Время дефицита стабильности

Дмитрий Куликов, член Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня"

Невероятно богатый на очень важные и часто слабо предсказуемые события 2016 год подходит к концу. Этот год был достаточно беспокойным, но год грядущий,  скорее всего, не будет  спокойнее. И не только потому, что произошедшие в текущем году события будут растянуты во времени и получат свое продолжение, но и прежде всего потому, что времена большой нестабильности, по всей вероятности, еще только начинаются.

То, что исторические процессы организованы циклически, понимали уже многие мыслители прошлого. Эта цикличность задается способом существования в истории такой организованности человеческого мышления и деятельности, который называется "знание". В данном случае я называю знаниями идеальные конструкции нашего мышления, которые выступают в функции знания, формируют наши представления о реальности и, в соответствии с этими представлениями позволяют ставить цели, планировать действия, принимать решения.

В этой функции могут выступать как собственно научные или философские знания, так и идеологемы различного уровня, такие как ценности, принципы, установки, верования.  Знания рождаются, и в соответствии с ними люди организуют свою деятельность; они устаревают, как идеальная конструкция, подвергаются проблематизации при столкновении с реальностью, опровергаются и отвергаются. 

В таких циклах живет не только естественно-научное, но и вообще всякое знание, в том числе и знание социальное. Все большие кризисы в человеческой истории были вызваны установлением людьми  важного факта: знание, на которое мы опирались, больше не соответствует процессам социальной реальности.

Происходит вынужденный и часто очень мучительный отказ от знаний, которые на предыдущем этапе (в прошлом историческом цикле) были эффективны и обеспечивали успешность наших действий. 

Проблематизация и опровержение знаний выглядит в социальной реальности как политические и экономические кризисы, как время большой нестабильности, как эпоха перемен или даже как перемена эпох.

Особенность сегодняшней ситуации заключается в том, что мы вдруг обнаруживаем проблематичность сразу нескольких фундаментальных по отношению к человеческой цивилизации различных групп и типов  знаний: те, на которые человечество опиралось века, на другие — один век, на третьи – несколько десятилетий.

Самый большой цикл — это цикл жизни научного знания как альтернативы знанию религиозному, как то, что якобы отменяет веру в Бога и самого Бога.  Этому знанию более 400 лет, и сегодня уже понятно, что выросшие поверх науки верования в сверхчеловека, новую религию человекобожия (неоязычество) породили гигантский объем проблем, проявление которых мы видим, к примеру, в социальном противостоянии сторонников традиционализма и постмодернизма или в радикальном религиозном фундаментализме в качестве базовой идеологической компоненты террористической деятельности.

Есть проблема и в самом институте науки как ведущем типе человеческого мышления. Для многих ученых и философов исчерпанность научного метода является очевидной уже десятилетия. Без пересмотра принципов организации научной деятельности и принципиального развития методологии науки продуктивность научной деятельности уже снижается, и далее будет замедляться.

Кроме того, научный тип мышления к концу XX века перестал быть эксклюзивным преимуществом западной цивилизации. Наука стала всеобщим человеческим инструментарием.  В связи с этим терпит крах многовековая  идея превосходства западного человека над остальными людьми.  Идеология технического, инженерного превосходства западного человека оказывается все более несостоятельной, и уже обозначены принципиальные границы западнизации мира, которую сами люди Запада, исходя из требований модной нынче политкорректности, называют глобализацией. 

Капитализм как форма организации хозяйственно-экономической деятельности стал также общемировым.  Во-первых,  это означает, что больше нет возможностей  его экстенсивного роста и расширения. Во-вторых, ни одно из базовых фундаментальных внутренних противоречий капиталистической формы организации хозяйства, описанных еще Марксом, так и не было преодолено.

Попытка обеспечить постоянный рост потребления через раздувание кредитной накачки в качестве драйвера экономического роста на сегодняшний день потерпела сокрушительное фиаско. Об этом говорит не только победа Дональда Трампа на выборах президента США, но и реальное первое место социалиста Берни Сандерса  на демократических праймериз, которое у него украли партийные функционеры в пользу Хиллари Клинтон.

Республиканский кандидат в президенты Дональд Трамп со сторонниками. 9 ноября 2016 год

После прощания со светским религиозным верованием в коммунизм как ведущую идеологическую конструкцию управления социумом, человечество прощается со светским верованием и в либеральную демократию, которую до сих пор пытаются на Западе использовать в той же функции социального управления.

Сегодня люди Запада находятся в том же положении, что и мы в 80-е годы. Мы не обнаружили обещанного Хрущевым коммунизма, а американцы и европейцы все больше и больше сомневаются, что либеральная демократия является вершиной развития человеческой цивилизации, которую нужно распространить на весь мир по образцу западных стран и в которой эта самая демократия является якобы эталонной. 

При том количестве нерешенных и не решаемых проблем, которые уже невозможно не признавать даже самим людям Запада, выполнять функцию эталона становится все более затруднительно.

С другой стороны, очевидна несостоятельность реализовывавшейся на протяжении последних десятилетий концепции однополярного мира, а если говорить без пресловутой  политкорректности – концепции мировой власти. США с этой функцией не справились, отсюда и победа Трампа. Значительная часть американской элиты не хочет этого признавать,  прежде всего, перед самими собой. Но чем дольше будет откладываться факт признания несостоятельности концепции мировой гегемонии, тем более кризисным для них самих будет дальнейшее знакомство с реальностью.

Это далеко не полный перечень сфер человеческой жизнедеятельности, в которых цикл жизни знаний, играющих системообразующую роль для социальной организации, переживает стадию проблематизации.

Можно еще говорить и о том, что мы не знаем, чем должен быть труд в эпоху высокоразвитых производств, автоматизированных и роботизированных.  Мы не знаем также, как рассматривать образование не в качестве одной из сфер извлечения прибыли, а в качестве сферы воспроизводства самого человека. То же касается и медицины, которая вместе с фармакологией уже давно стала гигантским бизнесом. 

Мы не знаем, наконец, каким должно быть новое государство в XXI веке, и каким должен быть баланс между ним, обществом и человеком.  Мы много чего не знаем о том, что делать  в условиях сложившейся реальности.

Отсутствие таких дееспособных социальных и научных знаний — главная, фундаментальная причина растущей с высокой интенсивностью мировой не стабильности. Дефицит стабильности определяется дефицитом знаний.  Миру нужны новые идеи.

Голосование коллегии выборщиков в США. 20 декабря 2016 года

Россия с ее историческим опытом социализма и особого типа имперской традицией многоукладности  вполне может стать лидером и в анализе цивилизационных проблем, и в разработке новых знаний.

ria.ru