Аннотация: статья посвящена диахроническому сравнительному анализу отечественных конституций как интегральных социокультурно-правовых оснований трансформации политического процесса. В итоге автор приходит к выводу о именно формальной трансформации политического процесса России при сохранении глубинной неизменности самой его природы на протяжении всего ХХ столетия.
* * *
В одной из своих статей мы ранее предложили трехуровневую модель социокультурного базиса трансформации политического процесса в тех странах мира, что восприняли в своей политической практике республиканство западного типа (а формально к ним пока еще относится и сегодняшняя РФ):
1 уровень – триединая конструкция в составе общественного идеала, национальной идеи, социального контракта (общественного договора);
2 уровень – гласная или негласная идеология, которую в отличие от общественного идеала, НИ, ОД невозможно артикулировать в 2-3 словах, и на основе которой происходит правовое оформление правящим классом всего комплекса социокультурных оснований политического процесса в виде Основного Закона
3 уровень – собственно, Конституция[6, 122-123].
Та же статья постулирует и обосновывает большую «продвинутость» социокультурного базиса российского политического процесса в сравнении с западными аналогами. А учитывая то, что еще сотню лет назад в российской политико-правовой традиции исторически отсутствовал такой раздел, как конституционное право, тем удивительней воспринимается тот факт, что в 1918-1993 гг. в нашей стране были разработаны и вступили в законную силу целых пять конституций.
Таким образом, предмет статьи – политологическое измерение отечественного конституционного процесса в ХХ в. Цель – обосновать гипотезу о неизменности [имперской] политической модели России вне зависимости от наличного политического режима. Наши в данном контексте задачи – рассмотреть концептуальные особенности советских конституций и действующей Конституции РФ.
1. Конституция РСФСР 1918 г.[4]
Первым нашим основным законом в современном понимании явилась Конституция РСФСР, принятая постановлением V Всероссийского съезда советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов 10 июля 1918 г., провозгласившая данный Всероссийский съезд высшим органом государственной власти и действовавшая в Советской России до 1925 г., тогда как первая Конституция СССР была принята в 1924 г. Подчеркиваем сей нюанс особо, т.к. начиная с Конституции РСФСР 1925 г. и заканчивая Конституцией РСФСР 1978 г., конституционализм одной, пусть самой важной, из 15 союзных республик ниже не рассматриваем за избыточностью данной информации.
Означенный Всероссийский СРККиКД, отметим, не являлся постоянным органом центральной власти, ненадолго созывался ВЦИКом СРККиКД (не реже двух раз в год), все остальное время действуя без контроля со стороны представительных органов. Местными же органами власти признавались местные съезды советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, что аналогично придавали местным исполнительным комитетам видимость «народовластия». Надобно отметить то, что политическая система, этим основным законом учрежденная, почти не претерпела изменений в Конституции РСФСР 1925 г., благополучно просуществовав без малого лет 20, вплоть до принятия Конституции СССР 1936 г. (соответственно, РСФСР – 1937 г.)
2. Конституция СССР 1924 г.[4]
Первая Конституция СССР была утверждена II съездом Советов СССР в январе 1924 г., закрепив постфактум конституционный строй новейшего субъекта мировой политики – Союза Советских Социалистических Республик, договор об образовании которого был подписан на конференции делегаций от съездов Советов РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР 29 декабря, а I Всесоюзным съездом Советов утвержден (и подписан главами делегаций) 30 декабря 1922 г. Именно этот день и считается датой основания Союза ССР. Основной законодательной новацией последней в части государственного устройства (на базе советской власти и диктатуры пролетариата) было закрепление де-юре фактически к тому моменту существующей многоуровневой федерации полиэтнического характера.
Ныне, кстати, большевизм часто обвиняют в некоей легализации «нацменского сепаратизма», до сих пор собою представляющего фактор дестабилизации России (одни лишь украинские события предельно ярко это подтверждают). Но с точки зрения реалистической традиции в политике и, соответственно, отрицания догматизма старорежимных идеологий нельзя не отметить, что – аналогично кейсу ФЗК / Советов[2] – победившие в Гражданской войне большевики дилеммы «признавать / не признавать» национальные движения окраин попросту не имели, т.к. в период 1917-1922 гг. национальные автономии образовались явочным порядком, «снизу».
Далее простейшая социология и логика: сто лет назад 85%[8, 49] населения – неграмотные крестьяне, традиционно жившие всем миром (будь то русские крестьянские общины, чеченские тукхумы и тайпы, от 7 до 40 башкирских родов и др.). Нет ни малейших оснований полагать, что в числе их насущных политических интересов имелось некое обособление в национальных автономиях. К примеру, К. Борисов пишет: к 1917 г. безземельных и имеющих земельные наделы (кулаки, бывшие государственные крестьяне, т.д.) на селе насчитывалось в целом поровну[1] – отсюда весь братоубийственный социально-психологический взрыв времен Гражданской войны. Доподлинной же социальной базой большевизма выступали те 10%[8, 69] городских маргиналов (пролетариат), которые еще не стали образованными горожанами, но и селянами уже быть перестали. Их-то легко усваиваемыми посулами «социальной справедливости» и вербовали низовые агитаторы тех или иных оппозиционных партий, причем арифметически все эти люди были исчезающей малой величиной (даже летом 1917 г. совокупная численность эсеров и большевиков не превышала полпроцента населения России), социально же принадлежали к числу потомственных горожан – мещан и разночинцев. То есть: мелкобуржуазных элементов, чьи «активы» – разве что сравнительная образованность, а в лучшем случае какой-то частный промысел, условная лавчонка. Разночинец с мещанином пребывали в антагонистическом взаимодействии с буржуазией более зажиточной – сословия купцов / почетных граждан (средний бизнес / крупный капитал). Купцы, банкиры и промышленники в свою очередь имели некие противоречия, хотя уже не радикальные, с дворянами (из-за наследственных их привилегий вкупе с крайне ограниченной возможностью пополнить данное сословие). Особняком стояли военно-полицейские чины и духовенство, данные элиты слабо структурированные охранявшие и окормлявшие в духовном плане. Дальше еще проще: деятельность иностранных разведслужб вошла в резонанс с известной социально-политической пассивностью правящего класса (см. Серебряный век), наложившись на исчезающе малочисленную социальную прослойку городских любителей этнографии, что в считаные годы по окраинам страны оформились в т.н. национальную буржуазию.
Вспомним и красноречивую деталь, что до 10-й годовщины ВОСР даже сами коммунисты называли революцию «Октябрьским переворотом», без каких-то негативных коннотаций. Возвращаясь к первой Конституции СССР 1924 г., способствовавшей в нэпманские времена международному признанию Страны Советов, коротко отметим, что в структуре документа было два больших раздела: Декларация об образовании СССР и Договор об образовании СССР. Что касается основных положений, стоит отметить следующие.
Любые изменения союзной Конституции составляли исключительную компетенцию Съезда Советов СССР. Союзные республики сохраняли право сецессии, а территориальные изменения были возможны только с их согласия. Вводился институт единого союзного гражданства. Верховным органом государственной власти был провозглашен Съезд Советов СССР, формируемый посредством системы непрямых выборов городскими Советами и губернскими съездами Советов. В остальное время верховным органом власти признавался ЦИК СССР, включавший Союзный совет, который избирался съездом из делегатов тех или иных республик пропорционально численности их населения, и Совет национальностей, который составлялся из делегатов союзных и автономных республик. СНК СССР в составе председателя, его заместителей и 10 наркомов представлял собою высший исполнительный и распорядительный орган государственной власти и формировался также ЦИКом. Между сессиями ЦИК СССР высшим законодательным органом являлся Президиум ЦИК СССР, который избирался на совместном заседании палат, – он мог приостанавливать действие постановлений съездов советов союзных республик и даже отменять постановления союзных СНК и Наркоматов, ЦИК и СНК союзных республик.
3. Конституция СССР 1936 г.[4]
Сталинская конституция, неофициально также известная в качестве «Конституции победившего социализма», была принята VIII Всесоюзным чрезвычайным съездом Советов 5 декабря 1936 г. и была основным законом свыше четырех десятилетий (с изменениями и дополнениями). Принято считать, что ее более демократический характер обусловило пропагандистское стремление привлечь к СССР симпатии международной прогрессивной общественности в его борьбе с фашизмом.
Ныне сложно даже и представить, что опубликованный 12 июня 1936 г. проект Конституции обсуждали в общей сложности 75 млн. человек, которые внесли примерно 1,5 млн. поправок, предложений и дополнений, за редким исключением увидевшими свет в периодической печати.
Впервые в советской истории Конституция 1936 г. гражданам предоставляла:
- всеобщее, равное и прямое избирательное право при тайном голосовании;
- право на труд и отдых, материальное обеспечение в старости и болезни, право на бесплатное образование.
Помимо этого, провозглашалась неприкосновенность личности и тайна переписки плюс свобода слова, совести, печати, собраний и митингов.
Высшей законодательной властью в стране задекларировали двухпалатный Верховный Совет СССР, а в перерывах между его сессиями – Президиум ВС СССР. Правительству страны оставили его название – Совнарком СССР, который все же через 10 лет, в послевоенном 1946 г., дождался переименования в Совмин СССР. Правительство считалось подотчетным как ВС СССР, так и Президиуму оного.
Данная Конституция – недостижимый ныне и теперь уже надолго русский социальный идеал в предельно концентрированном модерновом виде. Безотносительно политических предпочтений необходимо признать, что именно сталинский социальный эксперимент явил собой единственный в истории нашей страны пример максимально близких к симфонии Народа и Государства[5, 178-179] симбиотических отношений «верхов» и «низов».
4. Конституция СССР 1977 г.[4]
Принята была ВС СССР 7 октября 1977 г., в тот же день вступила в силу и известна своим неофициальным названием «конституция развитого социализма».
Если первая редакция последней из советских конституций не меняла базис государственного строя, то уже в редакции 1988 г. появились такие изменения в существовавшей системе органов власти, что напрашивались логикой «демократизации» и «перестройки». Место ВС СССР в качестве властного органа №1 занял Съезд народных депутатов, для которого не ограничивалось число выдвигаемых кандидатов. Что же до ВС СССР, он признавался постоянно действующим законодательным и контролирующим органом в промежутках между съездами, состоя из двух палат – Совета Национальностей и Совета Союза. Организационным органом ВС СССР становился Президиум Верховного Совета, в то время как большинство полномочий прежнего Президиума передавалась этими поправками лицу на вновь вводимой должности Председателя ВС СССР. А окончательно советский дух брежневской Конституции нивелировала редакция 1990 г.: в тексте более не оговаривалась «руководящая и направляющая роль КПСС», зато вводилась должность Президента СССР и, что намного важнее, узаконивались многопартийная система и институт частной собственности, что в свою очередь означало окончательный отход страны от стратегического курса на социализм.
Что касается содержательной стороны брежневской Конституции СССР, один лишь текст ее преамбулы был двадцатикратно больше, чем в Конституции РФ 1993 г. Также принято считать, что сохранение в «конституции развитого социализма» положения о праве союзных республик на выход из состава СССР, сыграло вскоре свою роль в распаде Союза. Еще один небезынтересный нюанс: тогда как сталинская конституция 1936 г. предписывала школьное «обучение на родном языке» (ст. 121), брежневская конституция 1977 г. допускала «возможность обучения на родном языке» (ст. 45), что отражало широко распространенное предпочтение родителями советских школьников скорей русскоязычных, нежели национальных школ.
А теперь от юридических нюансов – в реальность фактов. Интересам части элитных группировок советского правящего класса, в период правления Сталина от верховной власти отодвинутых (но не разгромленных), Конституция СССР 1936 г. с ее буквой и духом максимально возможной на практике демократии всегда предельно противоречила. И хотя процессы разработки новой конституции Советского Союза стартовали еще 25 апреля 1962 г. (ВС СССР постановил создание Конституционной комиссии в составе 97 человек под председательством, конечно же, Н. Хрущева), приговор реальному социализму русских был подписан еще на эпохальном XX съезде КПСС в далеком феврале 1956 года.
5. Конституция Российской Федерации 1993 г.[4]
Легитимация первой и пока последней Конституции РФ производилась под видом всенародного голосования (но формально, в силу правовой коллизии, не «референдума») 12 декабря 1993 г. Официальные результаты: 41,57 % – против, 58,43% – за. В законную силу документ вступил 25 декабря 1993 г. и помимо прочего сменил Съезд народных депутатов России и Верховный совет России новым двухпалатным законодательным органом – Федеральным Собранием РФ в составе Совфеда (по 2 «сенатора» от каждого субъекта федерации) и Госдумы, избираемой населением.
Действующая Конституция России состоит из преамбулы и двух разделов и в отличие от Конституции РСФСР 1978 г. в ее последней редакции (перечисляем выборочно) ликвидировала систему Советов (включая Съезд народных депутатов России); конституционное закрепление земли и недр в качестве достояния народов, проживающих на соответствующей территории (ст.11 Конституции 1978 г.); должность Вице-президента Российской Федерации. Россия объявлялась симметричной федерацией: полномочия ее субъектов признавались одинаковыми. Однако, в отличие от прочих субъектов федерации национальные республики получили право устанавливать свой государственный язык.
Вдобавок Конституция РФ приобретала высшую юридическую силу (ст. 15). Раньше ограничивалось тем, что «все законы и иные акты государственных органов Российской Федерации издаются на основе и в соответствии с Конституцией Российской Федерации» (ст. 184 Конституции РСФСР 1978 г.) – ввиду того, что Съезд народных депутатов России в свое время отказался рассмотреть Беловежское соглашение и тем самым отменять формальное действие Конституции и законов СССР.
6. Выводы.
В. Шейнис в эфире радиостанции «Эхо Москвы» от 6 декабря 2008 года вспоминал, что «президентский» проект Конституции РФ курировали С. Алексеев, С. Шахрай и, что в контексте политической карьеры В. Путина примечательнее всего, А. Собчак[3]. А говоря о «питерских», нельзя не вспомнить мнение украинского политолога В. Карасева[7]: «Россия – молодая злая драйвовая империя. Молодая – потому, что там относительно молодой политический класс, это не геронтократия Советского Союза. Советская империя после Сталина инкорпорировала в высшее руководство выходцев с Украины (Хрущев, днепропетровский клан). Людей, которые к Украине относились сентиментально. Питерский клан чекистов у власти к Украине сантиментов не испытывает. Они к Украине относятся исключительно прагматично, понимая, что им не нужна территория. Вообще современные империи борются не за территории, а за влияние…»
Так, рассмотрев отечественные конституции, принятые в ХХ веке, и нетривиально сопоставив оные с имевшими место фактами нашей истории, можно с большой долей уверенности утверждать: правовое измерение российского политического процесса имеет и всегда будет иметь предельно церемониальную природу по сравнению с кадровыми процессами в отечественном политикуме. Даже невзирая на господство в отдельные периоды ХХ столетия различных идеологических установок и форм собственности, общий вектор трансформации российского политического процесса остается абсолютно неизменным: догоняющая модернизация по западному образцу, но с собственной внутренней логикой.
Список источников
1. Борисов К. Русская цивилизация. Часть 2. Крестьянство // ЗАРЯ: латвийская информслужба. 2015 [Электронный ресурс]. URL: http://zarya.lv/2015/12/russkaya-civilizaciya-chast-2-krestyanstvo
2. Борисов К. Русская цивилизация. Часть 3. Революция // ЗАРЯ: латвийская информслужба. 2015 [Электронный ресурс]. URL: http://zarya.lv/2016/01/russkaya-civilizaciya-chast-3-revolyuciya-konstantin-borisov
3. Конституция Российской Федерации – 15 лет спустя // Эхо Москвы. 2008 [Электронный ресурс]. URL: https://echo.msk.ru/programs/netak/557175-echo
4. Конституция Российской Федерации. Конституции СССР и РСФСР (1918-1978) // Сайт Конституции РФ. 2018 [Электронный ресурс]. URL: http://constitution.garant.ru/history/ussr-rsfsr
5. Марков А.Р. Народ как субъект трансформации российского политического процесса // Выбор власти & Власть выбора: сборник докладов Всеросс. науч.-практ. конф. молодых ученых. Ивановский филиал РАНХИГС при Президенте РФ. 2018. С. 172-180.
6. Марков А.Р. Трансформация российского политического процесса: структура социокультурного базиса // Экономика и управление: научно-практический журнал. 2018. № 1. С. 121-125.
7. Россия это восходящая, молодая и злая империя. Вадим Карасев // TOPINFORM. 2016 [Электронный ресурс]. URL: https://www.youtube.com/watch?v=8SvL6um_Tic
8. Статистический ежегодник России. 1916 г. Издание Центрального Статистического Комитета МВД. М.: Типография Московского Совета Рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, 1916. 90 с.
Оригинал публикации
Марков А.Р. Конституция как правовое основание трансформации российского политического процесса // Актуальные проблемы современных общественных наук и задачи гуманизации общества [Электронный ресурс]: материалы VII Респ. заочной науч.-практ. конф. молодых ученых. Уфа: БАГСУ. 2018. С. 184-193.
Оценили 0 человек
0 кармы