Труп СССР.

Еще раз, наверно, нужно сказать для особо непонятливых: я не являюсь противником Советской власти и Социалистического государства. Я не склонен тупо охаивать Советский Союз. Я СССР считаю, даже в последние годы его существования, при том, что власть уже принадлежала в нем не народу, а партийной бюрократии, именовавшей себя коммунистами, но с коммунистами ничего общего не имевшей, при том, что от социализма там остались только медицина, образование и отсутствие безработицы, по сути, настолько сияющей вершиной по сравнению с нынешним государственным образованием на территории России, что для сравнения слов найти просто невозможно. Разве только: государство с остатками народовластия и социализма- и государство с антинародной властью и самого жесткого социал-дарвинистского капитализма.

Но меня приводят в бешенство соловьиные трели яйцеголовых «ученых», которые видят причины крушения СССР в распространившейся в массе советского народа болезни потребительства. По их логике, советский народ зажрался, перестал ценить имеющееся у него счастье жить в обществе социальной справедливости, захотел больше шмоток и видиков, поэтому предал идеалы социализма.

Я расцениваю эти утверждения как самое отвратительное оскорбление моего народа. Для меня апологеты такой идеи стоят намного ниже даже самых отъявленных либералов. На уровне подонков. Либералы хотя бы откровенны в своем делении людей на достойных пармезанами и устрицами питаться и на неспособных переваривать эти деликатесы. А те, кто взялся нас учить сути самого времени и показывают фокусы с манипуляцией сознания, лгут и клевещут на наш народ, выкрасив себя, как шпионы во вражеском тылу, в цвета коммунистов.

Может быть, Кара-Мурза и Кургинян зажрались в СССР, родившись в московских профессорских семьях, только 90% советских людей жили не в Москве, и даже папы-мамы у них не были научными и государственными деятелями, поэтому эти отпрыски привилегированной столичной интеллигенции пусть свои комплексы зажравшихся в СССР распространяют не дальше пределов своей тусовки.

Мне и моим сверстникам, детям рабочих, крестьян, трудовой интеллигенции советской провинции, зажираться было не с чего. И мы не пошли на баррикады бороться за сохранение социализма в СССР не потому, что мечтали о каком-то рынке и американских «Кадиллаках», а потому, что эта жизнь в позднем СССР, наполненная отвратительной ложью о народовластии, обрыдла нам до невозможности, а партия, называвшая себя коммунистической, превратилась, за редким исключением, в компанию беспринципных карьеристов и хапуг.

Не за что было на баррикады идти в 1991 году. Такого государства – СССР уже не было, на его месте находилось выстроенное послесталинским партийным руководством образование с логотипом «СССР».

ССС был ликвидирован той сворой, которая убила вождя Советского народа, частью перебила, частью изгнала из партии его ближайших соратников, и реабилитировала всю троцкистско-зиновьевско-бухаринскую сволочь. Вот эта свора, духовные наследники антиленинской и антисталинской оппозиции, прикрываясь марксизмом-ленинизмом, обманывая и терроризируя народ, потащила страну еще с середины 50-х годов прямиком к реставрации капитализма. А мы уже в конце 80-х просто наблюдали завершение этого процесса и финальную схватку партийно-хозяйственных кланов за раздел государственной собственности.

Примерно до 10 летнего возраста, до начала 70-х годов мои воспоминания о детстве, жизни моих родителей и односельчан сейчас мне представляются чем-то почти сказочным. Такое впечатление, что всё село, в котором я родился, жило одной дружной, доброй семьей. Будучи уже взрослым, я никак не мог освободиться от этого, выспрашивал мать, деда, более старших людей – почему именно так мне представлялся тот период жизни?

Почему до сих пор стоит перед глазами эта картина? И почему сразу с 70-х годов начался ощутимо нарастающий кошмар, именуемый «жизнь советского села». Почему уже к 14 годам я стал замечать, что жизнь стремительно меняется к худшему? Только из-за того, что самые ранние детские впечатления всегда окрашены в розовый цвет?

Но и моя мать, и дед, и их ровесники, с которыми я обсуждал это, так же подтверждали, что с не только с 70-х, еще раньше, еще раньше всё началось…

Куда-то ушли, просто канули в небытие, парады совхозной техники после завершения уборки, со звездочками на бункерах комбайнов, гордостью пацанов сопливых за отцов, которые намолотили больше всех зерна… Концерты выпускных групп детского сада – зрители всё полуторатысячное село в Доме Культуры… Вечерние шествия, почти колоннами наших пап и мам после киносеанса в этом же Доме Культуры, с песнями, с гармонистами… Белоснежные стены телятника фермы, где работала мать, ее белоснежный рабочий халат… Управляющий совхозным отделением, катавший на своем ГАЗике нас, мальчишек – дедушка Гуржиев, авторитет безусловный на селе, к которому шли со всеми проблемами, и рабочими и домашними…

Пионерская моя молодость совпала с начавшейся лавиной пьянства. Оно как-то быстро, буквально за 2-3 года накрыло деревню. Вроде только что, трезвые и веселые люди после работы шли на гулянки и в кино, и тут, как будто обрезало всё, сразу - мужики вповалку прямо под магазином среди бела дня. И машина мед.вытрезвителя, периодически собиравшая наших отцов у этого магазина. И пьяные скандалы дома почти по всей деревне. И счастье в семье моей одноклассницы – отец заболел (что-то с почками) так, что не мог уже водку пить. Все бабы ее мать доставали вопросами- что она мужу такое в водку подсыпало, что потом он перестал её лакать? И обижались за то, что она рецепт того снадобья давать никому не хочет… Как-то поразительно быстро совхозные фермы из белоснежных, всегда со свежей побелкой, зданий превратились в заваленные по окна навозом вонючие сараи. Мех.двор всё больше и больше стал напоминать стоянку фашистской техники, попавшую под удар «Катюш». Совхозные механизаторы из бравых парней и мужиков, вчерашних ударников и гордости их сыновей, стремительно превратились в постоянно синих забулдыг…

Молодежь из деревни начала делать ноги. Самые способные бежали из неё - куда глаза глядят. Началась деградация села.

Ау! Исполнители куплетов о колхозно-совхозном рае после хрущевских авантюр и брежневской заботы о народе, вы в это рай в каком качестве посещали? В качестве туристов?

Почему-то буквально в преддверии начавшегося массового запоя у русских мужиков, в нашем сельском магазине исчезли из постоянной продажи шоколад, сгущенное молоко, сливочное масло, соевое масло, консервы из крабов, колбаса, мясо, яйца, сметана, овощи, фрукты… Остались хлеб, рис, пшено, вермишель, бычки в томате, сайра в масле, маргарин и лавровый лист. Дефицитом стал даже лимонад. Куда-то подевалось пиво, хотя Хорольский пивзавод только увеличивал его производство. И конечно, витрины украшала водка двух видов: «Русская» по 3,62 и «Экстра» по 4,12. Иногда появлялась «Пшеничная. И портвейн был в присутствии.

Теперь без подсобного домашнего хозяйства в селе жить было почти невозможно, если только не было привычки ограничить свой стол супом из сайры и вермишелью, жаренной на маргарине. Это был уже удар по сельской интеллигенции. В районных центрах еще снабжение с горем пополам, но позволяло жить учителям, врачам, но в селах центрами не являющимися – нужно было держать свиней, коров, кур, обрабатывать огороды… Сразу стала деградировать сельская школа. Молодые учителя, приезжавшие по распределению, больше трех лет не задерживались, они и три года не задерживались, только самые невезучие, началась текучка преподавательских кадров и… У нас в школе учителя английского языка не было 4 года. Уроки вела учительница пения со мной, учеником, на пару. Химию почти год в 8-м классе преподавал своим одноклассникам тоже я, потому что учительница химии была биологом-географом...