Комментарий Алексея Арестовича* к исследованию украинского общественного мнения от Центра Разумкова (большинство на Украине готово к переговорам и не осуждает уклонистов, но верит в военную победу и не готова к уступкам).
Про то, что 65% украинцев верят в победу Украины
Основная причина – страх признания самому себе. Потому что когда ты себе отвечаешь «не верю», возникает ряд вопросов:
За что воевали? За что такие потери в экономике, в людях, и так далее? За что призывали стиснуть зубы, донатили, и так далее? За что молчали, когда государство уничтожало права человека и свободу, нарушало бесконечно конституцию, вводило презумпцию виновности, хватало и сажало в бусы?
А центральный вопрос будет звучать так: я тварь дрожащая или право имею? И для украинцев сегодня признание того, что у России выиграть военным путем нельзя означает «я тварь дрожащая и прав не имею». А тогда возникают вопросы к самому себе, а это страшнее, чем вопросы к государству, истории, НАТО, и так далее.
Все страшно бояться остаться перед лицом тотальной катастрофы после остановки войны. И украинцы сейчас живут по принципу «лучше ужас без конца, чем ужасный конец». Потому что за этим концом – мировоззренческая катастрофа. Это самый страшный вид катастрофы – экономическую пережить можно, а вот мировоззренческую – очень сложно.
А она уже здесь, просто это черная бездна, прикрытая тонким слоем патриотических уверений себя, что все будет хорошо, что мы обязательно победим, враг будет разгромлен, Россия распадется.
Это не так. И чем раньше мы поймем, что это не так, тем быстрее оттолкнемся от дна и есть шанс подняться.
Поэтому я не считаю эти ответы релевантными. Украинцы исполняют коллективное групповое упражнение по принципу «давайте закроем глаза на реальность, потому что признаться себе очень страшно». Это не реалистический ответ, это терапевтический ответ.
Про то, что большинство украинцев не осуждает уклонистов
Украинцы живут в разделенной реальности, которая является классическим примером двоемыслия по Оруэллу. В этом смысле СССР никуда не делся, когда дома смеемся над решениями Съезда, а потом идем на демонстрацию и радостно машем флажками, улыбаемся вовсю и считаем, что мы живем в самой лучшей стране.
Эти ответы отлично это показывают. Если мы хотим границы 1991 года, то к ухилянтам должно быть резко отрицательное отношение: вы ж, гады, не даете осуществить главную задачу. Но украинцы говорят – да ладно, ухиляться не вредно.
Это означает, что украинец отделяет себя от государства полностью. Государство должно как-то решить задачу «границ 1991 года», но меня увольте от участия в этих вещах. То есть минимум половина общества отказала государству в желании участвовать в его деятельности.
Все это признак расщепленности общественного сознания, то есть нарастающая общественная шизофрения. И когда я говорю, что Украина – сумасшедший дом, это не попытка оскорбить любимых соотечественников, а констатация факта.
Из «Военного дневника с Алексеем Арестовичем*»
*внесен в России в список экстремистов и террористов
Оценили 13 человек
17 кармы