"Шендерович, Беркович, Эйдельман, Кац, Шац, Гозман, Зильбертруд, Альбац - это все пена, которая возомнила себя бог знает чем, на том лишь основании, что она выше всей остальной воды в океане"

Пена выносится на берег и остается один на один с плававшими на поверхности воды экскрементами, мусором и гниющей тиной.

Друг написал:

Кажется, что ментально Россия разделена на две части. В ней существуют два народа. Оба невыносимо страдают. Один страдает от того, что труднее стало летать на Бали, что в айфонах перестала работать функция оплаты телефоном, что закрылись модные бутики, что переводить деньги за границу стало сложнее, что отменяются концерты... Эти страдания громогласны и степень мучений не поддается никакому измерению.

В другой части народа люди тоже страдают. Они страдают, что государство не вкладывается в науку, что в стране дело заменяется формализмом, что рядом с ними все еще есть люди, с трудом живущие от зарплаты до зарплаты. Но эти люди страдают тихо, не заламывая руки, и не торопясь постить гневные тексты в соцсети. Они закалены страданиями и считают текущие скорее досадными неприятностями.

У людей из первой части лица преимущественно светлые и благородные. У другой - серьезные и несколько мрачные. Они объединены лишь одним - взаимным презрением к друг другу. И надеждой, что останется только одна Россия, в которой не будет этого ментального разрыва.

Но это все иллюзия. Нет никаких двух частей России. Шендерович, Беркович, Эйдельман, Кац, Шац, Гозман, Зильбертруд, Альбац - это все пена, которая возомнила себя бог знает чем, на том лишь основании, что она выше всей остальной воды в океане. Вода темная, а пена белая. И пене кажется, что это она управляет волнами, указывая им, в каком направлении они должны её нести.

Но пена выносится на берег и остается один на один с плававшими на поверхности воды экскрементами, мусором и гниющей тиной. А океан остается. Иногда он неспокоен, на его поверхности поднимаются могучие волны, пены становится больше... Но снова и снова пена оказывается на берегу, а океан остается океаном. На две части его не разделить никому. Тем более - пене.

Источник