Что же все-таки такое национал-большевизм?

  Давайте попробуем разобраться. Формулировки, что де национал-большевизм – это «порыв», «третий путь», «седьмое чудо света», и все, что в этом роде, отметаем сразу из-за их кокетливого филистерства, интеллектуальной игры и бессмысленно-изящной политизированной позы. Думаю, нет особого смысла останавливаться на том, почему мы это делаем. Итак, что мы имеем в сухом остатке?

   Этимологически картина проста: «большевизм», к которому гармонично приросла слово-приставка «национал». С той же этимологической точки зрения, слово-приставка «национал» гораздо старше корня «большевизм», но имеет куда менее мощное наполнение и суть. Раз я упомянул один из разделов лингвистики русского языка в своем поиске, то продолжим в данном ракурсе далее.

   Понятие «большевизм», как всем известно, родилось в среде русских марксистов в результате раскола в 1903-м году после второго съезда РСДРП. Суть конфликта тоже, думаю, знают все – «правильные» и ортодоксальные марксисты разошлись с группировкой Ленина и их «экстремистским» подходом в стратегии и технологическом осуществлении коренного изменения реалий. Проще говоря, «меньшевики» хотели менять общество чисто по-марксистски, эволюционно, пройдя капиталистическую стадию развития общественных отношений. «Большевиков», во главе с Лениным, это не устраивало в корне, ибо они утверждали формулу – «коренные изменения, революция, прорыв, справедливое общество – здесь, сейчас, опираясь на собственные силы, возможности и ресурсы». По сути же расхождение чисто мировоззренческое, очень глубокое. Позже, руководствуясь данной формулой, Ленин и произнес знаменитый монолог-ответ меньшевику Церетели – «Есть такая партия!». Ко времени произнесения этой речи, за его неширокими плечами уже стояло огромное независимое политическое течение с четкой дисциплиной, с серьезной организационной составляющей, с широкой опорой на народные массы, с демократическим централизмом снизу доверху при полном авторитете «вождя».

   Безусловно, в большевистскую партию затесалось масса мутных личностей, карьеристов, приспособленцев, которые начали гнуть свою космополитическую, безродную, демагогическую, лишенную здравого смысла, линию. Но тем и крут русский большевизм, что смог, с голыми руками и открытыми картами, блестяще одолеть все скрытые, хитроумные и изворотливые мерзости, мелкобуржуазные поползновения, пройти по «лезвию бритвы», защититься, выстоять и достичь небывалых доселе высот и свершений. Тем он и славен. Хочу отметить, что данная картина – сверхзнаковая. Большевизм – абсолютно русское не только политическое, а значит поверхностное, явление. Это явление глубоко мировоззренчекое, духовное, произросшее на русской почве, стремящееся дать Волю не только себе, но всем народам мира, повести за собой через тьму Железного Века всех, кто захочет подняться и идти, «раздвинуть вселенную», как говорил «всесоюзный староста» Михаил Иванович Калинин. Самое удивительное, что русские большевики, в итоге, смогли такую гигантскую метафизику спрятать у себя в сердце, а не крикливо, помпезно вешать ее на собственные знамена, бравировать ей, бахвальствовать. Так вот - «большевизм» - это «справедливое общество для всех здесь, сейчас, опираясь на собственные силы, возможности, ресурсы».

   Теперь о слове-приставке «национал», которая, как я уже говорил, сегодня гармонично прирастает к основному корню. Если копнуть очень глубоко, то понятие «нация», конечно же, имеет буржуазное происхождение, обусловленное появлением новых социально-экономических формаций и отношений – это бесспорно. Но с течением времени на русской почве «нация» обросла совсем другими смыслами – не материальными, которое диктует всевластное «царство колличества». Как ни парадоксально, но именно русский большевизм вложил новый смысл в понятие «нация»(вспомнить только знаменитое воззвание Ленина «Социалистическое Отечество в опасности!»), которую уже мысленно и на деле благополучно закапывали всякие космополиты по обе стороны атлантики(сегодня этот процесс как никогда успешно продолжается). Такими корнями понятие «нация» начало обрастать и Европе сразу же после большевистской революции в России. Именно в это время по всей Европе наблюдается мощный рост национал-революционных движений. Да, они были разношерстными, зачастую мелкобуржуазными, крикливыми, пафосными, в отличие от русского большевизма, не сбалансированными, с явными идеологическими заскоками и слабой организацией. Но это были первые шаги. Ведь русский большевизм, опирающийся на русского простолюдина, тоже не раз вставал перед опасным выбором, мировоззренческой «вилкой», из которой выходил с честью, благодаря массе не материальных факторов, имеющихся в крови, в генах, если хотите, тех самых простолюдинов – сынов земли русской. Но в Европу пошел большевистский «ветер с Востока» и всколыхнул ее на свой лад. Европа закипела поданным из России ярким примером. Как мы знаем – выход она не нашла в силу собственной, скрытой от простых глаз, специфики. Да и не найдет никогда в силу все той же объективной специфики(для которой сугубо отдельный разговор).К тому же вовремя подсуетились мировые финансовые воротилы, ударно строившие в этот период мировую надувательскую финансово-ростовщическую систему в «свободных» США. Упустив события в России, ребятишки с уолл-стритов теперь никак не могли прошляпить события в вотчине исконного капитализма… Так на сцене национал-революционного движения в Европе стремительно набирает силу Гитлер и его национал-социализм. Нахватавшись поверхностной риторики от национал-революционеров, Гитлер повел настроения масс совсем в другую сторону. Что из этого все вышло – всем известно: европейцы, на радость тем же господам с уолл-стрита, густо изваляли приставку «национал» в грязи на очень долгое время.

    В СССР в это время, в результате упорной внутрипартийной борьбы с космополитизмом и абстракцией, власть окончательно переходит в руки группы русских национал-большевиков во главе со Сталиным. Среди прочих сверхчеловеческих качеств, Сталин обладал невероятным политическим чутьем.Настоящий приемник ленинских принципов, методики действия, Сталин четко осознавал и оценивал возможности козырной национальной «карты», силу которой он успел отфиксировать в предреволюционные годы и годы после большевистской революции не просто как политический технолог, но как человек исключительно глубинного русского мировоззрения. В России дел было по горло и втащить термин «национал» в советский большевизм, Сталин, твердивший, что «без теории нам смерть», видимо, просто не успел – «национал-социализм», самый махровый буржуазный национализм, опередил русских большевиков в этом стремлении. И все-таки в Советской России русский национал-большевизм пер с таким оглушительным грохотом и силой, что сегодня этого не может разглядеть только слепец. Один кинематограф того периода чего только стоит! Это не говоря уже о музыке, архитектуре, живописи, даже о материальном человеческом быте со всеми его мощнейшими рывками и бросками. По-этому, когда начинают «просвещенные устряловцы» или как их там…все эти песни про то, что вот, мол, Устрялов остерегал сравнивать его, чисто сменовеховский, эмигрантский «национал-большевизм» со «сталинизмом», то хочется сказать – «Не надо пудрить мозги, уважаемые!». Я вот вижу реальные плоды национал-большевизма в СССР, я держу эту синицу в руках собственных, в то время когда вы мне песни напеваете про каких-то там журавлей в небе. Вот и летите клином со своими устряловскими журавлями!

   Таким образом «большевизм» с приставкой «национал» - это построение справедливого общества здесь и сейчас национальными руками, руками народа не только с материальными ценностями, но и глубокими духовными устремлениями, исконно свойственными отдельно взятому народу. Приставка «национал» никого не должна смущать, ибо под этим подразумевается не расово-этническое разделение, но здоровый национальный организм, строящий свое межпланетарное будущее своими собственными усилиями. Хотите с нами? Вставайте рядом, как северокорейское общество «чучхе», как общество кубинской национально-освободительной борьбы на Кубе. По-этому, национал-большевизм явление чисто русское, которое стало в сталинском Советском Союзе международным. Таковым оно и должно стать вновь.   

    Национал-большевизм – это не идеологическая эклектика и мешанина, это не «европейское явление» или «детище», это не красивая мелкобуржуазная поза. Это народно-освободительная борьба за право собственного народа создать жизнеспособную модель общества, с великими и не искаженными целями, это борьба за право «раздвинуть вселенную», высадиться на Марсе и освоить звездную систему «Сириус».

К.В.