К XVIII веку сожжения еретиков в Европе сошли на нет (за исключением Испании), но в России наряду с телесными наказаниями их продолжали применять.
Церковники уверяли, что при Петре I в России стала признаваться свобода совести и ссылались на указ Петра от 16 апреля 1702 года: «царь-де не желает приневоливать совесть человеческую и предоставляет каждому христианину на его ответственность «пещись о блаженстве своей души»; никакому государю не позволено оную силой в другую веру «принуживать»
(«Русская старина», 1903, № 12, стр. 68.)
На самом деле, всё было наоборот, в петровских законах выступление против господствующей церкви, критика ее догматов и обрядов рассматривались как «богохуление».
«Хулители веры, - говорил Петр, - наносят стыд государству и не должны быть терпимы, поелику подрывают основание законов». Виновным хххххххх язык раскаленным железом, а затем их предавали смерти. В «Воинских артикулах» было записано, что смертью наказывались также и те, кто не доносил на еретиков, ибо они считались «причастниками богохуления»
(«Вопросы истории религии и атеизма», 1960, № 7, стр. 411 – 421).
Огненные наказания продолжились
29 ноября 1714 г. в Москве на Красной площади в срубе был предан огню еретик Фёдор Иванов, изрубивший икону. Церковный собор отлучил его от церкви, предал проклятию, но потом выдал для казни градскому суду.
Дело дьячка Василия
В 1721 году произошёл интересный случай с дьячком Василием Ефимовым, который 19 декабря устроил поддельное чудо, суть которого состояла в том, что он сначала якобы увидел во сне вещий сон о сиянии, появившемся в церкви Святой Параскевы Пятницы.
Спустя три дня он решил явить это чудо, проник ночью в церковь и зажёг свечи с лампадами. Утром священнослужители были поражены этим «чудом». Но на исповеди дьячок выдал себя, признавшись, что сам сотворил это чудо. Духовник не стал накладывать на него никакой епитимьи (наказания). Тогда неугомонный Василий сам на себя донес архиепископу. Вот тогда к нему была применена первая статья Уложения 1649 года: «вместо славы нанес хулу имени Божью», а это каралось преданием огню.
(Дело о дьячке Василии Ефимове, казнённом в Новгороде сожжением за ложное чудо в 1721 // Русский архив. – 1867. – № 12. – С. 1708 – 1720)
Предание огню Василия Ефимова. Фото из открытого доступа
Огненные жестокости
В том же 1721 году был казнён посадский Иван Орешников за то, что он хулил бога и царя. Первоначально богохульника предполагалось предать огню (на основании Уложения 1649 г.), но Петр заменил сожжение на ххххххххх головы
(Семевский М. Слово и дело: 1700 – 1725. – М., 1991. – С. 86)
В дневнике немецкого камер-юнкера Берхгольца передан следующий рассказ о казни:
2 октября 1722 года… О невообразимой жестокости русского народа посланник Штамке рассказывал мне еще одну историю, которой за несколько лет в Петербурге сам был свидетелем. Там хххххх заживо одного человека, который во время богослужения палкой вышиб у епископа из рук образ какого-то святого и сказал, что по совести убежден, что почитание икон есть идолопоклонство, которое не следует терпеть. Император, говорят, сам несколько раз ходил к нему во время содержания под стражей и после произнесения приговора и уверял его, что, если он только скажет перед судом, что заблуждался, ему будет дарована жизнь, даже не раз отсрочивал исполнение казни; но человек этот остался при том, что совесть не позволяет ему поступить так. Тогда его поставили на костер, сложенный из разных горючих веществ, и железными цепями привязали к устроенному на нем столбу с поперечной на правой стороне планкой, к которой прикрепили толстой железной проволокой и потом плотно обвили насмоленным холстом руку вместе с палкой, служившей орудием преступления. Сперва хххххх эту правую руку и дали ей одной хххххх до тех пор, пока огонь не стал захватывать и далее и князь-кесарь вместе с прочими вельможами, присутствовавшими при казни, не приказали поджечь костра. При таком страшном мучении преступник не испустил ни одного крика и оставался с совершенно спокойным лицом, хотя рука его хххххх одна минут семь или восемь, пока наконец не зажгли всего возвышения. Он неустрашимо всё это время смотрел на хххххххх свою руку и только тогда отвернулся в другую сторону, когда дым уж очень стал есть ему глаза и у него начали хххххх волосы. Меня уверяли, что за несколько лет перед тем брат этого человека был хххххх почти таким же образом и за подобный проступок .
(Берхгольц Ф. Дневник камер-юнкера // Неистовый реформатор. – М.: Фонд Сергея Дубова, 2000. – С. 457 – 458, 509 – 511)
Предание огню колдунов
В 1702 году предали огню монаха Саввино-Сторожевского монастыря Дионисия за колдовство и богоотступничество, хотя причина не совсем понятна. Судя по материалам следствия Дионисий сам пил наговоренное вино и поил девок, которые не пожелали творить с ним блуд. Случай конечно смешной, старцу не повезло и закончилось для него очень печально.
В следственных материалах по делу Дионисия Грека читаем: «По тем письмам Отца и Сына и Святаго Духа отрицался и крест под пятою носил и призывал в помощь Сатану и бесов, да те письма над питьем чол и для блудного дела девкам пить давал и сам пил». Всему этому безобразию Дионисия Грека научил Дионисий Кобыла. Чтобы убедиться в действенности колдовства, они пошли к бобылю Семену Черному с намереньем склонить к блуду двух его дочерей, напоив их наговоренным вином. Девки со старцами «блудно дело творить не пожелали». Раздосадованный Дионисий Грек даже «бранил матерны» Дионисия Кобылу, «что он по тем письмам имя Божие хулит и Диавола призывает, но по тому его призыву ничего не делаетца». А Дионисий Кобыла оправдывался и приводил примеры, когда заговор сработал и девки на блуд согласились.
(Богомяков В. Запрещенное и отреченное чтение для крысоватых женщин и хомяковатых мужчин среднего возраста // Сайт «Топос: Литературно-философский журнал». – (автор - доктор философских наук, профессор. Зав. кафедрой Политологии в Тюм. ГУ)
Религиозный террор при Анне Иоанновне
25 мая 1731 года вышел указ императрицы в отношении религиозных преступников:
Ежели впредь кто, гнева Божьего не боясь и сего Ея Императорского Величества указу не страшась, станут волшебников к себе призывать, или к ним в домы для каких волшебных способов приходить, или на путях о волшебствах разговоры с ними иметь, и учению их последовать, или какие волшебники учнут собою на вред, или мняще, якобы на пользу кому волшебства чинить; и за то оные обманщики казнены будут смертию, сожжены; а тем, которые для мнимой себе душевредной пользы, станут их требовать, учинено будет жестокое наказание, биты кнутом, а иные, по важности вин, и смертью казнены будут [65].
1730 г. – приговорены к огненному наказанию за богохульство 19-летний солдат Филипп Сизимин и дворовый Иван Столяр.
А Москве в это время распространилась секта христоверов – «хлыстов», их было арестовано более 100 человек, из них четыре человека были преданы огню, 116 обвиняемых биты кнутом и сосланы. (Доброклонский А. П. Руководство по истории русской церкви. – М., 2001. – С. 348, 674.
В 1732 г. жена симбирского посадского знахаря Якова Ярова донесла на своего мужа, что видела, как он «по книгам своим еретическим чинил еретичество и молился на запад левою рукою ниц»; а когда она была беременна, якобы, говорил: «Ежели родит, чтобы того младенца отдать крестить отцу ево Сатанаилу». Сам Яров на допросе в Симбирской ратуше винился, что, найдя «приворотную к блуду» книжку в 1723 г. отрекся от Христа, призвал Сатану, неких еретиков Дионисия и Варлаамия и назвал себя их рабом. 18 марта 1736 года Ярова предали огню.
(Дело Якова Ярова хранится в архивном фонде Синода РГИА – ф. 796, Оп. 21, Д. 328, 1740 г.
Иногда причины казней были просто абсурдны. Так протопопа Ивана Федосьева казнили в 1738 году за то, что он в пьяном виде заявил: Что мне Богородица, я с ней трижды сквернодеяние учиню (и выговорил прямо народным речением)
(Смилянская Е. Б. Волшебники. Богохульники. Еретики: Народная религиозность и «духовные преступления» в России XVIII в. – М.: Индрик, 2003. – С. 207, 218, 221)
В том же году двух женщин предали огню в срубе за то, что во время литургии выплюнули святые тайны – суд сослался на Соборное Уложение 1649 г. (Там же)
Благочестивая вдова
В 1738 году еврей Борух Лейбов обратил в иудаизм флотского капитан-поручика Александра Возницына. Тот даже совершил обрезание, но был
изобличен в вероотступничестве собственной супругой, которая написала на него донос.
Сенат принял резолюцию: «обоих казнить смертью, сжечь, чтобы другие смотря на то невежды и богопротивники, от христианского закона отступить не могли (как Возницын) и таковые прелестники, как и оный жид Борох, из христианского закона прельщать и в свои законы превращать не дерзали
Благочестивая вдова была щедро вознаграждена и кроме имения мужа получила ещё сто душ с землями «в вознаграждение за правый донос».
(Цит. по Викторовский С. История смертной казни в России и современное ее состояние. – М., 1912. – С. 204)
В 1738 году был предан огню Тойгильда Жуляков за то, что он «крестясь в веру греческого вероисповедания, принял снова магометанский закон и тем не только в богомерзкое преступление впал, но яко пес на свои блевотины возвратился и клятвенное свое обещание, данное при крещении презрел, чем Богу и закону его праведному учинил великое противление и ругательство». Казнь была совершена «при собрании всех крещеных татар», «на страх другим таковым, кои из магометанства приведены в христианскую веру».
(Русская старина. – 1878. – Т. 23. – С. 309)
При всей очевидной жестокости и казням за совершенно ничтожные проступки, церковь была недовольна мягким и веротерпимым отношением императрицы к раскольникам. По оценке Н. Костомарова:
Как ни сурово относилось правительство Анны Ивановны к расколу и к религиозным заблуждениям, но оно все-таки было мягче и снисходительнее, чем того желали некоторые ревностные духовные сановники. Так, например, в 1737 году рязанский архиерей доносил синоду, что ему, при его старости, трудно разглагольствовать с раскольниками, и находил, что лучше бы смирять их постом и плетьми. На это он получил такой ответ: «Надобно раскольников наставлять по-пастырски, словом учительским, и за трудность оного не почитать, ибо всякое дело труду есть подлежательно, а кольми паче надлежит приложить труд свой о человеке, гиблющем душою, к чему его преосвященство призван и таковым характером почтен».
Таким образом, духовные отцы требовали ужесточения борьбы с ересями. Именным указом Анна Иоанновна укорила духовенство за частые безосновательные доносы, пригрозив ложным доносчикам лишением сана и ссылкой.
При Елизавете Петровне смертная казнь была отменена и впоследствии всех еретиков стали заточать в монастырских тюрьмах. Так в 1744 году по указу Синода, в Соловецкую монастырскую тюрьму заключили матроса Никифора Куницына, дабы «за богоотступное своеручное его письмо, каково писал на князя тьмы, содержать его в вечных монастырских до смерти его никуда неисходных трудах и что за такое его тяжкое пред Богом согрешение во всю свою жизнь приносить Господу Богу покаяние, приходя с работы в церковь ко всякому славословию по вся дни».
(Колчин М. Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря в XVI – XIX вв.: Исторический очерк // С пред. А. С. Пругавина. – М., 1908. – С. 77)
При Екатерине II еретиков стали ссылать в Сибирь, последнее известное огненное наказание произошло в 70-е годы XVIII века на Камчатке, где в деревянном срубе предали огню колдунью-камчадалку. Совершил эту казнь капитан Тенгинской крепости Шмалев и, «сей достойный варварских времен поступок, совершенный в царствование премудрой и человеколюбивой императрицы (Екатерины II), сошел Шмалеву с рук даром».
(Записки Штейнгеля В. И. // Общественные движения в России в первую половину XIX века. Т. 1. – Спб., 1905)
Оценили 8 человек
10 кармы