Случай в гипсовальной комнате или бытовой антиглобализм

Намедни завела меня нелегкая в гипсовальную одного челябинского травмпункта. У открытого окна, свернутые на манер шаурмы, лежали цилиндры прогипсованных бинтов.

Паренек-медбрат, который этим кабинетом заведовал, видимо, так боролся со скукой — накручивал бинты и складировал их в пирамиду.Я с интересом наблюдал за его работой: как он лихо колдовал с этими бинтами, как готовил и раскатывал раствор, будто он пекарь, как пританцовывал у стола. 

А пританцовывать было под что: у окошка лежал старенький телефон, из динамиков которого кто-то надрывно и пронзительно читал рэп. Вслушаться получилось только спустя несколько минут: читали рэп о "пацанах с Донбасса, которые воюют за ДНР и Луганск против предателей, пиндосов и пид%#@сов". Был теплый весенний вечер, гипсовальная на Урале и рэп о Донбассе.

Тогда я в очередной раз понял, что все попытки вышеупомянутых персонажей навязать народу свою точку зрения, превратить всех в лакеев, в условных "либералов" или в овощей, которые индифферентны ко всему на свете — не получится. Что-то случилось с нардом, щелкнуло, так сустав встает на место после тяжелого вывиха.

И дело здесь, пожалуй, не в Киселеве, не в пропаганде. Ведь тогда нас могут обвинить, дескать: «А чем вы лучше хунты? И в России и на Украине по всем каналам гнут свою линию день изо дня». Люди без всякого телевизора сами по себе проснулись и все поняли.

Самые разные слои населения России искреннее болеют за Новороссию и не понимают, как раньше они могли верить в какие-то там общечеловеческие ценности, «мир, дружбу, жвачку», демократию.О об этом говорят рабочие в курилках, инженеры, предприниматели, педагоги в учительских, ученые и военные, и даже вот — медбрат в гипсовальной комнате челябинского травмпункта.

Борьба ДНР и ЛНР породила своего рода бытовой антиглобализм, поэтому господа, о которых с таким презрением читал рэп неизвестный мне исполнитель, могут и не надеяться что-то там раскачать в умах. Момент уже безнадежно упущен, а значит — с нами придется по-настоящему воевать или сдаваться. Иного, по всей видимости, не дано.