помощь русских (освободителей) во главе с подполковником Калюжным и подполковником Сафроновым с вспомогательным персоналом из армии маршала Конева. Они обеспечили помощь каждому больному ». Не могли бы Вы написать, как это было? ».

«На самом деле это был ЛАГЕРЬ-фильтр»

Обратимся к отчету о проделанной работе в лагере м. Терезин (Чехословакия) за период с 15 мая по 4 июня 1945, составленного начальником ПОС-70, подполковником медицинской службы Д. Калюжным.

«М. Терезин в прошлом представляло собой типичное военный городок, где до 1939 года располагалось чешское военный городок. Общая численность населения (Войска и персонала, который обслуживал учреждения) составляла примерно 10 000 человек.

После захвата Чехословакии немцами из города Терезин было выселено всех жителей и с февраля 1941 устроено еврейский лагерь. В этот лагерь свозили евреев из разных стран Европы, причем немцы этот лагерь создавали как образцовое еврейское гетто. Снаружи было создано «благоприятные условия» для существования евреев, до еврейского самоуправления, своих «терезинських» денежных знаков, различных мастерских, подсобных хозяйств и тому подобное.

Впоследствии немцы привозили в Терезина журналистов разных стран и показывали «хорошее» жизни в гетто.

На самом деле это был лагерь-фильтр, откуда значительная часть евреев направлялась в Освенцим и других польских лагерей. В конце июня 1942 в Терезине находилось 34 000 евреев. А к сентябрю того же года количество жителей достигло 57000 человек. В результате этого образовались очень тяжелые жилищные условия и антисанитарное состояние города. Это привело к развитию эпидемии сыпного тифа и дизентерии. В дальнейшем, по мере превращения лагеря Терезин на «образцовое» еврейское гетто, количество жителей была уменьшена до 18 000 человек, санитарное состояние улучшилось, и до апреля 1945 года в лагере инфекционных заболеваний не было.

Жителей насчитывалось 18 000 человек. Медицинская было достаточно (140 врачей), были открыты больницы, улучшились жилищно-бытовые условия, однако питания оставалось совершенно неудовлетворительным, что привело к развитию дистрофических заболеваний.

После 20 апреля 1945 в Терезина были свезены пленные, политические заключенные и уголовники из разных лагерей Германии в количестве 13000 человек. Эти люди прибыли истощены, голодные, раздетые, среди них больные сыпным и брюшным тифом и дизентерией. Таким образом, на 1 мая 1945 всего населения в лагере насчитывалось свыше 30 000 человек. Это способствовало заноса инфекции в лагерь, в результате чего уже 24 апреля появились первые случаи сыпного тифа.

Из общего количества больных, госпитализированных с сыпным тифом, в госпиталях диагноз сыпного тифа подтвердился в 79-83%. Следовательно, мы можем считать, что в лагере мы имеем большой вспышка сыпного тифа. Что касается кишечных инфекций, то, хотя сначала и предполагалось наличие значительного количества дизентерии, однако в госпиталях установлен диагноз дизентерии только в 43 случаях, остальные поносов оказалась дистрофического характера. Брюшного тифа было 20 случаев и паратифа 6 случаев.

Вследствие большого перегрузки лагеря вновь прибывшими людьми из разных лагерей, умышленного завоза немцами инфекционных больных и появления эпидемии сыпного тифа в лагере создались чрезвычайно тяжелые условия, справиться с которыми органы самоуправления гетто, оставшиеся не могли.

После ухода немцев в лагерь первыми прибыли представители чехословацкого Красного Креста и приступили к оказанию помощи населению. Однако следует отметить, что эта помощь выражалась в оказании медицинской помощи, но противоэпидемических мероприятий почти не проводилось, и они еще и были непосильными для Чехословацкой республики.

12 мая в лагеря прибыли санитарные учреждения 3-тьей Гвардейской Армии в составе 4-х госпиталей. 13 мая прибыла фронтовая епидгрупа в составе двух подвижных лабораторий. К этому времени в казармах было очень большое количество больных, лежали они в ужасных условиях, в так называемых южных бараках, среди больных было много неубранных трупов, больные лежали на полу в лохмотьях и экскрементах, досмотрового персонала совершенно недостаточно, сортировка инфекций никакой нет.

Были срочно развернуты, и 14 мая приступили к массовой госпитализации больных. Только за 5 дней, то есть с 15 по 19 мая, были госпитализированы 1685 человек. Всего за две недели, с 15 по 31 мая, из лагеря было принято в госпитале 2983 больных. Рядом с госпитализацией начали массовую санитарную обработку населения. Организационно противоэпидемическая работа была построена таким образом.

Весь город был разбит на 4 участка, во главе каждого участка стоял военный врач, к нему добавлен 1 фельдшер и 1 дезинфектор. Со стороны управления гетто был выделен старший врач каждого участка и несколько врачей. Последние ежедневно обходили казармы и частные квартиры и обо всех случаях заболеваний сообщали военного врача.

В каждой казарме было выделено комнаты, куда немедленно после обнаружения, изолировались все больные, а оттуда транспортом направлялись в госпитали.

Важнейшим эпидемиологическим задачей в сложившейся обстановке, стало внедрение карантина в лагере, прекращение неорганизованного выхода из него. Много усилий пришлось приложить для восстановления водопровода и канализации, вышедших из строя, организации очистки от твердых отходов, без чего нельзя было и думать об эффективности противоэпидемических мероприятий. В то же время приступили к выявлению и госпитализации всех больных, к поголовной термометрии, изоляции лиц, имевших повышенную температуру, и массовой санитарной обработки.

20 мая на место армейских госпиталей прибыли госпитале ПЭП-179 в составе нескольких специальных подразделений. Во всех госпиталях развернуто около 4-х тысяч коек. На 3 мая во всех госпиталях находилось 2223 больных ».

«ДОЦЕНТ Д-Р КАЛЮЖНЫЙ был награжден чехословацким крест»

В архиве Д. Н. Калюжного сохранилось письмо из Министерства здравоохранения Чехословакии от 22 февраля 1962, в котором заместитель министра Зденек Штых сообщал:

«Глубокоуважаемый товарищ!

Профессор Мацух, вернувшись в Чехословакию после съезда гигиенистов в Москве, рассказал мне о том, как Вы искренне говорили о нашей стране и как Вы полюбили наш народ. Чтобы Вы знали, как и наш народ, и наши медицинские работники любят и Вас, который помогал в освобождении Чехословакии, посылаю Вам книгу к 15 годовщине здравоохранения в нашей стране. Там на странице 47 можно увидеть и свою фотографию с 1945 года, когда Вы получили чехословацкую награду за свои заслуги. Желаю Вам, уважаемый товарищ, лучшего здоровья - и приезжайте к нам ».

Вот отрывки из этой книги. «Важную роль в апреле 1945 года в чехословацкой здравоохранении сыграла помощь советских врачей. Доцент д-р Калюжный, ведущий эпидемиолог Украинского фронта маршала Конева, был награжден Чехословацким Крестом (орден за храбрость) за его заслуги в борьбе с сыпным тифом в концентрационном лагере в Терезине ».


Жирной жизни бюргеров пришёл конец, -ец, -ец, -ец!

Здравствуйте, мои дорогие читатели.Когда же немцы поймут, что их санкции убивают не только собственную промышленность, но и всё, что было создано за последние десятилетия? Они уже насто...

Расходы на оборону в России и СССР, россияне не страдают от войны и ядерный удар по Лондону

1. Капиталистическая Россия тратит деньги на войну, вместо того чтобы тратить их на образование и здравоохранение, жалуются левые публицисты. Не менее часто они пишут что капитализм хорош в спокой...