О ХОЛЕРЕ ВСПОМНИМ …

"Завелись доктора у нас, так и холера пошла"

Холера - "азиатская гостья" - впервые проникла на территорию империи в 1829 г., после чего каждое десятилетие приносило крупные эпидемии. Самой опустошительной была эпидемия 1848 г., когда заболело более полутора млн человек и почти 700 тысяч умерло. Всего за 1830-1910 гг. болезнь унесла 2 млн 89 тысяч жизней9.

В народном сознании появление "азиатской гостьи" и медицинских работников сливалось в одно тревожное событие. Причинно-следственные связи оказывались нарушены: "Завелись доктора у нас, так и холера пошла". Приезжий господин-доктор нередко с иностранной фамилией вызывал интуитивное отторжение; непонятная речь, властные манеры, кажущаяся абсурдность предписаний (диета, гигиена, сомнительные порошки и жидкости, постельный режим), предопределяли нежелание пациентов идти на контакт. Но, пожалуй, главное - доктора и санитарные службы грубо вмешивались в привычный быт обывателей. Карантин, санитарные кордоны, ограничение торговли, принудительные дезинфекционные мероприятия, и, конечно, насильственное помещение заболевших в холерные бараки, осуществлявшиеся в годы первой эпидемии 1830-1831 гг., вызывали в народе негодование, панический страх и толки о врачах-убийцах.

Осенью 1830 г. в Москве на Смоленском рынке было повешено объявление: "Ежели доктора-немцы не перестанут морить русский народ, то мы их головами вымостим Москву!". А в Тамбовской губернии в 1831 г. "один губернский чиновник Никитин разглашал, что холерные начальники, не разбирая болезни, всех насильно забирали в больницы, залечивали их там и потом кучами сваливали в особые ямы; иногда больной был еще жив, но и его сваливали в мертвецкую кучу"12.

Заражение происходило преимущественно через питьевую воду, оттого особенное распространение получали слухи об отравлении колодцев и водоемов.

Эти слухи вылились в бунты. Возбужденные толпы громили больницы и холерные бараки, докторов "стаскивали с дрожек и избивали до смерти"13. В Санкт-Петербурге толпу бунтовщиков на Сенной площади удалось усмирить только императору (этому событию посвящен барельеф на памятнике Николаю I работы Монферрана на Исаакиевской площади).

Подавив волнения при помощи войск и наказав подстрекателей, власти сделали выводы и впредь отменили неэффективный карантин и принудительное стационарное лечение холерных больных. Однако народ крепко уверился в том, что холеру придумали доктора-душегубы, которых стали называть "холерниками"14.

Новые эпидемии 1847-1848, 1853-1855, 1866 и 1870-1872 гг. возрождали эти нелепые слухи, однако практически полвека сопротивление докторам-душегубам в годы холерных эпидемий носило преимущественно мирный характер.

Основная масса обывателей попросту старалась избежать встречи с медицинскими работниками, сомнительные порошки и прочую "отраву" "холерников" тайком выбрасывали. Предложение перевезти больного в холерный барак вызывало отчаянное сопротивление. Народная молва крепко утвердилась во мнении, что "барак построен для того, чтобы туда насильно брать народ и там морить или живыми заливать известкою". В автобиографической повести "Хлыновск" К.С. Петров-Водкин писал: "Вот в Саратове, - мужик сказывал верный, - гроба из барака вывезли, а мертвые крышки поснимали, да в саванах, и ну стрекача по городу делать, а сами орут, что живых схоронить их хотели.

28 июня волна насилия докатилась до Саратова, где толпа разгромила квартиры врачей, сожгла холерный барак и насмерть забила двух человек, ошибочно приняв их за докторов. От страха перед холерой множество крестьян и бурлаков бежали с низовьев Волги, что способствовало распространению уже традиционных нелепых слухов: "В Астрахани и Саратове полиция, доктора и попы подкуплены "англичанкой" морить народ", "по улицам разъезжают особые телеги, с крышками, совершенно здоровых людей хватают железными крючьями, бросают их в эти телеги и увозят в больницы, где кладут живыми в гроба и засыпают известкой".

Источник https://rg.ru/2019/03/11/rodin...

Вот только горожане более доверяли домашним методам лечения, а тут еще по столице поползли слухи, будто бы все карантины "поделаны с целью отравления людей" и что "окуривание, в них производимое, ядовито". В Петербурге заговорили о мифических отравителях, которые "сыплят отраву" в колодцы, в огороды. Причем в стан отравителей народная молва зачислила прежде всего врачей-иноземцев.

В итоге озлобленные на медиков, немцев и закручивающую гайки полицию граждане, сбиваясь в стайки, начали нападать на фурманки – выпуская их клиентов на волю и побивая скурвившихся возниц. Открылась настоящая охота на врачей. Поскольку в те времена рекомендовалось иметь при себе раствор хлорной извести или крепкого уксуса, которыми в профилактических целях следовало регулярно протирать руки и лицо, любого застуканного с этими предметами на кармане, ожидали неприятности. В лучшем случае таких гигиенистов заставляли прилюдно заглотить эти средства, чтобы доказать их неядовитость. Постепенно подобного рода единичные народные инициативы приобрели массовый характер, вылившийся в полноценный бунт.

22 июня (4 июля по н. ст.) 1831 года на Сенной площади, где в ту пору располагалась центральная холерная больница, обезумевшая толпа ворвалась в сие богоугодное заведение и принялась освобождать больных, попутно круша все подряд и выбрасывая в окна не только мебель и лекарства, но и врачей.

На Сенной и окрест начались погромы лавок, магазинов, кабаков.

Военный генерал-губернатор столицы, он же глава комитета по предотвращению развития эпидемии Эссен отдал приказ направить на усмирение гвардейские полки, усиленные артиллерией и жандармами.

Сразу после того, как войска смогли навести на площади относительный порядок, сюда эффектно въехал сам Государь-император. По свидетельству очевидца, узрев Государя, народ мгновенно протрезвел и рухнул на колени. Сколько человек пострадало при зачистке площади армией, история умалчивает.

Грозивший перерасти в трагедию бунт был погашен почти в зародыше. 24 июня Эссен ввел в столице военное положение, разделив город на участки, за порядок и спокойствие в которых отвечали конкретные армейские полки. На следующий день его же указом была отменена принудительная госпитализация, а полиция лишилась прежних спецполномочий в части борьбы с холерой.

К августу в столице было отмечено значительное уменьшение случаев первичного заболевания холерой, а в начале ноября столичная "Северная пчела" сообщала своим читателям: "С чувством искреннего удовольствия и благоговейной признательности Всеблагому Провидению, извещаем читателей наших о совершенном прекращении холеры в здешней столице". К тому времени Николай I уже успел смотаться в Москву, где в течение двух недель наблюдал за тем, как обстоят дела по борьбе с холерой там.

Прознав, что в разгар эпидемии в белокаменной Москве регулярно проводятся молебны и многочасовые крестные ходы, император не преминул поинтересоваться у местного митрополита: не опасно ли? В ответ святитель Филарет заверил, что число заболевающих после крестных ходов не больше, а даже несколько меньше, "нежели во дни прежде крестных ходов".

По всему, у нынешней коронавирусной статистики крепкие исторические корни.

Источник https://47news.ru/articles/196...

Население было недовольно мерами, вводимыми из Петербурга: жёсткий карантин и фактическое закрытие городов заморозили торговлю, там заканчивалось продовольствие, а очереди из торговцев провоцировали новые заражения. Некоторые из них за небольшую плату умудрялись проникать в закрытые города, что тоже не способствовало борьбе с болезнью. Случалось и обратное: власти буквально насильно забирали на лечение людей, которые казались им заражёнными. «…достаточно было быть под хмельком или присесть у ворот, у забора, на тумбу, чтобы, не слушая никаких объяснений, полицейские хватали и отвозили в больницу, где несчастного ждала зараза — если он был здоров и почти неизбежная смерть, если он был болен…»

Эти меры не пользовались популярностью у населения: более того, по городам, в том числе и в столице, поползли слухи о том, что простых людей травят не то немцы, не то французы. Выдвигались даже предположение, что холеру на Россию «навели» поляки (как раз в это время царская армия подавляла революционные выступления в западных владениях). В личных письмах люди сообщали друг другу: «попы уже не хоронят, и все лекаря в рогатках как скот валят в ямы, чтобы звания не было холеры; это видно Польша подкупила докторов так морить».

Недоверие к властям и распространение теорий заговора вместе с ухудшавшимся материальным и продовольственным положением стали причиной разразившихся во время эпидемии «холерных бунтов», которые наблюдались почти по всей стране: от Севастополя до Санкт-Петербурга. Разъярённые толпы вламывались во временные больницы и громили их, иногда доставалось и врачам, которых подозревали в том, что они намеренно отравляют народ. Власти реагировали на такие акции весьма жёстко: в провинциях против бунтовщиков отправляли войска, которые силой добивались подчинения.

Источник  https://diletant.media/article...

"Холера — это острое инфекционное диарейное заболевание, которое представляет особую опасность для людей. Оно вызывается бактериями Vibrio cholerae. Проникая через рот, бактерии поражают слизистую оболочку кишечника, нарушая работу пищеварительного тракта. При отсутствии адекватного лечения болезнь может в короткие сроки привести к обезвоживанию, появлению судорожного синдрома и смерти

Механизм передачи — фекально-оральный (водный, пищевой и контактно-бытовой путь). Основной способ передачи — водный. Вторым по значимости является пищевой путь: через мясо, морепродукты, молоко, овощи и фрукты, не подвергшиеся адекватной термической обработке.

Человек, находясь в одном помещении с другими людьми, напрямую не может их заразить. Опасны только выделения больного (кал и рвотные массы), если они попадают в рот здорового человека."   https://probolezny.ru/holera/?...

Вот скажите мне, люди, а зачем тогда во все века вводились противохолерные карантины? Каловые массы или рвотные должны попасть В РОТ человека, чтобы он заболел. Какой же бред! Ведь достаточно было бы просто заставить людей мыть руки и овощи, и всё. Но нет!

В новом санПине г-жи пОповой расписаны такие устрашающие меры борьбы с УГРОЗОЙ этой инфекции, что кровь в жилах стынет. Если кому-то из медицинских чиновников лишь покажется, что кто-то заболел чем-то похожим на холеру, то тут же все и всё закрываются, все принудительно обследуются на НОСИТЕЛЬСТВО, и причём, ПЦР-тестом, конечно же. И если этот "замечательный" тест что-то покажет, то принудительная изоляция и принудительная же вакцинация. Нормально?

Читайте об этом статью «Кто уймёт мадам пОпову?» https://cont.ws/@krylovael/227...