Есть такой тест на шизофрению. Когда больному дают написать короткое сочинение. А потом в двух соседних абзацах он сам с собой не дружит. Пора такие тесты вводить новоявленным историкам. Которые берутся обсуждать Сталинские репрессии, не понимая, что говорят.
Попалась замечательная статья с разбором двух докладных Вышинского Сталину и Молотову. Одна от 1937 года, вторая годом позже. В обеих Прокурор Союза кается в массовых нарушениях социалистической законности.
Оба докладные из печально-известного архива РГАСПИ. Не знаю как там за прочие периоды, но 1937 и 1938 год там натурально прокляты. Потому как две трети попадавшихся мне документов этого архива, касательно репрессий, вызывают сразу ворох вопросов о достоверности.
Что любопытно, с документами других архивов такое встречается на порядок реже. Может потому, что фамилия многолетнего директора, а потом и научного руководителя архива то и дело попадается в различных антисоветских проектах на западные гранты? Да нет, как в такое можно поверить!
Итак, две докладные записки, которые, по мнению, историка разоблачают зловещие Сталинские злодеяния. Историк из них делает такой вывод:
«Проще говоря, подследственного обрабатывают, пока он не скажет то, что уже написал начальник. Только это попадает в протокол, всё прочее остаётся за кадром. Еще раз напомним - это Прокурор СССР (позже должность стала именоваться Генеральный прокурор) пишет руководителю государства, а не сваливший за бугор узник совести вещает из Парижа».
Ух, какая яркая эмоция у гражданина. Наконец-то мы узнали страшную правду. Да-да, такую чтобы завыть, забиться, закричать.
Давайте документы, что ли, для разнообразия глянем. Итак, первый - Докладная записка Прокурора Союза Вышинского Сталину и Молотову о нарушениях закона при проведении допросов обвиняемых. Датирована десятым апреля 1937 года.
Историк не сильно понимает, но никакой «Большой террор», даже по версии западных пропагандистов, вроде Конквеста, ещё и близко в апреле тридцать седьмого не начался. А злые чекисты уже вовсю выбивают ложные показания.
Оформлена бумажка откровенно странно. Это то ли третий экземпляр для архива, то ли, вообще, какой-то черновик. Оформлено не на бланке Прокурора Союза, на обычной бумаге и с реквизитами документа очень плохо. Может и не было никаких бланков, правда же, чего мы привередничаем? Но об этом чуть погодя.
После номера документа стоят буковки «лс». Часто за ними, особенно в архиве РГАСПИ, скрываются слова «лично секретно». То есть это, вроде как, гриф секретности. Несуществующий ни в одной инструкции, но всё же гриф. И даже номер экземпляра указан – третий.
Бумажка даже подписана Прокурором Союза. Ну как Прокурором, каким-то Вышинским, потому как должность его в официальной бумаге в два главных органа Союза не указана.
Как не указаны должности Сталина и Молотова. Для официальной бумаги такого уровня крайне странно. От товарища Андрея товарищам Славе и Йосе.
Ладно, допустим. Читаем, что же спешит сообщить Прокурор партии и правительству:
«По сообщениям местных прокуроров, в практике работы органов НКВД отмечаются следующие нарушения закона при производстве допросов обвиняемых».
Это, извините, не письмо Прокурора Союза, это какие-то вирши на деревню дедушке. Что за местные прокуроры? Какая область? Фамилии назовите? Где материалы по злым чекистам, посмевшим нарушать закон? Что за ерунда?
архивный документ, реквизиты внизу статьи
Ладно, спокойно, Прокурор Союза пишет Сталину:
«Показания, данные обвиняемыми, заисываются в виде черновиков. Эти черновики даются на просмотр начальникам отделов УГБ или начальникам управлений НКВД, которые корректируют произведённые записи показаний, изменяя формулировки, вычёркивая по своему усмотрению ненужные или лишние места в показаниях допрашиваемых».
Ну хорошо, злые чекисты выдумывают обвинения. Но ведь протокол всё равно должен быть подписан допрошенным! И подписан сразу по окончании допроса, не в камеру же ему потом принесут исправленный вариант подписывать.
И почему с таким подлогом не может справиться обычный следователь? Зачем нести это целому начальнику УГБ?
Кто не понимает, это управление государственной безопасности. Да, они тогда были в структуре НКВД, но них свои следователи и занимаются они совершенно специфическими вещами. Да рядового милиционера на порог в УГБ не пустят с его протоколами по уголовникам!
Читаем дальше:
«Практикуются неоднократные (по пять-шесть раз) допросы, без составления протоколов, показания обвиняемых фиксируются лишь после того, как это будет признано необходимым начальником отдела УГБ».
Ага, так шизофрения уже не только у историков, она и у Вышинского проклёвывается. Только что он писал, что протоколы носят или милицейскому начальнику или в госбезопасность. Но почему-то утверждают что в протокол-то писать только чекисты. А зачем носят протоколы начальникам милицейским?
Да и в чём криминал пяти допросов? Бывает и по двадцать в сложных делах, с очными ставками, предъявлением доказательств, улик и так далее?
Проблема, что часть из допросов не фиксируется в протоколах? Так это процедурное нарушение и лень следователя. Нарушение, в общем, мелкое, решается дисциплинарным взысканием. Зачем писать о таком Сталину?
И ещё задумайтесь, нас хотят уверить, что через «Большой террор» за два года прошло несколько миллионов невиновных. Какие допросы, Вы Солженицына не читали что ли?
Все протоколы писал злой чекист из головы на коленке. Даже не увидев ни разу обвиняемого. А тут по пять допросов каждого из этих осуждённых миллионов и ни одного протокола! Или одно, или другое. Мда, это к доктору.
Ладно, Вышинский Сталина огорошил такими ужасами. Что он от вождя и от главы правительства хочет-то? Читаем:
«Такая практика противоречит закону, лишает прокуратуру возможности правильно осуществлять надзор за следствием, и при судебном рассмотрении дел нередко вызывает недоразумения, так как обвиняемые и свидетели ссылаются на допросы, не зафиксированные в протоколах, или отрицают то, что в протоколах записано. Прошу Ваших указаний НКВД СССР об устранении этой незаконной практики».
Написана какая-то чепуха, при всём уважении к Андрею Януарьевичу. Чем мешают надзору не оформленные допросы? В подписанных протоколах достаточно улик для рассмотрения дела судом. Протокол обвиняемым подписан, чего ж Вам ещё надо?
Мало ли что ещё и кому заявлял обвиняемый. Он отрицает показания в протоколе? Нет, тогда о чём вообще речь?
Вот если бы обвиняемый говорил, что тот самый один из пяти допросов, который протоколом-таки оформили, неправильный. Что он такого не говорил, а в протокол записали и теперь за это судят – тогда коленкор другой. Но в письме Вышинского-то ничего такого нет.
И самое главное. Вам не смешно? Зря, потому что целый Прокурор Союза не в курсе чем именно занята прокуратура. Нет не посадками невиновных, её основная задача – надзор за НКВД.
И вопрос Сталину и Молотову что же Прокурору Союза делать с разбаловавшимися милиционерами радует отдельно. Ответ-то ожидаемый – вынести взыскание Прокурору Союза и по подчинённости ниже.
Потому что это прямая задача прокуратуры бить следователям по рукам. И на допросы прокурорские работники, Вы не поверите, в реальности приглашались. А то и свои проводили без участия органов НКВД.
И если бы местные прокурорские накопали, что милиционеры в протоколы пишут что-то не то, так это праздник души! Это же новые звёздочки за выявленных негодяев в мундирах!
Тут надо тогда у Сталина не спрашивать что же им делать. А гордо рапортовать, что в результате прокурорского надзора выявлены нарушения в работе УНКВД таких-то областей.
Полагаете эту бумажку за подписью Вышинского подлинной? Ну даже не знаю, может Прокурор Союза был в помрачении или подмахнул не глядя. Давайте на второй документ от того же историка глянем.
Итак, перед нами докладная записка Прокурора Вышинского товарищу Молотову «о действиях прокуратуры при выявлении случаев необоснованного применения расстрела». Ну это историк сам придумал, ничего такого в документе нет.
Датирована бумага двадцать третьим июля 1938 года. Тут бумазея оформлена поинтереснее. Во-первых, внезапно выясняется, что у Прокурора Союза-таки был типографский бланк! С красным гербом Союза, кстати.
И буковки «лсс» в номере точно так же присутствуют. Только здесь ещё и штамп секретного отдела. Интересно, даже синенький штамп «Рассекречено» присутствует.
По-моему, штампик отчётливо нарисован на компьютере. Утверждать не буду, самое смешное не в этом! На документе грифа нет!
То есть он рассекречен. На нём штамп секретного отдела. У него номер регистрации, характерный для секретного документа. Но никакого грифа «секретно» или «совершенно секретно» на документе просто нет! Чистый восторг! Они зачем несекретный документ рассекретили?
Вообще, второй документ выглядит гораздо более «документистее». Там и реквизиты, и виза Молотова «Согласен» и отметка, что Вышинскому вообщено. И подпись Вышинского зловещими красными чернилами. Возможно, кровью невинных жертв Сталинского террора.
Если присмотреться, под компьютерным штампом даже, вроде, есть гриф. Но с пустым номером экземляра это просто смешно. Такого просто не бывает
Кстати, насчёт подписи. Я, конечно, не графолог, но под такую подпись товарищу Прокурору в сберкассе вклад бы не выдали. Просто сравните с подписью на предыдущем документе. Это же разные подписи!
А как хорошо смотрится документ. Даже какие-то четыре ржавых ромба через документ прорвались. В чём они там документы хранят, любопытно?
Ладно, давайте причастимся страшной правде и этой бумаги. Вышинский сообщает по поводу некоего письма товарища Голякова:
«Полагаю, что во всех случаях установления неправильности вынесенного судом приговора как в части квалификации преступления, так и в части определения меры наказания – расстрела, приговор должен быть отменён и дело пересмотрено».
Тут сразу несколько открытий. Во-первых, Прокурор Союза не открывал Уголовный кодекс. Потому что никаких «мер наказания расстрел» в нём не предусмотрено. Есть высшая мера социальной защиты. Это раз.
Во-вторых, какая разница что там полагает по этому поводу Прокурор Союза? Это же чистый уголовно-процессуальный кодекс. Если появились обстоятельства, требующие пересмотра дела, процедура в законе прописана!
Суд рассмотрит материалы и примет решение. Может и отменить приговор, может его изменить. Даже, если приговор смертельный и уже исполнен, работа государственной машины не изменится. Дело будет пересмотрено точно так же. Собственно, Хрущёвские и Горбачёвские реабилитации формально ровно про это!
Но Вышинский упорствует. И в документе жуёт банальности вроде:
«При пересмотре необходимо дать такую квалификацию преступления, которая соответствует обстоятельствам дела».
Вы хоть что-нибудь поняли? Потому что я - ничего. Квалификация должна соответствовать статье уголовного кодекса. Что за ерунду городит Прокурор Союза.
А дальше он прямо отрицает возможность реабилитации и прямо нарушает закон. Потому что Вышинский сообщает, что если расстреляли, то извините. Никаких тебе пересмотров дела.
Дальше ещё более гениальный пассаж, что если не по делу конфисковали имущество, то надо бы вернуть. Можно деньгами. Нет, Прокурор, серьёзно, это пишет!
И дальше Прокурор призывает всех к стенке. Читаем:
«Следователи, прокуроры и судьи, по вине которых незаконно и неосновательно были вынесены обвинительные приговоры, особенно приговоры к расстрелу, подлежат привлечению к уголовной ответственности».
Представляю, сколько ценного почерпнул товарищ Молотов из этого письма. Да, это очередная шляпа.
Реальный Прокурор, если бы у него потребовали справку, что, мол, делать с неправедно расстрелянными, сильно бы удивился. И отправил бы почитать законы. Там всё написано и крайне подробно.
И порядок пересмотра дел не зависит от тяжести вины или назначенной судом меры. Процедура одна и та же. Вскрылись обстоятельства, направили в суд, вынесли решение.
Больше того, даже в архивах того времени сохранились папки с пересмотрами уже отбытых сроков! Люди были осуждены, отбыли срок, после чего появились новые обстоятельства и судимость была снята! Потерянных лет не вернуть, но так работает закон!
Реальный Прокурор, из уважения к Молотову, не городил бы эту ерунду из письма. Он бы дал справку со ссылками на конкретные статьи кодексов. Что данный вопрос регулируется такими-то статьями, читайте, товарищи, на здоровье.
Кстати, для привлечения судей или прокурорских к ответственности нужно, первым делом, установить вину. Что это не ошибка, а сознательный неправедный приговор.
И опять же, выдумывать ничего не надо. За каждое такое деяние Уголовным кодексом предусмотрена соответствующая статья.
Что в итоге? Две докладных Вышинского, совершенно по-разному оформленных, зато обе откровенно дурацкие. Что первая ни о чём, что вторая.
Ну явно же, составитель этих документов не историк и не юрист. Невозможно представить, чтобы Прокурор Вышинский писал откровенные глупости Сталину!
Что же говорят нам эти документы о Сталинских репрессиях? Какую страшную правду? Только ту, что, кажется, при Сталине за такие подлинные документы Андрей Януарьевич поехал бы в санаторий. Подлечиться.
РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 897. Л. 11
РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 884. Л. 127
МОИ КНИГИ О СТАЛИНЕ / ПОДДЕРЖАТЬ!
Оценили 9 человек
13 кармы