Хотела бы знать, кто так изуродовал сказку.

В канонизированной версии выглядит это так:

Жили-были дед да баба.

Была у них курочка ряба.

Снесла курочка яичко, не простое – золотое.

Дед бил, бил – не разбил.

Баба била, била – не разбила.

Мышка бежала, хвостиком задела, яичко упало и разбилось.

Дед плачет, баба плачет, а курочка кудахчет:

- Не плачь, дед, не плачь, баба: снесу вам яичко не золотое – простое!

(пришёл к нам этот вариант с Украины).

По большому счёту, после многочисленных «литературных обработок» от сказки не осталось ничего – только зачин и финал! Отсюда полная нелогичность на грани бреда.

Действительно, с чего это вдруг дед с бабой начинают убиваться по разбитому яичку, если всю сказку они только тем и занимались, что пытались его расколотить? Без обращения к первоисточнику, к корням народным, сказка эта так и останется сюрреалистическим опусом.

Начнём с того, что вариантов «Курочки Рябы» записано больше 60-ти. То, что приведено выше и растиражировано сегодня детскими изданиями является сильно искорёженным черниговским вариантом сказки.

Наиболее близкая к первоначальному варианту версия выглядит примерно так:

Жили-были дед да баба,

У них была курочка ряба.

Снесла курочка яичко:

Пестрó, вострó, костянó, мудренó,

Посадила яичко в осиновое дупёлко,

В кут под лавку.

Мышка бежала, хвостом вернула,

Яичко приломала.

Об этом яичке дед стал плакать,

Баба рыдать, вереи хохотать,

Курицы летать, ворота скрипеть,

Сор под порогом закýрился,

Двери побутусились, тын рассыпался,

Верх на избе зашатался...

А курочка ряба им говорит:

- Дед не плачь, баба не рыдай,

Куры не летайте,

Ворота не скрипите,

Сор под порогом не закуривайся,

Тын не рассыпайся,

Верх на избе не шатайся,

Снесу вам еще яичко:

Пестрó, вострó, костянó, мудренó,

Яичко не простое – золотое.

Как говорится, разница между литературной и народной версией видна невооружённым глазом.

Первое, что бросается в глаза – несоизмеримость последствий мышкиной неосторожности. Если в литературном варианте дело ограничивается скупыми слезами стариков, то в первоисточнике яичко даже не разбилось, а всего лишь «приломилось» (скорлупа треснула), но это, тем не менее, приводит к форменной катастрофе.

Причём, в других вариантах этой сказки, за разбиванием яичка следует цепная реакция апокалипсических последствий с вовлечением всё новых и новых действующих лиц: в разных версиях фигурируют дуб, сбросивший листву; сорока, сломавшая ногу; поповская дочка, разбившая вёдра, с которыми шла по воду; попадья выбросившая в окно квашню и, наконец, поп, изорвавший священные книги, разбивший себе голову о косяк…

Горе деда и бабы из литературного варианта малопонятно, так как они сами пытались разбить яичко; тогда как расстройство их в народной версии объяснимо. Они яичко помещают в кут (короб или ларь в котором зимой в избе держали кур и куда помещали наседок), то есть рассчитывают, что Ряба это яичко высидит.

Но и главное, что больше всего вызывает несостыковку – порядок появления яиц: в современном варианте Ряба сносит сначала золотое яичко, а потом обещает снести простое, в первородном – наоборот!

https://vinujden.livejournal.c...