Почему Сталин не прочёл письмо Ахеджаковой? Кто заморил туберкулёзом её родных? И почему народная артистка обзывает почитателей вождя фашистами в интервью?
Попалось любопытное интервью Лии Ахеджаковой на очередную годовщину ухода товарища Сталина. Артистка застала это событие во вполне сознательном возрасте – пятнадцать годков. Прекрасно должна была понимать масштаб трагедии, которая постигла страну.
Но артистка откровенно над памятью вождя глумится. Что уж такого плохого сделал ей давно ушедший Верховный – сказать трудно. Письмо её о заболевших туберкулёзом родных не прочёл, угу.
История, меж тем, любопытная. Письмо-то вождю юная школьница Ахеджакова писала. Давайте разбираться.
Для меня Ахеджакова, хотите-не хотите, остаётся гением эпизода. Больших ролей её в кино у меня как-то не отложилось. Да и с театральными работами её я не знаком.
Пишут, что все молодые годы играла она, в основном, мальчиков. Фактура подходящая, нескладная, неправильные черты лица, мальчишеская фигура. И при этом – явный талант к актёрской игре!
А вот в эпизодах она была совершенно блистательна. Я про кино сугубо советское, потому что перестроечные её работы без слёз смотреть невозможно. Но тут не к ней вопрос, а к качеству нынешних киноделов.
Ну замечательно же сыграно и в Москве, которая слезам всё не верит. И в Гараже, в Служебном романе. Да и каждый новый год в Иронии судьбы мы наблюдаем всё ту же замечательную советскую актрису.
А потом советская власть внезапно кончилась и актриса резко советской быть перестала. Оказалось, все эти годы за пазухой таился неслабый камушек в родную страну.
Тут-то оказалось, что главный светоч Боря Ельцин и надо срочно за него голосовать. А все коммунисты ужасные негодяи и вообще сплошной ГУЛАГ.
И понеслось, как какая инициатива против родной страны и действующей власти – так позиция артистки вполне понятна. Не ошибётесь. Платить и каяться, ну всё мы делаем неправильно.
Ну её право. Бывают такие люди, может, правда, как это… гражданская позиция. Если все налево, я направо. Наперекор, так сказать. Писать поперёк линованной бумаги из упрямства.
Но как-то слишком совпадает с повесточкой вражеских голосов, не отличить. То она за сбитый невесть кем Боинг кается, то перед народом Армении за «российских оккупантов» извиняется. Это всё к чему?
Странно, что обойдён вниманием народ Германии. Перед ним бы тоже извиниться. Целого канцлера до самострела довели в Берлине сорок пятого. И эдак с надрывом, по-театральному: Прости нас, Адольф!!!
Местами, правда, совсем через край захлёстывает. Когда пьяный Ефремов по неосторожности задавил человека – и ему оправдание нашлось. Оказалось, дело не в пьяном вождении и гибели человека. Нет, ничуть не бывало:
«Это месть за его критику власти в проекте Гражданин поэт».
Я не знаю, что там в голове, да и не наше дело судить. Как артистка (и артистка талантливая, не отнять) Ахеджакова себя в историю уже вписала. А вот её частные байки – дело исключительно её совести.
Ладно, мы же не про Ахеджакову, а про Сталина. Давайте почитаем её интервью об уходе вождя. Все-таки, глазами очевидца.
«Нас всех собрали в школе. Мы должны были всю ночь бдеть. Я не помню, 9-й или 10-й класс. Мы все в классе были. Был огромный портрет Сталина в актовом зале.
Оказывается, утром, что старенькая учительница географии всю ночь простояла стражем у этого портрета диких размеров и утром упала в обморок. А мы в классе, нас нашпиговали кошмаром, но почему-то нам так весело было».
Вот так, очень весело было советской школьнице, что не стало вождя. И непонятно, чего так убивалась старенькая географичка. Может она как раз понимала, что именно потеряла страна? И горе было неподдельным?
Ахеджакова рассказывает, что она вовсе не плакала и продолжает:
«Мы почему-то хохотали, смеялись, замечательно провели эту ночь. Какая-то ночь дружбы. Не дай Бог, нам еще стол накрыли бы, я не знаю, что было бы.
И когда утром мы повылазили, оказалось, что там в обмороке лежит учительница географии у огромного, до потолка, в золотой раме, в сапогах и мундире Сталина».
Вот так, замечательно школьницы провели ночь. Радость-то какая, Сталина не стало. Мне интересно, она действительно так думала в 1953 году? Или так стала думать, когда ветер поменялся в девяностых? Вопрос.
Дальше Ахеджакова рассказывает, что отношение к Сталину резко поменялось после попадания в «изумительную семью». В дом к сатирику Виктору Ардову.
Типичная интеллигентская тусовочка со вполне явным национальным выбором друзей и диссидентским душком. Как понимаете, Шолоховым и Борисом Полевым там не восхищались.
Возможно, потому что Ардов – псевдоним, сокращение от «Сефардов». Звали-то сатирика Виктор Хаимович Зигберман. У них свои художественные кумиры.
Там и Ахматова, и Бродский. Там Толя Найман, секретарь Ахматовой. Ахеджакова в восторге вспоминает:
«Разговоры в этом доме! Я вначале я очумела от этого всего. Постепенно прониклась этим воздухом».
Журналист ехидно спрашивает, что по опросам больше трети относятся к Сталину положительно. И негодует, как это так. Может, от незнания о репрессиях?
Ахеджакова на это отвечает загадкой. Крайне странной:
«А у меня загадка такая – почему у нас фашисты есть? Как это возможно»?
Я правильно понимаю, что фашисты это мы с Вами? Отдаешь должное вкладу вождя в нашу историю – сразу фашист? Или я как-то не так понял артистку Ахеджакову? Мудрено её понять.
Хотя нет, дальше вполне всё выясняется. Помните антисоветскую диссидентку Гинзбург? Оказывается, Ахеджакова много лет играет в спектакле по её антисоветской агитке:
«Я ответственность не чувствую. Я играю в спектакле «Крутой маршрут» 20 лет, и я думаю, что это тот колоссальный вклад нашей культуры, нашего российского театра в развенчание этого кошмара, ужаса…
Сейчас вначале, когда захлопывается решетка, когда мы все кричим «Да здравствует товарищ Берия!», «Ура!», «Он интеллигентный человек в пенсне!», «Утро красит нежный светом» - и тьма. Это гениально, у меня каждый раз мороз по коже, я каждый раз плачу».
Я так напомню, что опубликован сей «Крутой маршрут» в разгар Холодной войны в Милане. Это вражеская агитка, прямая и неприкрытая. Мы тут пытались разбирать её текст, да там при попытке проверить любой факт сыпется всё.
Но нет, Ахеджакова двадцать лет заливает в головы людей про ужасы сталинских лагерей. И плачет, двадцать лет играет и каждый раз плачет. Большой театральный дар у тётеньки.
Журналист спрашивает как же народу «изжить из себя внутреннего Сталина». Перевожу, рабы мы генетические, унтерменши, Сталин у нас внутренний, по мнению этих деятелей. Где же я совсем недавно слышал такие же заявления, не напомните?
Но и на это у Ахеджаковой только страдания, а ответа нет. Обречён русский народ, не спасти:
«Я не знаю. Я сейчас была на гастролях в огромном миллионном городе. Едем мимо завода, который знает вся страна. И во всю стену, как тогда было, диких размеров его потрет, и автобусы по городу с его портретом».
Ну и самое страшное злодеяние вождя. Ахеджакова рассказывает, что в пятом классе, правда, написала письмо Сталину. Учительница посоветовала.
У будущей артистки тяжело болели туберкулёзом мама и тётя. И стали говорить, что в Риге на заводе делают новое лекарство. Но пока очень мало и тяжело достать.
Подозреваю, что речь про советский пенициллин. В 1948 году и правда, производство только разворачивалось. Американцы так и не продали нам ни рецептуру, ни само лекарство в серьёзных объёмах. Пришлось разрабатывать самим, это отдельная и вполне героическая история.
Ахеджакова рассказывает:
«Я сажусь, пишу письмо, что обещаю окончить школу с золотой медалью. Лучше бы я помолчала тогда. Медаль мне так далась, что просто ужас!
Я не способна была получить золотую медаль, но я ее выгрызла. Я много в этом письме пообещала, только чтобы прислали моей маме лекарства».
Вот как издевался над школьницей товарищ Сталин! Угрожал больной мамой и заставил пообещать хорошо учиться. И даже золотую медаль «выгрызть». Иначе, понятно что, сразу в ГУЛАГ пионерку Ахеджакову.
И тут же артистка ехидно добавляет:
«Но до Сталина это не дошло, так что нечего восхищаться».
Вполне логичный вопрос журналиста, что раз так, то и лекарство не прислали. Все же умерли из-за Сталина? Хотя у настоящего либерала вопрос был бы другим.
Те бы предположили, что Сталин, как раз, письмо получил. И злодейски поручил родственникам этой школьницы ни в коем случае лекарство не давать. Просто, из людоедства, «Крутой маршрут» Гинзбург соврать не даст.
Но в реальности лекарство почему-то прислали. Хоть до Сталина письмо и не дошло:
«Прислали. Мне объяснили, что когда оно пришло туда, где разбирают письма, кто-то передал его на Рижский завод, где делали это лекарство, и мне прямо с Рижского завода прислали. И для тети, и для мамы. Это продлило ей жизнь».
Я не понимаю, ей шашечки или ехать? Ей прямо до Сталина надо было достучаться? Лично вождь должен был лекарство каждой школьнице раздавать? Других дел не было в государстве?
Или она недовольна, что советская власть вопрос решила и без Сталина? И для заболевших родных лекарство срочным образом нашли и прислали?
Скажу по секрету, для этого даже Сталину писать не надо было. Пусть лекарство дефицитное, но если там правда уже кровохарканье начиналось, как рассказывает Ахеджакова, вопрос бы решили заказом лекарства в больницу.
Больше того, ни на какую сцену с кровавыми пузырями, как сочиняет актриса, её мама бы не выходила. Сугубо из карантинных соображений. А лечилась бы бесплатно в туберкулёзном санатории. Уж к 1948 году ими вся страна была застроена во вполне достаточном количестве.
Ровно поэтому, в позднем СССР туберкулёза массового не было как факта. Именно поэтому можно было из общего стакана газировку в автомате пить. Не вызывая эпидемию.
Туберкулез-то явление социальное. Именно поэтому сегодня мы в мировых лидерах как по туберкулёзу вообще, так и по устойчивым к лекарствам его формам. Которые не лечатся уже ничем. Читал я тут отчет ВОЗ на эту тему, страшное там у нас лидерство.
В любом случае, новейшее лекарство-то Ахеджаковым прислали аж из Риги. Вылечили и маму, и тётю. Что вместо спасибо товарищу Сталину говорит артистка? Правильно:
«Шаламова надо спросить об этом. Вот он бы посмотрел на это все. Или Мейерхольд, который окурки подбирал – у него должность такая была. Расстрелянные люди ни за что, ни про что – миллионы – их бы спросить».
Где эти миллионы репрессированных «ни про что»? Дочку родителей, которых вылечила советская власть мы видим. Читал Сталин её письмо, не читал, лекарство-то приехало.
А вот с миллионами невинных жертв как-то проблема. Нет, можно читать миланские, мюнхенские, нью-йоркские агитки Гинзбургов, Солженицыных и прочих Домбровских. Только их по пальцам пересчитать, да враньё в каждой строчке.
А талантливая когда-то советская артистка Ахеджакова вот она, кается перед нами за ужасы сталинизма. Как она сообщала об уходе вождя:
«Мы почему-то хохотали, смеялись, замечательно провели эту ночь».
Комичные у неё были персонажи, не отнять. Только почему-то как не стало советской власти, так и талант куда-то испарился сразу. Остался лишь хохот над могилой вождя, спасшего её мать. Вот тут бы покаяться.
КНИГИ О СТАЛИНЕ / ТЕЛЕГРАМ / ДОНАТ
Оценили 5 человек
5 кармы