Борьба за сердце Евразии. Американский сценарий

Если сравнить жизнь с игрой, то ее участников можно разбить на следующие категории: хозяин игры, игроки, помощники игроков, игровые фигуры и битые фигуры. На всем протяжении человеческой истории игроки действуют не так, как обычные люди, так как у них особого рода сознание и способности. При этом хозяин игры не придерживается никаких правил игры, он их разрабатывает для других. Игровые фигуры соблюдают правила так, как им диктуют игроки, но сами этих правил не знают. Помощники игроков повинуются игрокам. Битые фигуры не принимают осмысленного участия в игре — они даже не знают, что являются участниками игры.

О. Маркеев

Рассматривая Центральную Азию под призмой пространственного анализа, однозначно, можно сказать, что этот участок Евразии является важным пересечением маршрутов и миграций различных народов. В геополитической картине мира это есть тот самый маккиндеровский Хартленд, сердцевина мира, сердце Евразии, там, где сходятся вечные интересы «хозяев мировой игры», термин, так удачно предложенный русским писателем О. Маркеевым. Ее важнейшая роль обусловлена также промежуточным положением между Хартландом и Римландом - ареалами перманентного геополитического противоборства мировых держав. Новая Большая игра, по мнению большинства экспертов, началась в первом десятилетии XXI века после событий в США 9 сентября 2001 года и характеризуется политическим противостоянием крупнейших мировых держав за контроль и влияние в Центральной Азии. От аналогичного процесса конца XIX – начала XX веков Новая Большая игра отличается характером, задачами и количеством участников. На политическую авансцену вышли также транснациональные корпорации. Один из современных теоретиков Новой Большой игры Л. Кливман справедливо отметил: «Повторяя первую Большую игру, то есть имперское соперничество между Британской империей и царской Россией в XIX веке, игроки снова маневрируют, пытаясь взять под свой контроль сердце Евразийского материка. Сегодня американцы отобрали у британцев лидирующую роль в этом соперничестве. Вместе с россиянами на арену этой борьбы вышли такие региональные державы, как Китай, Иран, Турция и Пакистан, а транснациональные нефтяные корпорации преследуют в этой игре собственные интересы».

В условиях складывающихся современных мировых политических процессов важно отметить, что есть три больших проекта относительно Центрально-Азиатского региона – это американский, китайский и русский. Рассмотрим первый – это проект США и Евросоюза, коллективного Запада. Он предусматривает превращение региона в Большую Центральную Азию. Профессор Ф. Старр, лидер академической группы из американского института Центральной Азии и Кавказа предложил рассматривать регион шире, включив в него также Афганистан, северо-западные области Индии, часть Пакистана, Ирана и китайский Синьцзян.

Это значит, что к региону, который имеет принципиально светскую культуру, испытал две российских волны модернизации – одну царскую, принесшую школу, медицину, железные дороги, и советскую, которая принесла индустриализацию, массовую культуру и сформировала национальную интеллигенцию – присоединяется Афганистан, живущий в средних веках. Афганистан является религиозной страной, большинство населения которой – пуштуны с населением 30 миллионов человек, что сразу дестабилизирует регион. Эта страна почти с 400-летней культурой войны, где, по большому счету, отсутствует культура мира и производства, и которая легко разлагает другие присоединяющиеся к ней территории. Технологии хорошо известны и отработаны – это вербовка солдат, формирование сети наркоторговцев и т.д. Тем самым, получается долгосрочный, на долгие десятилетия, очаг нестабильности, очаг управляемого конфликта.

Так, в конце 90-х годов в Таджикистане и Узбекистане на политическую сцену вышли религиозные движения, которые прямо требовали положить в основу государственного строя шариат. В данном случае легко угадывается схема по изменению модели управления, за которой стоят определенные политические круги. В свое время писатель Р. Лабевьер назвал основную действующую силу этой модели - исламистов «цепными псами глобализации по-американски».

Например, исламистское ядро объединенной таджикской оппозиции с территории Афганистана вело борьбу за исламское государство в Таджикистане силами армии численностью 6 тыс. моджахетов . В итоге объединенная таджикская оппозиция была признана президентом Таджикистана Э. Рахмоном, ее представители заняли места в правительстве. Референдумом от 26 сентября 1999 года были внесены изменения в Конституцию Республики Таджикистан, в том числе касающиеся создания политических партий на религиозной основе. Важно добавить, что в современном Афганистане таджиков больше чем в самом Таджикистане, поэтому можно предположить, что афганские таджики будут реагировать на неблагоприятную для них ситуацию в Таджикистане вполне определенно: заниматься рейдами, активно поддерживать оппозиционные группы на территории Таджикистана, поставлять туда оружие. Ситуация в Афганистане детерминирует общую стабильность в регионе и особенно важна для Таджикистана и Узбекистана.

Реальностью для бывших среднеазиатских советских республик стало то, что многие из них распались на зоны влияния кланов и (или) криминальных структур. Так, можно уверенно утверждать, что значительная часть современного Таджикистана превратилась в афганскую «серую зону». Южная Киргизия де-факто превращаются в большую наркоплантацию. С 2005 года в киргизской республике произошло два государственных переворота, крупная вспышка межэтнического насилия и серия менее масштабных акций протеста. В 2010 году произошла вспышка насилия между киргизами и узбеками, которая имела весьма негативные последствия на весь регион.

Дестабилизирующий сценарий готовился и для Узбекистана. Он предполагал вооруженную борьбу и систематический террор, чтобы вынудить официальный Ташкент признать Исламское движение Узбекистана как легальную оппозицию и начать переговоры с его лидерами. Кроме того, планировалось создать по таджикскому варианту комиссию по национальному примирению, внести соответствующие изменения и дополнения в Конституцию Узбекистана и получить квоту в правительстве и органах государственной власти на всех уровнях. Так, в июне 1999 года узбекские боевики были переброшены в труднодоступные районы восточного Таджикистана и в подконтрольных таджикской оппозиции районах каратегинской зоны были созданы центры подготовки боевиков и перевалочные базы . Президент Узбекистана И. Каримов, просчитав стратегическую ситуацию и учтя ряд факторов, оказывающих самое серьезное влияние на развитие политических процессов в стране, стремился не дать экстремистам ни малейшей зацепки для придания хоть какой-то легитимности их деятельности или оправдания присутствия исламистских баз в Центральной Азии.

26 и 29 августа 1999 года авиация Узбекистана нанесла бомбовые удары по местам возможного размещения военных баз на территории Таджикистана и Кыргыстана. В 2000 году были уничтожены вооруженные отряды исламской оппозиции, появившиеся уже на территории самого Узбекистана – в Сурхандарьинской области и под Ташкентом. До сих пор остаются заминированными 54 участка таджикско-узбекской границы в Хотлонской и Согдийской областях и Турсунзадевском районе. Узбекская сторона не намерена ни разминировать эти поля, ни передать таджикской стороне их карты .

Наконец, из последних событий можно отметить ситуацию вокруг Сирийской Арабской республики и ИГИЛ (Исламского государства Ирака и Леванта). Так, премьер Ирака не подконтрольного ИГИЛ, а подконтрольного Пентагону США, Аль-Абади признался, что год назад (май – июнь 2015 г. –прим. Ю.А. Х.) в ходе захвата города Мосула боевики ИГИЛ отбили у иракской армии 2300 вездеходов Humvee из США. Кроме того, в Пентагоне объявили о захвате экстремистами в Ираке 140 танков Abrams модификации 140 M1A – 1, которыми располагала иракская армия в провинции Анбар. После чего группировка ИГИЛ приступила к переброске захваченной техники в Сирию .

«Не в первый раз авиация США и пресловутой коалиции скидывает оружие и провиант недобиткам «даиш» (устоявшееся в арабском языке название ИГИЛ – прим. Ред.): это происходило в Таль-Афаре, потом в Синджаре и вот сейчас рядом с городом Балад. И оправдания США, дескать, «это произошло по ошибке «больше не введут нас в заблуждение», — заявил в среду депутат парламента Ирака Авад Аль-Авади .

Согласимся, что в рамках глобальной повестки дня теми, кто стремится превратить мир в пространство, хорошо контролируемое из нескольких центров Северной Атлантики и, возможно, Восточной Пацифики, реализуется план, где «стёрты цивилизационные, национальные и культурно-исторические различия; где чётко закреплены монополии на высокую технологию, информацию и ресурсы одних зон и на сырьевую специализацию и бедность – других» .

Во многих работах западных исследователей 90-х годов XX века легко угадывается вполне ясное геополитическое послание, которое эксперты адресовали политическим элитам коллективного Запада . Сюда же можно отнести концепцию С. Тэлботта, которую органично продолжает Э. Блинкен , концепцию «новой Центральной Азии», рожденную под патронажем Трехсторонней комиссии, концепцию «менеджера по безопасности» в качестве оправдания военного присутствия США в регионе, концепцию «стратегического барьера», которая позволяла обосновать построение стратегического барьера, изолировавшего Россию от влияния на постсоветское пространство. После волны «цветных революций» 2003-2005 годов можно сделать вывод, что данная концепция была взята на вооружение Вашингтоном .

 Стратегия американцев выглядит как достаточно продуманная и логичная, поэтому можно спрогнозировать как вероятную ситуацию, что если на смену нынешним лидерам бывших союзных республик придут люди с четко выраженной прозападной ориентацией, то США и их ближайшие союзники будут активными участниками наметившихся политических изменений. Кроме того, вектор общей динамики развития американо-центральноазиатских отношений также будет зависеть от наличия консенсуса по основополагающим вопросам региональной политики среди основных политических сил как внутри самих США, так и на международном уровне.