После выхода «Ворошиловского стрелка» Станислава Говорухина в 1999-м ныне покойного создателя «Места встречи», «Приключений Тома Сойера и Гекльберри Финна» и «Десяти негритят» в чем только не обвиняли.
Интеллигенция содрогнулась, узрев в «Стрелке» в первую очередь оправдание самосуда и кровной мести (и это в стране, где прилавки и кинопрокат были забиты продукцией, на все лады прославлявшей «братву»). Однако целлулоидные «Бешеные», «Фартовые» и другие герои в коже с бритыми затылками почему-то никого не пугали в отличие от простого пенсионера с купленной на последние деньги снайперской винтовкой, который даже никого не убил.
Литературной основой фильма «Ворошиловский стрелок» послужил вышедший в 1995 году роман советского детективщика и журналиста Виктора Пронина «Женщина по средам». И надо заметить, что Говорухин еще сильно сгладил акценты и даже вырезал многие моменты оригинала, закрутив свое кино вокруг главного вопроса — имеет ли право человек, ставший жертвой беспредела, мстить своим обидчикам, если машина правосудия парализована или переключилась на обслуживание интересов богатых и сильных? Книга-то была в куда большей степени метафорична, и изнасилованная бандой подонков Катя там напрямую отождествлялась с Россией, изнывавшей под игом «оккупационного режима Ельцина». Люди старой эпохи с моральными установками, сформированными во времена СССР, жестко противопоставлялись «новым русским», всем этим бизнесменам, мажорам и продажным прокурорам — одним словом, у Пронина получился идеальный постсоветский нуар для постоянных читателей газеты «Завтра».
Однажды среди бесконечного потока информационного мусора всплыл текст о том, что у главного героя «Женщины по средам» имелся реальный прототип, правда, не старый, а молодой, и не со снайперской винтовкой, а с богатырской палицей, и действовал он не где-нибудь, а в Москве.
Народный мститель, герой Нечерноземья
Где-то во второй половине 1980-х, когда улицы больших городов уже стала понемногу захватывать молодая шпана, по московскому району Строгино шла скромная девушка Оля. Внезапно на нее напала банда отморозков, которые затащили несчастную в ближайший подвал, где изнасиловали и ограбили, не забыв вырвать из ушей золотые сережки. Придя в себя, она попыталась подать заявление в милицию, но там ее грубо высмеяли и посоветовали «не шляться по ночам». Не вынеся позора, Оля написала последнее письмо своему жениху, после чего то ли приняла смертельную дозу снотворного, то ли не очень смертельную, после чего легла в ванну и порезала вены, в общем, умерла.
Ольга, портрет из телепередачи «Следствие вели… »
Жениха звали Дмитрий Данилов, и он как раз в это время исполнял свой интернациональный долг на территории Демократической Республики Афганистан в рядах спецназа ВДВ. Поскольку родные Оли побоялись отправить ему то самое предсмертное письмо, о том, что стало с его невестой, он узнал, только вернувшись в Москву после демобилизации. Как и полагается в таких случаях эпическому герою, Дмитрий впал в депрессию и сутками лежал дома без движения на диване. Из ступора его вывел лучший друг, принеся ему видеомагнитофон и стопку кассет, среди которых был боевик «Жажда смерти» с Чарльзом Бронсоном. Посмотрев кино, Дмитрий встал с дивана и начал действовать.
Вскоре милиция познакомилась с результатами его активности. Стандартный сценарий: идет один человек, навстречу ему — гоп-компания, далее следует обычный для таких случаев вопрос «Закурить не найдется?» и сразу же бьют. Но в этот раз сюжет развивался не по шаблону. Намеченный в качестве жертвы одинокий парень извлек из-под полы какой-то предмет, от ударов которого нападавшие начали разлетаться как тряпичные куклы. Одному из них он проломил череп и выбил глаз, прочие разбежались в ужасе. Когда прибывший на место происшествия следователь стал опрашивать единственную свидетельницу, обитавшую на первом этаже пенсионерку, то поинтересовался: быть может, несмотря на темноту, та заметила, чем именно орудовал одинокий уличный боец? Та сразу же вспомнила про знакомую каждому советскому человеку картину Васнецова «Богатыри», благо ее репродукции попадались буквально везде, от открыток и конфетных коробок до элементов декора, которые вешали на стену: «Вот такая штука у него была. Как у Ильи Муромца». Короче, копия средневекового оружия ударно-раздробительного действия.
По другой версии, хулиганы напали не на самого Данилова, а на некую девушку в Строгино, причем чуть ли не на том же самом месте, где ранее встретила свою судьбу покойная девушка Оля. Дмитрий заступился, хулиганы мгновенно потеряли интерес к своей жертве и набросились на него, а что было дальше — см. выше. В этой версии событий главный пострадавший обретает имя — это некий Юрий Капитонов, «сын папы-прокурора и мамы — работника торговли. Обнаглев от безнаказанности, он сколотил банду из таких же ублюдков и терроризировал весь микрорайон. Но теперь его “подвигам” пришел конец — удар дубинки лишил его одного глаза и половины зубов».
Далее количество подобных случаев в Строгино, как и в соседнем с ним Кунцево начало расти по экспоненте. Банда попыталась отобрать пенсию у старика — появился неизвестный с дубинкой, и все они попали в больницу. Очередная попытка уличного изнасилования — один убитый и четверо раненых. Трое попытались ограбить женщину — двое искалечены. Неизвестный народный мститель появлялся на улицах только вечером, с наступлением темноты, и, казалось, в точности знал, где именно находятся «охотничьи угодья» местной шпаны, шел туда и либо сам притворялся потенциальной жертвой, либо приходил кому-то на помощь. Расследуя эти инциденты, следователи сделали однозначный вывод — тот, кого они ищут, явно проходил службу в каких-то спецвойсках, где его обучали навыкам рукопашного боя и владению саперной лопаткой. Рядовой состав милиции втайне сочувствовал «мстителю», мол, парень молодец и вообще делает нашу работу лучше нас. Но «наверху» неистовствовали и требовали в кратчайшие сроки найти и посадить. Особенно усердствовал прокурор Капитонов, папа искалеченного гопника Юры.
Поймать Данилова удалось по чистой случайности. Поздним вечером пожилой сотрудник Министерства торговли нес домой полученный на работе заказ — две сумки с остродефицитными продуктами. В подворотне на него напали трое, сумки отобрали, а его самого повалили на асфальт и стали бить ногами. Вдруг откуда ни возьмись, размахивая шестопером, явился наш народный мститель, мгновенно расшвырял грабителей и небрежным движением проломил двум из них головы. К несчастью для него, рядом оказалась патрульная машина. Убегая от милиционеров, Данилов то ли пробежал чей-то подъезд насквозь, то ли ворвался в квартиру на первом этаже и вышел в окно, выскочил в соседний двор, где запрыгнул в чьи-то незапертые «жигули». Последующая короткая автопогоня окончилась для него плачевно — не умея толком водить, парень врезался в столб.
На суде Данилов ничего не скрывал и не пытался смягчить свою участь, лишь сожалел о том, что «не смог очистить все улицы от негодяев». Ажиотаж вокруг этого дела был так велик, что оглашение приговора переносилось восемь раз. К тому моменту на счету у «народного дубинатора» было уже два трупа и без счету покалеченных, так что по советским законам ему светил расстрел. Но все же дали ему 15 лет, отбыв которые от звонка до звонка, Данилов, по одной версии, купил дом где-то в заброшенной деревне на Алтае, по другой — ушел в дальний монастырь, порой даже уточняется, что в старообрядческий.
Видишь ли, я не Орландина
Что в этой истории явно отдает народной мифологией? Да примерно все от первого и до последнего слова. Но начать все же хотелось бы с оружия.
В большинстве разбросанных по интернету текстах гипотетическое орудие Данилова описывается как «деревянная дубинка, из которой торчали шипы», но при этом именуется шестопером. На самом деле шестопер — это вариант палицы с цельнометаллическим навершием, от которого во все стороны отходят вертикальные ребра. Вариант шестопера с четырьмя ребрами называется «пернач». Если навершие сделано в виде шара или граненой фигуры, то перед нами булава. Если ребра имеют полукруглую форму — это восточный буздыган.
Изделие, которым пользовался Данилов, в средневековой Европе называлось моргенштерном. Тут есть некоторая путаница, поскольку помимо татуированного с головы до ног рэпера и шоумена так часто именуют оружие вида «шар с шипами на цепочке», особенно в компьютерных играх. Однако такими моргенштерны стали лишь к концу XIV века, а до того они были именно что палицами с шипастым навершием, чаще всего двуручными с длиной древка 1,5 метра и более, но существовали и одноручные варианты.
В некоторых версиях истории Дмитрия Данилова фигурирует «фоторобот», изображающий человека без лица, одетого в военную форму-«афганку» и держащего в руках длинную, усеянную шипами четырехгранную дубину, напоминающую японскую палицу тэцубо, она же канабо.
В реальности подобная штуковина была бы крайне неудобным оружием для уличного супергероя. Не имея специальных навыков и мастерской, Данилов мог изготовить свой «моргенштерн» единственным и очень простым способом: где-нибудь вырезать палку с расширением на конце и набить туда гвоздей, после чего пооткусывать у них шляпки. А вот дальше начались бы проблемы. Для начала такая штука не будет долговечной — все знают, что если вбивать гвозди слишком часто, то древесина трескается. Изготовители оригинальных средневековых моргенштернов решали эту проблему, прихватывая боевую часть коваными стальными кольцами, но вряд ли у Данилова была своя кузница. А во-вторых, такая дубинка только выглядит жутко, а вот с точки зрения практического применения от нее будут сплошные неудобства.
Как мы можем себе представить, Данилову приходилось часами патрулировать улицы, прежде чем наткнуться на очередную группу хулиганья, вознамерившегося кого-нибудь ограбить или готового напасть на него самого. При этом дубинку надо было прятать, а иначе первый же милицейский патруль мог поинтересоваться, что это такое, и тогда «народного мстителя» ожидали серьезные неприятности уже по факту наличия у него такой штуковины. Ст. 218 ч. 2 УК РСФСР («незаконное изготовление, ношение или сбыт холодного оружия») сулила ему в этом случае лишение свободы сроком до двух лет или исправительные работы на тот же срок.
Носить такое «орудие труда» под одеждой неудобно — гвозди будут больно колоться. Быстро извлечь тоже не получится — гвозди обязательно за что-нибудь зацепятся, и героический жест обернется стыдной клоунадой. Ну а про бегство от милиции с гвоздатой дубинкой под мышкой и говорить не приходится — любое падение приведет к весьма тяжелым травмам и путешествию в реанимацию, если не сразу на кладбище.
Справедливости ради стоит заметить, что свой вариант именно шестопера у советского хулиганья все же был. Данный гаджет в обиходе именовался «ромашкой» и изготавливался из отпиленного куска древка лопаты, на который насаживалась зубчатая шестерня от какого-нибудь механизма. В силу описанных выше причин постоянно с собой подобные предметы, разумеется, не таскали, а доставали из тайников лишь на конкретную разборку, да и то самые отмороженные вроде казанской группировки «Тяп-Ляп».
Чаще всего в хулиганском обиходе попадались куда более простые, но не менее травматичные вещи, к примеру «колбаса» — велосипедная или мотоциклетная цепь, обмотанная в несколько слоев изолентой. Или армейский ремень, у которого обратная сторона бляхи была залита аккумуляторным свинцом. Внешняя автомобильная антенна при умелом использовании превращалась в боевую лозу, оставлявшую жуткие секущие раны. Короткий обрезок трубы можно было пустить в ход просто так, а можно было и доработать, превратив его в «инерционную дубинку» — внутрь вкладывался кусок свинца или тяжелая гайка, оба отверстия заделывались, и постоянно смещающийся центр тяжести многократно усиливал удар.
Ну и, конечно, нельзя не упомянуть про вошедшие в моду как раз в конце 1980-х нунчаки. Оружие, ведущее свое происхождение от цепов для обмолота злаковых, существовало у многих народов, но благодаря гонконгским боевикам в моду вошло именно изделие крестьян Окинавы. Самые примитивные нунчаки делались просто из двух коротких палок, скрепленных веревкой, более сложные варианты уже соединялись цепью, имели металлическую оковку на концах и утяжеление. Их можно было спрятать в рукаве, заткнуть сзади за пояс, как пистолет в американских боевиках, а если милиция их все же найдет, то нунчаки всегда можно было попытаться выдать за «тренажер для развития гибкости кисти».
У реального Дмитрия Данилова совершенно не было нужды в том, чтобы изготавливать себе примитивную имитацию средневекового моргенштерна, опасную в первую очередь для него самого. К его услугам был весьма обширный арсенал изделий советской улицы, но тем, кто придумывал легенду о «народном мстителе», нужна была подсознательная ассоциация со знакомым каждому образом былинного богатыря. Вот потому Данилова и вооружили «гвоздатой палкой».
Пройдемся по некоторым особенностям его биографии. Отец — мастер спорта по боксу, который обучал сына простому кодексу русского мужчинства: «защищай слабых», «бей первым» и т. д. Девушка, которую Дмитрий спас от хулиганов, стала его первой любовью, позже он с ней обручился. Ночевки под дверями военкомата и слезные просьбы отправить его служить в Афганистан. Самоубийство любимой после изнасилования. Каждая отдельная деталь может быть правдой, но в совокупности все это больше смахивает на сценарий очень плохого сериала из 2000-х, чем на историю реального человека. «Слишком гладко», как говорят в таких случаях.
Кстати, весьма сомнительной выглядит и реакция милиции на заявление несчастной Оли. Действительно, часто бывало так, что в тех случаях, когда виновником изнасилования оказывался родственник, знакомый или одноклассник на пьяной вечеринке, правоохранительные органы отказывались возбуждать дело: «Вы там небось что-то не поделили, ты была пьяна и не помнишь, вот и разбирайтесь между собой сами». Но нападение банды подростков в темной подворотне, ограбление и вырванные золотые серьги — это уже ст. 146 УК РСФСР («разбой»), причем с отягчающими, то есть от 6 до 15 лет с конфискацией имущества. Такое заявление в советской милиции просто не могли не принять.
И вишенкой на нашем торте становится «жигуль», в который якобы запрыгнул спасавшийся от милицейской погони Данилов. Конец 1980-х, на дворе, если верить авторам канонической легенды — разгул уличной преступности. В таких условиях вероятность случайного обнаружения незапертой машины равняется нулю, а еще меньше вероятность того, что убегающий человек станет тратить драгоценные секунды на то, чтобы дергать ручки у припаркованных во дворе машин, пытаясь это проверить.
Следствие ведут сказочники, или Зачем нужна русская «Википедия»
Докопаться до первоисточника мифа о «народном мстителе» довольно легко. В разных вариантах посвященных ему текстов попадаются разные отсылки, но, соединив их прямой, мы так или иначе упремся в одну точку — программу «Следствие вели… » с Леонидом Каневским. Выпуск №078, вышедший в эфир 4 апреля 2008 года, так и назывался — «Жажда смерти. Мститель». Именно там история «“афганца”-терминатора с дубинкой» была рассказана в своем первозданном и наиболее полном виде и разбавлена большим количеством свойственного этому шоу самопального мокьюментари. Там же впервые были показаны те самые «подлинные фотоматериалы», которые затем перекочевали в интернет — размытая фотография Данилова в неопознаваемой камуфляжной военной куртке и тот самый «фоторобот с палицей».
«Следствие вели… », являющееся отечественной «колхозной» копией американского шоу True Crimes c Майклом Виннером, благодаря своему ведущему — бывшему актеру одного из самых популярных советских детективных сериалов — снискало немалую популярность у телезрителей. Когда Каневский рассказывает даже о реальных и известных преступлениях, он обожает добавлять «шокирующие» подробности или совершенно немыслимые бытовые детали вроде «контрабандных стелек для кроссовок Adidas». В ряде выпусков он идет еще дальше и просто выдумывает дела, а точнее, переделывает уже известные сюжеты. В ход идет все: советские фильмы, короткая проза из старых советских журналов или классика детективного жанра вроде Конан Дойла и Агаты Кристи. А бывает и так, что сюжет берется из головы сценаристов.
Именно к последним вариантам и относится «Жажда смерти. Мститель». В титрах автором сценария значится некий Александр Залетов, так что, видимо, он и придумал Дмитрия Данилова от начала и до конца, возможно, отталкиваясь от той же «Жажды смерти» с Бронсоном.
Тут стоит сделать одно маленькое лирическое отступление. Мы все ругаем русскую «Википедию» и, разумеется, за дело. Но стоит «коллективному разуму» ее авторов встревожиться и начать проверять факты, как появляются такие расследования, что Bellingcat остается только удавиться от зависти. Большой резонанс получило, к примеру, развенчание национального героя Азербайджана и «личного друга де Голля», а также кавалера всех мыслимых французских наград Ахмеди Джабраилова, и это лишь один пример из многих. Похожая история вышла и с появившейся в «Вики» статьей про Данилова, в обсуждении которой был выяснен весь путь информационного феномена от выпуска «Следствие вели… » до текстов в соцсетях.
Рисунок «мстителя с дубинкой», скорее всего, был делом рук работавших над программой художников, его первоисточник выяснить не удалось. Зато стало ясно, откуда взялась кочующая по сайтам и соцсетям «фотография Данилова» — ранее она уже использовалась в другом выпуске «Следствие вели… » — «Талгат Нигматулин: гибель суперзвезды», но тогда изображенного на ней человека выдавали за некоего Сергея Гозмана, который якобы оказался с убийцей Нигматулина в одной колонии и заколол его заточкой. Кстати, это еще один фейк, запущенный Каневским и успешно укоренившийся в интернете. В реальности организовавший убийство «советского Брюса Ли» основатель псевдобуддистской секты «Четвертый путь» Абай Борубаев умер от туберкулеза в колонии и ни с каким Гозманом вместе не сидел.
Точно такой же фальшивкой является и появившаяся в передаче буквально на пару секунд фотография «18-летнего сына прокурора Сергея Капитонова» (да, именно Сергея, в Юрия он превратится позднее), якобы ставшего первой жертвой Данилова. До этого ее уже показывали в фильме «Криминальная Россия: Затмение», но тогда изображенный на ней мальчик был «13-летним школьником Александром Родченко из Ростова-на Дону». Периодически мелькающие в выпуске видеофрагменты, обозначенные титрами «Из архивов МВД СССР», на самом деле взяты из документального фильма «Страшные игры молодых» времен ранней перестройки. Единственная на всю программу «говорящая голова» — якобы следователь Московской городской прокуратуры Иван Бельцов, который вел дело Данилова, — оказалась Владимиром Монтеевым, актером эпизодических ролей, снимавшимся в третьесортных сериалах «Адвокат-8» и «Час Волкова». Как все знакомо, не правда ли?
Михаил Ульянов в фильме «Ворошиловский стрелок»
Но при чем тут роман Пронина и фильм «Ворошиловский стрелок», спросит читатель. А это уже следующая итерация. Вторым источником мифа о Данилове стал русский ЖЖ, который хоть и считается «мертвым как дронт», а все равно продолжает в определенной степени оказывать медийное влияние на весь остальной Рунет. 13 сентября 2011 года в блоге украинского писателя, автора всего одной книги Альберта Фельдмана появился пост, озаглавленный «Герой нашего времени», где в сжатом виде излагалось содержание того самого выпуска программы Каневского. Причем Фельдман даже не пытался скрыть то, что его источником является программа на НТВ, и не обрезал логотип канала со вставленных в свой пост фотографий.
Однако у версии Фельдмана и у версии Каневского есть некоторые различия. Из нее исчезает сын прокурора Капитонов со своей дурной компанией, а вместо них появляются некие «сынки партийных номенклатурщиков», изнасиловавшие несчастную Оленьку. Про ограбление и вырванные из ушей сережки тоже ничего не говорится. Появляется еще один подвиг «народного мстителя», о котором не упоминал Каневский: «В одном из спальных районов Москвы группа подгулявших юнцов пристает к прохожим — задирает и избивает. Неожиданно молодой парень выхватывает странную на вид дубинку и бросается на шпану». Сотрудник Министерства торговли, несущий домой праздничный заказ, становится просто «дядечкой с большими авоськами».
Именно в комментариях к этому посту впервые рождается связь между Дмитрием Даниловым и фильмом Говорухина. Некто z_zadunayskaya пишет: «Замечательная история. По ней можно было бы снять хороший фильм :)», на что Фельдман отвечает: «Что-то вроде “Ворошиловского стрелка”, это была бы бомба». Вот и все. Именно из этой короткой ветки комментариев и родилась каноническая версия о забытом прототипе.
Дальнейшее, в общем-то, понятно. Легенда о «русском народном дубинаторе» отправилась в самостоятельное странствие по просторам интернета, теряя одни детали и обрастая другими. Сергей Капитонов стал Юрием, кто-то придумал, что бедную Оленьку изнасиловали именно в апреле (чего не было в программе Каневского), и, наконец, что о деле Данилова узнал Виктор Пронин, написал о нем статью в журнал «Человек и закон», а затем при помощи волшебной писательской магии превратил молодого «афганца» в старика со снайперской винтовкой и вывел у себя в романе. Кстати, почему-то всем, кто это писал или бездумно копипастил, не пришло в голову задать простой вопрос: зачем же Пронину потребовалась такая подмена? «Женщина по средам» вышла в 1995 году, когда можно было опубликовать все что угодно, лишь бы «пипл схавал». Так почему нельзя было сделать героем самого Данилова? Но, перепечатывая чужой контент, обычно думают чем угодно, но не головой.
Надо ли говорить, что перерыв весь выложенный в интернете архив «Человека и закона» за 1989-1991 годы, автор этих строк так и не нашел статьи Виктора Пронина о Данилове и его подвигах?
Выйдя на следующий круг, даниловский миф начал обретать плоть и кровь. В существование «мстителя» на полном серьезе поверили десятки тысяч людей, профайл Дмитрия Данилова появился на сайте проекта «Жди меня», его включили в подборку «7 народных мстителей» на Life.ru и написали статью для «Википедии». А там факты наконец-то начали проверять и не оставили от этой истории камня на камне.
История про Дмитрия Данилова — это типичная современная версия старой как мир легенды о Робин Гуде, Хон Гиль-доне, Затойчи и сотнях других «защитниках простого народа». Нам только кажется, что героический миф ушел в прошлое или приютился на страницах супергеройских комиксов и фэнтези. Современная медиасреда способна порождать собственную мифологию ничуть не хуже и гораздо эффективнее ветхозаветных стариков, рассказывающих молодежи у костра «преданья старины глубокой». Но важно понимать и то, что легенды о «народных мстителях» рождаются не на пустом месте. Их появление и популярность — это очень плохой сигнал, говорящий о фундаментальной несправедливости общества, в котором мы живем.
Алексей Байков 03.12.2021
Оценили 9 человек
14 кармы