Загадаю вам загадку, господа студенты-международники всея Америки: почему один небезызвестный, скажем прямо, выдающийся подход к изучению внешней политики не вписался в рамки публичного дискурса, особенно на страницах наших ведущих газет, даром что послужной его список в недавнем прошлом, возможно, на голову превосходит те подходы, что сейчас доминируют?
Я, конечно, говорю о реализме. Хотя не утверждаю то, что реализм и реалисты на сегодня полностью маргинальны – в конце концов, сейчас вы читаете именно сторонника реалистических взглядов – однако статус в обществе и стратегическое влияние реалистов непропорционально мало, особенно в сравнении с либеральным интернационализмом [демократов] или неоконсерватизмом [партии республиканцев].
Данная ситуация тем удивительней, что политический реализм представляет собой развитую и устойчивую традицию в исследованиях наших внешних сношений – а, к примеру, этакие реалисты, как Джордж Кеннан, Ганс Моргентау, Рейнгольд Нибур, Уолтер Липпман и др. в прошлом написали много умного касательно американской внешней политики. Реализм также остается и фундаментальной перспективой в академических исследованиях международных отношений – и, надо сказать, с серьезным на то основанием. Как минимум, не удивило бы такое положение вещей, в котором столь заслуженная школа политических наук имела бы возможность постоянного участия в дебатах по вопросам внешнеполитического курса, сообразную своим заслугам и научным достижениям, а махровые реалисты являлись бы заметной «партией» как в экспертной среде, так и в пределах вашингтонского обкома (в оригинале, собственно, аналог нашей идиомы «внутри МКАДа», с дополнительным нюансом: нечто важное лишь для столичных бюрократов, их подрядчиков, лоббистов и корпоративных СМИ, см. подробнее. - прим. пер.)
На поверку также всё, что реализм предсказывал в последние лет 25, оказалось явно лучше всех претензий либералов с неоконами, которые с момента окончания Холодной войны довольно явно доминировали в деле выработки и реализации американской внешней политики. Президент за президентом с самого начала 90-х, вновь и снова поощряли только либеральную политику и неоконсерваторов, проигнорировав адептов реализма. Схожим образом крупнейшие медиа-холдинги не выказали склонности дать реалистам хоть одну добротную платформу для трансляции их взглядов.
Увы, но результаты скажут сами за себя. По окончании Холодной войны США были в хороших отношениях со всеми без исключения ведущими мировыми державами, Аль-Каида была угрозой незначительной, реальный миротворческий процесс шел семимильными шагами в регионе Ближнего Востока… что касается, самой Америки, та нежилась в своем «моменте однополярности». Политика с позиций силы в некотором смысле становилась анахронизмом, человечество, казалось, будет только богатеть и благоденствовать в мире глобализации, в котором сфера международной политики по важности своей уступит место приятным хлопотам по поводу преуспеяния, прав человека, демократии. Самой судьбой было написано, что либеральных ценностей хватило бы на всех, на каждый уголок земного шара – ну и, если вдруг процесс застопорился бы, вся мощь США ему бы помогла продолжиться.
Перемотаем быстренько на день сегодняшний. Отношения с Россией и Китаем все более напоминают конфронтацию, демократия отступает в Восточной Европе и Турции, а весь ближневосточный регион отчетливо сползает от плохого к наихудшему. США потратили на протяжении 14 лет в Афганистане сотни миллиардов долларов, а Талибан не только крепко стоит на ногах, но и не теряет шансов на победу. Двадцать лет американского посредничества в израильско-палестинском «мирном процессе» закончились отсутствием результатов. Даже Евросоюз – возможно, самое живое воплощение всех либеральных идеалов мира – сталкивается с беспрецедентными проблемами, у каждой из которых нет простого и понятного решения.
Все они теперь мусолят контраргумент: могли бы Соединенные Штаты и весь мир жить лучше, чем сегодня, если б три последних президента следовали предписаниям реализма – вместо выдачи карт-бланша неоконам с либералами, которые всем нынче заправляют? Ну что же, ответ положительный.
Хотелось бы напомнить вам, что средоточием политического процесса реализм видит военную мощь, рассматривая государства в первую голову озадаченными ключевым вопросом. Вопрос сей – безопасность в мире, не имеющем какого-либо «мирового правительства», защитившего бы их от чьих-либо посягательств. Реалисты сходятся на том, что мощь военная важна для сохранения независимости и суверенности государства, в то же время признавая оную довольно грубым средством, что способно зачастую обернуться самыми непредсказуемыми последствиями. Реалисты знают: национализм и прочая специфика на местах сильны и устойчивы; государства в основном эгоистичны; альтруизм и доверие – редкость; а правовые нормы и политические институты слабо влияют на международную политику сильных держав. Короче: реалисты вообще пессимистичны в плане внешнеполитических сношений и чураются попыток переделать мир согласно неким предписаниям идеологий, не соблазняясь даже самыми из них соблазнительными, т.к. неизменно помнят, что последние по меньшей мере абстрактны.
Следуй Билл Клинтон, Джордж Буш-мл. и Барак Обама тактике реализма, как бы изменилась внешняя политика США, начиная с 1993 года (и военной авантюры в Сомали в тот же год. – прим. пер.)?
Во-первых, что наиболее очевидно, послушай Буш-младший Брента Скоукрофта, Колина Пауэлла или кого прочего из видных реалистов, он не вторгся бы в Ирак весной 2003-го. Буш сосредоточился бы только на борьбе с Аль-Каидой вместо того, чтоб увязнуть в Ираке. Тысячи американских солдат не были бы убиты и ранены, а несколько сот тысяч погибших иракцев остались бы живы. Расширение иранских сфер влияния было бы существенно меньшим, а ИГ (террористической организации, запрещенной в РФ. – прим. пер.) и вовсе бы не было. Таким образом, пренебрежение советами, звучащими реалистично, стоило американским налогоплательщикам триллионов долларов наряду с гуманитарным ущербом и, вследствие всего этого, геополитическим хаосом.
Во-вторых, осмысли разум лидеров Америки всю мудрость политического реализма, США не навязали бы своим союзникам расширение НАТО в 90-х гг. либо ограничились бы только Польшей, Венгрией и Чехией. Ведь реалисты изначально понимали, что великие державы в высшей степени чувствительны к концентрации военной мощи и любым другим неоднозначным словам и действиям вблизи их границ. Так, Джордж Кеннан собственной персоной нас предупреждал, что экспансия альянса на восток отравит наши отношения с Россией со всей неизбежностью. В итоге расширение североатлантического блока не только его не усилило, но просто-напросто повесило на шею Америки обязательства защищать кучку слабых и к нормальной обороне не пригодных протекторатов, которые далеки от США, но прямо рядом с Россией. Дамы и господа: это хрестоматийная комбинация внешнеполитической гордыни с никудышной геополитикой!
Более приемлемой альтернативой в тот момент была организация «Партнерство во имя мира», которая по изначальному замыслу (с 1994 года. – прим. пер.) выстраивала конструктивную систему коллективной безопасности с участием бывших членов Организации Варшавского Договора, включая Россию. К сожаленью, вскорости этот разумный подход был отброшен в угоду расширению НАТО – решению, отразившему весь тот идеализм либеральных надежд на то, что гарантии безопасности, несомые членством в блоке, не будет даже случая соблюсти (автор, по всей видимости, хочет нам сказать, что коллективный Запад так уверовал в «конец истории», что он уверовал и в полную невероятность каких-то будущих войн – а раз «врагов нет и не будет», давайте лишний раз унизим за все страхи, коих раньше натерпелись от нее, Россию 90-х, приняв в наш альянс ее экс-сателлитов. – прим. пер.)
Реалисты также знали, что попытки привести такие бывшие советские республики, как Грузия и Украина, в гавань Запада всего скорее вызовут невероятно жесткую реакцию Москвы, и что Россия на руках имеет полный набор средств, возможностей и методов, чтобы спустить подобные попытки под откос – как говорится, было бы желание. Отвечай за внешнюю политику США вменяемые реалисты, Украина до сих пор, конечно же, была бы «сранью Господней», зато с Крымом и без перестрелок, что с 2014 года происходят на востоке Украины. Послушай в свое время Клинтон, Буш, Обама реалистов, говоря короче, отношения с Россией были бы значительно лучше, а Восточная Европа вероятнее всего была бы местом несравненно более безопасным.
В-третьих, президент, доверяющий тактике реализма, не выбрал бы стратегию «двойного сдерживания» в Персидском заливе. Вместо обещания одновременно сдерживать Иран с Ираком реалист использовал бы в своих шкурных интересах их обоюдные противоречия и эти государства сделал бы противовесом друг для друга. А «двойное сдерживание» привело к тому, что наши интересы в регионе были противопоставлены одновременно обеим странам, бывшим, если кто не помнит, ранее непримиримыми соперниками. Это вынудило Вашингтон держать в Заливе и в Саудовской Аравии как многочисленный контингент сухопутных войск, так и авиационную группировку. В свою очередь столь долгое военное присутствие вылилось в недовольство Усамы бен Ладена Америкой, таким образом приблизив США к событиям 11 сентября. Реалистический подход к политике в Персидском заливе сделал бы их гораздо менее вероятными, хотя не невозможными, конечно.
В-четвертых, реалисты также предупреждали, что попытка «нациестроительства» в Афганистане, будет бесполезным делом – в особенности после того, как вторжение США в Ирак позволило Талибану перегруппироваться. И корректно предсказывали, что «скачок» Обамы в 2009 году не сработает. Послушай реалистов президент Обама, американские потери в Афганистане давным-давно уменьшились бы, а конечный результат не отличался бы от того, что мы планируем иметь в любом случае. Мы избежали бы того количества загубленных жизней и обширных бюджетных ассигнований, а Америка была бы в более благоприятной стратегической позиции сегодня.
В-пятых, ядерное соглашение с Ираном демонстрирует нам то, на что Америка способна, применяя методы реалистичной, трезвой, гибкой дипломатии. Но Вашингтон, возможно, мог добиться еще более удачной сделки, если Буш с Обамой слушали бы реалистов, проводили б основательную дипломатию тогда намного раньше, когда уровень развития ядерной инфраструктуры Ирана был намного скромнее. Реалисты многократно предупреждали, что Иран ни при каких обстоятельствах не откажется от своих обогатительных мощностей, и что угрозы применения военной силы в отношении ИРИ, пожалуй, только подстегнут желание иранцев тайно или явно продолжать вооружаться. Прояви Америка немного больше гибкости ранее – как это рекомендовали реалисты – то, возможно, ход развития иранской ядерной программы прервался бы на несравненно более низком уровне. Более ловкая дипломатия могла бы даже, собственно, предотвратить избрание иранским президентом Ахмадинежада в 2005 г. и подвигнуть наши страны к отношениям, в которых много больше конструктива. Или не смогла бы – но США едва ли сделали бы хуже, чем то, что мы имеем сегодня.
В-шестых, без исключенья все возможные подвиды реалистов выступали с критикой «особых отношений» США с Израилем, предупреждая о вреде подобных отношений для обеих стран. Вопреки всей клевете со стороны отдельных наиболее упоротых защитников Израиля это утверждение не происходит из какой-то внутренней враждебности по отношению к еврейскому государству или же к идее, что США с Израилем должны сотрудничать, когда их интересы совпадают. Скорей восходит этот скепсис к убежденности: безоговорочная американская поддержка Израиля подрывает имидж Америки во всем мире, усложняя без того острейшую проблему мирового терроризма, позволяя Тель-Авиву впредь самоубийственно стремиться к построению «Великого Израиля» за счет палестинцев. Также реалисты утверждали: достижение Израилем и палестинцами консенсуса потребует американского давления на обе стороны конфликта вместо фактических действий в качестве «адвоката Израиля». На сегодняшнем этапе данного переговорного процесса, кто-то может вообще всерьез оспорить продуктивность реализма как подхода, в довершение всего учитывая многократные фиаско альтернативных подходов?
И наконец, послушай президент Обама его более реалистически настроенных советников (к примеру, Боба Гейтса), он вряд ли бы санкционировал свержение Каддафи в Ливии с созданием в процессе этого очередного failed state. Каддафи был, конечно же, подлец, но те сторонники гуманитарной интервенции не только преувеличили риск «геноцида», но и недооценили хаос и насилие, спровоцированные крахом клептократии Каддафи.
Также реалист предостерег бы мистера Обаму от неаккуратной реплики «Асад должен уйти», от проведения «красных линий» в отношении химического оружия. Не потому, что Башар Асад прав, не потому, что его нужно защищать, не потому, что химоружие – легальный инструмент военных действий, но лишь потому, что жизненные интересы Америки в этом сирийском кейсе должным образом не учитывались, и было с самого начала ясно, что у Асада и его клики не было другого выбора, помимо как за власть цепляться любыми доступными средствами. Важнейшей в этом случае задачей было окончание гражданской войны, как можно более скорое, с как можно меньшими потерями сторон, даже если бы для этого потребовались деловые отношения с жестоким тираном. Послушайся Обама реалистов годы тому назад, сирийская гражданская война могла бы – повторюсь, могла бы – прекратиться до того, как столько жизней было потеряно. До того, как целая страна была безвозвратно расколота.
Короче говоря, будь у руля американской внешней политики последних двух десятилетий реалисты, мы бы, вероятно, избежали многих из своих дорогостоящих провалов, а к тому же осознали кое-какие важные достижения. Все эти тезисы можно оспаривать, но в целом послужной список реалистов более солиден, чем у тех, кто продолжает настаивать, что США настолько мудры и ответственны, что вправе управлять фактически любой важнейшей из глобальных проблем. И чем у тех, кто многократно побуждал правительство к принятию тех мер, которые сегодня выглядят неумными.
Отсюда и еще одна загадка: почему советы реалистов на поверку оказались лучше, чем советы конкурентов за последние лет 25 – притом, что реалистов просто нет в ведущих политических изданиях?
Рассмотрим постоянных колумнистов The New York Times, The Washington Post и The Wall Street Journal. Эта троица – возможно, наиболее влиятельные из печатных изданий США. Их тематика и комментарии, по сути, задают повестку дня для остальной американской прессы. Обозреватели в каждом из этих изданий широко востребованы в плане лекций и создания СМИ прочих информационных поводов, а также, как правило, дружат с влиятельными персонами из мира большой политики. Во все эти три издания, что называется, реалистам вход воспрещен – а два из них (во всяком случае The New York Times и The Washington Post) откровенно враждебны реалистическим взглядам на систему международных отношений и американскую внешнюю политику.
В The New York Times перечень обозревателей, что регулярно пишут о делах международных, состоит из неоконсерватора Дэвида Брукса и известных либеральных интернационалистов Томаса Фридмана, Николаса Кристофа и Роджера Коэна. Росс Даутэт – более традиционный консерватор, но он редко пишет на темы внешне политики и, конечно, реалистом не является. Несмотря на определенные различия между ними, все эти авторы – красноречивые защитники американского интервенционизма, вмешательства Америки везде и по любому поводу. The Washington Post дала печатную трибуну четырем бескомпромиссным неоконсерваторам – Фреду Хайатту, Чарльзу Краутхаммеру, Роберту Кагану и Джексону Дилю, а также временами публикует материалы Уильяма Кристола. Среди постоянных его колумнистов также бывшие спичрайтеры администрации Буша-младшего – Марк Тиссен и Майкл Герсон. А также крайне правый блоггер Дженнифер Рубин, наряду с более центристским Дэвидом Игнатиусом и все более агрессивным Ричардом Коэном. Само собой разумеется: ни один из этих авторов не реалист, и все они твердо поддерживают активистский внешнеполитический курс США. Как и Джеймс Карден с Джейкобом Хейлбруном, писавшие для The National Interest в прошлом году, Фред Хайатт и впрямь «превратил газету в мегафон для интеллектуальных рыцарей без страха и упрека», ну и теперь ведет «пожалуй, самую неосторожную редакционную колонку в Америке».
Давайте проясним: я вовсе не считаю чем-либо неправильным предоставление всем этим авторам солидной печатной платформы – а вдобавок многие из упомянутых людей действительно стоят того, чтобы их читали. Удивительно другое, а точнее полное отсутствие кого-либо, кто представлял бы более прямое и реалистическое представление о современной мировой политике. Изредка все три издания печатают какие-то гостевые обзоры, где отражаются реалистические взгляды, но у них нет никого, что называется, в платежной ведомости, кто бы в собственных оценках сколько-нибудь приближался к политическому реализму. Разве что найдете несколько реалистов в специализированных изданиях и блогах, но никак не на командных должностях в американской журналистике, не говоря уже о монстрах, как Fox, CNN или MSNBC.
Откуда эта аллергия у всех трех элитных изданий на реалистические взгляды? Тем более, что реалисты были главным образом правы касательно ряда важнейших вопросов, а колумнисты, публикуемые этими изданиями, часто бывали неправы? Я действительно не знаю, но подозреваю: это потому, что современные эксперты-международники, как правило, стремятся потворствовать беспочвенным надеждам и продвигать не менее беспочвенные идеалы – а не обеспечивать изощренное понимание внешнеполитического процесса, которое скорее всего сделало бы Соединенные Штаты более безопасными и более процветающими. И потому – что современная Америка уже настолько безопасна и сильна, что она может позволить себе вновь и вновь преследовать нереалистичные цели, оставляя неудачливым жертвам наших благих намерений возможность отвечать за последствия.
А вот мой вызов Руперту Мердоку, Джеффу Безосу, семье Сульцбергеров и всем прочим воротилам индустрии СМИ: вот почему бы Вам не взять и не начать брать на работу реалистов? Если вы возьметесь поискать их, как насчет Пола Пиллэра, Чэза Фримена-мл., Роберта Блэквилла, Стива Клемонса, Майкла Деша, Стива Чэпмэна, Джона Миршаймера, Барри Позена, Эндрю Басевича или Дэниела Лэрисона? Дайте одному из них еженедельную колонку, и наверно лишь затем Вы сможете по-настоящему утверждать, что предложили вашему читателю довольно всесторонний, сбалансированный спектр мнений о международных отношениях. Я имею в виду: чего, ребята, вы так боитесь?
Об авторе: Стивен Мартин Уолт родился 2 июля 1955 года в Лос-Аламосе, штат Нью-Мексико, где его отец, физик по специальности, работал в ядерной лаборатории правительства США. Детство провел в Калифорнии. В Стэнфордском университете начал с изучения химии, позже перешел на истфак и еще спустя какое-то время основательно занялся политологией. По окончании продолжил образовываться в Беркли, докторскую степень получил в 1983 году. Работал как в структурах ВМФ, так и в Принстонском и Чикагском университетах. С 1999 года преподаёт в Гарвардском университете. В среде американских политологов считается специалистом по международным отношениям, сторонником школы политического реализма. Автор теории «баланса опасностей», а также капитального исследования влияния израильтян на внешнеполитический курс Соединенных Штатов (см. «Израильское лобби и внешняя политика США» (2007) в соавторстве с Джоном Миршаймером).
Прим. пер.: статья опубликована в Foreign Policy 8 января 2016 г. Поиском в Рунете перевода не нашел. Перевел позавчера почти в один присест себе в копилку.
Оценил 1 человек
1 кармы