Читаю изданные в Китае мемуары Любови Орловой. Ну, про любовь со Сталиным, чепуха, конечно. А вот дневниковые записи любопытные.
Что забавно, перекликаются они с книгой авиаконструктора Яковлева. Да и год можно взять один и тот же – 1939-й.
Орлова пишет:
«Не только по делам меряется человек, но и по его отношению к людям, особенно к тем, кто от него зависит или ему подчиняется. Сталин всегда был вежлив с людьми. Со всеми без исключения, от ближайших соратников, маршалов, наркомов до горничных и водителей».
Но были ситуации, когда Сталин мог пойти вразнос. Орлова вспоминает случай с режиссёром И.
На приёме у вождя режиссёр так и так подводил к мысли, что надо бы премировать его автомобилем. Столько дел, столько дел, никуда не успевает.
Сталин прекрасно понял куда клонит оборотистый режиссёр. И дал с лёгкой усмешкой строгую отповедь:
«В октябре семнадцатого у Ленина не было ни одного автомобиля, а у Керенского их было несколько».
Не слабо так, сравнить советского режиссера с главноуговаривающим Керенским. Вышло резко, но заслуженно.
Орлова пишет, что такая манера для Сталина была нехарактерна. Но уж больно напрашивался режиссёр на новенькую машину:
«Резок (но не груб, не стоит путать резкость с грубостью!) Сталин становился только с теми, кто не оправдывал его доверия или докучал ему просьбами личного характера. Сталин сам был скромен и ценил скромность в других».
Режиссёр всё понял прекрасно. Извинился перед вождём и попросил разрешения зайти в другой раз. Орлова пишет, что это был урок, который трудно забыть. Не только режиссёру, но и другим киноделам, что при этом присутствовали.
Посыл-то понятен. Ты сначала выдай шедевр, который полюбится народу. И если для твоей работы и правда нужны будут условия – партия их обеспечит. И автомобиль найдётся ради такого дела. Но ты результат сначала дай!
А вот как про Сталинские автомобили вспоминал авиаконструктор Александр Яковлев. Год ровно тот же, когда режиссёру потыкали тремя ландо Керенского.
На одном из совещаний Сталин даёт конструктору важное и секретное задание. И выполнить нужно быстро, время не ждёт.
Сталин спрашивает чем помочь, что требуется. Конструктор говорит, что со всем справится, но есть одна просьба:
«При выполнении этого задания потребуется много ездить по аэродромам, а у меня на заводе плохо с автотранспортом. Мне нужны две машины М-1.
– Больше ничего? Только две машины?
– Да, больше ничего».
Уходя от Сталина конструктор был уверен, что вождь над ним пошутил. Мол, а больше ничего Вам не надо, товарищ Яковлев? Ишь ты, две персональные эмки ему подавай!
Да и если будет решение выделить КБ машины, это же сколько времени пройдёт. Тут никакое срочное задание не дождётся.
Яковлев поспешил на завод. А там с порога – так и так, только что звонили из наркомата автотракторной промышленности.
Что стряслось? Мы же не по тракторам, а по самолётам! Да нет, всё в порядке, требуют срочно прислать сотрудника с доверенностью.
Уже следующим утром две новенькие, только с конвейера, эмки стояли на авиазаводе. А вечером последовал ещё один звонок.
Звонили с ЦК, спрашивали всё ли хорошо с техникой. У Сталина на самотёк не пускали, исполнение должно быть непременно проверено. А то знаем мы, там бумажку не подписали, тут завсклада на рыбалке, одно, другое.
Задание Сталина по аэродромам было Яковлевым выполнено в срок. Он вспоминал, что без машин пришлось бы туго, всюду не успеть.
Вот и разница подходов. Не слишком талантливый режиссёр выпрашивал себе у Сталина машину, а нарвался на рассказ о революционных годах. Конструктор Яковлев, особо на машинах и не настаивал, а получил в тот же день. Потому что для дела.
А резкость вождя… что ж, иногда нужно было быть и резким, жёстким. Не щадил себя, не щадил других.
Кино можно и без машины снимать. Выйдет хорошо – на Сталинскую премию себе купите, если потребуется. А не пойдёт зритель на очередной «шедевр», так уж не взыщите. У Керенского аж три машины было, не помогло.
Оценили 9 человек
14 кармы