Евгеника на службе человека.

Нелегко Дании дался социализм!

В 1924 г., как только в Дании пришло к власти первое социал-демократическое правительство, стал обсуждаться и закон о стерилизации. По мнению автора, если какая-либо политическая партия и могла в то время рассматриваться как своего рода партия евгеники, то это были именно социал-демократы. В созданную парламентом комиссию вошли врачи, ученые и юристы. В ее работе участвовал и Вильгельм Иоганнсен, один из самых видных генетиков мира, автор учения о чистых линиях, который ввел в науку сами термины "ген", "генотип" и "фенотип".

Разработанный законопроект о стерилизации умственно отсталых был принят парламентом в 1929 г., а в 1934 г. он был значительно ужесточен под влиянием Великой депрессии, остро поставившей вопрос о цене социальной политики.

В отличие от многих других стран, рассматривавших принятие подобных мер, в Скандинавии закон не стал предметом политической борьбы. В датском парламенте против голосовало только 6 депутатов-консерваторов. В Финляндии против принятия закона выступило несколько левых социалистов. Единственной группой населения, активно отвергавшей стерилизацию, были католики, и в особенности после появления в 1930 г. направленной против евгеники папской буллы Castii connubii. По понятным причинам они были здесь крайне немногочисленны. По-видимому, католики не имели бы ничего против стерилизации или кастрации, если бы они использовались в качестве наказания, например, за сексуальные преступления, но не были бы самовольным улучшением, вносимым в предустановленное свыше устройство человеческого тела.

Хотя представления о наследственной природе умственной отсталости и были решающими при принятии соответствующего законодательства, автор сосредоточивается на роли врачей, статистиков и юристов, уделяя относительно мало внимания генетикам. Само генетическое сообщество было немногочисленным в Дании, а Институт генетики человека был создан при Копенгагенском университете на деньги Рокфеллеровского фонда только в 1938 г.

Правительство Швеции завершило выплату компенсаций подданным страны, которые подверглись насильственной стерилизации с 1935 по 1975 год. Только за последние несколько лет компенсацию, оцененную в 19200 евро, получили 1700 человек. Власти отклонили как необоснованные примерно 20 процентов заявлений. Всего же, по официальным данным, насильственной стерилизации в Швеции из "демографических или социальных соображений" подверглись 63 тысячи человек, большинство из них - женщины ("steriliserades sammanlagt cirka 63 000 människor, varav övervägande delen kvinnor").

Впервые о насильственной стерилизации шведов рассказала историк Майа Рюнсис, которая случайно обнаружила в секретных архивах медицинского управления страны посвященные этой теме документы. Ее расследование началось с обычного письма, отправленного в полицию местным священником в конце 30-х годов. Священник жаловался на 13-летнюю девочку, которая, по словам святого отца, была не в состоянии изучать Библию. Автор письма предположил, что у девочки "проблемы с умственным развитием". И предложил полиции принять меры - провести стерилизацию.

Подобных случаев, как установила Рюнсис, было множество. Простые женщины, имеющие слишком много детей, трудные подростки, люди с тяжелыми наследственными заболеваниями становились объектами стерилизации, которую проводили власти.

Социал-демократическое правительство Швеции, правившее в стране между первой и второй мировыми войнами, одним из первых в Европе законодательно разрешило стерилизацию людей без их согласия. Рюнсис установила, что эта операция "делалась в основном женщинам с низким социальным статусом, а также представительницам некоторых национальных меньшинств".

Под давлением общественного мнения в 1997 году шведские власти официально признали: стерилизация в Швеции проводилась вплоть до 1976 года. В докладе особой правительственной комиссии, которая подробно изучила все аспекты проблемы, впервые был поднят вопрос о материальной ответственности государства за применение "неоправданного насилия" в отношении подданных.

История вопроса в Швеции:

В 1909 г. в Стокгольме было основано общество расовой гигиены, и только годом позднее появилось первое генетическое общество - Общество Менделя. Примерно в это же время возник селекционный центр в Свалефе - один из первых в мире, в котором уже в это время началось соединение селекции и генетики. Г. Нильсон-Эле, связанный с этим центром и получивший мировую известность благодаря исследованиям о наследовании количественных признаков, писал, что расовая биология бесконечно важнее, чем его собственные исследования.

В работах государственного Института расовой биологии, созданного в Упсале по специальному решению парламента в 1922 г., вопросы расы занимали центральную роль. Его первый директор Герман Лундборг занимался антропологическим изучением потомства от межрасовых браков, сотрудничая при этом с Ч. Дэвенпортом и С. Холмсом в Америке. Вред межрасовых браков, упадок традиционных шведских ценностей, отрицательное влияние индустриализации и урбанизации на состав населения, утрачивавшее самые ценные расовые элементы, антисемитизм - в эти идеологические тона в той или иной степени окрашивались евгенические исследования при Лундборге.

Все резко изменилось после 1933 г., когда с приходом нацистов к власти в Германии направление деятельности института подверглось критике. Социал-демократические политики отвергали расизм и, кроме того, стремились держаться подальше от всего, что пахло нацизмом. Новый директор Гуннар Дальберг был назначен во многом благодаря хорошим связям с левыми политиками, хотя сам институт предпочел бы видеть на этой должности другого ученого, - последователя Лундборга Торстена Сьегрена.

Экспедиционные исследования и работы в области физической антропологии были свернуты, а на место расовой биологии пришло изучение наследственных болезней - работа в больницах и архивах, эксперименты на животных с целью определения наследственной природы ряда соматических заболеваний. Именно тогда, в 1936 г., шведским парламентом был принят закон о стерилизации. Один из теоретиков шведской модели социализма Гуннар Мюрдаль охарактеризовал стерилизацию неполноценных как необходимый элемент "великого социального процесса приспособления" человека к современному городскому и индустриальному обществу.

Стерилизация была частью социальной инженерии, по словам авторов, очень прочно связанной с другими ее составляющими. С одной стороны, образование и "качество" человеческого материала приобретали все большее значение по мере развития современной экономики. С другой - развитие техники и социальной помощи позволяло все большему числу женщин оставаться дома, посвящая себя воспитанию детей. Но поскольку общество инвестировало средства в деторождение, последнее теряло черты непосредственно частного дела. И возникало опасение, что женщины, которые останутся дома, будут не лучшими с точки зрения наследственности.

Таким образом, программа стерилизации основывалась не на расовом фундаменте, - на ценностях расы и крови всегда остается темный налет мистики, ведь их смысл можно понять только изнутри, тому, кто сам принадлежит к данной общности, - а напротив, вдохновлялась идеалом рационального и насквозь "прозрачного" - как модернистское здание из стекла и бетона - общественного устройства.

Само понятие "приспособление" подразумевает, что стерилизация не сопровождалась прямым принуждением, как в нацистской Германии. Действительно, в документах, регулировавших стерилизацию в различных скандинавских странах, указывалось, что она не должна происходить с применением насилия. Зато использовались косвенные и цивилизованные формы принуждения, которые, как и следовало ожидать, были по-своему не менее эффективными. В качестве стимула могли выступать освобождение из больницы, разрешение на вступление в брак, прерывание беременности для женщин. Умственно отсталого ребенка, как это было в Дании, могли по результатам тестов забрать в закрытое заведение, а условием возвращения домой поставить стерилизацию. Взрослого, находящегося в больнице, следовало заранее поставить в известность о намечаемой стерилизации и получить его согласие, но даже если он отказывался, рекомендовалось все равно начать подготовку к операции и говорить о ней с пациентом как о решенной, неизбежной и само собой разумеющейся вещи. Инстанции, принимавшие решение о стерилизации, могли различаться в разное время в разных скандинавских странах. Это могли быть министерство здравоохранения, просто два врача, комиссия, включавшая пастора, врача и представителя опеки или органов народного образования.

И хотя в Швеции, как и в других скандинавских странах, стерилизация применялась в значительно меньших масштабах, чем в Германии - лишь в 1942 г. ежегодное число стерилизованных превысило тысячу, - многие эксперты в 1930-е гг. были готовы перейти и к более радикальным вариантам: стерилизации следовало подвергнуть бродяг, проституток, всех тех, кто отличался "предрасположением к антисоциальному поведению".