Николай Цискаридзе. Сталин любил искусство и довольно хорошо в нем разбирался

Когда я работал в том великом Большом театре, который еще не был разрушен нравственно и с точки зрения художественно-постановочной части, там работали люди, которые еще помнили Иосифа Сталина.

Надо сказать, что Сталин любил искусство и довольно хорошо в нем разбирался.

И нам гримеры рассказывали – они тогда были молодыми девочками, что дверь, которая вела из царской ложи, потом эта ложа стала «сталинской» (теперь это ложа правительства)... Кстати, когда разбирали Большой театр, оказалось, что еще до Великой Отечественной эту ложу обложили специальным составом железа и если бы упала бомба прямо в Большой театр, все бы рухнуло, а эта ложа даже не пошатнулась бы.

Так вот, дверь вдруг открылась, а это было на приемке оперы «Борис Годунов» – на самом деле, величайшее художественное произведение, потому что оформлял это Федоровский, и в ложу вошел Сталин, но почти сразу вышел. А на сцене в это время шла коронация.

Дело в том, что сцена коронации в Успенском соборе – это реальная церемония коронации русских царей по церковному обряду. Сталин тогда вышел и сделал свои замечания, что в неправильном порядке идут священнослужители, что на этом должно быть это, на этом это, здесь такая борода должна быть, здесь такая, какие усы должны быть, у этого должна быть такая икона, у этого такая. Ему очень не понравилось, как были приклеены бороды и усы, было очень заметно, что это не натурально.

И с этого дня в Большом театре, Мариинском, во МХАТе, в Малом выделили отдельные деньги на постижерные цеха. Это цеха, которые стали изготавливать парики, усы, бороды, их стали делать из натуральных человеческих волос. У нас все было раньше сделано натурально. Сталин даже распорядился выдать из запасников Гохрана настоящие ризы.

Когда я пришел в Большой театр, артисты еще выходили в коронации в настоящих священных облачениях, с настоящими иконами, с настоящими хоругвями. Все было настоящее! К моему счастью я это еще успел все увидеть на сцене, потому что я ходил на эти спектакли, это было настоящее художественное зрелище – безумно интересно и красиво.

Так что вся эта красота была сделана по указке Сталина. Но когда открылась та самая дверь, у тогдашнего директора и у всех остальных чуть ли не инфаркт случился, потому что они знали: они сейчас уедут в ГУЛАГ или 5 минут они еще послушают какую-то речь. Никого не наказали, наоборот, дали указания и выделили средства.

Сталин многое понимал очень хорошо. Мало того, он смотрел все спектакли. Он приходил, иногда участвовал во всем этом. Есть же журнал, где указано количество его посещений. Он не просто так приходил, ему нравилось это действо.

Интересно, что Ленин не любил балет. Он решил все это закрыть, но заболел – Фанни Каплан «вовремя» выстрелила. Видимо, она была поклонницей этого вида искусства.

И вот после ее выстрела вообще, как-то долго очень все происходило. В 24-м году Сталин уже был у власти. Стали меняться люди. Нашли документ, где просто написано «Закрыть», а Большой функционирует, Мариинский функционирует, другие театры тоже функционируют, школы в Москве и Петербурге вовсю работают. Идет прием, идет выпуск и так далее.

Он послал комиссаров, чтобы они разобрались с этим всем делом, и комиссары в 25-м году в марте месяце приехали в Петербург во главе с Луначарским и попали в Мариинский театр на выпускной спектакль. Тогда он назывался Ленинградский техникум. Выпускалась Марина Тимофеевна Семенова, которая в дальнейшем стала одной из величайших балерин и педагогом Большого театра.

И вот она им настолько понравилась – она была очень красивой девушкой и она действительно очень хорошо танцевала… Это 25-й год, представляете, что вообще в стране происходит? Недавно только закончилась Гражданская война, а эти комиссары выделяют гигантские деньги на содержание труппы в Большом театре, в Мариинском, на содержание школ, открывается труппа Михайловского театра, потому что она была частным театром и становится государственным. И выделяют деньги на открытие таких школ и театров во всех крупных городах страны. Ну и так далее, и так далее.

Марина Семенова

Но если бы Сталин не хотел – этого бы никогда не произошло. Меня все время поражает то, что вдруг в такой сложный момент они это делают.

Мало того, я еще вам такое скажу – удивительный факт. Есть документальный фильм «Основы классического балета», который увидел свет в 47-м году, но снимали его во время войны. Это полуторачасовая лента. Почему мы знаем, что они снимали во время войны? Потому что там снята маленькая Майя Плисецкая. А она с 43-го года артистка Большого театра, что значит в 43-м году она уже выпустилась из школы, а там она снята еще в предвыпускном классе. Это значит, съемки проходили в 42-м году. Ну, представьте себе, что происходило в 42-м году в России? А Россия снимала фильм документальный «Основы классического танца».

Вот когда сталкиваешься с таким, у меня это вызывает колоссальное удивление и восхищение. Тут стреляют, там бомбят, а в Ленинграде вообще блокада. Но школа функционировала, прием шел, даже в блокаду прием шел, ничего не остановило работу школы – ни во время революции, ни во время блокады. Другое дело, что основная часть школы была эвакуирована в Пермь. Тогда этот город назывался Молотов. А Московское училище было эвакуировано в Куйбышев.