Жесткой костлявой дланью санитары крепко обхватили народ за горло. Медленно, неотвратимо и безнадежно они поднимают нас, держа за это горло, над землей. Мы еще стоим на цыпочках, жадно хватая воздух и пытаясь тянуться вверх, чтобы продержаться еще чуть-чуть. Потому что еще есть Надежда.
Мы ждем. Мы надеемся. Ведь Гарант так еще и не сказал своего слова…
За последние двадцать лет мы привыкли к спокойной жизни без потрясений, потому что всегда знали, что каменной стеной за спиной народа стоит троица «наших» – Путин. Шойгу. Лавров.
Когда в прямом эфире «брали» Улюкаева, мы только тогда в полной мере увидели и осознали как тяжело приходится «нашим» в правительстве, наводненном либеральными демократами, фактически, врагами России. Это было очень правильно тогда, показать народу эту съемку.
А как мы радовались и ликовали, когда «наших» в правительстве вдруг прибыло. В армию «наших» добавился Мишустин – Золотая голова – и Белоусов – Ужас олигархов, у которого сабля и наган всегда лежат под подушкой.
Ура! Думали мы. Наших-то теперь больше – заживем! Поганой метлой прогоним либерастию из правительства!
Похоже, прогнать не успели.
Пятая колонна, грамотно считывая сценарий из сборника – «Цветные революции. Практические указания», изящно ударила с флангов. Очевидно, что в России они решили взять курс на раскол общества по принципу «разделяй и властвуй». Одной части выдали управляющий жезл для проверки крепостных кодов, а другую часть обязали униженно предъявлять им свидетельство своей закрепощенности…
Зарисовки из Нового Мирового Порядка
Филармония в воскресенье.
Наши дети получили ГМ-инъекцию и кодировались. Конечно, они уворачивались от этого явления сколько могли, но в этом году все. Работодатель сказал – не могу больше, поймите, санитары взяли меня за горло. Я вынужден уволить тех, кто отказывается от инъекций. А у детей ипотека и маленький ребенок, как они уволятся? Пришлось со слезами на глазах подписывать добровольное согласие о том, с чем они были категорически не согласны и уколоться…
Дочь в выходной день говорит: «Мы получили крепостные коды и решили как-то скрасить этот черный день, купили билеты в филармонию. Сходим всей семьей».
Вечером спрашиваю, мол, как концерт? Рассказывает:
– Ты знаешь, билеты мы зря покупали. Билеты теперь никто не проверяет, проверяют только крепостные коды.
– Почему?
– Ты представь себе каково музыкантам играть при пустых залах? Раньше в воскресенье на такой концерт было не протолкнутся. А сейчас на весь зал было человек десять… Может и десяти не было… Они были рады, что хоть кто-то пришел. Я потом разговорилась с администратором (дочь сама музыкант, поэтому ее там хорошо знают), спросила – неужели так мало кодированных, почему люди перестали посещать концерты? Знаешь мне что администратор ответила?
– Что?
– Она так сказала: «Может и немало кодированных, но кто же станет унижаться без большой нужды… Это же не за хлебом, когда приперло… А на концерт я бы и сама не пошла по коду, у меня отец Освенцим освобождал…». Ты знаешь, мне так стыдно стало. Я тоже больше не пойду…
Мы сами лишены возможности ходить привычные места отдыха – концерты, спектакли музеи. Санитары просто объявили нас кастой неприкасаемых. Ну да ладно, Правда – она важнее. Но нашим детям хуже. Они чувствуют себя униженными и им с этим ощущением придется жить и строить нашу страну.
Принесли родителям свое Завещание.
У наших друзей случилась такая же беда, как и у нас – их детей принудили отныне делать постоянные ГМ-инъекции под угрозой увольнения. Дети у них очень хорошие специалисты, имеют большие зарплаты и соответствующий уровень жизни. «Внуков, пока нет, потому что строят дом, чтобы потом сразу троих!» – так нам рассказывали наши друзья о своих чадах с гордостью.
С полгода назад они все вместе переболели ковидом. Надо сказать, что эта семья принципиально предпочитает услуги только платной медицины. Они всегда покупают полисы ДМС и даже скорая помощь приезжает к ним платно. Они не имеют никаких мед-карточек в районных поликлиниках, и не знают, где эти поликлиники находятся. Поэтому, когда они потеряли нюх и обнаружили першение в горле, то врачам обращаться они не стали, просто по привычке лечились дома. Переболели легко, как небольшое ОРВИ. Нюх восстановился через несколько дней, ковид прошел незамеченным. Через две недели сдали ПЦР и кровь на антитела в платной клинике. ПЦР получился отрицательным, а по антителам было сразу понятно, что ковид у них был в полный рост.
И тут на прекрасной работе их детей прилетел Приказ. Всем уколоться. Или… Поскольку это семья ученых-химиков, понятно, что никто из них не собирался делать себе эти ГМ-инъекции добровольно. Но «или» детям совсем не хотелось. Не хотелось увольняться и менять привычный уклад. Дом на 300 кв.м почти достроен, только отделка кое-где осталась… Нужно было выбирать – привычная сытая жизнь, но с постоянными ГМ-инъекциями, или неизвестность. При этом антитела в крови у всех зашкаливали, но официально они не болели, потому что не ходили в районную поликлинику. Так решила санитарная власть – наличие антител в крови не является причиной мед-отвода от инъекции.
Родители-профессора, уговаривали детей выбрать «или». Но дети выбрали инъекции.
Спустя четыре месяца дети принесли нашим друзьям, своим родителям, Завещание.
– Миша, зачем это… что это? – мать держала в руках Завещание сына и не верила своим глазам.
– Мама, ты не волнуйся. Мы с Леной решили, что на всякий случай должны написать Завещание, потому что не представляем, что с нами будет после пятой или десятой инъекции… тем более, мы же первый укол получили на высокий титр антител… возможно поэтому нас до сих пор колбасит... Болеем мы теперь все время и всем подряд, без перерывов все эти четыре месяца. У Лены вообще букетом грибковые заболевания пошли… Ты же сама ученый, понимать должна… Генная инженерия непредсказуема… А вдруг мы решим все добро отдать в какую-нибудь секту и выбросимся из окна? – пошутил сын, обнимая обмершую от ужаса мать – Так что держи Завещание, тем более, что рисковать заводить детей нам теперь вряд ли стоит…
Как не хочется жить в таком мире, где наши дети не видят для себя будущего.
Злой, как бульдозер.
Гриша, наш сосед по лестничной площадке, водитель какой-то огромной машины в еще более огромном логистическом центре, на днях пришел домой в невменяемом состоянии и разнес в хлам три соседских велосипеда, мирно стоявших в своих стойлицах у нас на площадке восьмого этажа.
В обычной жизни Гриша очень славный человек. Он отзывчивый, веселый, в меру грубоватый. Из тех, кто все на свете умеет делать руками и с удовольствием, хотя и снисходительно, всегда помогает нам – безруким соседям – прибить полку или починить кран.
Когда Гришино начальство объявило, что все работники обязаны теперь делать инъекции, Гриша отнесся к этому вполне спокойно. Велено – сделаем. Он даже пытался увещевать тех, кто выступил против обязательности инъекций:
– Ну вы чего разоряетесь, мало ли что начальству придет в голову. В армии что-ли не служили? Траву в зеленый цвет не красили ? Снег не белили? Ну и успокойтесь уже… Приказы не обсуждаем – весело увещевал Гриша протестующих инженеров.
Впрочем, к тому моменту, когда к ним на предприятие прибыла бригада медиков, чтобы всем сделать инъекцию, инженеры уже сидели вдоль стены на лавке, понурив голову, поскольку увольняться никто из них не захотел. Гриша тоже сидел вместе со всеми на лавке вдоль стены и снисходительно поглядывал на угрюмых инженеров.
Из мед-кабинета вышла пожилая медсестра и стала раздавать всем листки бумаги, менторским голосом диктуя привычный ей текст… фамилию полностью… бу-бу-бу… роспись…
– Это что? Гриша удивленно рассматривал полученные бумаги…
– Как что, усмехнулся давешний протестующий. Это твое добровольное согласие на инъекцию. Ну, типа, ты сам идиот и поэтому решил добровольно уколоться.
– Как это добровольно? – изумился Гриша, – начальство же нам приказало?
– А при чем тут начальство? Начальство по закону не имеет права тебя заставлять уколы ставить. Нет, ты сам к этому решению пришел. Добровольно… Бумага об этом. А еще видишь, вот особенно чудесная бумаженция – здесь ты объявляешь, что абсолютно добровольно отказывается от каких-либо претензий, если вдруг эта инъекция тебе навредит.
– Почему отказываюсь… если навредит… – Гриша пришел в состояние когнитивного диссонанса.
– Ну не знаю... вторая голова вырастет через пару лет, например, – язвительно пошутил наш остолбеневшим богатырем инженер и ушел в мед-кабинет.
Гриша изумленно смотрел на бумаги. Он перестал понимать, что происходит в его простом и привычном мире.
– Я не хочу добровольно отказываться от претензий! Начальство велело колоться, пусть оно и подписывает! Я не буду ничего подписывать. Укол пусть колят, раз надо. А врать, что я это делаю добровольно – да пошли вы на хрен!
Гриша много чего еще сказал в тот момент, речь его была настолько яркой и эмоциональной, что пришлось звать охрану.
Медики из прививочной бригады привыкли к подобным сценам на предприятиях, поэтому спокойно ждали, когда можно приступить. Пожилая медсестра уже спокойно собирала подписанные бумаги у мнимых добровольцев, когда охрана привела обратно красного и потного Гришу.
Видимо, начальство ему все объяснило более популярным языком, нежели давешний инженер, потому что Гриша молча подписал нужные бумаги, скомкал их и сунув комок медсестре пошел колоться в мед-кабинет, громко хлопнув дверью…
Вечером, после разгрома, устроенного Гришей на нашей лестничной площадке, мы собрались вместе со всеми соседями у нас дома. Гриша сидел на полу у двери, обхватив руками свою русую густую шевелюру, и, не поднимая глаз, рассказывал нам всю эту историю.
– В результате, я был злой, как бульдозер… от бессилия что-ли… они же как будто изнасиловали меня… и взяли подпись что это сугубо добровольно… Стыдоба...
Вот такая история, где страшным для человека оказался вовсе не укол, а та ложь и цинизм, которая сопровождает всю эту навязанную санитарами процедуру. Эта циничная принудительная добровольность особенного больно ранила душу чистого и по-детски наивного человека, которым оказался наш великан Гриша.
____________________________
Мы верим, что «наши» в Правительстве не оставят народ на поругание Пятой колонне.
14 декабря наступает неотвратимо.
Санитары все крепче сжимают наше горло, мы из последних сил хватаем ртом воздух, стоим на цыпочках и держимся… и ждем.
Ждем, что Гарант скажет – Цыц!
И санитары выпустят наше горло из своих костлявых лап, мы спустимся на теплую родную землю и блаженно вдохнем полной грудью…
Враг не пройдет. Победа будет за нами!
Оценили 25 человек
32 кармы