В дополнение к словам Андрея Афанасьева несколько слов о левых XIX в., точнее, о «главном левом», Карле Марксе. Приведу свой давний текст (все это есть в моей книге «Русофобия. История изобретения страха»)
Парадокс истории: Россия восприняла учение К. Маркса и Ф. Энгельса как программу к действию, реализовав их идеи на практике и создав первое в мире государство рабочих и крестьян. Но между тем классики марксизма испытывали непреодолимое отвращение к славянам в целом и к русским, в частности. Это было обусловлено не только классовой ненавистью вождей пролетариата к самодержавию, но и шовинистическим отношением к славянам, а также личной неприязнью к деятелям русской политической эмиграции как к конкурентам в борьбе за лидерство в европейском рабочем и социалистическом движении.
На Маркса большое влияние оказали идеи главного английского русофоба Дэвида Уркварта, с которым он познакомился в Лондоне, где в 1849 г. получил политическое убежище. Именно под его влиянием Маркс начал кампанию против России как врага свободы и стал писать памфлеты, направленные против России и внешней политики английского министра лорда Пальмерстона, обвиняя его в том, будто он является тайным агентом царя.
В начале 1856 г. Маркс задумал работу по истории русско-английских отношений в XVIII веке. По сути, он написал памфлет военного времени, опубликованный в газетах Уркварта «Шеффилдская свободная пресса» и «Свободная пресса».
В этой работе, опубликованной под названием «Разоблачения дипломатической истории XVIII века», Маркс предстает типичным пропагандистом, вовсе не оригинальным, транслирующим уже сформировавшиеся на западе антирусские стереотипы. По Марксу, «колыбелью Московии было кровавое болото монгольского рабства, а не суровая слава эпохи норманнов». Современная Россия, по его мнению, это «преображенная Московия». Стремление России овладеть Константинополем является лишь продолжением политики Рюриковичей, перенесших свою столицу из Новгорода в Киев, чтобы быть поближе к Византии. Византия стала образцом русской религии и цивилизации, а также целью вечных устремлений России: «Если современная Россия жаждет овладеть Константинополем, чтобы установить свое господство над миром, то Рюриковичи, напротив, из-за сопротивления Византии и Цимисхии (Иоанн I Цимисхий, византийский император. – Н.Т.), были вынуждены окончательно установить свое господство в России».
Маркс, как типичный пропагандист, пишет о неизменности московитских порядков. Современная российская дипломатия, по его мнению, восприняла все повадки Ивана III: «Некоторые постоянно употребляемые современной русской дипломатией выражения, такие, как великодушие, уязвленное достоинство властелина, заимствованы из дипломатических инструкций Ивана III». Более того, по Марксу, между политикой Ивана III и политикой России XIX века существует не просто сходство, а тождество: «Как бы ни менялись название, местопребывание и характер используемой враждебной силы», суть остается той же.
Общий итог размышлений таков: «Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства <…> даже после своего освобождения Московия продолжала играть свою традиционную роль раба, ставшего господином. Впоследствии Петр Великий сочетал политическое искусство монгольского раба с гордыми стремлениями монгольского властелина, которому Чингисхан завещал осуществить свой план завоевания мира».
Как видим, весь набор классических штампов о России у Маркса присутствует, и в этом отношении его концепция не отличается оригинальностью. Во многом он лишь транслирует идеи Уркварта. Но если Уркварт остался в истории антирусским пропагандистом, то русофобская в своей основе концепция Маркса и Энгельса была взята на вооружение в самой России.
Оценили 15 человек
22 кармы