Взять нас можно только изнутри. Как всегда и происходило.

Международная политика в виде традиционной дипломатии и прочих атрибутов международной жизни, тысячелетия развиваясь по синусоиде войны и мира, пришла к ситуации, когда развитие любого конфликта, даже ориентированного на использование обычного вооружения, в случае участия в нем страны, обладающей ядерным оружием, может привести к гибели мира.

Политика всегда подразумевала возможности выведения противоречий государств с паркета дипломатических миссий на театр военных действий. У каждого, обладающего потенциалом субъекта международной политики, всегда был в запасе решающий аргумент: война.

На этом был построен и в настоящее время действует мир современной международной политики. Это Организация объединенных наций, возникшая в канун атомной эры, когда на мышление еще не давил ужас осознания последствий использования ядерного оружия, и война еще воспринималась методом решения проблем.

С развитием мира ядерных технологий страны пришли к пониманию, что атомное оружие из потенциально готового к применению превратилось в оружие, возможность применения которого практически отсутствует. Оно превратилось в оружие ментальное, опасность которого в угрозе применения, но не в использовании, как таковом. Так как понятно, что практическое его воздействие влечет снятие всяческих смыслов с повестки дня человечества...

Международная политика в виде традиционной дипломатии и прочих атрибутов международной жизни, тысячелетия развиваясь по синусоиде войны и мира, пришла к ситуации, когда развитие любого конфликта, даже ориентированного на использование обычного вооружения, в случае участия в нем страны, обладающей ядерным оружием, может привести к гибели мира.

Мир осознает жизненную важность того, чтобы конфликты стран-обладателей ядерного оружия не переходили в стадию военную.

В результате мы все чаще видим, как противоречия между ядерными державами, развиваясь по накатанной исторической схеме, от мира к войне, достигнув некоторого уровня напряжения, практически не могут развиваться дальше, к традиционному способу решения противоречий посредством войны.

Нереализованное напряжение переходит в ментальную сферу. Активно развивается жанр надуманных обвинений, политических провокаций, в целях уже не формирования повода к развязыванию войн, а только психологического напряжения противника, изматывания его длящимся стрессом в результате системного воздействия негативных оценок, массового осуждения, искажения фактов, - всего, что содержит признаки психологической агрессии, которую имеет смысл применять в целях воздействия на моральный дух противника в условиях реальных военных действий.

Так и психологическое оружие теряет смысл с утратой возможности широкого использования вооружений.

Идеология натиска и психологического давления перспективно работает только в связке с военной силой. Но все больше стран включается в клуб ядерных держав, воевать с которыми другим участникам клуба, да и не участникам, себе дороже.

Мы видим яркие примеры беспомощности политических усилий, которые были бы стандартно перспективными, если бы не фактор ядерного оружия. В прежние эпохи (достаточно вспомнить те же попытки Запада или СССР умиротворить Гитлера) провал политиков открывал дорогу армиям.

Сегодня эта закономерность не действует. И что делать политикам, народам, миру, который развиваясь в парадигме нерешаемых международных конфликтов, буксует, все более театрализуя противостояние сильных субъектов международной жизни. Потому как если нет места войне, то остается игра и суверены неумолимо становятся участниками спектакля.

Вариантом перевода проблем ядерных держав в использование армий выглядит избиение слабого противника, для чего достаточно высокотехнологичного оружия, когда применение ядерных зарядов не вызывается необходимостью.

Мир это наблюдал при агрессии ядерных монстров в Югославии, Ираке, Ливии.

В Сирии ситуация посложнее. Все-таки там есть не только российская военно-морская база, но и наши жизненно важные экономические интересы.

Неиспользование армий ядерных держав здесь сбалансировано использованием разнообразных форм партизанской борьбы. Натовские члены ядерного клуба смогли реализовать разрушительный потенциал этих формирований, превратившихся, по сути, в банды отморозков.

Однако Сирия показала, что снижать давление международных и внутренних проблем крупных держав через избиение слабых все сложнее, так как слабые находят защиту других сильных и все меньше возможностей уменьшить градус проблем таким способом.

Практически безопасное для мира столкновение государств возможно в сфере СМИ и на дипломатических площадках.

Запад пытается как-то изменить это игровое поле, чтобы усилить психологическое (другого не дано) давление на Россию. В этих целях пытаются трансформировать основную дипломатическую площадку - Совет Безопасности ООН, лишив в нем Россию права вето.

Предпринимаются провокации по типу обстрела старыми ракетами второстепенных объектов в Сирии. Но суть всего этого только в причинении нематериального вреда. Такая имитация противостояния позволяет поддерживать военные бюджеты, которые определяют активность промышленности, экономический рост и финансовую стабильность.

Какого-либо проекта выхода из этого мирового тупика имитационного противостояния пока не существует и нет доступных данных, что такие проекты где-то разработаны и обсуждаются.

Таким образом, Запад, видя невозможность крупной войны и прямого военного столкновения с Россией, только имитирует наращивание угроз в целях нашего вероятного экономического ослабления.

Единственной стратегией Запада, в условиях восстановления нашей обороноспособности, могут быть малые войны в экономически и политически хаотизированном пространстве бывших республик СССР, с вероятностью постепенного переноса хаоса на нашу территорию, со всеми ужасами, что мы видели в Сирии.

Взять нас можно только изнутри. Как всегда и происходило.

Здесь важное значение приобретает внимание центральной власти к местностям, особенно приграничным, где отсутствует социальная стабильность, снижен жизненный уровень населения, нет социальных перспектив у молодежи, присутствует засилье иностранной культуры, а во власти зачастую люди, не понимающие стратегию страны, активно внедряющие социальные и образовательные проекты иностранных НКО. Необходимо усиление бюджетного финансирования в такие точки, необходима ментальная настройка местного актива на противостояние в условиях сосуществования с Западом.

Аппарат власти мечтает о идеологии, а власть, зная, что аппарат становится самым неистовым врагом национальной стратегии в условиях любого жизненно важного ее маневра, опасается аппарат идеологизировать, так как по неспособности к своевременным изменениям он становится страшнее любого врага.

Этот тупик внутренней политики не имеет практического решения. Только духовное взросление нации может дать толчок к изменениям. Потому всякий росток активности снизу очень важен. Так на полях сорняка вырастают отдельные стебли злаков, которые могут стать залогом будущего сева и урожая.

Но это уже дело не человеческое. Только откликнувшись на духовную жизнь людей, Благодать Божья может привести эти процессы в русло гармонии. Для чего люди и молятся. Как это ни странно звучит, но мы нуждаемся в молитве больше, чем в идеологии. Возможно, стране не хватает такой соборной молитвы, не по соглашению, за имена неизвестных людей, а именно соборной! Каждого за себя и своих ближних.

Где-то в СМИ приходилось встречать сетования на то, что предложения о соборном всероссийском чтении Иисусовой молитвы не находят поддержки. Не берусь судить о возможности и полезности именно такого чтения Иисусовой молитвы, но кто знает, может, именно этого и не хватает?

Уже понятно, что из тупиков внешней и внутренней политики есть лишь один выход - в сферу Духа! Если этого нельзя практически сделать, то об этом надо хотя бы говорить. Так как делать это люди не могут...

Павел Дмитриев, правовед, публицист