Многочисленные утечки о темах для обсуждения на предстоящей в пятницу встрече президентов Владимира Путина и Дональда Трампа не отличаются свежестью: все те же Сирия и Украина, вполне возможно, международный терроризм и, менее вероятно, климатические изменения. Собственно, утечками эти версии назвать нельзя – схожие дискуссионные точки назовет вам любой человек, мало-мальски интересующийся международной политикой. Скорее, мы имеем дело с дежурной повесткой, призванной всего лишь удовлетворить извечное любопытство пишущей братии и экспертного сообщества.
На любых, даже самых краткосрочных межгосударственных переговорах, тем более, на высшем уровне, первым пунктом повестки под софиты и диктофоны всегда идет политика, а вторым и, как правило, без участия прессы – всегда экономика. Подобный порядок наверняка будет соблюден и в этот раз.
Больше того, российскому президенту в условиях, когда в США наша страна по уровню политического отторжения близка к тому же враждебному Ирану, было бы комфортнее следовать именно такому алгоритму. Да и Трампу, который, в первую очередь, бизнесмен, и только потом – политик, да еще испытывающий гигантские трудности в противостоянии с прессой и, конечно, с выполнением предвыборных обещаний, будет сподручнее обсудить экономические нюансы.
С политическими проблемами между двумя странами, отношения между которыми, как нынче принято говорить, находятся на самой низшей точке со времен Карибского кризиса 1962 года, более-менее понятно. О чем в части экономики два лидера могут обменяться мнениями, а главное, прийти к общему знаменателю?
Во-первых, это нормативные и неформальные правила межнациональных экономических связей и международной торговли, где Путин и Трамп не чужды идей протекционизма. Протекционизм в данном случае – это своего рода силлогизм, покоящийся на неявно присущих обоим президентам национализме и популизме с итоговым выводом в форме разносторонней поддержки крупнейших проектов собственных экономик. Америке это интересно в первую очередь в связи с сумасшедшим отрицательным торговым балансом с Китаем, России – на предмет губительных для многих российских отраслей норм ВТО.
Во-вторых, что, вне всякого сомнения, будет воспринято как шаг навстречу со стороны России, это создание условий наибольшего благоприятствования для (совместных) проектов американских компаний как внутри нашей страны, так и в третьих государствах, естественно, там, где это впрямую не касается действующих антироссийских санкций. Рабочие места для любой американской государственной администрации – это святое. А то, что интерес американского бизнеса к России огромный, в частности, было подтверждено самым большим по численности американским бизнес-десантом на ПМЭФ-2017.
Что касается ужесточения санкционного режима, то свою недвусмысленно отрицательную позицию в отношении этой нелучшей перспективы на днях высказали представители сразу трех крупнейших американских компаний: ExxonMobil, Chevron и General Electric. К слову, новые антироссийские санкции могут затронуть два совместных проекта Exxon и «Роснефти»: первый – на американской территории в нефтегазовом бассейне Permian в юго-восточной части штата Нью-Мексико, второй – на территории Канады в провинции Альберта.
В-третьих, как бы парадоксально это ни выглядело, это возможность совместного функционирования на европейском рынке углеводородов, где позиции того же «Газпрома», несмотря на существенные подвижки в худшую сторону, по-прежнему остаются доминирующими. По газу, кстати, мы могли бы вместе «дружить» против Катара, само собой, не объявляя об этом публично.
Еще более интересным представляется сотрудничество упомянутых ExxonMobil и «Роснефти» в части совместной разработки уникального Русского месторождения на Ямале (Exxon с введением санкций была вынуждена прекратить совместные разработки на российском шельфе, однако введенные ограничения на сушу не распространяются). Известно, что разведанные запасы Русского месторождения составляют около 1,4 млрд т нефти, из них извлекаемые – 422 млн т. Внимание к предложению повышает тот факт, что месторождение должно быть запущено уже в следующем 2018 году, а «стартовая» добыча составит 1,3 млн т нефти в год.
В случае достижения договоренности по Русскому уникуму убиваются как минимум два зайца: Россия вбивает своеобразный политический клин в ряды непримиримых сторонников санкций, заодно по возможности упреждая введение новых рестрикций, а «Роснефть» привлечет так нужные ей финансовые и технологические инвестиции. К тому же ни для кого не секрет, что нынешний госсекретарь США кавалер российского Ордена Дружбы Рекс Тиллерсон долгое время работал главным управляющим ExxonMobil и в силу своих служебных обязанностей не один год близко контактировал и с Владимиром Путиным, и с Игорем Сечиным.
Вывод из вышесказанного нетривиален: о степени позитивности пятничной встречи российского и американского президентов, а то, что саммит пройдет в положительном ключе, мало кто сомневается, следует судить прежде всего на основе достигнутых не политических, но экономических договоренностей. Именно они, а не дежурные фразы лидеров двух стран, ознаменуют начало улучшения отношений между двумя геополитическими гигантами нашего времени.
Оценили 8 человек
8 кармы