Правозащитники о новом составе ОНК: «Такой структуры больше нет»

На сайте Общественной палаты опубликован новый состав членов ОНК. Правозащитники считают, что власть поставила крест на общественном контроле за тюрьмами

Зоя Светова, член ОНК Москвы (до 1 ноября)

— Я считаю, что это состав ОНК позорит Общественную палату, это вызов гражданскому обществу. Общественная палата избрала в ОНК Москвы бывшего начальника Бутырской тюрьмы Дмитрия Комнова, при котором умер Сергей Магнитский. Среди списка членов ОНК Москвы нет ни одного правозащитника, чье имя было бы известно. В Московскую область не прошла Анна Каретникова, один из самых сильных правозащитников, работавших в Московской комиссии. В регионах — например, в Мордовии — избрано 9 человек, а в Мордовии больше 18 колоний и СИЗО. Новый список ОНК — это пощечина Совету по правам человека, который протестовал против такого голосования и такого отбора. Решение Общественной палаты должно быть отменено. Это уничтожение общественного контроля. Это не только нанесет огромный вред заключенным, но и приведет к драматическим и трагическим последствиям для всей российской тюремной системы. И последнее. Думаю, что теперь может реализоваться на практике один из моих страшных снов: я сижу в камере Лефортовской тюрьмы — не как член ОНК, а как обвиняемая. В камеру заходит бывший начальник Бутырской тюрьмы, а ныне член ОНК Дмитрий Комнов. Он улыбается, в руках у него Евангелие. «Как вам нравится у нас?» — спрашивает он меня. Тот же самый вопрос моей маме Зое Крахмальниковой 34 года назад в камере Лефортовской тюрьмы задавали сотрудники «Лефортово».

Игорь Гуковский, юрист-правозащитник, написал в твиттере.

Павел Чиков, руководитель Международной правозащитной группы «Агора», в своем фейсбуке.

Мы три года назад поднимали волну судов против Общественной палаты РФ из-за подментованности ОНК, отказа в приеме документов, немотивированных и мутных отказов в наделении мандатами, приоритетов всяким балластным бездельникам из числа бывших сотрудников. Около двух десятков человек изначально готовы были судиться. Постепенно все съехали. Палата тогда кипишнула, писали нам письма, предлагали урегулировать, обещали донабор. Обманули, конечно, чего еще от подментованный конторы ждать. Но реакция была, можно было дожимать.

Основные игроки на поляне тогда бучу не поддержали. Главным образом потому, что смогли согласовать свои кандидатуры в списках. Сегодня стало известно, что турнули всех, кто реально работал. Остались единицы по стране. Вот я список посмотрел — ребята от Игоря Каляпина, от Сергея Подузова, Леонида Петрашиса. В Татарстане только Алик Зарипов. Спрашиваю, а ходить с кем будешь, пара же нужна? Нет у него ответа. Анна Каретникова — главный мотор по московским СИЗО, человек, который ввел тюремную тематику в московскую повестку, не прошла. Наблюдаю уже традиционную для московской ОНК группу журналистов, которые больше для эксклюзивного доступа к громким арестантам, чем помогать. Спрашиваю Сергея Петрякова, с кем будем умирающих зэков в Страсбург направлять? Придется с адвокатами работать, их-то не пустить не могут. Короче, накрывается медным тазом этот ваш хваленый общественный контроль за тюрьмами, коллеги».

Сергей Марьин, член ОНК Мордовии (до 1 ноября), в своем фейсбуке.

Дина Латыпова, член ОНК Челябинской области (до 1 ноября), в своем фейсбуке.

Алексей Соколов, адвокат, в своем фейсбуке.

Елена Першакова, юрист правозащитник, в своем фейсбуке.

Татьяна Глушкова, юрист Правозащитного центра «Мемориал», в своем фейсбуке.

Алексей Глухов, бывший член ОНК Чувашии

— Четвертый состав ОНК стал следствием давно проводимой политики. После первых двух составов власти поняли, что даже с куцыми правами члены ОНК доставляют серьезные неудобства. Поэтому в третьем призыве была напихана масса околоправоохранительных «общественников». Но и даже после этого активные правозащитники могли осуществлять общественный контроль и доводить до общества истинное состояние дел по ту сторону решетки.

К подготовке четвертого состава ОНК подошли более «тщательно». Мне достоверно известно, что каждая кандидатура проверялась далеко не Советом Общественной палаты. Задача была поставлена такая: чтобы ОНК более не издавал никакого шума. Поэтому и были усилены требования к кандидатам. Стали зачем-то требовать справку об отсутствии судимости, а в анкете появились пункты «оказываете ли вы платные юридические услуги». Проанализировав списки, я вижу, что практически во всех регионах произошло снижение количества членов ОНК. В моей родной Чувашии из имеющих опыт работы в ОНК остался лишь один человек — бывший председатель ОНК. Остальные к правам человека не имеют отношения вовсе.

Я не буду говорить, что общественный контроль за тюрьмами в России умер. Он и в полном объеме родиться-то не успел, так как какие бы крутые правозащитники ни работали в ОНК прошлых созывов, они осуществляли контроль, даст бог, на 10 %, а в большинстве случаев и одного процента не покрывали. Но даже эта маленькая толика контроля, видимо, серьезно испугала и МВД, и тюремщиков, да и дел в ЕСПЧ с жалобами на тюрьму резко увеличилось, а основными источниками этих дел в той или иной мере являлись члены ОНК.

Но, наверное, самое интересное то, что этот состав ОНК должен будет увидеть результат реформы уголовно-исполнительной системы, концепция которой разработана до 2020 года. А результата нет — реформа провалена.