"Он потерял покой: все не мог забыть ее глаза – глаза беззащитного человека, которого он в тот миг предал..."

Это было, быть может, просто секундное малодушие, но оно стало мгновением, которое глубинным образом разлучило его с Богом. И не было бы ничего страшнее этой разлуки, если бы не одно «но»...

«Бывает так, что мы согрешили перед Богом, согрешили неверностью – не в малом, а в чем-то очень глубоком. Это может быть мгновение, которое нас разлучило глубинным образом».

Вполне вероятно, что именно подобные согрешения оставляют очень глубокий болевой след в душе человека. Владыка Антоний приводит пример греха, оставляющего подобный след:

«Вы помните, что случилось, когда Христос предстоял перед синедрионом, как одна служанка подошла к Петру… и Петр испугался… и начал клясться: “Нет, этого Человека я не знаю!”… И в это мгновение Христос повернул голову и посмотрел на него… И этот взор ударил Петра в душу так, что он заплакал и вышел».

Плакать Петр не переставал уже до конца своей жизни, настолько глубоким оказался тот след в его душе.

Наверное, у каждого из нас случались в жизни такие ситуации, из-за которых потом было очень стыдно. Но не просто стыдно, а прямо-таки лихо. Моменты, когда, кажется, Христос подобным образом «повернул голову и посмотрел» так, как Он тогда посмотрел на Петра. Подобные моменты могут годами мучить нас так же, как тот грех потом мучил апостола Петра. И мучительно оттого, что нельзя повернуть время вспять и вернуть все обратно, чтобы поступить уже совсем иначе. И это при том, что речь может идти даже не о каких-либо серьезных преступлениях, а о поступках, порой сокрытых от постороннего глаза и, может, даже незначительных по своим внешним последствиям.

Об одном таком случае мне рассказал один мой товарищ несколько лет назад.

Случай произошел, когда он с супругой и ее мамой (то есть его тещей) стояли на платформе метрополитена, ожидая поезда. Голову его супруги покрывала тогда изящная дамская шляпка из разряда таких, какие нынче не в моде. Так, по крайней мере, показалось одному подвыпившему молодому человеку, который решил подшутить над молоденькой леди. Он «нырнул» своей раскрасневшейся от горячительного физиономией прямо под полы дамской шляпки и наглым насмешливым взглядом уставился ей прямо в глаза. От неожиданного испуга молодая женщина чуть вскрикнула и спряталась за мамину спину. Ну а что же супруг, спросите вы? Где был он? Так вот, супруг то ли от робости, то ли от неожиданности просто никак не среагировал, оставаясь на своем месте. Конечно, если бы произошло какое-либо продолжение неприятной ситуации, запоздалая реакция с его стороны все же последовала бы, но молодой человек так же быстро ретировался, как и появился, и подбежавший к перрону поезд поставил окончательную точку в этой неприглядной истории.

Он потерял покой: все не мог забыть ее глаза – глаза беззащитного человека, которого он в тот миг предал.

Можно, наверное, и не говорить, что с этого момента мой друг надолго потерял покой. Нет, не супруга или теща были причиной тому, ибо с их стороны он не получил ни слова упрека. Покоя его лишила совесть. Как он мог так поступить? Он долго потом вспоминал глаза своей супруги в тот момент. Это были глаза напуганного ребенка, беззащитного и не ощутившего тогда поддержки. И этого ребенка он, по сути, бросил в минуту опасности. В эти несколько секунд он умудрился в каком-то смысле предать ее, не защитив от насмешки пьяного негодяя. «И сейчас, – завершая свой рассказ, произнес мой друг, – в том ее взгляде я вижу как будто Самого Христа, Который посмотрел тогда на Петра, когда тот от Него отрекся».

Нам, возможно, покажется, что он несколько сгущает краски и все, наверное, было не так драматично, но в главном он все же прав. Предательство как оставление в опасности и, по сути, отказ от любимого в эту минуту – это то, что сроднило его поступок с поступком апостола Петра, а потому и нанесло его душе столь долго не заживающую рану.

Это было, быть может, просто секундное малодушие, но оно стало мгновением, которое (выражаясь словами владыки Антония) глубинным образом разлучило его с Богом. И не было бы ничего страшнее этой разлуки, если бы не одно «но».

Взгляд Христов на Петра! Чем он был? Просто ли это укор? Нет, конечно! Это такая же рука помощи утопающему вновь Петру, какую он уже получал в бушующем Галилейском море. Взгляд Господа в момент предательства означал следующее: «Ты бросился с обрыва в пропасть, но помни: Я с тобой. Я прощаю тебя, но дарю тебе боль для того, чтобы ты выплакал эту ошибку и вновь вернулся ко Мне. Эта боль необходима тебе, и Я дарю тебе ее как знак Моей милости!» Вот чем был этот взгляд Христа, направленный в глубины души Петровой!

Эта боль – протянутая тебе рука Спасителя, которая так вытягивает тебя из бездны.

Об этом я попытался сказать и своему другу, утешая его.

«Ты понимаешь, – говорил я, – этот взгляд твоей супруги, этот момент, который доставляет тебе наиболее страданий, – такой же дар Господа тебе! Это протянутая тебе Христом рука, которая через боль вытягивает тебя из этой бездны разлуки с Ним. И в этом твоя надежда. Петр преодолел эту разлуку со Христом через боль, через слезы покаяния. Так же преодолеешь ее и ты…»

Я хочу сказать о том, что блажен тот человек, на которого в подобные моменты жизни (или после них) взглянет Христос и подарит ему спасительную боль. Эта боль, подвигая его к покаянию, станет частью спасительного Креста Христова. И напротив, несчастен и жалок тот, кто этого не удостоен. Несчастен тот, кто лишен всякой рефлексии при воспоминании о совершенных абортах, или тот, кто, оставив супругу с детьми, нимало не «комплексует» по этому поводу в погоне за своим новым «счастьем». Жалок тот, кто, оставив без помощи умирающего отца или оформив его в дом престарелых, запасается лишь десятком аргументов в свое оправдание.

Но и тот, кто удостоился протянутой Христовой руки, не всегда в безопасности. Ибо немало среди нас тех, кто так и не узнал эту руку и, погрузившись в бездну отчаяния, так и не нашел пути к преодолению боли через покаяние, а потому безвозвратно утерял надежду на преодоление разлуки с Ним. Немало тех, кто не познал бездну Любви Божией, и тех, кто так и не сумел простить самому себе того, что уже не вернуть…

А взгляд Любящего Отца глубок и многозначителен. «Я прощаю тебя, – словно говорит Он страждущему человеку, – но это прощение ты должен выстрадать, глубоко осмыслить и пережить. И тогда наша разлука может стать совсем недолгой».

Священник Димитрий Выдумкин