Про то, как работали тройки во времена Большого террора, чего только не рассказывают. Показания диссидентов, либеральных историков и прочих разоблачителей «плавают» со страшной силой. За накалом эмоций и слезинках о невинных жертвах больше никакой фактуры, собственно и нет.
Происходит это от лености. Да-да, банальная лень и малограмотность. Потому что инструкции о работе троек в 1937-38 годах вполне существовали в официальных документах. Но ознакомиться с ними и сочинять ужасы про злодейского Сталина по одному образцу гражданам недосуг.
Давайте ознакомимся с приказом замнаркома НКВД Фриновского от 21 мая 1938 года. Он как раз утверждает очередную инструкцию о работе троек.
Если Вас смущает май 1938 года, когда Большой Террор-то давно в разгаре – не смущайтесь. Потому что эта инструкция почти слово в слово повторяет точно такую же инструкцию от 1935 года.
Тогда, 9 мая нарком Ягода и прокурор Вышинский выпустили совместную инструкцию о работе троек. 1935 год намекает, что тройки-то никакие не расстрельные.
Да, так и есть. В самом приказе Фриновского указано, что речь о тройках в рамках полномочий Особого совещания. Да, предварительные приговоры мелким уголовникам и хулиганам с максимальным сроком пять лет лагерей. Те самые «милицейские» тройки.
Что характерно, когда нам рассказывают ужасы о тройках расстрельных, ничего похожего на такую инструкцию не приводится. Что крайне и крайне странно.
То есть мелкого уголовника отправить в ссылку – подавай подробную инструкцию. Причём аж двух ведомств: НКВД и Прокурора Союза. А миллионами людей к стенке ставить – да зачем нам какие-то инструкции, и так обойдёмся.
В реальной истории, конечно, быть такого не могло. Как минимум тиснули бы старую инструкцию по «милицейским» тройкам приложением к приказу Ежова о Большом терроре. Теперь уже в приложении к тройкам расстрельным. Но нет, мы такого документа не знаем.
Ладно, давайте архивный документ почитаем вдумчиво. Там немало натуральных откровений для либеральных историков. Открываем «Инструкцию тройкам НКВД по рассмотрению дел об уголовных и деклассированных элементах и о злостных нарушителях положения о паспортах»:
«Для предварительного рассмотрения дел об уголовных и деклассированных элементах… организуются тройки в составе: народного комиссара союзной, автономной республики или его заместителя (начальника УНКВД или его заместителя), членов: начальника Управления милиции и начальника соответствующего отдела, чье дело разбирается на тройке. Участие прокурора в заседании тройки обязательно».
Вот, нормальный состав тройки – все сотрудники НКВД. И обратите внимание на слово «предварительного». Никаких приговоров тройка, так-то, не выносит. Полномочий у неё таких нет. Может только подготовить материалы и предложить решение Особому совещанию.
И прокурор вовсе не член тройки, как в мифических расстрельных. Потому что это безумие, как он сама над собой надзирать будет?
Нет, он в заседании тройки просто участвует. Как надзорный орган. И если что не по закону, имеет право заявить протест на решение тройки.
Сдаётся мне, ровно про эти «литерные» тройки рассказывали в мемуарах диссиденты. Мол, судили нас ни за что, исключительно за недостаточно восторженный образ мыслей к советской власти.
Как поставят на деле три-четыре буковки и привет. Станешь ты элементом социально-вредным или антисоветским. Кто там дальше разбираться будет?
Ну или как в рассказах о тройках расстрельных. Что приговаривали, якобы, не за реальные преступления. А исключительно за происхождение.
Был папа-священник, добро пожаловать на нары. А то не нравишься ты нам, пойдёшь как эсер или мусаватист какой. И доказывай, что ты не верблюд. Справку покажи!
Но в инструкции замнаркома вполне конкретные составы. Давайте почитаем, оно познавательно. Освежает после всех этих баек про «посадили за то, что джаз слушал»:
«а) о лицах, имеющих судимости или приводы за уголовные преступления и не порвавших связи с уголовно-преступной средой;
б) о лицах… не занятых общественно-полезным трудом, не имеющих определенного местожительства и связанных с уголовно-преступной средой, в том числе о всех притоносодержателях и скупщиках краденого;
в) о ворах-рецидивистах, уличенных в конкретных преступлениях…
г) о хулиганах-рецидивистах, приговаривавшихся ранее судами за хулиганство не менее двух раз к тюремному заключению или к принудработам на срок от 1 года и более, в случае совершения ими хулиганства, вызывающего необходимость привлечения их снова в уголовном порядке;
д) о нищих-профессионалах;
е) о злостных нарушителях паспортного режима: о лицах, отказавшихся добровольно выехать из местности, проживание в которой им запрещено…»
Обратите внимание на две вопиющие вещи. Во-первых, перед нами сугубо уголовные составы. На каждый их этих составов есть статья в уголовном кодексе.
И второе – основанием для рассмотрения тройки является не то, что человек нам не нравится. Нет, совершение нового преступления «вызывающего необходимость привлечения в уголовном порядке».
Ровно эти принципы нарушены в байках про тройки расстрельные. Там никакого нового преступления человек не совершал. Срок или расстрел получает исключительно по национальному признаку или происхождению.
Был когда-то кулаком? К стенке! Воевал за белых двадцать лет назад? К стенке! Состоял не в той партии? Туда же!
Собственно, такой подход называется без затей геноцидом. Когда приходит в голову идея: а давайте разберёмся со всеми цыганами, например. Или со всеми душевно больными. Фашисты ровно этим и занимались.
Только зачем грехи фашистов на нашу историю вешать. Все эти байки про антикулацкие, национальные и прочие расстрельные операции – ровно из той же серии. Не занималась таким советская власть.
Содержишь притон? Скупаешь краденное? Грабишь на большой дороге и никак не уймёшься – добро пожаловать в лагеря. Но судить за то, что гражданин родился поляком? Серьёзно?
Про «паспортные» тройки Фриновский тоже пишет, что недостаточно просто наказать за уклонение гражданина от выполнения данной подписки. Нет, надо разобраться правильно ли его осудили к высылке в другую область.
Замнаркома пишет, что тройки обязаны проверить за что гражданина высылают. И надо ли было высылать вообще. И если подтвердится, тогда уже наказывать за невыполнение требований закона.
Опять же, нам привыкли рассказывать, что никаких материалов тройка не изучала. Что изучать и так всё понятно. Стреляй скорее, сотни тысяч жертв сами себя не осудят!
Но у Фриновского почему-то к делу обязательно должны быть приобщены:
«следственные материалы, т.е. протоколы допроса привлеченных, свидетелей и вещественные доказательства».
Божечки, да неужели там и следствие проводилось? И вещдоки собирались? Выбитое признание же - царица доказательств! Зачем им вещдоки и показания свидетелей!
Дальше про «заглазное» рассмотрение. Якобы, не только слушали дело без обвиняемого. И слово в свою защиту сказать не давали. Так ещё и приговор потом не сообщали. Какая тебе разница, дорогой, за что тебя расстреляют?
Но у Фриновского с большевистской прямотой указано:
«Рассмотрение каждого дела тройкой производится с обязательным вызовом на заседание тройки привлеченного. Если арестованный содержится вне краевого, областного центра, то перед отправкой дела на рассмотрение тройки арестованный допрашивается начальником горотдела милиции совместно с прокурором, причем этот совместный допрос обязательно протоколируется, протокол приобщается к делу, а арестованный на тройку не вызывается».
То есть, если к мелкому уголовнику пришёл целый главный городской милиционер, да ещё с прокурором… Да, где-то в другом городе не гаснет свет в зале заседаний тройки. Но и в этом случае будет подробный допрос.
А как же «следователь сам всё за меня написал, я протокол и не видел». И вообще «шёл мимо поля, поднял три колоска, а тут как налетели, закрутили». Не стыкуется с инструкцией замнаркома, правда?
А теперь натуральная бомба. Видели Вы когда-нибудь в выписках из протоколов троек 1937-38 или в протоколах – объяснение обвиняемого гражданина? В том-то и дело, что нет.
А ведь даже в «милицейских» тройках такое объяснение в протоколе быть обязано. Это сама инструкция прямо требует:
«По рассмотренным на тройках делам ведется протокол, в котором указываются все собранные на рассматриваемое лицо материалы, краткое его объяснение, когда и за что задержан, где содержится под стражей и все новые данные, выявленные в процессе рассмотрения дела на заседании тройки».
И ещё подробность, которой не знают фальсификаторы протоколов. Есть некоторое количество странно выглядящих выписок расстрельных троек.
Даже при заключении в лагеря, как правило, никаких сроков не указано. В смысле, от какой даты этот срок считать. По кодексу, ведь, отбытое в заключении во время следствия время должно общий срок снижать.
Ровно об этом и пишет Фриновский. Что в протоколе обязательно должно быть указано с какой даты считать срок заключения. Часто ли видим такое в протоколах троек «расстрельных»? Даже при отправке в лагеря? А чего так, не дочитали инструкцию?
И про сроки рассмотрения указано. Никаких там - за три минуты разобрались. Фриновский указывает, что накапливать дела мелких уголовных элементов смысла нет.
Но пятнадцать дней после ареста тройке на следственные действия даётся. Две недели, чтобы разобраться содержит ранее судимый гражданин притон или нет – более чем достаточно. Что там ещё расследовать? Чай, не собака Баскервилей.
И про «массовые кампании». Когда хватали, якобы, всех подряд. Как же, области лимит по категориям осуждённых стоит. Планы по расстрелам горят!
Напомню, наш приказ Фриновского это – май 1938 года! Самый-самый разгар террора. Якобы, первые секретари обкомов именно сейчас заваливают Сталина шифровками с просьбами увеличить расстрельные лимиты. А то у расстрельных взводов патроны девать некуда.
Но замнаркома почему-то пишет ровно обратное. Набираем воздуха в грудь и читаем:
«Изъятие уголовного и деклассированного элемента и нарушителей паспортного режима должно производиться повседневно, а не в порядке кампанейства или путем массовых операций. При рассмотрении дел тройки должны тщательно и внимательно изучать все обстоятельства каждого дела».
Что характерно, подписей под инструкцией тоже две. Как и в 1935 году. От имени наркомвнудела – комкор Фриновский и Прокурор СССР Вышинский.
Увы, эта инструкция доступна нам только в перепечатке в архивном сборнике. Оригинала или фотокопии не предъявлено. Но архивные реквизиты имеются. И по тексту очень похоже, что документ вполне подлинный.
Какая-то лютая советская законность, вместо незаконных репрессий. Комкору Фриновскому не сообщили, что в стране Большой Террор бушует?
Как-то политически близоруко такие инструкции выпускать. Если милиция будет так работать, два миллиона на Колыму за год не отправить!
Так что вполне достоверно, что именно такие тройки в 1937-38 годах и действовали в реальной истории. Как из них сначала нацисты, а потом ЦРУшник Конквест через тридцать лет сделал Большой Террор?
Да очень просто. К реальным протоколам и реальным преступникам приписали «расстрелять с конфискацией личного имущества». И сразу заиграло.
Как в старом анекдоте про таможенника, который с волшебником спорил. Не веришь в таможенную магию? Ну гляди – видишь вагон покрышек? Ударю штампом по документу – оп, а там теперь солёные огурцы!
Было бы смешно, если не так грустно. Потому что иные историки не по огурцам топчатся, а по людским судьбам.
По предкам нашим, по всему советскому народу. Не был ни народ наш, ни государство людоедскими. И этот приказ Фриновского лишнее тому подтверждение.
МОИ КНИГИ / НА НОВУЮ КНИГУ
Оценили 7 человек
11 кармы