Нельзя поддаваться очарованию мемуаров даже учёных. Росатом выпустил книгу и несколько статей о выдающемся участнике атомного проекта Николаусе Риле. Почитаешь – святой был человек, Герой Соцтруда, Орден Ленина, Сталинская премия, атомную бомбу создавал! На деле, в собственных мемуарах Ядерщик пишет про СССР довольно едко. И вполне антисоветски.
Мемуары про «Пленника Сталина» любопытные, но местами волосы дыбом встают. Когда Риль вдруг начинает повторять Солженицына, сравнивать НКВД и гестапо или сообщать, что Сталин, мягко говоря, ничуть и не лучше его старого начальника. Да как такое возможно?
Напомню, Риль почти из наших, родился и двадцать с лишним лет провёл в Питере. Учился в политехе имени Калинина, прежде чем съехать в Германию.
К нам снова попал только в 1945 году, после Победы. Десять лет проработал в атомном проекте, был награждён и… Снова сбежал. Выехал в ГДР и через пару недель нелегально перебрался на вражескую сторону в ФРГ. Своеобразный персонаж.
Так что отношение к Сталину нужно делить на десять, как и все мемуары. Тем не менее, Риль очень хорошо показывает как на самом деле после разгрома относились к нам освобождённые немцы. Не все, конечно, были там антифашисты, были другие приличные люди, особенно на Востоке. Но были и такие персонажи как доктор Николаус Риль.
Про русский народ наш бывший соотечественник пишет:
«Хороший русский человек» - это общеупотребительное выражение в России. Это не значит, что все русские сплошь хорошие; в то же время это черта характера, которая относительно часто встречается у русских; это примерно то же, что и «золотое еврейское сердце» или «верная немецкая душа».
Лучшую формулировку этого выражения нашел я в сочинении Макса Фриша «Когда русские люди не становятся чудовищами, они человечнее, чем мы».
Некоторые байки из мемуаров Риля 1988 года читаются вполне современно. В смысле, что либеральные историки держатся всё той же привычной антисоветской методички.
Например, Риль (который не был ни в тюрьме, ни в лагере, а жил в научных городках в собственных домах) пересказывает байки про военнопленных красноармейцев. Которые всеми правдами и неправдами пытались остаться на Западе. Ведь вернёшься на Родину и сразу в ГУЛАГ!
Напомню, атомным проектом занимался лично товарищ Берия. И да, какие-то общие работы при постройке объектов выполнялись заключёнными лагерей. Но Вы всерьёз думаете, что к самому секретному советскому проекту были подпущены уголовники? Ну серьёзно?
Тем не менее, Риль пишет, что при строительстве фабрики по обогащению урана первым делом натянули колючую проволоку. Мысль о том, что так не зэков ловили, а защищали секретный режимный объект учёному в голову не приходит:
«Прежде всего, вокруг основной территории возводилась изгородь из двойной колючей проволоки, чтобы строители, которые были исключительно заключенными, не смогли убежать. Эти заключенные, между прочим, были вернувшиеся на Родину советские военнопленные.
При возвращении на Родину их встречали отнюдь не цветами и народными танцами, а сажали в тюрьму на несколько лет за трусость перед врагом».
Можно долго спорить, но по-моему, сажали не за факт сдачи в плен. Пленных оправляли на пару недель-месяц в фильтрационный лагерь на проверку. Дело было сугубо необходимое, занимались им все без исключения союзники. Слишком много было шпионов, разведшколы Абвера работали без выходных.
После чего основная масса ехала или на гражданку или в свои части служить дальше. Сажали как раз не просто пленных, а пособников фашистов. Это две большие разницы. Но Рилю так нравился Солженинын…
Учёный приводит и довольно забавные рассуждения. Во время работы в Сунгуле его настоятельно попросили, чтобы дочка в школе не распространялась о секретной работе папы. Пусть говорит, что отец врач.
Тем более, к тому моменту Риль и с золотой звёздочкой Героя Соцтруда ходил открыто. И медаль лауреата Сталинской премии надевал непременно. Вспоминал, что сразу менялось отношение к нему при виде этих наград.
Определённая ирония тут была. Риль пишет, что секрет, как всегда, для местных был довольно очевиден. Половина городка так или иначе работала на атомном объекте. Какие уж там врачи с Золотой Звездой!
«Однажды к моей дочери пришла одноклассница и подумала, раз я имею Сталинскую премию, значит, я очень хороший врач, и поэтому смогу вылечить ее больную мать. Она спросила, какой я врач.
Будучи в таком положении, моя дочь ответила, что я зубной врач. Так я превратился в зубного врача, увенчанного Сталинской премией. И до сих пор мне неясно, что нужно было сделать с зубами Сталина, чтобы получить Сталинскую премию».
Ладно, это ехидство лёгкое. Учёный смеётся над зубами Сталина вполне по доброму. Впрочем, взять Сталинскую премию ему это не помешало. И на детские дома он её тоже не подумал отдать.
Гораздо откровеннее Риль пишет, что многие учёные или военнопленные, которых пытались привлечь к атомному проекту отказывались. Из вполне фашистских убеждений!
«Ещё у некоторых было убеждение, что немецкие военные не должны служить «врагу»…
Почти никто из нас не был счастлив оттого, что отправлялся в Советский Союз, но никто не выкрикивал лозунги «вервольфов» и не участвовал в физических действиях против тех, кто сопротивлялся нацистскому режиму. Наверное хорошо, что молодые немецкие читатели обратят внимание на то, что крах гитлеровского рейха вызывал у нас, их более старших соотечественников, ощущение конца света.
Молодое поколение едва ли может оценить размер катастрофы для всей нации и для нашей личной участи. Мы, однако, это оценили в полной мере. Многие пожилые не-нацисты покончили жизнь самоубийством в отчаянии от потери всего ценного, что было заработано за всю жизнь».
Чего уж лукавить, в Германии в сорок пятом было немало вполне искренних сторонников Гитлера. И стрелялись бюргеры не только из-за сгоревшего под бомбами союзников сарая. Весь мир рухнул, им-то обещали великий Рейх, дачу в Крыму и трёх славянских рабов. А вон как вышло. Довольно откровенно.
А дальше Герой Соцтруда Риль прямо сообщает, что ничего хорошего о Союзе не думал. Что приехал делать бомбу исключительно за длинным рублём. И всегда был, мягко говоря, не другом большевикам:
«Во многих сообщениях о пребывании в Советском Союзе можно встретить затрудненные разъяснения автора об увиденном и пережитом: часто речь идет о превращении автора из друга во врага советского социализма или об обратном превращении. Я не переживал таких превращений.
С самого начала я не испытывал иллюзий. Как свидетель Октябрьской революции и первых лет советской России я знал о губительном воздействии коммунизма на жизненный уровень. Заинтересованный и опытный наблюдатель мог увидеть политическую схожесть сталинизма и гитлеризма уже в 30-ые годы в Германии».
Ну вот и приехали, так превозносимый Росатомом доктор, оказывается, не видит разницы Между людоедами и освободителями. Приехали. Может показалось? Читаем дальше.
Риль приводит как реальный случай некий антисоветский анекдот. Мол, почему-то после Победы в Союзе остро не хватало жилья. Автору не приходит в голову спросить кто же его разбомбил. Неужели коммунисты?
И вот рабочего на заводе награждают портретом Сталина. Но тот вовсе не рад:
«А куда я должен повесить этот портрет? - спросил активист. Ну, на стенку, - сказал директор. На что активист ответил: Но я же живу в центре комнаты. Будем надеяться, что положение с жильем улучшилось, и каждый может найти на стене немного места для портрета Ленина».
Редкое ехидство. Напомню, за работу над атомной бомбой самому Рилю подарили вовсе не портрет Сталина. Кроме премии ему были подарены два хороших дома – один на Рублёвке, второй на Чёрном море. Надо было отделаться портретом, всё равно не оценил.
Местами доктор Риль скатывается в откровенные байки. Ну конечно, в 1945 году он сообщал чекистам, что Сталин хуже Гитлера. И не боялся уехать в Сибирь по 58-й статье. Верим, конечно, верим. Слово доктору:
«Меня принял Антропов (не путайте с Андроповым), который во время войны был заместителем министра вооружений (то есть заместителем Ванникова), и в то время, о котором идет речь, он был заместителем министра атомной промышленности, а позднее стал министром геологии…
Наконец завязался общий непринужденный разговор, и я сказал: Меня очень интересует, известно ли в Ваших руководящих кругах, что Ваш режим идентичен режиму, который был у нас с 1933 до 1945 года.
Антропов помедлил одно мгновение и ответил: Да, известно».
Ага, так Риль был не один такой. Мало того, что пригласивших его на щедрый контракт в уникальный в мире атомный проект он обзывает фашистами. Немцу вторит и крупный чиновник Антропов (коммунист, к тому же). Мол да, так и есть, мы фашисты. И это в 1945 году! Как они такое придумывают?
Но и этот гражданин не одинок. Оказывается, начальник сверхсекретного уранового завода тоже не сомневается, что все советские люди фашисты!
Мне кажется, даже Солженицын от такого издевательства над историей волчком вертится. Напомню, в статьях Росатома про Риля говорят чуть ли не с придыханием. Николай Василич, светлая память! Тьфу!
«Также и в не столь высоких кругах схожесть советского и гитлеровского режима не осталась незамеченной. Когда комендант нашего завода в Электростали хотел мне объяснить, что такое НКВД, он сказал: Это то же самое, что и ваше гестапо».
Я бы понял, если бы такое сказал Рилю какой-нибудь власовец, вахмистр из Травников или подобная же личность. Но комендант секретного уранового завода? Сравнивает себя (а он, внезапно, сам генерал и чекист) с гестапо? Отличные мемуары, какие сомнения!
Думаете ядерщик обошёл молчанием про Сталина и Гитлера? Держите его семеро! Как же, мемуары написаны в 1988 году, когда надо было ломать Советский Союз. Поэтому гадости там в полной мере:
«В то время, когда мы жили в Советском Союзе, культ Сталина расцвел пышным цветом. Сталин был «гениальным полководцем», действительным «отцом народов», мудрым «великим ученым».
Гитлер, который скромно позволял называть себя только «великим полководцем всех времен», мог бы этому позавидовать. Преклонение перед Сталиным принимало гротескные формы».
При этом Риль сам пишет, что как Героя Соцтруда его звали на разные торжественные мероприятия. И он сам же в первых рядах начинал заседание с телеграммы Сталину или аплодисментов в честь вождя. Поразительной гибкости скелета этот правдолюбец.
Удивительно и сообщение об уходе вождя. Риль пишет, что категорически не хотел произносить траурную речь. И не знал как бы выкрутиться. Как бы не сказать что-то доброе о Сталине.
Чем уж так ему насолил Сталин? Позволил поучаствовать в главном научном событии двадцатого века? Завалил орденами и денежными наградами? Ах ну да, разрушил великий Рейх, мы помним. Такое не прощается.
Риль пишет, что речь сказать всё-таки пришлось. Но говорил он исключительно околичностями. Мол, не хвалил ни словом. Сдаётся мне, написано это для западной цензуры. А то ещё в скрытом коммунизме заподозрят.
Риль писал, что подчеркнул общность народов. Что русские и немцы теперь дружат. И мол, Ваше горе и наше горе немножко тоже. Но на этом и всё.
Рилю совершенно непонятно чего так убивались советские люди. И почему его собственная дочка, выросшая и воспитанная в советской школе повела себя так не по-немецки:
«Когда Сталин умер, разразилась всеобщая истерия траура и боли, какую едва ли еще можно найти в истории человечества. В студенческом общежитии, например, где жила моя дочь с восемью другими студентками, девушки бросились на свои кровати и ужасно выли. Охваченная массовым психозом, моя дочь выла вместе со всеми».
Не горе, не трагедия, не отдание должного великому правителю. Нет, массовый психоз. По-моему, это лучший диагноз этим мемуарам доктора Риля.
И вместо хвалебных книг и статей о докторе Риле (спасибо ему, конечно, за помощь в атомном проекте) я бы Росатому на сайте посоветовал разместить кое что другое.
Слова самого доктора Риля о реальном значении важной, но отнюдь не решающей работы немецких специалистов.
«Было бы наивным полагать, что участие немецких специалистов действительно имело решающее значение для создания советской атомной промышленности и других важных технологий. В области ядерной энергии Советы и сами бы достигли своей цели без немцев на год или самое большее на два года позже.
Решающим здесь была многократно мною подчеркиваемая невероятная концентрация всех научных и технических средств страны для решения этих задач».
И да, Вы не поверите, большое личное внимание товарища Сталина к атомному проекту. Внимания, которого так и не удалось добиться немецким ядерщикам от прошлого, столь любимого ими руководства. И уж эту разницу не заметить тяжело.
КНИГИ О СТАЛИНЕ / ТЕЛЕГРАМ / ДОНАТ
Оценили 3 человека
5 кармы