Брежнев

Начнем с предков «дорого Леонида Ильича»: «Леонид Ильич Брежнев родился 19 декабря 1906 года в городе Днепродзержинске (до 1936 года – Каменское), крупном центре металлургической промышленности Украины, в рабочей семье. Его отец, Илья Яковлевич, уроженец Курской губернии, почти всю жизнь трудился на металлургическом заводе – сначала разнорабочим, потом вальцовщиков в прокатном цехе. На этом же заводе начинал трудовую деятельность Леонид Ильич. Там же работали его дед, брат и сестра. Семья отдала заводу многие десятилетия своей трудовой жизни».

Ну, конечно, как еще может начинаться биография вождя мирового пролетариата, если не с чисто рабочего происхождения. Чай, не Ленин, чтобы дворянство выпячивать. Дворянства там и не было, конечно.

Но было кое-что загадочное. В 9 лет Лёня стал учащимся гимназии. Это в 1915 году. В городе Каменское была только одна гимназия, государственная классическая, кого попало в нее не принимали. Леонид был принят в нулевой класс. Отчетливо захрустела французская булка. Слышите? Вообще-то детям простых рабочих в классической гимназии делать было нечего. Максимум – реальное училище. Даже Аркадий Гайдар, сын учителя и фельдшерицы, выходец из интеллигентной семьи, в гимназию не попал. А тут – разнорабочий, потом вальцовщик. Разумеется, вальцовщик в прокатном цехе – специальность довольно опасная и хорошо оплачиваемая, денег на гимназию хватило бы. Но на коммерческую гимназию. Разные гимназии были в РИ. В Каменском была правительственная. А указ «о кухаркиных детях» действовал, его никто не отменял. И вальцовщиком был не только отец Леонида Ильича.

Биографы из института марксизма-ленинизма объяснили эту ситуацию так: «До революции сыну рабочего получить доступ к образованию было непросто. Надо было обладать немалыми способностями, трудолюбием и настойчивостью. Именно благодаря этим качествам Леонид Брежнев стал учащимся гимназии…» . Прямо картина перед глазами встает, как директор гимназии вместе с преподавателями бегают по рабочим кварталам и выискивают способных, трудолюбивых и настойчивых детишек, чтобы вырастить из них защитников Царя и Отечества, опору трона.

И сам Леонид Ильич именно такую картину нарисовал в воспоминаниях «Жизнь по заводскому гудку»: «Я еще не сказал: не только отец мой знал грамоту, но и мать умела писать и любила читать, что в пору ее молодости в рабочей слободке было редкостью. Лишь повзрослев, я понял, чего стоила родителям их решимость дать нам, детям, настоящее образование. А они хотели этого и добились: девяти лет от роду я был принят в приготовительный класс Каменской мужской классической гимназии. Вспоминаю, мать все не верила, что приняли, да и вся улица удивлялась.

Детей рабочих прежде в гимназию вообще не допускали, да и тут не распахнули двери, а только чуть приоткрыли. По-видимому, с одной стороны, это вызывалось потребностями растущего производства, а с другой – сказывалось влияние революционных событий в России. Тем не менее, для нас был устроен особый конкурс, брали самых способных, примерно одного из пятнадцати, и всего-то сыновей рабочих приняли в тот год семерых. Все прочие гимназисты приезжали из «Верхней колонии», принадлежали к среде чиновников, богатого купечества, заводского начальства.

Нас именовали «казенными стипендиатами». Это не значит, что мы получали стипендию, а значит лишь то, что при условии отличных успехов нас освобождали от платы за обучение. Плата же была непомерно велика – 64 рубля золотом. Столько не зарабатывал даже самый квалифицированный рабочий, и, конечно, отец таких денег при всем желании платить бы не мог».

Оказывается, царь-то был … ненастоящий! Не тот, каким его большевики описывали, не тиран и мучитель простого народа! Вон что получается: простая рабочая семья Брежневых - даже женщины грамотными были. А сынка, в связи с «потребностями растущего производства», в гимназию приняли. Наверно, университеты империи дефицит абитуриентов испытывали, купеческие и дворянские дети туда не хотели идти учиться, приходилось детей рабочих в гимназии брать по конкурсу.

Конечно, это всё ерунда. Никаким простым рабочим Илья Брежнев не был, поэтому его сын и стал гимназистом. Рабочим был. Это несомненно. Но вот каким? Разгадка проста. Читаем дальше «По заводскому гудку»: «После революции, когда завод перешел на восьмичасовой рабочий день и надо было укомплектовать третью смену, отца назначили фабрикатором. Долгие годы он проработал вальцовщиком, считался мастером своего дела, однако новые обязанности требовали не только опыта, но и солидных знаний. Фабрикатор дает заявки в мартеновский цех, определяет, из каких болванок можно получить заказанные профили, какие выбрать марки стали, как вести термическую обработку, чтобы уменьшить потери тепла, и т. д. По существу, тут требовался уже инженерный расчет, а отец дошел до всего многолетней практикой и природным умом».

Да отец Леонида Ильича был настоящим металлургическим гением! Вы только представьте себе, работая простым вальцовщиком (у металлургов поинтересуйтесь, что это за работа), он своим умом научился определять «…из каких болванок можно получить заказанные профили, какие выбрать марки стали, как вести термическую обработку, чтобы уменьшить потери тепла, и т. д.».

И где только он времени для этого самоусовершенствования до уровня инженера нашел, если его сын сам же пишет, каков режим работы на заводе был: «Такие каторжные условия, как на Каменском заводе, вряд ли где встретишь, – свидетельствует одна из большевистских листовок, распространявшихся в нашем поселке.– Где это видано, чтобы работа продолжалась целый год без всяких праздничных дней и чтобы приходилось работать по двенадцать часов подряд, а иногда и по восемнадцать, не имея перерыва на завтрак и на обед?».

Конечно, никто бы фабрикатором не назначил вчерашнего вальцовщика на заводе, который после Гражданской войны только-только начинал работу, никто бы не рискнул доверить неопытному человеку такой должности, металл был на вес золота, поэтому рисковать им никто не имел права. Фабрикатором Илья Брежнев был еще до революции, т.е. принадлежал к, так называемой, рабочей аристократии, очень тонкому слою пролетариев. Поэтому и сын его в гимназии учился.

И ничего в таком происхождении зазорного не было. Сталин своего тестя, такого же рабочего аристократа, не стеснялся. Г.М.Маленков вообще из дворян был и не грузился этим.

Но именно Брежневу это портило биографию, поэтому пришлось изворачиваться. А портило потому, что его отец до революции и в революцию в рабочем движении никакого участия не принимал. Брежнев так и не смог припомнить ни одного факта о революционности отца, отделался только тем, что утверждал, будто он поддерживал большевиков. Как поддерживал – умолчал. Семья была мещанской, и воспитание в этой семье наложило отпечаток на характер самого «дорого Леонида Ильича».

И становятся понятными такие строки из «По заводскому гудку» : «Итак, пришел заветный день, когда заводской гудок прогудел и для меня, вместе с отцом я вышел на смену и трудился, как все. Ныли до ломоты мускулы, пот слепил глаза, но был я по-настоящему счастлив. И потом была радость: вернулся домой, скинул дочерна прокопченную фуфайку, и мать, как, бывало, отцу, сливала студеную воду на мои руки, и я отмывал лицо. Помню, поднял голову и увидел слезы в ее добрых глазах.

– Чего ты, мама?

– От радости, Леня, от радости. Вот и ты уже стал кормильцем».

Какая там радость?! Не от радости его мать, подозреваю, плакала, а от горя: жили, как люди, сын вышел в гимназисты. А после гимназии прямая дорога в университет. Это уже совершенно другая жизнь. Жизнь обеспеченного человека…А тут – завод, закопченная рожа… Всё пошло прахом из-за этой революции…

Небольшой очерк авторства Л.И.Брежнева «По заводскому гудку» наполнен пафосом верности его семьи родному заводу. Из этого очерка следует, что они все так и работали на нем после революции, и 15-летним юношей сам Лёня пошел в рабочие.

Я поинтересовался историей Днепродзержинского (бывшего Каменского) металлургического комбината. И появились вопросы. Главный: на каком заводе началась трудовая биография Л.И.Брежнева, если его родной завод был в 1917 году законсервирован и пуск его состоялся только в 1926 году?

В «Целине» Леонид Ильич написал (или надиктовал) так: «Начинал рабочим, но в годы разрухи, когда остановили надолго завод, пришлось узнать пахоту, сев, косовицу, и я понял, что это значит – своими руками вырастить хлеб». Т.е., если даже он и пошел после школы (гимназия была преобразована в школу трудовой молодежи) на завод, то очень быстро бросил работу. Перекрестился из пролетария в крестьянина.

По некоторым сведениям семья Брежневых в 1921 году покинула Каменское и оказалась в Курской губернии, там, где родился отец Генсека. Сам Лёня начал работать на Курском маслобойном заводе, а через два года поступил в землемерный техникум.

Какими-то уж очень хитрожопыми оказались эти заводские патриоты. В трудное для завода время бросили его и поехали искать более жирный кусок. Настоящие рабочие, преданные своему предприятию, поступили совсем по-другому. Большинство рабочих Каменское не покинули, жили трудно, но жили надеждой восстановления завода.

С фронтов гражданской войны (а вот никто из Брежневых с винтовочкой за Советскую власть сражаться не пошел, это дворянин Г.М.Маленков совсем юношей пошел с белыми воевать) вернулись рабочие, самые сознательные решили просить ВСНХ страны помочь с восстановлением предприятия. В ВСНХ отправилась делегация в составе сталевара А.Белецкого и токаря А.Луковцева, они выбили средства для завода и в 1926 году была пущена первая доменная печь, в 1928 году производство достигло довоенного уровня.

Вот так поступали настоящие рабочие и большевики. А комсомолец Леонид Брежнев в это время решил заняться сельским хозяйством и поступил в 1923 году в землемерный техникум. Заметьте, он выбрал специальность не заводскую, а сельскохозяйственную. И очень хлебную.

Опять обратимся к «Целине»: «Землеустроителем начал работать в самом начале коллективизации, а на завод вернулся, когда она была в основном завершена. Эти годы – с 1927 по 1931 – равны эпохе в истории страны. Нарезая землю сельскохозяйственным артелям, мы сознавали, что не просто уничтожаем межи, но помогаем социалистическому переустройству села, перекраиваем весь тысячелетний уклад крестьянской жизни».

Да-да, отважный борец за коллективизацию, кажется, уже в 1923 году знал, что она начнется. Провидец. Но в 1923 году, когда он поступил в техникум, о коллективизации еще и речи не шло. Зато специальность выбрал очень интересную в том плане, что в те году не было на селе более хлебной. Советская власть выделяла крестьянам землю на работника. Составы семей постоянно менялись. Наделы постоянно перемерялись, что-то отрезали, что-то прирезали. От землемера зависело очень многое. Болотину или голую глину отмерит тебе – вот и намучаешься. Или отдаленный участок. Землемер влиянием по более, чем председатель сельсовета, пользовался в те годы.

И тут очень интересно, что на одном месте Лёня долго не задерживался. Начал работать в Курской губернии. Потом очутился в Белоруссии. Из Белоруссии – на Урале. В его биографии выглядит это так, как будто сама Партия его бросала на сложные участки с такой приличной географической амплитудой. В Курске всё нарезал, помчался помогать Белорусским товарищам, всё Белоруссию перемерил – давай на Урал! Что-то очень много внимания Партия уделяла простому землемеру Лёне. Или он просто сам бежал, после того, как наживал себе врагов?

Я вот именно это подозреваю: мерял землю Лёня так «справедливо», что его могли и прибить недовольные крестьяне, поэтому он и сбегал подальше от тех мест, где его знали.

В Белоруссии он даже себе браунинг купил. И нарвался на конфликт с сотрудником ОГПУ. Вот это совсем уже настораживает. Комсомолец. На ответственной работе. Вроде, наоборот, с ОГПУ у него должно было быть полное взаимопонимание. Обязанностью чекистов было оберегать таких комсомольцев-специалистов от кулацкого террора. Лёню оберегать не хотели. Оперуполномоченный ОГПУ у него браунинг отобрал. В ответ Брежнев накатал жалобу в волостной комитет партии. Чем там дело закончилось – неизвестно. В архиве эта его жалоба хранится без резолюции. Но потом Брежнев очень быстро оказался уже на Урале.

Некоторые журналисты, которые писали о Брежневе, Василий Журахов, в частности, считают, что браунинг был нужен молодому Брежневу для защиты от кулаков. С чего они так решили, я лично понять не в состоянии. Вот давайте представим, что написал бы Лёня в жалобе на сотрудника ОГПУ, если бы ему угрожали кулаки, а сотрудник лишил его возможности от них защититься? Да там через слово было бы – кулаки и контрреволюционеры! Правильно?

А в жалобе Брежнева потому, что «…работа связана со всякого рода скандалами…», и ни слова о кулаках. Ну и вообще, если бы ему приходилось бороться с кулаками, то «дорогой Леонид Ильич» такие факты в своих биографических сочинениях расписал бы со смаком. Он не про один свой подвиг не забыл. А так только упомянул, что приходилось с ними на сходах бороться.

Но коллективизация, естественно, профессию землемера, как блатную, прикончила. Облом случился у Лёни.

После ссоры с оперуполномоченным ОГПУ Брежнев оказывается уже на Урале, в 1928 году. Полным ходом идет коллективизация, здесь уже землемеру мутить с наделами смертельно опасно. Выделение земли колхозам жестко контролируется советскими и партийными органами. Леонид Ильич, как землемер, был специалистом очень хорошим, по всей видимости. Началась карьера, сначала заведующий земельным отделом райисполкома, потом заместитель председателя райисполкома, наконец, заместитель начальника Уральского окружного земельного управления. Но неожиданно он бросает всё, в 1930 году уезжает с Урала и поступает в Московский институт сельскохозяйственного машиностроения имени Калинина.

Почему я обратил внимание на этот факт биографии Брежнева? Вот как его объясняют составители его жизнеописания из института марксизма-ленинизма: «Когда на рубеже 20-30 годов в Советском союзе началась индустриализация, стране потребовались десятки, сотни тысяч квалифицированных специалистов. Коммунистическая партия выдвинула лозунг: «Кадры в период реконструкции решают всё!». Речь шла, по существу, о создании новой научно-технической интеллигенции. На учебу в индустриальные вузы партия направляла коммунистов, у которых был уже практический опыт, знание жизни».

Вы что-нибудь поняли? Читатели, наверно, должны были самостоятельно домыслить факт направления на учебу в вуз самой Партией «дорого Леонида Ильича». Такой тонкий намек на толстые обстоятельства.

Но, извините, какому партийному дураку пришло в голову направить на учебу состоявшегося специалиста, уже занимавшего высокую руководящую должность? Напоминаю, Брежнев уже был заместителем начальника земельного управления. И управления ни какого-нибудь уезда, а всего Уральского округа!

Извините, но направляли коммунистов учиться в те годы не только в индустриальные вузы, но и в сельскохозяйственные. Коллективизация была не менее важной задачей, чем индустриализация, колхозы тоже нуждались в специалистах. А в 1930 году Брежнев даже не был еще коммунистом.

И вот так запросто взяли и лишили Уральский округ ценного специалиста, когда и коллективизация еще не была завершена (1930 год!), да сотворили из него студента?! Ерунда какая-то.

У меня только один вопрос возник в связи с этим: что такого натворил на своей должности Леонид Ильич, что заставило его забыть об удачно развивавшейся карьере и бежать в вуз, становиться обычным студентом?

Но и это еще не все. Поступил Леонид Ильич в Московский институт сельскохозяйственного машиностроения, но через год бросает его и переводится в Днепродзержинский вечерний металлургический институт. Вот какой смысл был в таком кульбите? В желании вернуться на Родину? Так сразу бы и ехал поступать в металлургический институт. Он в него мог еще и после школы поступить, потому что этот институт открылся в 1920 году. Но предпочел профессию землемера. А когда уже стал землемером, да еще и должность значительную занимал – бросил всё и стал студентом. Да еще в вечернем институте, одновременно работая слесарем. Уж не рабочую ли биографию предусмотрительно себе Леонид Ильич творил?

Потом, когда он гневно клеймил на пару с Никитой Хрущевым политику Сталина и его соратников, Лёня вспоминал, что он эту политику горячо поддерживал и пропагандировал, благодаря чему еще студентом стал сначала парторгом факультета, а потом и парторгом института? Еще партийная карьера позволила бросить работу слесаря, он стал директором вечернего металлургического рабфака. Из биографического очерка: «В 1935 году в многотиражной газете завода имени Ф.Э.Дзержинского появилась заметка под заголовком «Имя его – большевик». «Я не могу себе представить, - писал автор, - откуда у этого человека столько берется энергии и трудоспособности. До последнего месяца он работал директором вечернего металлургического рабфака. Нагрузка большая и тяжелая. Он же учится в нашем институте. Он же – лучший группарторг… Он же лучше всех на курсе защитил свой дипломный проект!.. Уйдя на производство, молодой инженер Леонид Брежнев обещает дать многое. И он даст…Потому, что он выкован из крепкого материала».

Конечно, сидя весь день в теплом кабинете директора рабфака в том же институте, в котором сам же и студент, учиться невероятно тяжелее, чем слесарю, который, отпахав смену, бежит с учебниками в аудиторию. Ну, кто бы сомневался еще, что диплом Брежнева будет лучшим на курсе?!

У одного меня возникает подозрение, что кто-то невидимый Леониду Ильичу помогал делать партийную карьеру, даже газетные публикации организовывал, пока только в заводской многотиражке.

В 1935 году Брежнев институт закончил и должен был «дать многое». Но не успел. Его призвали в армию. Он совсем немного проработал начальником смены цеха. И больше с производством напрямую никогда в жизни не сталкивался. Больше того, он, по-видимому, производства старательно избегал. Но даже и в армии он почти сразу ушел на политическую работу. Он служил всего год. Закончил танковую школу, но служить умудрился политруком роты. И об этом есть запись в его военно-учетной карточке. Согласно этой записи он занимал должность политрука роты танкового полка ДВК.

Из книги П. Балаева "ТРОЦКИЗМ"

часть третья https://cont.ws/@korolok/18367...