Как блестяще образованный молодой человек, воспитанный иезуитами, с тремя образованиями, интеллектуал, любитель женщин, театра и литературы, любимец светских приемов, с сарказмом высмеивающий церковные традиции, коррупцию власти и светские манеры, превращается из католика в англиканского священника, из тщеславного и самовлюбленного Ловеласа - в глубокого богослова-самоучку и поэта-философа.
Он шел путем, который в своей последней проповеди «Дуэль со смертью» назвал уделом любого смертного: идти из смерти в смерть, преодолевая ее и где последующее всегда хуже предыдущего. Жизнь земная – это одна большая могила, настоящая Жизнь только Жизнь Вечная. Поэтому
«Не спрашивай, по ком звонит колокол, он звонит по тебе».
Последние слова - из проповеди Джона Донна, ставшие эпиграфом к известному роману Хемингуэя. Полностью это звучат так:
«Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европа, и также, если смоет край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, и потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе»..
...Его стихи и проповеди отличают не только сложность, но и особая интонация, которая трудна в переводе. Наиболее точными переводами стихов Джона Донна считаются переводы Иосифа Бродского. Бродского называют вторым Джоном Донном и тоже относят к числу поэтов-метафизиков.
Но сам поэт так не считал, говоря, что Джон Донн слишком велик, чтобы ставить себя рядом с ним. Но именно с него началась поэзия Иосифа Бродского: в 23 года он пишет "Большую элегию Джону Донну" из 208 строк.
...проповедь-молитва «Обращения к Господу ...». Она была написана в 1623 году во время тяжелой болезни уже будучи настоятелем собора, и представляет собой своеобразный отчет о ней. Переводчик пишет:
«Донн для своей эпохи — крайний модернист, экспериментатор… в переводе надо было найти язык, чтобы передать всю эту гремучую смесь: богословие на грани ереси и тяжбу с Богом, философские рассуждения, живые и яркие, как у Монтеня, молитвенный транс. И за всем этим темперамент — как у протопопа Аввакума...»
И далее
«В работе над Донном было слоев 5 правки — я работал с хорошими комментированными изданиями, 10—20 смыслов всплывали задним числом. У Донна мышление богослова-проповедника, в голове множество цитат, а в ту эпоху не было никаких «конкордансов»!.. Он писал этот текст на грани жизни и смерти: у него был редкий и очень тяжелый вид тифа, — это похоже на эксперимент Павлова, который, умирая, диктовал ученикам внутреннее ощущение агонии. Каждая стадия болезни наложена на богословские размышления и описана подробно, с аллюзиями, напоминает спор Иова с Богом.»
Сегодня о нем рассказал о.Андрей Ткачев в проповеди на Царьграде
Полностью по ссылке
Оценили 4 человека
6 кармы