Снова отправимся в прошлое. На охоту за документом о работе Сталина на царскую Охранку. Документ, который американский историк Исаак Левин так и так пробовал на зуб. И каждый раз признавал подлинным.
Напомню, впервые этот вполне подлинный (хотя не факт, что не фальшивый) документ опубликовали в журнале Лайф. Был на дворе тогда 1956 год. Как раз год двадцатого съезда с разоблачением культа личности.
В документе Охранки указывалось, что Сталин работал секретным агентом на царя вплоть до избрания членом ЦК в Праге. А может быть, гораздо дольше.
Историк Левин проследил путь бумаги вплоть до Китая. Вплоть до полковника Русанова, который и сам успел в Сибири послужить в Охранке.
Собственно, после Революции именно он и выкрал тайные архивы об агенте Сталине. А уж потом документ пошёл странствовать по рукам «очень достойных» эмигрантов и профессоров.
Ладно, историк Левин в 1956 году играет в историка честного. Потому, проследив происхождение документа, крепенько берётся за экспертизы. Почему такого не делают с фальшивками о Сталинских временах современных?
Левин даже не берётся провести экспертизу сам. Нет, всё очень серьёзно. Документ отправляется ведущему американскому эксперту по сомнительным документам Альберту Осборну.
Первым делом – экспертиза самой бумаги. Осборн в лаборатории устанавливает, что бумага изготовлена точно не в Америке и не в Западной Европе. Точнее установить сложно, но всё указывает на царскую Россию.
Дату производства в 1956 году установить сложно. Но Осборн подтверждает, что бумага старая. Вернее, как сказано в заключении, «она не была произведена недавно».
Скорее всего, заключает эксперт, бумага произведена в России перед Первой Мировой. Тоже мне фунт изюма! Вот с печатной машинкой сложнее.
Царская Россия-то была цветущей технологической державой. Поэтому… Ну да, историк Левин пишет, что до Революции печатные машинки у нас делать не умели. Совсем. Ни одного завода не было.
Все печатные машинки (что так удобно для фальсификаторов) поставлялись нам из-за рубежа. Например, фирма Ремингтон выпускала четыре модели с русским шрифтом.
Осборн устанавливает, что записка о Сталине напечатана как раз на Ремингтоне. Установлена даже модель – шестёрка. Историку Левину и этого мало. Он хочет абсолютно доказать, что документ о работе Сталина на охранку подлинный!
Нужен синхронный экземпляр. Желательного того же ведомства и времени. Учитесь, господа нынешние фальсификаторы! И Левин такой экземпляр находит.
Увы, архивы царских посольств за границей либо уничтожены, как это произошло в Париже. Либо оказались в руках большевиков. С документами Охранки – проблемка. Да и откуда им взяться в зарубежном посольстве?
Но бумага находится. В университет Стэнфорда, в библиотеке Гувера есть похожий документик. Это записка начальника полицейского департамента в Петербурге от пятого ноября 1912 года.
В принципе, разница около восьми месяцев с бумагой о Сталине. Можно считать почти синхронным документом.
Эксперт Озборн писал в заключении:
«Я изучил последний образец, который Вы принесли, и он, безусловно, очень близок к печати в рассматриваемом документе. Но он не совсем такой же».
Машина, явно, той же самой модели. То есть Охранка вполне могла централизованно закупить партию одинаковых Ремингтонов. Пусть шрифт слегка и отличается.
Казалось бы, можно смело тащить документ в печать. Вот же, Сталин точно был агентом царской Охранки. Доказано и передоказано! Что ж Вам ещё надо?
Но нет, историк Левин был гражданином дотошным. Поэтому продолжает задаваться неудобными вопросами:
«Был ли человек по имени Железняков, которому адресовано письмо, на службе Охранки? Был ли Еремин, который подписал письмо? И кто знал его и мог подтвердить его подпись?
Остался ли кто-то живой, кто работал в специальном отделе и имел непосредственные знания о взаимоотношениях Сталина и Охранки? В начале 1950 года я продолжил поиски во Франции и Германии….»
Что ж эти поиски заслуживают отдельного рассказа. Не зря же они закончились серебряным декантором для вина с любопытной гравировкой. Которая уж точно докажет самый стыдный секрет Сталина…
Оценили 4 человека
6 кармы