Ежегодно находятся всё новые документальные свидетельства той, отгремевшей войны, в каждом доме, в каждой семье ноют свои шрамы Великой Отечественной, отыскиваются свои летописи, листок к листу складывающиеся в шумящую крону могучего древа российской истории. И одним из таких листков стали недавно найденные в наших семейных архивах и опубликованные в 2025 году издательством «Вече» мемуары моего родного деда Михаила Павловича Пичугина, участника и Первой и Второй мировых войн. Эту книгу - «Комиссар и комбриг» я собрала из разномастных заметок деда – комиссара фронтового госпиталя: из горестного его повествования о битвах подо Ржевом, об окружении, попытках прорваться к своим, о плене и концлагере, о головокружительном побеге и невыносимой зимовке в лесу на оккупированной врагом территории, из неоконченной дедом повести о шкловских партизанах «Партизаны-подрывники», к которым он присоединился, в рядах которых воевал до первого в СССР парада Победы, проведённого в освобождённом Могилёве 8 июля 1944 года.
Как работала над военными мемуарами своего деда и его командира? Да всё под вой сирен тревоги и под обстрелами прифронтового города Шебекино, Белгородской области.
Увы, ни одно поколение в России за последние два столетия не прожило без своей войны… И семья Пичугиных не исключение.
М.П. Пичугин, артиллеристом воевал и в Первую мировую войну. Слова пятидесятилетнего комиссара фронтового госпиталя под Ржевом несут нам накал битв, горечь окружения, фашистский концлагерь, отчаянный побег, радость встречи с партизанами.
Записи Г.А. Кирпича, тридцатилетнего командира шкловской партизанской бригады «Чекист», отличает сдержанность и скрупулёзная точность кадрового офицера.
Неоспоримым достоинством книги является динамизм повествования и историческая достоверность.
***
Как схожи их заметки, даже сомневаешься иногда – не одна ли рука записала были страшных военных лет, не одна ли голова передумала эти думы? В рассказах их отражён взгляд воина, мужа, ставшего перед полчищами врага, осознающего высокую государственность защиты Отечества, понимающего политическую подоплёку событий, стратегию и тактику сражения, беззаветно, до последней капли крови своей отстаивающего свободу Родины. Автор знает, что за его спиной – семья и дети, малая родина и великая Отчизна, его идеалы, образ жизни и род.
В этом его и жертвенность, и сила.
"Рядом у дороги была виселица в виде буквы «П», на перекладине висели три трупа. На груди у повешенных было приколото по большому белому листу бумаги с надписью большими чёрными буквами «Бандиты».
Лучи солнца, чуть выйдя из-за леса, ярко освещали головы и грудь несчастных. Двое из них были мужчины в холщовых штанах и рубахах, третья – молодая девушка, совершенно голая, длинные русые волосы рассыпались по плечам, чуть-чуть прикрывая щёки. Лицо белое, а не чёрное, как у висельников, и не обезображено смертью. Она была, по-видимому, убита пулей и повешена уже мёртвой. Оба мужчины были нестарые, высокого роста. Девушка скорбно склонила голову на бок, её лицо удивительно напоминало икону – распятого Христа.
Нам не в первый раз приходилось видеть зверства врагов, но это было в обстановке войны, сожжённых деревень, изрытой взрывами земли. А здесь – тихое, ясное утро, молчаливо зеленеющий лес, торжественно-ликующая природа, мирная, спящая деревня… и трупы повешенных.
Козлов схватил меня за руку:
– Михаил, что это? За что? Вон эту молоденькую… за что, а?
В глазах его стояли слёзы.
– Эти казнённые – без сомнения, партизаны, Михаил Петрович! Как видишь, война идёт и здесь, далеко от фронта, в тылу врага. Война необычная, народная, и придёт время – мы с тобой отомстим палачам за себя, и за наш народ, и за этих…
Я сглотнул слезу. Снял пилотку. Козлов тоже. Потом мы тихо повернулись и пошли прочь от страшного места." ("Повесть о Великой войне" МП Пичугин)
Авторам этих записок о давних днях сражений пришлось воевать вместе, они прошли два тяжёлых грозовых года бок о бок и, без сомнения, были дружны. На двух парадных фотографиях мая 1944 года они сняты рядом: молодой комбриг и старый комиссар.
Мемуары моего родного деда М.П. Пичугина найдены в семейном архиве и литературно обработаны мной. Соответственно, события, описываемые в первой части «Повести о Великой войне» - это взгляд стойкого бойца, комиссара полевого госпиталя, видевшего и принявшего на себя последствия Ржевского котла: попытки вырваться из окружения, плен, фашистский концлагерь для военнопленных в Белоруссии, леденящие душу подробности побега, блуждания по лесам и зимовка в лесной землянке - «могиле». В маленькой неоконченной повести моего деда «Подрывники» от третьего лица описана повседневная жизнь партизанского отряда бригады «Чекист» под Могилёвом. Тут становится известно, как мой дед и его напарник встретились с отрядом, вступили в него, как именно шла «рельсовая война».
«Группа подрывников тёмной глухой ночью пробирались в сторону «железки» с новой миной, которой снабдил их уральский большевик товарищ Ключ.
Погода благоприятствовала партизанам, небо было покрыто тучами, шёл мелкий дождичек, и весенняя ночь была темна как могила.
Наконец мина поставлена, следы копки тщательно засыпаны гравием. Подошли сторожившие партизаны и залегли в камыши.
– Если пойдёт немецкий патруль и заметит нашу работу, – распоряжался Алексей, – бить из автоматов на уничтожение. Если не заметят мины, не стрелять.
Алексей взглянул на ручные часы со светившимся циферблатом. Было половина двенадцатого, и далеко у разъезда № 8 завыл паровозный гудок. Шёл вражеский эшелон.
Вдруг, на полотне железной дороги через болото блеснул яркий белый свет электрического ручного фонаря. Навстречу идущему поезду шёл немецкий патруль. Патруль был из двух немцев и одного русского полицейского, проводника, по-видимому.
Партизаны сжали в руках автоматы, направили их в сторону полотна и затаили дыхание…
Вот уже патруль у того места, где заложена мина.
«Заметят», – с тоской думает каждый…
Вдруг – о, счастье! Фонарик отказал! Перестал светить, и пока другой немец достал и включил свой фонарик, рубеж, где была мина, уже был позади. Все облегчённо вздохнули, но радоваться было рано.
Патруль уже ушёл дальше метров на двести, когда на полотне железной дороги засопела немецкая овчарка. Она жадно потянула носом воздух и направилась по следу, туда, где лежали партизаны. Ломко был вооружён винтовкой с бесшумной дульной накладкой. Быстро всё сообразив, он кинулся навстречу собаке. Приёмы немецкой овчарки несложны, она идёт по следу своей жертвы молча, чтобы не пугать. И когда её отделяет от жертвы только один прыжок, она взвизгивает. Преследуемый оборачивается на визг, собака бросается ему на грудь, хватает зубами за горло, но не рвёт, а душит мёртвой хваткой.
На этот раз обстановка для собаки получилась совершенно иная. Жертва сама ринулась навстречу преследователю. Собака оторопела и встала. Мгновение для прыжка было упущено. Не теряя ни мгновения, Ломко выстрелил в пылающие зрачки врага. «Бесшумка» хлопнула, как стручок гороха, раздавленный ногой, а овчарка забилась в судорогах смерти. Тяжёлым вздохом загудели рельсы, ночная тишь наполнилась раскатами грохота, поезд мчался к «месту своего назначения». Было двенадцать часов ночи. Поезд шёл без огней, немцы спали… Что снилась в эти минуты «завоевателям Европы»?
«Гады! – злобно прошептал Янек. – Не уйдёте…»
Поезд подходил всё ближе и ближе, яркий блеск огненных глаз паровоза осветил то место, где его ждала партизанская мина. Партизаны закрыли глаза, их сердца замерли в страшном и торжественном ожидании…
Огромный огненный столб высоко поднялся в темноте, озарив ночное небо и окрестности страшным багровым заревом. От сильного взрыва земля заколебалась под залёгшими партизанами. Поднятые силою взрыва высоко в небо песок и щебень градом посыпались на смельчаков.
Силою взрыва разбило в куски паровоз! Далеко разбросало рельсы и шпалы. На одно мгновение показалось, что поезд остановится… Но вдруг, остановленный в своём стремительном беге страшной силой энергии и тяжести, состав ринулся под откос в пучину болота. В визге и грохоте вагоны громоздились друг на друга, лопались, как мыльные пузыри, превращаясь в груды обломков. Машины и танки врага прыгали с платформ в болото. Орудийные стволы танков торчали, как хоботы утонувших в болоте слонов.
Снова последовал взрыв, и сплошное море огня и дыма покрыло место катастрофы. Это взорвались цистерны! Струи пылающего бензина пожирали всё на своём пути. Воздух наполнился смрадом горящих трупов врага.
– Прекратить огонь! – кричал Алексей. – Не тратить патроны! Сдохнут без нас фашистские гады! Ко мне! Козлов, веди! Бегом марш!
И партизаны что было сил кинулись бежать в лес, на другую сторону дороги.»
Живо и жутко перед читателем встаёт смерть юного партизана Василька Озорёнка, он слышит горькие упрёки бабки Агриппины за то, что бойцы Красной Армии отступили, отдали жестокому врагу на поругание белорусскую землю, и их, мирных жителей, селян. Невольно приходят на ум события августа 2024 года в Курской области, которые трагически перекликаются с мемуарами моего деда.
Страшно и духоподъёмно читать строки его записок, ведь всё это было, было! Записки деда подтверждены многочисленными фотокопиями документов: самодельных тетрадей, склеенных дедом из пожелтевшей от времени кальки, его военного билета, справками из военкомата, наградным листом, есть даже справка, пришедшая к моей бабушке, о том, что её муж пропал без вести, когда группировка РККА под Ржевом оказалась в «котле».
Фрагменты мемуаров Кирпича тоже мной литературно обработаны, снабжены связующими комментариями и отсылками к тексту моего деда. Полный текст мемуаров Г.А. Кирпича под названием «Немеркнущая слава», хранится в Шкловском районном историко-краеведческом музее.
«Григорий Николаевич так увлёкся погоней за немцами, что с группой бойцов ворвался во двор Дома инвалидов. Тут заметил, что в одном из корпусов засела группа немцев. Григорий открыл по ним огонь. Затем Севостьянов с бойцами подбежали к корпусу и забросали немцев гранатами. Здание загорелось. Немцы оттуда так и не вышли - там нашли себе могилу. Часть же фрицев, которая бежала к машинам, прыгали в уже поджидавшие их заведённые машины. Дав газу, грузовики быстро, один за одним, отправлялись восвояси. Чёрные клубы дыма и выхлопного газа, смешавшись с пылью, всё заслонили собой. С правой стороны по грузовикам открыли огонь отряды Красякова и Барановского. Но машины умчались, оставив нам трофеем только одну. Преследовать колонну пустились конные разведчики.
Часть Оршанского батальона убежала в направлении Староселья, там по ним со стороны деревни Городок открыли огонь из засады отряда Симдянкина и Клюшникова. Каратели беспорядочно метались уже как звери, не оказывая ни малейшего сопротивления. Немец - радист этой группы, сидевший где-то под кустом, скинул с себя обмундирование и обувь, бежал в одних трусах и майке, лишь с каской на голове. Но рацию всё же унёс. Поймать его не удалось.
Бой затих, всё успокоилось. Бойцы, кто сразу приступил к сбору трофейного оружия, кто после погони за немцами подсчитывал трофеи и убитых противника. Поле, на котором проходил бой и шли атаки, стояло пустым, рожь вся оказалась сбитой и умятой, только редкими пучками торчали колосья. Мы с комиссаром не стали подсчитывать трупы, сняли с командного пункта пулемётчиков и пошли в штаб.»
Основанные на собственных записях из журналов ведения боевых действий и архивных донесениях в Центр, мемуары Кирпича создают достоверную картину первых дней Великой Отечественной безо всяких прикрас. Комбриг также перечисляет внушительные итоги четырёхлетней партизанской войны: нанесённый врагу урон, трофеи и количество пленных из числа высшего командного состава немецких войск. Особо он отмечает многонациональный состав бригады - тридцать национальностей плечом к плечу сражались с немецко-фашистскими оккупантами.
Мемуары Герасима Алексеевича – не просто картины из прошлого, беспорядочный калейдоскоп наиболее ярких воспоминаний о годах лесной войны, нет! Это основательный и скрупулёзный труд кадрового офицера, служившего в РККА с 1932 года, имевшего под рукой фактический материал: партизанские донесения в центр и журналы боевых действий бригады – документы, в которых фиксировались все боевые действия, успехи и провалы, количество трофейного оружия, поверженных врагов, эшелонов, пущенных под откос, разгромленных «опорных пунктов» гитлеровцев…вся бесконечная бухгалтерия войны, записанная кровью и пороховым дымом. В настоящее время эти журналы боевых действий бригады «Чекист» переданы в Национальный архив Республики Беларусь. А специалисты, видевшие их, державшие в руках, по их собственным признаниям читали эти записи, как захватывающий приключенческий роман – со страниц как будто слышались крики, рёв двигателей, автоматная и пулемётная стрельба, крики истязаемых людей и…песни! Да, даже суровый и дисциплинированный командир бригады Кирпич закончил свой исчерпывающе-длинный рассказ стихами – сочинёнными самими партизанами в святом порыве вдохновения.
Незабываемые тропы
Где лес шумит, и мокнут топи,
Журчит под кручею ручей, –
Незабываемые тропы
Пленят легендою своей.
О чём шумит тот лес дремучий,
О чём с ветрами говорит?
Иль то ручей под хмурой кручей -
О чём без умолку шумит?
Быть может, вспомнились те годы,
Что нарядились в седины,
И партизанские походы,
И край родной в огне войны?
Когда через глухие топи
В ночную темень, сквозь туман
Шли в бой с врагом по этим тропам
Отряды смелых партизан.
Или о том, как майской ранью
Под свист и трели соловья
Здесь обмывали свои раны
Бойцы у светлого ручья.
Люблю тебя, мой край родимый,
Лазурный блеск твоих озёр,
Простор полей необозримый
И леса птичий разговор.
Здесь всё мне дорого, всё близко,
Здесь громче слышен сердца стук.
Стоят безмолвно обелиски,
Как часовые на посту.
1971 год, Иосиф Кожев.
Инфа обо мне:
ИРИНА НИКОЛАЕНА ПИЧУГИНА (ДУБОВИК)
Сотрудничает с газетой «Завтра». Автор многих статей об искусстве и военном деле, рецензий. Издала в издательство «Вече» мемуары своего деда-фронтовика «Комиссар и комбриг» и военную повесть «Тонечка и Гриша» на основе реальных событий. Автор автобиографической повести «Моё разноцветное детство». Много пишет о животных и растениях, готовит исторические заметки и фельетоны на политические темы.
С начала СВО публикует во многих изданиях и сборниках заметки «Дневник СВО, Шебекино» о событиях в приграничье. В 2024 году издательство «Яуза» выпустило в свет первый том «Шебекинского дневника» и приняло к печати второй том.
Печаталась в газете «Красное знамя» , «Литературной Газете», журналах «Региональная Россия», «Наш современник», «Москва» и альманахах Российского союза писателей. А также в интернет-газете «Столетие», сетевом литературном журнале «Камертон», на сайте «Русское Воскресение», «Великороссъ».
Или так можно:
Об авторе: Ирина Пичугина, автор хроник СВО «Шебекинский дневник» (16+, изданных «Яузой» в 2024 году) работала над военными мемуарами своего деда и его командира под вой сирен тревоги и под обстрелами прифронтового города Шебекино, Белгородской области.
Книгу "Комиссар и комбриг" и "Шебекинский дневник можно купить на Озоне, Вайлдберриз, сайтах издательств Вече и Яуза, Читайгород, Литресс, Лабиринт, Буквоед и многих других.
Оценили 2 человека
4 кармы