Украинские власти включили в списки на обмен далеко не всех, кого удерживают в своих тюрьмах. Значительное количество похищенных в течение последних трёх лет жителей Донбасса и их единомышленников, а то и просто обеспеченных граждан из других регионов, по-прежнему остаются безвестными узниками с «пришитыми» уголовными статьями. А их документы используются украинскими спецслужбами для заброски диверсантов на территорию России и Донбасса.
Достигнутая в ходе переговоров в Минске договорённость об обмене пленными между Республиками Донбасса и Украиной, пускай с большим скрипом и со скоростью дождевого червя, но идёт к реализации. Из Украины недавно вернулись матери военнопленных, ездившие сверять списки и проверять утверждения киевских властей о том, что часть (а точнее, 6 человек) военнопленных якобы не желают возвращаться в Донбасс. Как и ожидалось, эти заявления не подтвердились и были очередной попыткой Украины затянуть время да набрать пару лишних «очков» в ведущейся против ЛНР и ДНР информационной войне.
"Информация украинской стороны не подтвердилась, шесть человек подтвердили свое согласие на обмен", - цитирует предствителя ЛНР в Контактной группе Ольгу Кобцеву Луганский информационный центр.
То есть, вероятность того, что эти люди вернутся домой, уже выше нуля: о них знают, они в списках, над их возвращением работают целые структуры.
К несчастью, и об этом неоднократно говорилось представителями Республик, официальный список удерживаемых украинскими властями лиц далеко не полон. Киев всеми способами препятствует установлению судеб нескольких сотен жителей ЛНР и ДНР, в разное время похищенных сотрудниками СБУ, боевиками нацбатов и украинской милиции/нацполиции.
Вот несколько примеров. 3 мая 2017 года на «горячую линию» МВД ЛНР позвонила северодончанка Татьяна Пономарёва. Женщина рассказала, что в 2014 году, 8 августа, её мужа Ивана Ивановича Пономарёва задержали неизвестные лица. Бездоказательно обвинив мужчину – инвалида, ветерана органов внутренних дел, до 2006 года работавшего следователем в Управлении по борьбе с организованной преступностью Луганского облуправления МВД – в терроризме, сепаратизме, похищениях и пытках людей, эти люди отвезли его в Северодонецкий отдел СБУ. Через некоторое время Ивана Пономарёва переправили в Старобельск, затем – в Харьков, оттуда – в Киев, потом – в Чернигов. В день звонка было известно, что ветерана милиции готовят к отправке в Менскую исправительную колонию, расположенную в посёлке Макошино Черниговской области. Ни о каком суде над мужем и вступившем в законную силу приговоре в отношении него Татьяне Пономарёвой не известно. Сама она, опасаясь за свою жизнь, была вынуждена выехать из Украины в Белгородскую область РФ.
Второй пример: 25 июля 2014 года на занятом тогда украинскими силовиками блокпосту на въезде в Луганск в районе посёлка Юбилейный без вести пропал тридцатилетний Сергей Анатольевич Чумак, отец 4 детей, работавший водителем грузовика. В тот день он выехал в Красный Луч, чтобы на местном кирпичном заводе взять партию груза. Но под погрузку его автомобиль так и не прибыл. Молчал и мобильный телефон. Мать парня, Ирина Чумак, организовала поиски, подав заявления в правоохранительные структуры по обе линии фронта. В Киеве следователь после нескольких безуспешных попыток истребовал от мобильного оператора выписку о передвижениях телефонного аппарата Сергея в день пропажи. Согласно этому документу, последние сигналы зафиксированы с Юбилейнинского блокпоста, находившегося тогда под контролем боевиков из украинского нацбатальона «Айдар».
25 января этого года история получила продолжение: Ирина Чумак получила официальный ответ Госпогранслужбы Украины о том, что её сын, Чумак Сергей Александрович, пытался выехать в Российскую Федерацию через пункт пропуска «Просяное» в Марковском районе Луганщины. И что даже есть видеозапись этой попытки. Но на полученных кадрах Сергеем Чумаком называется неизвестный мужчина. При этом пограничниками было установлено, что документы, изъятые у «псевдо-Чумака», подлинные, но с переклеенной фотографией. Набиравший силу скандал на Украине был оперативно «затушен» представителями СБУ. Они же забрали у пограничников задержанного теми «двойника».
Как у «псевдо-Чумака» оказались документы пропавшего на «айдаровском» блокпосту луганчанина, доподлинно неизвестно. Есть лишь факт: человек попал в руки «айдаровцев», исчез, а затем под его именем и с его документами объявилось другое лицо, пытающееся выехать в Россию. А получившиеся «провал» и скандал «гасят» сотрудники Службы безопасности Украины. Интересно, сколько таких «числящихся в розыске как без вести пропавшие» перешли границу без задержек? И сколько их «вернулось» на территорию Республик? И самое главное: живы ли истинные владельцы этих имён, фамилий, паспортов, коих только в ЛНР в розыске десятки и десятки?
Некоторое время назад до Ирины Чумак дошёл слух, что её сын может быть в одной из тюрем, расположенных в Закарпатье. Хватающаяся за любую «соломинку» мать бросилась туда. Однако поездка закончилась ничем: Сергея или действительно там нет, или же он переведён в разряд «безымянных», или же… Но Ирина Чумак продолжает верить, что вернёт себе сына, а детям – отца.
У луганчанки Анны Орёл нет даже этой веры: она своего сына уже похоронила. В течение нескольких лет Дмитрий Орёл «кочевал» из одной украинской колонии в другую, довольно регулярно звоня матери по «камерному» мобильному телефону (в пенитенциарной системе Украины подобное нарушение режима – довольно распространённое явление). В 2016, во время очередного звонка, рассказал, что недавно, после внезапного и тщательного медицинского обследования, его привели к «людям в штатском», которые предложили свободу в обмен на участие в терактах в Донбассе и России. Со сдельной оплатой и гарантированным статусом «героя-защитника». Но Дмитрий, не стесняясь в выражениях, отказался: «Слышите, ребята, я родился в Донбассе и никогда не предам Донбасс, мама у меня живёт в Донбассе, и Россию никогда не предам, потому что у меня там сестра, вы понимаете?» «Ну смотри, чтоб ты сильно об этом не пожалел», - услышал в ответ Дмитрий.
После этого, вспоминает Анна Орёл, звонки от сына стали редкими, он жаловался на ухудшение отношения к нему со стороны лагерного начальства. А вскоре и вовсе сообщил, что его перевели в одиночную камеру и грозят убить. Это был последний звонок. Через время Анне Орёл пришло извещение, что её сын «разорвал наволочку, сплёл из полосок верёвку и повесился». Но когда мать приехала забрать тело, чтобы предать его родной земле, никакой странгуляционной борозды на шее – непременного признака повешения или удавления – она не обнаружила. Один только небольшой кровоподтёк, как от удара электрошокером. Кстати, такими же синяками было покрыто всё туловище, а на ногах Дмитрия мать заметила следы ожогов раскалённым прутом типа жала паяльника. Как показало последующее вскрытие, также у Дмитрия Орла были сломаны практически все пальцы на руках и ногах.
***
Украина не перестаёт удивлять (хотя каждый раз нам, наивным, кажется, что дальше уж просто некуда). Удивлять своей прогрессирующей тупостью, неспособностью видеть будущее даже на полшага вперёд. Вот, казалось бы, зачем кричать на весь мир об «отказе» шестерых пленных возвращаться домой, а потом соглашаться на встречу с ними матерей? Да ещё в присутствии наблюдателей миссии ОБСЕ (они, как известно, ещё те «свидетели», но недавний перевод их Украиной в разряд «доторканых» выступил мощным «стимулятором прозрения»)? Даже сопливый дошколёнок, желая поднять свой статус среди сверстников и хвастая перед ними якобы «лежащим дома «планшетом», никогда и ни за что не согласится вынести его «показать». Ибо понимает последствия.
Зачем угрожать убийством, пытать, убивать – а потом выдавать родственникам для похорон истерзанное тело? Любой более-менее грамотный преступник, совершивший злодеяние без свидетелей и явных улик, никогда не признается в совершённом и добровольно не даст против себя ни одной «зацепки». Ибо тоже понимает последствия.
А здесь – целое государство, страна, давшая некогда миру целую плеяду ярких учёных, победоносных военачальников и выдающихся государственных деятелей, ведёт себя как жадный и злобно-агрессивный имбецил. В результате полученной в 1991 году (а возможно, и в 1914 году в австрийских концлагерях «Талергоф» и «Терезин») родовой травмы ум здесь деградировал в хитрость, отвага – в трусость перед сильными, искренняя признательность – в ненависть к благодетелям, а расчёт и предвидение – во всепоглощающую алчность.
Скажете, перебор? Ничуть! Признаки этой катастрофы были видны ещё в конце прошлого века, когда в угоду своим инстинктам «украинствующие» вместе с другими «национально озабоченными» развалили великое государство. Когда, желая потешить свою «свидомисть», а заодно набить потуже мошну, они записывались добровольцами в дудаевские банды, взлелеивали экстремистские «УНА-УНСО», «Братство», «Тризуб» или «Меджлис». Когда выгребали из Донбасса, Крыма и Причерноморья все доходы, возвращая после долгих уговоров жалкие крохи – «чтоб не передохли».
И вот с этим монстром (не чудовищем, нет – с «монстром», именно так «это» называется на языке его создателей) и приходится иметь сейчас дело Республикам Донбасса. Терпеть. Договариваться. Соблюдать приличия. Убеждать. Снова терпеть.
Но здесь не ропщут: русская, а впоследствии, советская (а ЛНР и ДНР безусловно причисляют себя к Русскому миру и советскому наследию) школа психиатрии была и остаётся на планете наиболее эффективной. Нужно лишь время.
Оценили 2 человека
4 кармы