Обе стороны понимают, что возможности компромисса как компромисса минимальны, а принять позицию другой стороны невозможно по политическим соображениям ©

Ситуация в российско-американских отношениях приобретает «динамизм». В кавычках потому, что этот динамизм – фиктивный. 

Эта суета пока никуда не ведет, хотя я не исключаю в ближайшие дни прямого контакта двух президентов, причем, Трамп позвонит первым. Тактика российской стороны, отказавшейся от жесткой прямой реакции на «ультиматум Трампа», была правильной. Она девальвировала ценность ультиматума как такового. Отсюда и начавшаяся со стороны Трампа суета и попытки смягчающих заявлений.

Обе стороны понимают, что возможности компромисса как компромисса минимальны, а принять позицию другой стороны невозможно по политическим соображениям. Ни Россия не может принять позицию Трампа о «немедленном замораживании», означающую не только необходимость остановки вполне успешного наступления на Донбассе, но и согласие на то, что эвакуация ВСУ их Курской области – элемент торгов. Что, я надеюсь, для руководства России все еще неприемлемо. Трамп не может принять российский подход к урегулированию, особенно в формате июня 2024 года, предусматривающий эвакуацию украинских войск с территорий, которые они сейчас занимают. Это будет поражение не столько Зеленского, сколько США. А еще это произойдет при Трампе. Такой подход полностью противоречит его идеологии: твое только то, что ты держишь в руках, причем твердо.

Увы, но в таких условиях «коллективный Зеленский» приобретает существенно большую степень операционной свободы, нежели это считалось в России. Нет, он, конечно, остается марионеткой в стратегическом плане, но тактически он сейчас имеет лучшие возможности для выживания, нежели когда-либо. И будет иметь ровно до того момента, когда Россия решит, что для выхода в отношениях с Трампом на более приемлемые для нас условия, нужен реальный успех на фронте. Серьезный успех. Потому, что у Трампа совершенно четко есть ощущение, что Зеленский может держаться, по крайне мере, пару месяцев, особенно учитывая объемы, которые туда успел закачать Байден. И пока Зеленский держится – это актив, который «сбрасывать» нельзя. Особенно учитывая, что в этом активе сфокусированы интересе и друзей, и врагов. Причем последние – важнее, поскольку то, что «актив Украина» все еще на американском «балансе», дает возможность до известной степени управлять поведением врагов. Да, капитализацию этого «актива» можно и нужно повышать (мобилизация с 18 лет, увеличение взносов со стороны европейцев и т.п.), но это – актив.

А то, что в операционном плане Трамп не контролирует «коллективного Зеленского» - американского президента не смущает. Девелопер всегда имеет дело с НЕ СВОЕЙ СОБСТВЕННОСТЬЮ. И всегда балансирует на грани утраты ликвидности.

Значит наша задача – лишить Украину статуса «ликвидного актива» в глазах Трампа. Чтобы он начал подозревать, что на перепродаже этого актива он может уйти сильно «в минус». Не «коллективный Байден», а именно он. И само по себе это не произойдет. Нужны серьезные действия, причем не только военно-силового характера, но конкретно сейчас, - у военно-силовых действий, очевидно, наибольшее значение.

И здесь сформулирую свою главную мысль: Дональд Трамп исходит из того, что он не отвечает по долгам Байдена. Он исходит из того, что он получил некий чистый лист. И пока у него там только «активы». Нет пассивов. Значит, мы должны создавать Трампу его собственную «историю убытков». Есть два ньюанса.

Здесь даю два намека, что это за нюансы:

Первый. Суета Трампа неожиданно показала, что вообще-то не он один может делать России предложения по Украине.

Второй. Основные несиловые действия, способные снизить статус Украины как актива для США лежат в русле российской внутренней политики и экономического управления. Ключевым фактором, способствующим сохранению «актива Украина» на балансе США является глубокая уверенность в США в кризисном состоянии российской экономики и нарастающих социально-экономических противоречиях. И эту веру нужно дезавуировать.

Д. Евстафьев