Историк Игорь Гусев рассказывает… Истоки латышского антисемитизма

Большая Рижская Хоральная синагога (довоенное фото). Сожжена латышскими "патриотами" 4 июля 1941 года. По свидетельству очевидцев, внутри были заперты люди...

Довоенные латвийские евреи прекрасно знали латышский язык, учились в латышских школах, являлись лояльными гражданами Латвийского государства. Но для «истинных патриотов» они всегда были ненавистными чужаками, «недочеловеками», и когда пришла пора, их принялись методично убивать. ЕВРЕЕВ НЕ СПАСЛО ХОРОШЕЕ ЗНАНИЕ ЛАТЫШСКОГО ГОСЯЗЫКА…

Истоки антисемитизма на латвийской земле имеют давнее прошлое. Евреи постоянно проживали здесь со второй половины XVI века и неизменно правящая остзейская верхушка* дискриминировала их, ограничивая права и свободы. Отношение латышей к евреям формировалось в условиях, когда сами они, являясь «презренными ненемцами», униженными и бесправными, находили в евреях своеобразную отдушину для самоутверждения. Основой антисемитских настроений стал жесточайший комплекс неполноценности. Приятно было, получив очередную порцию уничижения и плевков от привилегированного остзейца, потешить своё уязвлённое самолюбие, видя рядом ещё более презираемого «недостойного жида». Добавилась сюда и традиционная крестьянская ксенофобия, выражаемая в острой неприязни к любому «чужаку», который не похож на тебе, говорит на другом языке, наверняка мечтает навредить тебе, и потому крайне опасен! Ну и конечно, к этому примешивалась зависть к явной или надуманной экономической успешности евреев.

* Остзейцы -- прибалтийские немцы, от Ostsee -- Балтийское море, буквальный перевод «восточное море». На протяжении столетий они занимали особое, привилегированное положение на территории современных Латвии и Эстонии. В их руках были сосредоточены политическая власть и экономическое влияние в регионе. Доминирующая роль остзейцев в Прибалтике стала постепенно уходить лишь во второй половине XIX века, в ходе административных и экономических реформ, проводившихся в Российской империи в годы правления царя Александра III.

По мере формирования латышской политической нации, появилась национальная интеллигенция, которая в последней трети ХIХ века стала основным популяризатором антисемитизма в латышской среде. Через газеты «Lаtviеšu Аvīzе», «Rīgаs Аvīzе», «Ваlss» до населения в популярной форме доводилась мысль о евреях, которые «грабят латышского крестьянина». В 1888 году появились призывы бойкотировать еврейские магазины и покупать только у латышских торговцев. В 1891 году газета «Ваlss» призывала, чтобы учреждения административными мерами ограничивали еврейское влияние.

Озабоченный этими позорными тенденциями Янис Райнис писал в 1894 году, что антисемитизм приобрёл в латышской среде характер «повальной эпидемии» и «чахоточной бациллы», которая «поразила общественный организм, не пощадив ни стариков, ни детей, ни богатого, ни слугу». К сожалению, голос великого поэта услышали не все… Антиеврейские настроения прочно укоренились в обществе. В июле 1914 года газета «Lаtviеšu Аvīzе» публикует материалы, в которых рассматриваются вопросы «гигиены христианства», упоминаются «арийцы», звучат требования изгнать евреев из «арийского» общества.

Первая мировая война, революционные события, провозглашение 18 ноября 1918 года независимой Латвии... Казалось бы, строится новый справедливый мир -- демократическое общество, основанное на свободе и равноправии! Но…

Летом 1919 года, когда латвийская армия в ходе боёв за независимость вступила во Фридрихштадт (Яунелгава), произошли неприятные эксцессы… 26 июля 1919 года газета «Рижское Слово» в статье «О еврейских погромах во Фридрихштадте» сообщала, что 18 июля латышскими солдатами были ограблены несколько еврейских домов… При этом, офицеры ничего не предприняли, чтобы пресечь погром. Случай вопиющий и временное правительство Латвии приняло тогда меры – была введена предварительная военная цензура. О том, что эта цензура являлась крайне необходимой для сбережения репутации молодого государства, свидетельствует секретная переписка министра внутренних дел Микелиса Валтерса и военного министра Давида Симансонса. «Солдаты латвийской армии относятся к евреям злонамеренно, как во фронтовой полосе, так и в тылу», -- писал глава МВД. Он просил военного министра, чтобы тот «прекратил подобное отношение солдат, могущее вызвать нежелательные явления».

Однако грабежи и насилия по отношению к евреям продолжались. Грабили и убивали их в Риге осенью 1919 года (смерть отца и сына Мееровичей). В январе 1920 года в Корсовке (Карсава), от рук погромщиков погиб еврей Мозус Удем.

1-2 июня 1920 года в Риге произошли антиеврейские беспорядки, которые вскоре повторились в Даугавпилсе и Резекне, причём солдаты резекненского гарнизона в пьяном виде присоединились к погромщикам из числа местного населения.

В письме от 8 августа 1920 года глава Латгальского округа Андрей Берзиньш просил министра внутренних дел сделать всё возможное, чтобы Виндавский полк, расквартированный в Даугавпилсе, скорее покинул Латгалию: «Не проходит дня, чтобы солдаты в городе не пришибли бы еврея и не грабили бы средь бела дня. <…> Мне кажется, что от порки и грабежа евреев до всеобщего грабежа и окончательной утраты дисциплины в полку только один шаг». Правительство осудило эти инциденты и предложило евреям самим заручиться симпатией со стороны латышей.

Латышский антисемитский плакат: «Перконкрустс». «Жид – не наш человек. Гоните его прочь!»

Писатель Янис Гринс объяснял случившееся сильным влиянием русского антисемитизма, которому, по его мнению, подверглись латышские беженцы во время Первой мировой войны. Он также утверждал, что евреи сами виноваты в негативном к себе отношении, из-за занятий спекуляцией и уклонения от мобилизации в армию. Главной же виной евреев, по мнению достойного писателя, являлось незнание латышского языка и употребление ими языка русского. Гринс призывал евреев: «Говорите лучше по-белорусски, если на жаргоне (идише. – прим. ред.) не желаете. Русский мы только что перетерпели».

Публицист Эрнест Бланкс заявил в газете «Latvijas Sargs»(«Страж Латвии»), что евреи уже захватили Латвийское государство и «изгнали всех латышских торговцев и предпринимателей из их старых магазинов». Он называл евреев внутренними врагами-потрошителями, с которыми невозможна никакая совместная работа и утверждал следующее: «Мы государство строим, а вы его рушите… вы сидите на наших плечах, а мы несём».

Уже в то время т.н. «еврейский вопрос» («žīdu jautājums») стал для многих латышских политиков «вопросом жизни и смерти». Под лозунгом «Латвия для латышей» печатный орган Крестьянского союза газета «Brīvā Zeme»(«Свободная Земля») развернула наступление на представительство меньшинств в правительстве: «В отношении участия инородцев в правительстве было бы идеально обойтись без них». Первая открыто антисемитская политическая программа появилась не в среде политических маргиналов, а в правящем Крестьянском союзе. Сформулировал её в статье под названием «Еврейский вопрос» редактор «Brīvā Zeme» Эдмунд Фрейвалдс. Он призвал к созданию национального фронта, который объединил бы все латышские политические партии и все национальные меньшинства, кроме евреев, для достижения более «энергичного отмежевания общества от жидов». «Против этой нации должны выступить прочие меньшинства», -- заявил Фрейвалдс.

Одним из опасных еврейских пороков объявлялось их пристрастие к русской культуре, что привносит в Латвию «чуждое и неприятное настроение». Маргер Скуениекс утверждал, что делают евреи это «не потому, что они евреи, но потому, что они по своей культуре русские… и в большинстве своём стоят на расстоянии многих миль от идеи латвийской государственности и устремлений большинства народа Латвии».

Настоящим рассадником радикального антисемитизма стал Латвийский университет. Газета «Latvijas Sargs» постоянно запугивала латышскую студенческую молодежь перспективой ассимиляции меньшинств, главным образом евреев. Идеологи национальной латышской чистоты разъясняли, что меньшинства могут постепенно научиться латышскому языку и полюбить латышскую культуру, что представляет серьёзнейшую опасность для латышского народа, потому что в таком случае меньшинства сумеют конкурировать с латышами и на культурной почве, войти в латышскую общественную жизнь, в печать, на государственную службу и т.д. Для борьбы с этой угрозой газета предлагала ввести в Латвийском университете процентную норму для представителей национальных меньшинств.

Еженедельная газета «Students» («Студент») открыто выражала своё негативное отношение к еврейским студентам, издеваясь над их внешними особенностями: «Многие национальные студенты университета с известными признаками (с кривыми носами, запахом чеснока и национальными головными уборами на одном ухе)». Чтобы подчеркнуть «связь» между евреями и коммунизмом, газета «Students» старательно отслеживала такие факты, как арест еврейских студентов за хранение нелегальной коммунистической литературы. Обязательно афишировалось, что это «жид студент Эйханан», или «жидовка Татьяна Михлинь».

Прекрасная, довоенная Рига...

Активная пропаганда антисемитизма в университете скоро принесла свои плоды. В пятницу, 1 декабря 1922 года, в главном здании Латвийского университета группа латышских студентов с криками «Все жиды вон!», напала на студентов-евреев. Их оскорбляли, били, сталкивали с лестницы. При поощрительном попустительстве ректора Эрнеста Фельсберга беспорядки продолжились в понедельник, 4 декабря, а 6 декабря насилие уже выплеснулось на улицы Риги. Газета «Сегодня» писала: «После того, как полиция рассеяла группы бесчинствовавших молодых людей, собравшихся у помещения, где происходило собрание еврейских студентов, на центральных улицах были произведены отдельные нападения на евреев. Многие были избиты. Было несколько случаев требования предъявления паспортов к лицам, похожим на евреев».

Полиция не проявляла должной строгости к хулиганам-националистам. Власти фактически солидаризировались с участниками беспорядков. Порицая эксцессы на словах, они не предпринимали всех необходимых мер для их прекращения. Антиеврейский шабаш длился в течение двух недель.

Большинство студенческого совета университета потребовало ввести процентную норму для евреев, совет университета во главе с ректором Э.Фельсбергом, а также министр образования П.Гайлитс поддержали это требование.

Антиеврейская агитация в начале 1920-х годов велась активно, отражая и определяя состояние умов латышского общества. Источником неизменного раздражения для «патриотов» служила заметная роль евреев в экономике страны. Газета «Students» декларировала: «Ближайшая задача латышского торговца и коммерсанта – выдавить монополию жидовской торговли в Латвии. От одного края страны до другого магазины должны быть в руках латышей...».

Вот выдержка из газеты «Students»от 24 января 1923 года: «К земле, политой потом и кровью, протянулись пальцы одного чужого, отталкивающего народа. Более того, над всей жизнью грозит возобладать этот отвратительный кошмар. <…> Все мы, национально думающие латыши, признаём, что наша хозяйственная жизнь находится под серьёзной угрозой со стороны известной „национальности”. <…> Простой инстинкт самосохранения диктует предпринять серьёзные шаги против этой опасности».

Плакат нацобъединения «Перконкрустс». «Латвия – латышам! Латышам – работу и хлеб! Будем бороться!»

В те же годы в подражание итальянским фашистам, в Латвии создаются национал-радикальные группы, которые в латышской литературе обычно называют организациями «активных националистов». Решительным их отличием от итальянских фашистов являлось то обстоятельство, что итальянцы были лишены антисемитизма, чего, увы, нельзя было сказать о латышских фашистах...

Самой значительной организацией, поставившей своей целью полное вытеснения евреев из экономической, политической и культурной жизни страны, стал «Латышский Национальный Клуб» (Lаtvju Nacionālais Кlubs), основанный 29 августа 1922 года. На страницах одного из изданий этого клуба, прозвучал громкий лозунг «Visu Lаtvijаi!» («Всё -- для Латвии!»). К деятельности LNK власти относились благожелательно, пока в феврале 1925 года в ходе потасовки, затеянной боевиками этой организации, не был застрелен 19-летний рабочий, еврей Александр Масакс. После этого убийства LNK официально был прикрыт.

Историк Вилис Самсонс отмечал, что латышский фашизм имел два основных направления. Сторонники первого, представленного многими малочисленными, но скандальными партиями и группировками, «открыто называли себя фашистами и охотно эксплуатировали крайне экстремистские лозунги итальянских фашистов и немецких национал-социалистов». Второе направление представлял Крестьянский союз, который по тактическим соображениям «воздерживался от крайностей» и движение к диктатуре скрывал под прикрытием реформы конституции.

Власти Латвии старались ограничить доступ евреев к латвийскому гражданству. Попытки еврейских депутатов Сейма устранить искусственные препятствия для получения гражданства, встречали яростное противодействие латышской прессы и политиков. Обсуждение поправок к закону о подданстве в парламенте сопровождала истеричная антисемитская кампания в латышской печати. Популярный поэт и публицист Янис Акуратерс писал в «Jаunākās Ziņаs», что «новый жидовский закон открыл ворота разорению Латвии», которое несут ей «жиды-спекулянты» и «всемирный заговор бродяг».

Газета «Brīvā Тēvijа» пугала национально озабоченных обывателей тем, что в Латвию «со звериной мордой» приходит «низшая раса, которая не будет исполнять законы, не станет соблюдать моральные нормы арийцев».

Резкая антиеврейская и националистическая риторика традиционно служила непременным средством мобилизации электората. Когда большинство Сейма всё же одобрило поправки, открывавшие путь к латвийскому гражданству для нескольких тысяч человек, в том числе примерно 4 тысячам евреев, одна из партий вынесла законопроект на референдум, который состоялся в декабре 1927 года. В нём приняли участие 242 798 избирателей (21,7 %), из которых 225 тысяч проголосовали за отмену послаблений в законе о подданстве. Несмотря на сильный мороз, «спасители латышской нации» пришли явить свою политическую волю, дабы противостоять «низшей расе».

Можно сказать, что уже к концу 1927 года в Латвии уже практически созрела психологическая почва для будущего геноцида евреев.

Экономический кризис начала 30-х годов спровоцировал очередной приступ ксенофобии. На парламентских выборах 1931 года победили националистические партии. Сформированные ими «национальные кабинеты» открыто проводили курс против национальных меньшинств.

Густав Целминьш

Окрепшие к тому времени латышские фашисты полагали такую политику половинчатой. В январе 1932 года возникла организация «Угункрустс», а в мае 1932 года -- партия «Перконкрустс». Лидером обеих являлся Густав Целминьш, в прошлом член Латышского Национального клуба. К 1934 году в рядах «Перконкрустса» насчитывалось 5-6 тысяч активных членов, ещё больше у партии было сторонников и сочувствующих. Наиболее активно в ней участвовали студенты, главным образом, члены латышских студенческих корпораций *.

В своей деятельности «Перконкрустс» многое перенял у немецких нацистов и итальянских фашистов. Воинствующий антисемитизм стал главным идейным принципом движения. Поэт Леонид Брейкш призывал обратить все силы латышей против евреев -- «современных потомков малоазийского выродка». «Поднимем штыки и уничтожим их!», -- вещал Л.Брейкш в университетской газете «Univеrsitаs».

* Корпорант – член студенческой корпорации. Корпорация – объединение на основе общности профессиональных или сословных интересов. По примеру прибалтийских немцев в Латвии существовали латышские, русские и еврейские студенческие корпорации. Среди латышских корпорантов были распространены националистические взгляды. Некоторые корпоранты в годы гитлеровской оккупации Латвии принимали самое активное участие в Холокосте (например, Виктор Арайс, Герберт Цукурс, относившиеся к студенческой корпорации Lettonia).

Сам Целминьш заявлял: «Прежде всего надо лишить меньшинства их влияния на хозяйственную жизнь страны. Лишь после того, как в законодательном порядке будут проведены ограничения меньшинств в этой области, можно будет освободиться от их политического и культурного влияния. Тогда Латвия станет чисто латышской».

Шествие "настоящих патроиотов"

В ноябре 1938 года, после событий «Хрустальной ночи» в Третьем Рейхе, Целминьш высказал мнение о будущем евреев: «На сей раз судьба жидов в Европе будет решена окончательно и радикально -- после укрепления новой эпохи, в странах Европы больше не будет ни одного жида».

15 мая 1934 года, в результате государственного переворота в Латвии была установлена авторитарная диктатура Карлиса Ульманиса. Хотя партия «Перконкрустс» и находилась под запретом, однако деятельность нелегальных фашистских организаций так и не была прекращена. Внутренняя политика диктаторского режима носила антименьшинственный и антисемитский характер. Интересно, что Адольф Шильде, один из идеологов «Перконкрустса», упрекал К.Ульманиса в том, что тот присвоил лозунг Целминьша «Латвия для латышей!». Экономическая политика К.Ульманиса сводилась к систематическому вытеснению евреев из различных сфер хозяйственной деятельности.

Афиша Праздника песни. 1938 год. «Под руководством президента К.Ульманиса»

В январе 1937 года выходящий в Чехословакии журнал «Judisсhе Rеvuе» опубликовал статью, в которой утверждалось, что из всех новых балтийских стран в Латвии царит самый агрессивный национализм. «Политика диктаторского правительства становится всё более наступательной в смысле проведения национальных целей. <…> Ловко и неотступно, как и другие диктатуры, латышские государственные деятели проводят принудительную концентрацию [в руках государства] различных торговых и промышленных предприятий, дабы направить экономическую конкуренцию в пользу [латышского] большинства населения страны. <…> Конечно, ни в одном распоряжении не сказано, что оно направлено именно против евреев, но удивительным образом органы управления несолидными признают главным образом фирмы нелатышей», -- говорилось в этой статье.

В том же году парижская газета «Sаmеdi» писала о том, что латвийское правительство уже отняло у евреев многие пивоварни, а также текстильные, дубильные и шоколадные фабрики. Газета признавала, что в Латвии отсутствует открытый антисемитизм и запрещена любая антисемитская пропаганда, но в то же время на многочисленных примерах демонстрировала, что правительство само проводит антиеврейскую политику и выдавливает евреев из хозяйственной жизни.

Осенью 1939 года, правительство К.Ульманиса заключило с гитлеровцами соглашение «О перемещении граждан Латвии немецкой национальности в Германию». В течение нескольких месяцев была ликвидирована и попутно ограблена немецкая община Латвии. Отъезжавшим немцам было воспрещено конвертировать своё имущество в ценности и вывозить их с собой.

По словам публициста Юриса Пайдерса, процессы вокруг отъезда балтийских немцев морально подготовили латвийское общество к тому, чтобы немного позже, в 1941 году, спокойно воспринять Холокост.

Мемориал жертвам Холокоста в Риге. Здесь 4 июля 1941 г. нацисты сожгли Хоральную синагогу – страшный результат свирепой борьбы «патриотов» за моноэтническую «Латвию для латышей». Когда стало возможно безнаказанно убивать беззащитных людей, они с готовностью воспользовались этим...

Следует понять, что антиеврейские настроения глубоко укоренились в латышском общественном сознании ещё задолго до возникновения самого Латвийского государства. За годы независимости антисемитизм не только не исчез, но напротив, укрепился и уже с 20-х гг. стал для многих «патриотов» основой национального чувства, объединяющей их на почве ненависти к евреям. К началу войны немалая часть латышей морально была готова к физическому истреблению своих сограждан еврейской национальности с целью грабежа и утоления застарелой ненависти.

Все попытки оправдать лютую жестокость национал-палачей по отношению к евреям «местью за сталинские репрессии», есть лукавое стремление обелить чёрное, нечеловеческое зло…

Нацистские палачи осознанно и слепо приводили в действие лозунг «Латвия для латышей», ведь они строили свой идеал -- моноэтническую страну без национальных меньшинств. Евреи были первыми на очередь к уничтожению и их убийства были легитимированы гитлеровским режимом… Все отсылки на «праведный гнев» патриотов, вызванный действиями «жидо-большевиков» и «сталинской оккупацией», есть изворотливая, циничная попытка оправдать низменные страсти и успокоить больную совесть.

P.S. Более основательно с этой темой можно ознакомиться в статье историка Александра Малнача «Предпосылки Холокоста в Латвии», опубликованной в сборнике «Вторая мировая война и страны Балтии. 1939-1945».-- Рига, 2019.