Не устаю поражаться творениям диссидентов. Им бы фантастику писать, а не Сталинские репрессии разоблачать. Глядишь, перебили бы в восьмидесятые и Айзимова, и прочих Кларков с Хайнлайнами. Но нет, со звериной серьёзностью супят бровки – правдивый документ эпохи, так всё и было.
Как пример – судьба комкора Тодорского в неполживых мемуарах первого музея ГУЛАГа. Написал их человек знаменитой фамилии, сын революционера Антонова-Овсеенко.
Да и в лагерях посидеть пришлось. Очевидцы врут, правда, что не за политику а по хозяйственным делам, за хищения. Но как теперь проверишь.
Давайте откроем мемуары этого гражданина «Портрет тирана». Опубликовано в Нью-Йорке в 1980 году. Читаем:
«К концу 1938 года Сталин не оставил в живых ни одного заслуженного полководца. Во главе вооруженных сил оказались марионетки Ворошилов, Буденный, Тимошенко, да несколько карателей из дома на Лубянке, вроде Фриновского (нарком военно-морских сил). Им под стать - Кулик и Щаденко, участники истребления командования…»
Вообще-то, Ворошилов, Будённый и Тимошенко – создатели Первой конной. Уникальной по организации и эффективности в мире армии времён Гражданской. И выдающиеся командиры времён Великой Отечественной, хоть и несправедливо оболганные как «недалёкие лошадники». Но это история отдельная.
В этих же мемуарах Антонов-Овсеенко рассказывает о тайных судах и тут же казнях высшего военного руководства. Откуда об этом может знать мелкий уголовник и музейный работник – даже не спрашивайте.
Информация сугубо достоверная. Судила красных командиров страшная (и мифическая) Специальная тройка. Эх, птица-тройка:
«Специальная тройка, так сказать, полевой вариант Особого совещания, оперативно отправляла в небытие одного комкора за другим. Несколько минут судебной церемонии, короткое совещание, смертный приговор».
Не знаю как там насчёт специальных троек. Документов о них как-то не очень есть. Зато известно, что высших командиров (а комкор это большой воинский начальник) судили либо военные трибуналы… либо Военная коллегия Верхсуда, это её прямое назначение.
Её для этого и создавали, кто не верит может ознакомиться с положением о коллегии. Насколько известно, при чистках в армии по делу Тухачевского Военная коллегия приспешниками маршала-бонапартика и занималась.
Откуда в разговоре про Тодорского вдруг взялся Тухачевский? Ведь сын Антонова-Овсеенко вовсе про него не пишет. А оттуда и взялся, что судили комкора Тодорского не за то, что он был «заслуженным полководцем», а как раз за участие в заговоре Тухачевского.
Кстати, особым «полководцем» Тодорский никогда и не был. При царе воевал в не самых больших должностях, дослужился до штабс-капитана.
Орденов, правда, у штабса Тодорского было немало. Три Святых Анны, два Святых Станислава и Святой Владимир.
То ли правда был храбрости выдающейся. То ли, что вернее, умел найти подход к штабным начальничкам. Но как эдакого кавалера занесло к большевикам – загадка. Как и его патрона поручика Тухачевского, впрочем.
Факт, что никакими особыми полководческими успехами Тодорский не прославился. Гонял восставших в Дагестане, бил басмачей. Дело нужное, но это скорее операции жандармские, а не военные.
Но при советской власти комкора Тодорского явно кто-то тянул. И в Германию учиться возили и на большие должности назначали.
Впрочем, к середине тридцатых явно антисоветского генерала из армии, мягко сказать, убирают. «Заслуженный полководец» оказывается начальником военно-воздушной академии. Место почётное, но для амбиций генерала – крайне обидное.
У Антонова-Овсеенко Тодорский почему-то предстаёт командиром пятого корпуса, а не начальником академии. Судит беднягу комкора, как водится ни за что, специальная тройка.
Та самая, приговоры которой исполняются тут же, в соседней комнате. Ударом молота по голове. Как они такое выдумывают?
Сын революционера описывает бессудную расправу над Тодорским так. Кстати, любопытно, откуда музейный работник мог знать подробности секретного трибунала:
«Подошла очередь Тодорского. К счастью, один из трех судей оказался его давним сослуживцем. Он спросил комкора: Вы ли это, Александр Иванович?
В тройке случилось замешательство. Посовещались и объявили экстраординарный приговор - 15 лет».
Ладно, оставим в стороне бредни про уничтожение Сталиным боевых командиров. Как и байки про специальные тройки и расстрельный молот.
Гораздо любопытнее, что Тодорского диссидент откровенно выгораживает. За что судили – да ни за что, чудом живым ушёл.
Примерно такое же о Тодорском мы прочитаем и википедии. А ведь фигура в заговоре Тухачевского Александр Иванович был крайне заметная. Но почему-то об этом везде молчок.
Все дальнейшее по открытым источникам. Конечно же, архивно-следственное дело Тодорского нам никто не покажет. Но и так картина изрядная.
Во-первых, в заговоре, кажется, участвовал «семейный подряд». И на крайне серьёзных должностях.
Жена Тодорского – Руза Иосифовна начальница техбюро гигантского Наркомата тяжпрома. Родной брат Иван – начальник главного управления химпрома. Оба арестованы за участие в заговоре с целью свержения партии большевиков.
Самого комкора Тодорского пока не трогают, увольняют из армии по основаниям «политического недоверия». Характерный штришок.
Судили Тодорского тоже не за анекдоты про Сталина, вовсе не по десятой части политической 58-й. Нет, обвинения гораздо серьёзнее – участие в заговоре, вербовка сотрудников, вредительство в Академии.
Судила его, естественно, никакая не специальная тройка. Нет, как и положено, приговор вынесен Военной коллегией Верхсуда 4 мая 1939 года. И да, не расстреляли, 15 лет лагерей с лишением звания комкора.
Только не надо представлять так, что перестреляли всю семью сугубо по родству. Другой родной брат – Анатолий даже по делу не проходил.
Потому что на высоких должностях в наркомате не заседал, директорствовал в своей школе и в заговоры не лез. Повторюсь, родной брат врага народа, заслуженный учитель РСФСР!
Кстати, жизненный путь Анатолия Ивановича только уважение вызывает. В блокадный год вывозил из Ленинграда детей в эвакуацию. Сколько рейсов под бомбами он сделал, не сосчитать.
Потом добровольцем ушёл воевать с фашистами. После Победы вернулся работать в школу. Начальником РайОНО в Ленинграде был. Достойный путь.
А вот про обиженного недостаточно высокой генеральской (а комкор это именно генерал) должностью его брата такого не скажешь. Трудно утверждать, что Тодорский точно участвовал в заговоре, но косвенных указаний предостаточно.
Показания Орлова:
«После процесса военного центра Тодорский, зная о моем присутствии на процессе, задал мне вопрос, не назвал ли его, как участника заговора, кто-либо из подсудимых…»
Может не просто так опасался комкор? Знаете, что удивительно? В 1954 году Тодорского попытались оправдать.
Подполковник юстиции Шаповалов вызывает на повторный допрос гражданина Попкова. Тот подтверждает свои показания на Тодорского от 1938 года и добавляет:
«Тодорский, находясь в доме отдыха, злоупотреблял сильно алкогольными напитками… Я был неоднократно свидетелем, когда Тодорский вёл антисоветские разговоры. Особенно резко отрицательно он отзывался о евреях, допуская при этом различные оскорбительные эпитеты по их адресу».
Интересный штрих к моральному облику бывшего штабса. Кстати, зачем врать свидетелю в мирном 1954 году?
То, что Тодорский был антисоветчиком убеждённым видно из открытых фрагментов. 9 февраля 1938 года Тодорский заявляет:
«Борьба партии и Советского правительства с врагами народа имеет своей целью терроризировать население до такой степени, чтобы третьему поколению было страшно что-либо предпринять против существующего строя».
Что там за третье поколение не знаю, пятая колонна? Но заявления для большого генерала вполне антисоветские.
Через две недели комкор скажет ещё более жёстко:
«Хорошо было Фейхтвангеру писать «Москва 1937», ему за это 25 лет не дадут».
За что там давать 25 лет Фейхтвангеру не знаю. Он как раз московские открытые процессы над троцкистами описывал как вполне справедливые.
А вот показания Либермана о поездке Тодорского в Италию:
«У нас проводится следующая политическая доктрина, преподанная Муссолини Гитлеру – придя к власти, совершенно необязательно опираться на тех людей, при помощи которых пришел к власти».
Это всё вещи косвенные, главные показания об участии в заговоре до сих пор под секретным замком. Но даже эта косвенная чепуха показывает, что Тодорский сильно обижен и мнит себя не ниже командующего военным округом. Благодатнейшая почва для вербовки.
И опять, показания сильно после Большого террора. В 1954 году полковой комиссар Галкин даёт показания о Тодорском:
«Мне был известен факт пьянки Тодорского с Куликом (командармом 2-го ранга, начальником Артиллерийского управления РККА), когда они в течение нескольких дней (3–4) пьянствовали с женщинами за городом. В эти дни Тодорский не являлся на службу».
К чести Галкина, в 1938 году он ничего такого про Тодорского говорить не стал. Боялся утопить на волне чисток. Не помогло.
А вот комбриг Сатин в 1937 году прямо обвинял Тодорского в заговоре:
«Помимо завербованных мною лиц мне известны, как активные участники заговора, следующие лица: Тодорский Александр Иванович… О нем мне Казанский говорил, что он… посвящал его в ряд вопросов, связанных с антисоветским заговором. Кроме того, мне лично известно о тесной связи Тодорского с Фельдманом».
Комкор Ефимов показывал, что у него на квартире собирался целый кружок заговорщиков. В том числе комкор Тодорский.
Командарм второго ранга Седякин, начальник управления ПВО прямо называет Тодорского заговорщиком:
«Мне были известны следующие руководители – заговорщики Управлений НКО… – Тодорский».
Хотите маленькую сенсацию? В обвинительном заключении на комкора всплыли дела даже 1918 года! Какое там пьянство!
В 1918 году Тодрский командовал пятым Сибирским корпусом. Сдался немцам в плен и стал начальником гарнизона оккупированного Кременца. На службе у немцев.
Тогда же бывший штабс-капитан издаёт приказ о конфискации в пользу немцев фуража у крестьян, о переодевании солдат в старую царскую форму. Немецким оккупантам так привычнее.
А самый любопытный пункт, подписанный Тодорским… О том, что за убийство каждого немецкого солдата будет расстреляно десять русских. Мирных граждан. Если полагаете, что всё выдумано чекистами, ну что тут поделать.
Что характерно, тот самый приказ Тодорского номер два от 28 февраля 1918 года до нас дошёл:
«За каждого убитого или раненого германского или польского солдата будут немедленно расстреляны первые попавшиеся десять русских солдат или жителей».
Так что поверить в участие в троцкистском заговоре вполне можно. Тесные связи были у бывшего штабса Тодорского и с Тухачевским, и с Уборевичем.
Любопытно другое. Что в 1955 году Хрущёв Тодорвского полностью реабилитировал. Больше того, вернул генеральское звание.
После чего… включил бывшего зэка Тодорского в комиссию Шверника, которая чохом реабилитировала несколько тысяч осуждённых заговорщиков-троцкистов. По моему, добавить тут нечего.
Но в американских мемуарах диссидента Антонова-Овсеенко продолжаем читать про ужасы Сталинизма. И как беднягу-комкора чудом не пришиб табельным молотом чуть ли не лично Ворошилов. Лучше бы, правда, фантастику писали.
МОИ КНИГИ / ТЕЛЕГРАМ
Оценили 9 человек
13 кармы