Дневник изслҌдователя
17.07.2017
Буду записывать, что делаю не так.
По § 1, «госприемка» информационных элементов (инэлов). Бывает, конечно, случается и примеряется «вероятная достоверность». Но, как правило, нет никакой «приемки». А есть «нравиться»/«не нравиться». Причем, если «не нравиться» – то не нравиться все и ровно от той строчки, где это «не нравиться» появилось. Собственно маркер «не нравиться» – это пусковой механизм для вычеркивания. Маркер «не нравиться» – это и зеркало искажения восприятия информации. Маркер «не нравиться» – это и повод обобщить и все расчесать под одну гребенку неприятия. Маркер «не нравиться» – это и предтеча создания собственного смысла информационного элемента с помощью своего личного внутреннего нарративного контекста. Маркер «нравится» все тоже самое. Но наоборот: пусковой механизм конструирования, а также обобщение и искажения, но со знаком плюс. Конечно, есть и другие маркеры «верю/не верю», «правда/неправда», «ватник/либераст» и пр., но функции у них схожие «отрицание того, что не так как у тебя в восприятии» и «принятие того, что подходит в рамках собственных парадигм». После классификации отрицания обязательно в бой идут «ярлыки»: чушь, бред и пр. Их цель одна: отгородиться и не вникать в детали. После классификации принятия появляются иные ярлыки: правда, истина (конечно же в последней инстанции) и пр. Их цель: угомониться и не вникать в детали.
По § 2, оценка источника. Эх, сколько раз я цитировал Аристотеля. Не прошло и 30 лет (конечно, буквально 27,5 годков) как я засомневался в его существовании в принципе. Если его могло не быть, то чьи это труды, и с какой целью были собраны под одним именем. Собственно кроме Аристотеля можно назвать всех Цицеронов и Геродотов и присовокупить несметное количество исходников Библий, которые описываются то одним, то другим другом-блогером. При этом в церкви есть какой-то общий текст, хотя его первоисточников очень много и они разняться. Как создавался исходный текст?! Какой текст выбран общим? Какие критерии выборки общего смысла? Вопросы вопросов как для верующих, так и неверующих.
По этому поводу как раз почитал недавно книжку «От Геродота до Интернета: Очерки занимательного источниковедения» В.Богданова. И действительно, занимательно. На странице 46 автор приводит мысль историков, «что дошедшие до нашего времени летописи – это сборники, и что их первоначальные источники утрачены». Вспомнился анекдот про celebrate (праздновать и радоваться) и celibatе (безбрачие). Конечно, у Богданова примеры серьезней: «В свою очередь спустя тысячу лет в каком-нибудь монастыре «монах трудолюбивый» также приступал к написанию своего труда, чтобы сохранить в памяти потомков величайшие подвиги их предков:
Пусть ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу» (с.39).
В целом книга наполнена интересными примерами и написана читаемым языком. Масса имен и фамилий исследователей, которые занимались источниковедением (в конце хороший словарь имен и словарь понятий). Приводятся классификации источников.
Отдельная глава посвящена вопросам достоверности источника. Цитата-эпиграф (с.164) Наполеона I наполняет оптимизмом: «Что такое история, как не ложь, с которой все согласны». Собственно примеры В.Богданова показывают, что с подделками и фальсификациями во все времена все было очень-очень хорошо. Из этого и вытекает, что «практически всегда следует решать вопрос если не о достоверности источника, то об адекватности отображения им действительности. Но, как правило, окончательно ответить на него исследовать может лишь в ходе работы, а не при предварительном знакомстве».
Поискал свои примеры фиксации фальшивок и искажений. Когда-то меня этот вопрос интересовал. Нашел:
«НҌмецкая ученость, разъяснявшая начало Руси, руководилась дҌйствительно своими идҌями, которыя дҌйствовали тҌмъ сильнҌе, чҌм ограниченнҌе были тогдашнія свҌдҌнія о русской и славянской древности» (с.689)
«нҌмецкіе исторіки не хотели знать русской древности до Рюрика» (с.690)
Новые опыты построения русской исторіи, Вестник Европы, август, 1876. с.678-713
«Не бывши самостоятельнымъ работником, Бантышъ-Каменскій слишкомъ много полагался на чужія работы, особенно для перваго изданія своего труда; но и для второго изданія он даже не прочиталъ всҌех Малороссійскихъ ДҌлъ, хотя и дҌлалъ дополнения по нимъ. …положившись во всемъ на руководителей и судя о достоинствҌ ДҌлъ по ихъ трудамъ, онъ поэтому самъ и дҌлалъ пропуски, которыхъ не встрҌчается у его предшественниковъ. Для доказательства этого, сказаннага о Бантышъ-Каменскомъ, укажу на одинъ замҌчательный хронологіческій курьезъ въ исторіи Малороссiи. До выхода Х тома Исторіи Россіи С.М.Соловьева всҌ полагали, что Богдан Хмельницкій скончался 15-го августа 1657 года. Но С.М.Соловьевъ, въ тҌхъ же самыхъ Малороссііійскихъ ДҌлахъ, которыя по видимому, дважды прочелъ Бандышъ-Каменскій, нашелъ (въ письмҌ Генеральнаго Писаря Ивана Выговского къ Путиловскому воеводҌ Зюзину), помимо другихъ источниковъ, что Богдан Хмельницкій скончался не 15-го августа, а 27-го іюля того же 1657 года. ВслҌствіе такого открытія чувствительные лҌтописные рассказы, о событіяхъ предшествующихъ смерти Богдана Хмельницкаго, разсыпаются въ прахъ, и многое получаетъ совершенно другой смыслъ, «служащій къ объясненію истріи Малой Россіи» (с.13)
Геннадий Карпов, Критическій обзоръ разработки главныхъ русскихъ источниковъ, до истории Малороссіи относящихся за время: 8-е генваря 1654- 30 мая 1672 г.- М.: Тип. Грачева, 1870.
http://www.runivers.ru/upload/iblock/2b3/Karpov%20Gennadij.%20Kriticheskij%20obzor%20razrabotki%20glavnykh%20russkikh%20istochnikov.%20do%20istorii%20Malorossii%20otnosjacshikhsja.%20za%20vremja-%208-e%20genvarja%201654%20-%2030-e%20maya%201672%20goda.%201870.pdf
«Синопсисъ – это «пять вҌков постепеннаго искаженія первоисточніковъ» (с.5)
«Иван Иванович Болтин, выправлявший работы Екатерины по русской исторіи, а может быть, и по спеціальному заказу Потемкіна» (с.17)
«Ломоносовъ долженъ былъ сдҌлать русскую исторію достойною вниманія высшаго общества; для этого нужно было только украсить старую матерію новыми пріемами изложенія, пріодҌть русскую исторію в приличный времен ложно-классичесій костюмъ» (с.29)
П.Милюков «Главные течения русской исторической мысли», СПб, Из.: М. Аверьянов, 1913.
«Хронологические даты, приводимые разными авторами, по отдельным историческим событиям не совпадают друг с другом. Одно и то же историческое событие разные авторы относят к разным годам… причем авторы не делают никаких оговорок и пояснений, откуда они берут свои цифры» (с.82)
Б.Волков «О точности в хронологии», Исторический журнал, 1939, №2.
Собственно как-то так: явление не новое! Под нашей-то Луной!
По § 3, создание значимых для исследователя «коллекций» инэлов, тут в целом-то, как правило, ситуация «конь не валялся». Материалы подбираются по принципу, что подходит для моей аргументации – то в «коллекцию» и помещаю, а что не подходит – то вычеркиваю и постепенно забываю, укрепляя свою ментальную позицию и формируя устойчивую парадигму. А затем парадигма и защищает разум от дурного влияния неприятных фактов. Все прекрасно устроено! Усиливающая обратная связь.
Хотя реально, если ответственно относится к найденным фактам (удобным и не совсем удобным) – то это место, где начинается деконструкция смыслов. «Коллекция» оцененных инэлов, позволяет задуматься и начать задавать вопросы. И вопросов может быть весьма и весьма много.
Тот же метр, если посмотреть на факты как на коллекцию: офигеть. Начал делать черновик-табличку «задом-наперед» известного (пока только вики и словари) фактического материала об этой мере. И просто глаза вылезли на лоб: просто удача удач в угадывании размера и так кажется лет 200 подряд! Но «коллекция» отрисовывается чудесная: любо дорого смотреть! Ай, да я!
18.07.2017
По § 4, который позволяет совершать ментальный эксперимент. Тут не то, что «конь не валялся», он вероятно даже и не родился. А между тем, задуматься стоит. Ведь если у нас могут быть искажения источника, привнесенные автором, переписчиком, издателем, ну, и интерпретатором – то мы изначально не ведаем, что есть правда, что есть ложь во всей этой мешанине информационных «следов». Это сплошная дифференция, изменяющая состояние системы то ли с умыслом, то ли случайно, то ли целенаправленно, то ли подсознательно.
Собственно группировка фактов может быть тематической и хронологической. Тематические группировки могут быть самые разнообразные, но все они, в конце концов, накладываются на некую шкалу хронологии. И именно на этом хронологическом контексте должны проявиться причинно-следственные связи и причинно-следственные сетки. Что случается далеко не всегда. Тут собственно и повод задуматься: как могло так случиться, может что-то лишнее или что-то не известно еще? Это действительно позволит увидать проблемные точки и сфокусироваться на их разработке.
Попытался построить на базе хронологии ментальный эксперимент перехода на метрическую систему: не получилось. Метр еще не введен во Франции как обязательная мера. А книги уже дают сравнительную длину «французского метра» для сотен, да нет тысяч измерений народов и народиков. И это при том, что не было программулины, чтобы это все пересчитать машине за ночь или две. Все ж руками и головами считали… Странный этот метр.
19.07.2017
По § 5, формирование понятийного поля по периоду и связям. По сути, это то, о чем говорили многие исследователи, называя словом «эрудиция». Необходимо уметь вживаться в эпоху, понимать модели поведения, ей присущие. По сути, тут и наступает этап «ведения», понимания сути. Место скользкое, потому, что, как правило, мы подменяем это «ведение» современными трактовками и заученными из учебников постулатами. А тут необходим принцип «любви к истине», к пониманию. В противном случае эрудит становится всезнайкой-балаболкой.
И тут же рисуется особо отчетливо и основная проблема: классификации. Для того чтобы что-то классифицировать – надо собрать, а как собрал уже облом классифицировать (доказано опытным путем), да и сбор частенько фрагментарный и мозаичный и с пробелами со всеми вычеркиваниями, конструированиями, искажениями и обобщениями. Короче, рецепт исследования, как правило, прост: берем весьма условно полную информацию и из нее делаем весьма условные выводы. Выводы представляем как истину.
Хотя ведь ясно, что без классификации в принципе мало что можно исследовать, ибо не ясен исходник (и снова надо начинать сначала), массив исследуемого. Вот тут и потребуется дисциплина: фиксировать и классифицировать по темам, хронологии, источникам. Тут в помощь пример Жюль Верна: после его смерти осталась картотека, включающая свыше 20 000 самодельных карточек-тетрадей, которые фиксировали сведения из различных областей знаний. Все книги Жюль Верном писались на материалах картотеки. Писатель понимал, что память не в состоянии удержать всю необходимую информацию: имена, термины, даты, интересные факты и пр. Интересно, что Жюль Верн пред-описал многие технические новшества, опять же опираясь на свои многочисленные заметки. По сути, писатель ведал собранной информацией, и это ведение позволяло не просто интересно писать, а прогнозировать, как будет эта информация использоваться в будущем. Стоит заметь, что этот прекрасный архив фактически толком никто и не видел. Только наследники обещали его издать, но так и не выполнили свои обещания. Кстати, если копнуть биографию Верна, тоже мало не покажется: слухи и домыслы! Она явно не классифицирована, хотя попытки изучить были и весьма серьезные!
Цитата: «Архив Любищева еще при его жизни поражал, кто видел эти пронумерованные, переплетенные тома. Десятки томов, сотни. Научная переписка, деловая, конспекты по биологии, математике, социологии, дневники, статьи, рукописи, воспоминания его, воспоминания его жены Ольги Петровны Орлицкой, которая много работала над этим архивом, записные книжки, заметки, научные отчеты, фотографии…
Письма, рукописи перепечатывались, копии подшивались – не из тщеславия и не в расчете на потомков, нисколько. Большею частью архива сам Любищев активно пользовался, в том числе и копиями собственных писем…
Архив как бы фиксировал, регистрировал со всех сторон и семейную, и деловую жизнь Любищева. Сохранять все бумажки, все работы, переписку, дневники, которые велись с 1916 года (!), - такого мне не встречалось» (с.7) (Д.Гранин, «Эта странная жизнь»). Вот уж действительно «классифиакація есть альфа методичности», прав был брат Стронин.
Из современных исследователей, которые делали серьезные классификации, стоит упомянуть Г. С. Альтшуллера и И.Л. Викентьева (http://vikent.ru/w0/). Так, например, Альтшуллер и его ученик Верткин перебрали и классифицировали сотни историй жизни гениальных людей и вывели рабочие закономерности. Более подробно прочить можно в Альтушуллер Г.С., Верткин И.М. «Как стать гением. Жизненная стратегия творческой личности» (Минск, 1994). Подобное сделал и Кристиан Лемуан (Christian Lemoine): собрал и классифицировал свой набор в 1000 гениев и вывел закономерности, которые позволили ему разработать свой уникальный подход, так называемый, мотивационный менеджмент.
Ведение информацией и связными с ней элементами позволяет добиваться интересных познавательных результатов. Ну, при определенном усердии. Его бы мне и развить.
(продолжение следует)
Оценили 7 человек
8 кармы