МемуаристЪ Канал о Сталине. Рукописный журнал товарища Сталина

Рассказ о Сталине от его друга по семинарии Гогохия. Нашел совершенно поразительную книгу тридцатых годов «Рассказы о Сталине старых рабочих Закавказья». Куда как подлинный источник, прямые рассказы людей с которыми будущий вождь учился, скрывался от охранки, вёл революционную борьбу.

Начиная с восьмидесятых, нас потчевали сущими небылицами о товарище Сталине. Чего мы только не наслушались. И про двоечника и разбойника Сосо. И про, якобы, пьяницу отца, обижавшего мать. Про его гибель то ли в пьяной драке, то ли от рук самого будущего Сталина.

Попутно нам сообщали, что Сталин-то на самом деле из богатенькой семьи и щедро снабжался деньгами купца Эгнаташвили. А то и вообще потомок царя Александра через путешественника Пржевальского, погулявшего с матерью вождя.

Причём эти байки сообщаются уже на полном серьёзе. Чуть ли не как установленные исторические факты. Понятно же, либералам виднее из сегодняшнего дня как там всё было.

С этой точки зрения свидетельства очевидцев гораздо ценнее. Собственно, это середина тридцатых. Даже пристрастному человеку трудно говорить о культе вождя. Да и по Москве товарищ Сталин ходит ещё пешком и без охраны. Так что это вполне надёжные сведения от хорошо знавших вождя людей.

Друг Сталина по семинарии Гогохия рассказывал об их родном Гори. Небольшой посёлок на восемь тысяч человек. Множество плодовых садов вокруг, множество церквей и развалины старой крепости.

Отцом Сталина без сомнений товарищ вождя называет сапожника Виссариона. Никаких Пржевальских и Эгнаташвили ещё не придумали.

Гогохия познакомился с Сосо когда мальчикам было по одиннадцать лет в горийском духовном училище. Учились на русском и только дважды в неделю был короткий урок родного грузинского.

Гогохия был менгрелом и грузинский ему не давался. Над выговором парня смеялись, он злился, но ничего не мог поделать. Наседал и преподаватель грузинского.

На помощь пришёл будущий Сталин. Подошёл и предложил учить товарища грузинскому языку. Чтобы не было обидно сказал, что в обмен будешь учить меня менгрельскому. Так и подружились.

Молодого Сосо он описывает как мальчика скромного и с большими способностями. С детских лет очень серьёзный, не склонный к обычным шалостям или играм, наоборот, по-взрослому серьёзный и почти всегда за книгой.

Во время учёбы ребята жили в доме Кипшидзе. Комнатушка Сталина с матерью располагалась у кухни и выходила сразу во двор. Совсем маленькая, около девяти квадратных аршин.

Пол холодный, кирпичный, маленькое оконце. Вся мебель – маленький столик, табуретка и тахта под соломенной цыновкой.

Мать Сталина стирала бельё и пекла хлеб для домов богатых жителей Гори. Зарабатывала этим сущие копейки. Комната стоила полтора рубля в месяц, но даже их скопить не всегда удавалось.

Гогохия вспоминал, что Сталин своей бедности не стыдился, но к более богатым друзьям заходить не любил. К себе всегда был рад пригласить в комнатушку. А вот даже к другу Гогохия, живущему у зажиточного дяди, не поднимался.

Рассказывает и про отца Сталина Виссариона. Весь день в работе, занимался обувью. Мастер был добросовестный, поэтому работы всегда было в избытке. Но на такой работе не разбогатеешь, хоть круглые сутки башмаки шей.

Гогохия вспоминает, что у Сталина с детства была выдающаяся память. Он практически не занимался зубрёжкой. Запоминал с первого раза ещё на уроке.

Про книги товарищ Сталина повторяет несколько раз:

«Свободное от занятий время уходило на чтение книг. Он перечитал всё, что было в школьной библио­теке, произведения грузинских и русских классиков,— и по своему развитию и знаниям стоял намного выше своих школьных товарищей».

Даже преподаватели училища обратили внимание на способного паренька. Единственный из потока Сталин за успехи в учёбе даже получал небольшую стипендию, которая опять же почти вся уходила на книги.

На выпуске из училища Сталин тоже отличился. В аттестате только на отлично (да-да, это к любимой байке либералов про неграмотного семинариста).

«Помимо аттестата с круглыми пятерками ему выдали похвальный лист, что для того времени явля­лось событием из ряда вон выходящим, потому что отец его был не духовного звания и занимался сапож­ным ремеслом».

После училища ребятам дали возможность поступить в семинарию в Тифлисе. Столичный город большой губернии, включавшей тогда, кроме Грузии, практически всё Закавказье.

В семинарии жили практически в казармах. По тридцать человек в большой комнате. Положение почти армейское.

Подъём в семь утра, молитва и на занятия. После пяти вечера из семинарии выход запрещён. Потом вечерние занятия, молитва, уроки на завтра и в десять отбой.

Тяжело было даже не столько учиться, сколько выдерживать такую жизнь. Гогохия пишет, что:

«Мы чув­ствовали себя как бы в каменном мешке. Ученики не имели права обсуждать свои нужды и запросы».

Спорить с преподавателями запрещалось. Любое любопытство и любознательность чуть ли не карались. Нужно было бездумно повторять раз за разом слова учителя.

Никаких прав у семинаристов не было. За каждым шагом ребят следил инспектор Абашидзе. Регулярно устраивал обыски личных вещей как в тюрьме.

Сталин в этот период очень много читает вполне светской литературы, книг по общественным наукам, по экономике. На любознательного юношу обратили внимание семинаристы старших курсов. По возможности, помогали ему с книгами и журналами.

Уже на втором курсе авторитет будущего Сталина был так велик, чтоза ним потянулись товарищи. Сталин создаёт сначала книжный, а потом и вполне марксистский кружок.

Заниматься чем-то, кроме Священного писания, в семинарии было невозможно. Пришлось скинуться и снять комнату в городе под Давидовской горой. Туда ребятам удавалось выбираться после обеда и до вечерней переклички пару раз в неделю.

Дело было опасное. Гогохия пишет, что среди семинаристов было немало доносчиков, радостно сообщавших инспектору о любых нарушениях режима. Членов кружка отбирал лично Сталин и с каждого брал обещание хранить книжные занятия в тайне.

Сначала на тайных заседаниях читали книги Игнатия Ниношвили. Когда-то он тоже окончил Тифлисскую семинарию, потом жил и работал за рубежом. А по возвращении создавал фактически первую марксистскую организацию в Грузии.

Изучали в кружке и чисто научные вещи. Например, немало часов ребята провели над теорией эволюции Дарвина. Постепенно дошло дело и до политической экономии, до Маркса и Энгельса.

Сталин ещё в те годы начинает издавать рукописный журнал по вопросам, обсуждавшимся в кружке. Этот самодельный подпольный журнал писался в большой тетради и «выходил» дважды в месяц.

Денег на новые книги катастрофически не хватало. Сталин становится завсегдатаем книжных лавок. Из многих его откровенно гонят – знают уже, будет читать, перебирать книги, запоминать написанное, но вряд ли что купит.

Инспектор Абашидзе подозревал, что в семинарии ведётся какая-то тайная от него работа. Все силы его осведомителей были брошены на выявление марксистского кружка, слухи о котором только множились.

Одним вечером, когда ребята в классе готовили уроки на завтра Абашидзе нагрянул с неожиданным обыском. В ящиках ничего не нашёл, построил и стал одного за другим обыскивать семинаристов.

У Сталина при себе обнаружилась тетрадка с набросками статьи для подпольного журнала. Инспектор торжествовал – наконец-то найден тайный марксист!

Крамольные для царской России записки Сталина рассматривают на правлении семинарии. Сталин и его друзья получают выговоры и последнее предупреждение. Ещё одна провинность и отчисление. А ведь в руки инспектору попались всего лишь наброски для статьи, а не целый журнал!

Впрочем, с этого момента Сталин оказался «на карандаше». Довольно скоро инспектор, хоть и не имея прямых улик, добился позорного исключения Иосифа из семинарии.

Гогохия пишет, что его друг:

«Вышел из семинарии без ди­плома, но с определенными, твёрдыми взглядами на жизнь. Он уже знал и понимал, что её надо расколоть и перестроить».

В родной Гори будущий Сталин уже не вернулся. Впереди была большая революционная работа.

ДРУЗЬЯ, ПОДДЕРЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, КАНАЛ, КУПИВ ОДНУ ИЗ МОИХ КНИГ О ТОВАРИЩЕ СТАЛИНЕ