Аборт, как национальное бедствие

 Россия вымирает. Этот печальный факт стал заметен, наконец-то, и из башен Кремля, точнее сказать – из окон министерских кабинетов. Но был бы с полбеды сам факт вымирания, однако дело в том, что Россия, чем дальше, тем больше – стремительно вымирает. Демографическая пирамида грозит стать перевёрнутой, когда армия стариков будет численно довлеть над категорией детей и подростков, которые уже завтра должны стать взрослыми и кормить этих стариков, чтоб они не умерли с голоду. Но их мало, тех детей и подростков, их всё меньше. И теперь уж никак нельзя игнорировать этот факт.

В блогах, на форумах, на всевозможных дискуссионных площадках уже вовсю разгорается говорильня вокруг вопроса вымирания России, однако большинство дискуссий, отчего-то, звучат пустопорожними и совершенно не касаются главного вопроса, который является определяющим фактором вымирания России. А это – аборты.

В настоящее время, по официальной статистике Минздрава, на пятьдесят рождений приходится пятьдесят четыре аборта. Подчеркну – это официальная статистика, в неё не входит значительная категория абортов, о которых я буду говорить чуть ниже. На самом деле количество абортов примерно в два раза превосходит число реализованных беременностей, то есть родов. И если называть вещи своими именами, в современной России, (также как и во многих странах Европы и не только Европы), ситуация вымирания создаётся искусственно, просто потому, что аборты сейчас – допустимое явление, вернее уже привычное, обыденное, и даже более одобряемое обществом, чем деторождение. Таково наше нынешнее общество с его перевёрнутой моралью.

И вот на дискуссионных площадках разгораются тары-бары, люди до хрипоты спорят об уровне жизни, об экономических трудностях нашей страны, да и всего страждущего человечества, говорят о чём угодно, только не о главном. Однако в глубине души все понимают, что разговоры о том, будто у нашего населения мало денег и завтрашний день не выглядит ясным – это отговорки, это – пустые слова, ведь рождаемость-то высока именно в тех странах и регионах, где люди живут беднее всего, а наша (российская, русская) проблема вымирания состоит не в нашей бедности, а совсем в другом – в психологии, которая в головах у современного человека «развитых стран», той психологии, что является программой самоуничтожения, программой вымирания.

Но отчего-то так сложилось? Давайте, наконец, откровенно поговорим об этом. Будет немножечко больно, предупреждаю.

Аборты появились не вчера, впервые их начали делать в глубокой древности, и аборт, собственно говоря – это такой «метод контрацепции», варварский метод. Но в России аборты считались преступлением, были криминализованы, до начала ХХ века. Лишь после Октябрьской революции они были частично декриминализованы, то есть разрешены в ряде случаев по ряду показаний. Когда к власти пришёл Сталин, он сократил перечень этих показаний, фактически запретив аборты «по желанию», чем буквально спас страну от депопуляции. Однако когда власть захватил Хрущёв он, приложив немало усилий и вступив в схватку с некоторыми деятелями из Политбюро и медицинских ведомств, протащил закон, который разрешал любые аборты, без ограничений, причём, что удивительно – из процесса принятия решения о жизни и смерти будущего ребёнка был выключен отец этого ребёнка, его согласие не требовалось даже формально. С тех пор так и живём, будто это норма.

На Западе, в том числе на либеральном Западе, в ту пору (начало 1960-х гг.) таких «смелых» законодательных инициатив ещё реализовано не было, борцы за «свободу абортов» постепенно отвоёвывали «священное право на аборт», но государство и общество долго сопротивлялось, и потому, в 1960-х годах в США и во многих европейских странах, произошёл тот знаменитый беби-бум, которого в СССР, к сожалению, не случилось. Что любопытно – у нас был всплеск рождаемости в послевоенный период, когда было тяжело и голодно, а в шестидесятые и семидесятые, когда стало куда более сытно и спокойно, началась депопуляция, которой мы поначалу не придали значения.

Хрущёв сделал нашей стране аборт, срезал голову нашей демографии, выскоблил по частям наше будущее. Тогда-то и начал формироваться прискорбный «русский крест», тот дисбаланс в демографической плоскости, когда наша нация покатилась по наклонной к вымиранию.

С тех пор деформировалась психология наших людей, выработалась устойчивая терпимость, толерантность по отношению к вопросу абортов в российском обществе (а ранее – в советском). Я исследовал этот вопрос, поскольку являюсь социологом. Так вот, беседуя с одной из пожилых женщин (заставшей эпоху Хрущёва), которая, как и многие, родила двоих детей, а потом сделала несколько абортов, я удивился мотивации и моральному обоснованию её действий. Та женщина (добродушная, наивная и славная), сказала примерно следующее: «Ну, до шестидесятых-то годов их делали только подпольно, а потом-то, когда само государство разрешило, стали в поликлиниках».

Для этой женщины получилось так, что государство фактически благословило её многочисленные аборты, государство их одобрило, взяло на себя финансирование абортов. Потом из разговора выяснилось, что моя собеседница, в какой-то момент, пожалела о том, что так часто прерывала беременности, и собралась выносить позднего ребёнка, но уже не смогла.

Аборт стал частью нашей жизни, нашей культуры, и фактором всё большей инфантилизации, то есть инфантильного, потребительского отношения к главным, ключевым вопросам жизни. Ну, а уж в девяностые годы началось всё то, чего Россия до сих пор хлебает, расхлебать не может, да и не очень-то хочет перестать хлебать и глотать всю эту мерзость.

Ах, да, я не сказал о том, что во времена Брежнева, в СССР, на государственном уровне, обсуждался вопрос о запрете абортов, но пойти на это у нас не решились, ввели лишь меры поддержки матерей, денежные пособия и прочее. А на мировом уровне, к концу 1970-х годов, победили «борцы за свободу абортов». В странах Запада возникло влиятельное лобби, которое проталкивало законы, разрешающие бесконтрольные аборты в разных странах мира. Это лобби было связано с влиятельными англоязычными политическими группами, опасавшимися перенаселения планеты и утраты контроля «Большого брата» над её политическими процессами.

Удивительно, но это лобби до сих пор не угомонилось, оно до сих пор держит под контролем этот вопрос, и вот, стоит где-нибудь в Европе начаться активному движению против абортов, его тут же «гасят».

У нас – противников абортов, в нынешней ситуации нет никакого шанса провести через национальные парламенты законы запрещающие аборты.

Странно, но в разных, самых разных странах, которые, однако, объединяет то, что они являются вымирающими, причём стремительно вымирающими странами, то есть в таких, как Германия, Италия, или Россия, самым влиятельным, самым значимым и самым громким является голос людей, горячо и агрессивно отстаивающий свободу абортов. Эти «борцы за свободу» продолжают внедрять в головы целый ряд программных установок, неких жупелов, которые призваны не допустить не только запрета абортов, но даже их ограничения. Давайте разберём по пунктам эти установки, внедряемые в наше сознание.

Первая и самая популярная установка звучит так: «Если на законодательном уровне ввести запрет на аборты это приведёт к увеличению подпольных абортов».

В настоящее время этот довод звучит иезуитски, поскольку грань между официально разрешёнными и подпольными абортами почти стёрлась. К примеру, в Москве нынче возле каждой станции метро есть заведение, где вам сделают аборт в день обращения (кстати, это – двойная подлость, ведь врач должен, во-первых, провести тщательное обследование и анализы, во-вторых дать время на то, чтоб женщина ещё раз подумала). Но не только в Москве, но и в других городах России и Европы полным-полно заведений, которые предлагают услуги по прерыванию беременности, их развелось столько, что говорить больно. Так вот они – какие? Подпольные, или напольные? Какие они, эти шараги?

В действительности же медицинская статистика свидетельствует о том, что чем больше делается абортов в поликлиниках, тем больше и на стороне совершается абортов «подпольно». К сожалению, есть такой феномен (хотя никакой это и не феномен вовсе), и чем больше делают абортов, тем отношение к ним более спокойное, больше девочек-подростков идут на аборт, больше женщин, состоящих в браке, совершают вторые, третьи и последующие аборты. Когда формируется и ширится «культура абортов» растёт и их количество. А коль меньше разрешённых абортов, меньше и криминальных. Это не оценочное суждение, это суровый факт жизни, точнее – медицинской статистики.

Бороться надо со всеми абортами, и подпольными и полуподпольными, если мы хотим выжить как нация, как вид. Но в первую очередь, разумеется, необходимо чтоб государство сподобилось, наконец, отозвать своё «благословение» на аборт, своё одобрение аборта. Государство должно сказать: аборт – это плохо, аборт – это недопустимо.

Следующей установкой, навязываемой нашему сознанию борцами за свободу абортов, является эмоционально окрашенная провокация псевдолибералов: «Ничего нельзя запрещать!»

Да, нельзя ничего запрещать, если оно не связано с убийством. Запрет абортов же, в вымирающей, в стремительно вымирающей стране, это напротив – разрешение жить, которое мы можем дать будущим поколениям.

Ещё одна вредоносная установка, навязываемая общественному сознанию, звучит так: «Женщина имеет право распоряжаться своим телом. И даже если она забеременела, она не должна расплачиваться за это, она должна иметь право на аборт».

Это очень подлая установка, призванная усилить и без того зашкаливающую инфантильность нынешних людей, и стремящаяся представить беременность, роды и воспитание ребёнка лишь как некую «расплату», будто рождение ребёнка – это нечто неестественное, противоречащее женской свободе и женской природе.

С этой установкой связаны и навязшие в зубах разговоры о том, что желанный ребёнок должен появляться в желаемое время, а коль беременность случилась не вовремя, не была запланирована, то можно и нужно прервать её.

Такой подход, такая установка тесно связана с культом успеха, достигаторства, и прочего, то есть всего того, что сделало общество США, Европы, а теперь и России, сборищем невротиков, сидящих на антидепрессантах, и всё желающих прыгнуть выше головы, добиться чего-то эфемерного, вместо того, чтоб просто жить, просто идти по жизни и слушать своё сердце.

И вот мы живём в эпоху перепроизводства, в эпоху нарастающей безработицы, в эпоху порнографии, нам не до детей.

А на самом-то деле, в человеческой жизни и не должно быть всё распланировано, не надо этого, ведь жизнь всё равно не идёт по плану, во всяком случае тому, который мы хотим навязать ей, у неё свои планировки, свои закономерности, которые не обманешь. А когда мы пытаемся обмануть её, то она жестоко мстит, заставляет заплатить за наглость. Теперь счёт предъявлен целым народам, целым странам.

Есть ещё одна установка, очень подленькая, не знаю даже стоит ли её упоминать. Она звучит так: «Коль запретить аборты, то начнут плодиться всякие маргиналы и нищета. Хватит плодить нищету!»

Если говорить о российских реалиях, то этот подленький жупел (особенно активно насаждавшийся в девяностых годах) давно протух, ведь «группы социального риска» нынче на деторождение никак не настроены, но даже если какая-нибудь социально безответственная особа родит лишних детей и бросит их в родильном доме, то в нынешних-то условиях, когда нарисовалась очередь бездетных пар на усыновление ребёнка, это уже не проблема, а скорее – возможность. Пускай рожает та особа, лишь бы родила, даже если воспитывать не захочет. Вот как вопрос звучит. Времена очень уж изменились.

Кстати, бездетные семейные пары, которые не могут завести детей из-за медицинских показаний (а таких пар, по статистике, сейчас уже около двадцати процентов) становятся таковыми порой и по причине аборта, когда-то сделанного аборта.

* * *

Перечисленные псевдолиберальные установки, призванные убедить общество в целом и каждого человека в отдельности, в том, что аборт – это нечто допустимое и порой необходимое, звучат отовсюду, и причём так громко, что порой заглушают и голос разума и доводы медиков, которые, честно говоря, должны бы звучать громче. Так давайте разберём и их, раз уж поговорили об установках оппонирующей стороны.

Итак, первое и главное. Аборт никогда, я подчёркиваю – НИКОГДА не проходит бесследно, ни для женщины, которая подверглась абортированию, ни для её последующих детей, коль они родятся. Вопрос только в степени деградации здоровья женщины (и её последующих детей), эта степень может быть более, или менее велика. Аборт наносит ущерб как соматическому здоровью, так и психическому, причём атака на психику, которая совершается послеабортивной депрессией, наносит наиболее существенный вред, как женщине, так и обществу.

Ущерб соматическому, то есть физическому здоровью женщины может проявиться в нескольких разных последствиях, но главное о чём нужно всегда помнить – после первого аборта 15% женщин становятся бесплодны. Это ужасный и тяжкий, но упрямый, непрошибаемый факт, и не имеет значения – сделан ли был аборт в дешёвой «клинике», или в хорошо оснащённом гинекологическом заведении. Хотя, разумеется, в дешёвых шарагах больше рисков для здоровья женщины, ведь там помимо того, чтоб наградить бесплодием, могут и ещё чем-нибудь интересным одарить.

Однако в нынешний момент достаточно ввести в поисковик слово «аборт», нажать одну-единственную клавишу, и на вас посыплется масса предложений сделать безопасный и безболезненный аборт, при помощи самых современных средств. А средств абортации, в современной практике, и вправду появилось немало, помимо старого «доброго» средства – выскабливания эмбриона. Его применяют уже много веков, хотя зарекомендовал он себя не так хорошо, как хотелось бы, ведь выскабливание, особенно в прежние эпохи, не всегда приводило к полной абортации плода. Бывали случаи, когда неумелый, неудачливый «доктор» (сельская повитуха, к примеру) выскабливала только часть плода, уродуя его тельце, а потом рождался ребёнок, без ручек, или без ножек. Тем не менее, выскабливание применяют и сейчас, помимо новых «продвинутых» методик.

Но вот всё позади, вот современная женщина всё же избавляется от нежелательной беременности, от плода, который ей не нужен, мешает ей жить, строить планы. Однако суровая реальность, к несчастью, более жестока, чем хотелось бы этой женщине и нам всем, ведь в реальности всегда и неизменно происходит ситуация, при которой взять и избавиться от той жизни, что ненароком возникла, невозможно от слова совсем. И дело не в том, что попадётся повитуха «на подработке», которая не сумеет выскоблить плод, а в том, что даже если он выскоблен, или вытравлен, если удалён по всем правилам современной медицины, то женщина, тем не менее, получает «платок». Да-да, тот самый булгаковский «платок», и это навсегда…

Психика человеческая так устроена, что память об аборте будет как острый гвоздь в голове женщины. В её сознании будет кровоточащая рана, или много ран, коль аборт был не единственным. О каждом из сделанных абортов женщина будет обречена помнить всю жизнь, и чем их больше, тем более серьёзный ущерб и урон наносится психике женщины, а следовательно и её семье, и её первому, избранному ребёнку (коль он успел-таки, ухитрился-таки родиться).

Существует некоторое количество женщин, которые способны по-настоящему цинично отнестись к сделанному аборту, то есть просто перешагнуть порог абортария и идти дальше по жизни «не заморачиваясь». Но таких женщин меньшинство, большинство же остаётся психически покалеченными, да и у тех, кому посчастливилось оказаться в меньшинстве «иммунитет» к депрессии тоже не стопроцентный, ведь аборт – это тяжкий кошмар, который всегда с тобой.

А вот если женщина родит ребёнка, но потом он умрёт, в каком-нибудь возрасте – в младенческом, или не очень, то женщина опять-таки вынуждена будет пережить кошмар, или по крайней мере стресс, но спустя время ребёнок «отпустит» её, а она – его. В случае же с абортом такого не случится, он навсегда остаётся с женщиной, и она всегда, всякую пору будет вынуждена бежать от мыслей о сделанном аборте. В первые недели после аборта эти мысли буквально тиранят её, бомбардируют её психику, потом они приходят реже, но они не способны оставить её насовсем, ведь это «платок», тот самый «платок», который приносит невидимая камеристка, чтоб снова и снова учинить жестокое напоминание. И женщина, делающая аборты, вынуждена лгать себе, много лгать, чтобы оправдать в своих глазах то преступление против природы и жизни, которое она над собой проделывает.

Однако абортируется у нас нынче больше половины беременностей, и по крайней мере 40% женщин сделали в своей жизни хотя бы один аборт. Их раненая психика, их стресс, будто куполом накрывает их жизни, калечит их самоощущение, а вместе с ними – самочувствие всего нашего общества, вернее всех тех обществ, что живут а большинстве «развитых стран», да и не очень развитых тоже. Вот и у нас в России, где итак нынче полно поводов для возникновения невротического синдрома, мы тщательно оберегаем «свободу абортов», не даём запретить их. Видать, хотим видеть побольше невротиков вокруг, побольше потухших глаз, побольше людей с поломанной психикой.

Об этом не принято говорить, всё это замалчивается, и стоит возникнуть такому разговору – большинство собеседников тихонечко опускают глазки, ведь кто ж не без греха! Но наши грехи не должны мешать нам выбираться нам из той ямы, в которой оказалось российское общество, наша страна, стремительно вымирающая страна.

Могут ли быть такие случаи, в которых аборт оправдан, в самом деле оправдан? Могут, наверное. Ну, допустим, если на какой-то великой войне молоденькая санитарка подарила свою ласку солдату, который уходил в последний бой, а спустя время обнаружила, что беременна, то здесь можно говорить о том, что если она и прервёт беременность, то её оправдает природа и совесть. Но мы-то ведём разговор не о таких случаях, сейчас немалая часть абортов совершается с мотивировкой: «Ну, я просто сейчас не хочу, может когда-нибудь позже, а сейчас и денег мало и с жильём туговато».

Немалая часть абортов совершается замужними женщинами, беременными от своих мужей, они идут на аборт просто потому что так заведено в обществе, так принято – не рожать больше одного, или двух детей, ведь денег мало и с жильём напряжёнка. А то что потом на антидепрессантах приходится сидеть – об этом поначалу не думают.

Впрочем, сейчас далеко не всегда оставляют и первого. Однако при всём при этом мы любим разговоры про Святую Русь, обожаем поговорить о России, о нашей России, в которой, худо-бедно, но сохраняется духовность, не позволяющая нам стать подобными Гейропе. Честно говоря, я и сам раньше любил балакать об этом, считал, что у моего народа и вправду есть пускай и небольшое, но моральное преимущество над теми народами, вернее обществами Европы, где победила толерастия. Но чем больше я исследовал процессы, происходящие в нашем обществе, наблюдал за ними с точки зрения социолога, тем больше я замечал, что тематика «борьбы против гомосятины» - это вредный и деструктивный жупел, который лишь сбивает с толку коллективное сознание нашего общества.

Для России тема (или проблема) гомосексуализма – сугубо маргинальна, процент геев у нас невелик (а то и ничтожен), и едва ли не все они сосредоточены на телевидении. Надо просто выключить ящик – и проблема решена. А лучше его вовсе не включать.

Ну, а если серьёзно, то в обществе всегда одинаковое количество гомосексуалистов, их два процента, может от силы – три. Но в нынешнем общественном сознании тема борьбы с «гомосятной» заняла вдруг такое серьёзное место, что удивление берёт. Разумеется, нам эту тему «вживили», нам навязали этот бесконечный идиотский дискурс. И навязывают это нам не просто так. Англоязычные господа, которые претендуют на то, чтоб управлять миром, намеренно создают программы, которые призваны создавать нужную повестку в обществе. Эти «программы» создаются господами для того, чтоб грамотно осуществлять манипуляцию сознанием масс.

Масштаб «программы по навязыванию толерантности» поражает, как не может не удивлять настойчивость навязывания обществу установок терпимости к ЛГБТ. Но на самом деле истинные причины, которые движут господами, находящимися на вершине пирамиды, то есть во главе структур, занимающихся манипуляцией сознанием, состоят не в том, чтоб сделать Европу и мир более лояльными к людям, имеющим «особенности», нет, в реальности вся та шумная программа, которая использует геев, как предлог для создания информационных поводов, нацелена на более «прагматичные» цели, которые должны помочь снова осуществлять политику «разделяй и властвуй» и другие, подобные стратегии. И продумывая эти стратегии господа, которые, так или иначе, ведут информационное воздействие на Россию, конечно же заранее понимали и просчитали, какова будет реакция русских и россиян в целом (реакция на ЛГБТ-тематику), и эту нашу реакцию тоже хитроумно используют, разрабатывая детали манипуляции сознанием. Они используют и гейскую и антигейскую «движуху», эффективно отвлекая нас от главного, от серьёзных вещей.

Но так, или иначе, а мы эту тему с удовольствием подхватили, и, то и дело, поминаем геев, то боремся с ними, то оскорбляем друг друга их названием. И в наших головах сложился такой стереотип, будто «гомосятина» – это главный порок морали и нравственности, который способен угрожать нашему обществу, калечить его духовность, его психику, угрожать его будущему, в том числе демографическому. А ведь на самом-то деле мы повелись на пустышку! Нашим сознанием глумливо манипулируют те господа, которые намеренно раздувают в Европе и в мире тему «борьбы за права меньшинств».

А в реальности-то, нам, нашему обществу, нашему будущему всерьёз угрожает совсем другая моральная и нравственная проблема, и все мы о ней прекрасно знаем. Мы вымираем не потому что среди нас стало больше геев, (ведь, на самом-то деле, их как было два-три процента, так и есть), а потому что наша мораль не сделала недопустимой практику абортов, проблему абортов. И эта проблема, к несчастью, касается большинства, а не какого-то ничтожного процента «альтернативно одарённых».

Какая Святая Русь, братцы! Какая духовность России! У нас больше половины детей, которые должны родиться, выскабливается по частям из материнской утробы, мы не даём им жить! Мы толерантны, совершенно толерантны к абортам, и это худший вид толерантности.

Мы дошли до того, что в Европе нашлись страны, где рождаемость выше нашей. В Европе! К примеру, в Ирландии и в Швеции больше рождений и меньше абортов, чем в России (на тысячу жителей), хотя в этих странах победила гей-толерастия, со всеми вытекающими обстоятельствами.

Но мы, русские, очень любим разговоры о своей духовности, об особом пути, который у нас в сознании. А почему мы так любим это повторять? Да потому, что и вправду должны это делать и должны оправдать всё то, чем надарила нас судьба, в прошлом, когда столько разных исторических подарков нам дала, обусловив появление у нас стольких гениев (уровня Менделеева, который один стоил целой академии из сотен учёных).

Мы живём не в Перу, не в Боливии, не на Мадагаскаре, нам выпало жить в стране, которая первой покорила космос, первой создала промышленный ядерный реактор, первой попыталась выйти из замкнутого круга эксплуатации человека человеком. Десятки поколений, которые шли вереди нас, создавали какой-то огромный и сложный духовный проект, зовущийся Россией, и он должен быть реализован в чём-то большом и важном, в чём-то таком, чего мы сумеем подарить миру, как древние греки некогда подарили миру высокую культуру и зачатки социальной эволюции. Мы обязаны сделать больше, чем они. Нами должно быть реализовано что-то такое, как наша прежняя мечта о коммунизме, только ещё более верное, большое, гуманное.

Наша первая попытка создать Великий проект общества социального равенства была неудачной, но это не страшно, слишком уж смелый рывок мы хотели совершить. Но мы обязаны, да, обязаны реализовать тот проект, который сидит у каждого из нас в голове, заставляя нас беспрестанно говорить о высокой миссии нашей Родины. Мы обязаны доделать нечто, и для себя и для мира. И мы подсознательно понимаем всё это, каждый из нас понимает, даже если не способен так артикулировать это, как я тут пытаюсь описать.

Но нынче мы тупо идём по чужому пути, повторяем чужие ошибки, покупаемся на чужие жупелы, талдычим о надуманных бедствиях, не замечая гораздо более важной из нынешних морально-нравственных проблем нашего родного общества, а главное – мы вымираем, и теперь всё более стремительно вымираем, не доделав чего-то важного, того, ради чего природа дала нам жизнь, да ещё надарила столько подарков, когда вложила гений в умы великих русских людей – Ломоносова, Лобачевского, Менделеева, Курчатова.

Поколения наших предшественников, создававших основу нашей культуры, основу нашего «духовного проекта», несли непростую ношу, но их достаток, их быт порой выглядел куда более скудным, чем наш. Но предыдущие поколения воспроизводили себя, а мы больше не можем и этого, вернее не хотим, ведь проблема нашего нынешнего вымирания искусственна, более того, она пока ещё обратима, ведь нужно лишь «оставить ребёнка», каждого ребёнка, который уже «начался». Нужно просто запретить аборты. Хотя и непросто это, в нынешних условиях, под надзором «Большого брата».

Но ситуация, во всяком случае у нас в России, вот такова. Было множество поколений, которые, преодолевая трудности, нищету и порой голод, создавали нечто трудное и великое, или просто шли куда-то, шли вперёд, а мы нынче отказываемся пройти свою часть пути, гробя и себя, и свой генофонд, и замыслы предков, и многое, чего трудно описать словами, но такое, чего, однако, накрепко сидит в наших головах, как нечто светлое, которым хотелось бы гордиться. Но на деле-то, гордиться делами последнего полувека нам не приходится, нечем нам гордиться, когда речь заходит не про Курчатова и Лобачевского, а про наши делишки.

И знайте, если вы семейная пара, узнавшая вдруг о беременности, но «принявшая непростое решение» всё-таки сделать аборт, то вы совершаете подлость не только против своего душевного состояния, против своей морали и прочих «высоких материй», и даже не только против здоровья своего, но и против общества, против своих предков, которые рожали порой и по десять человек детей, и умели быть счастливы, и двигались куда-то.

Глядя на ситуацию, которая сложилась нынче в демографической, вернее в катастрофической плоскости нашей страны, хочется воскликнуть: «А где все наши патриоты, где националисты? Почему они молчат в тряпочку, почему не бьют в колокола? Где церковники, чёрт их дери? Они столько храмов всюду настроили, закрывая глаза, что по соседству, буквально у каждой станции метро, уютно расположился абортарий, предоставляя услуги «даже в день обращения».

В нынешней ситуации для настоящего националиста и настоящего патриота может и должна быть одна главная задача – побороть вымирание, а значит – добиться запрета абортов. Нужно окружить Госдуму и Кремль тройным кольцом и не расходиться, не выпускать наружу наших государственных мужей, пока не примут они законы и постановления, которые запретят выскабливать наше будущее.

Впрочем, для этого нужно сначала добиться того, чтоб мораль, та самая мораль, о которой мы так много любим поговорить, вернулась к нормальному состоянию у нас в головах, при котором вещи называются своими именами, и убийство именуется убийством, тем более когда умерщвляют существо никак не способное себя защитить.

А когда люди, называющие себя националистами и патриотами, говорят нынче о том, что мол в России и Европе наблюдается опасность нашествия мигрантов с глобального Юга, то я теперь готов лишь невесело усмехнуться им в лицо.

Смирись, гордый человек! Теперь нас, «бледнолицых» будет становиться всё меньше, и потому глупо сетовать на то, что к нам едут люди из тех мест, где абортов делается не так много. Выходцев из Средней Азии и из прочих далёких весей будет всё больше, и глупо ужасаться этому. Сие – естественный процесс, природа не терпит пустоты, а судьба не любит, когда её пытаются обмануть, пообещав продолжить великое дело и великий проект, но построив лишь сеть абортариев, как коммерчески успешных заведений, удачно вписавшихся в рынок.

Мы слишком заигрались, ребятки, это может плохо кончиться, и причём самое плохое будет состоять не в проблеме мигрантов. Недалёк тот день, когда мы сами будем зазывать их, но и поток мигрантов может иссякнуть, демография во многих странах «затухает».

Пора уже, пора наконец, найти в себе мужество и прямо взглянуть в лицо жестокой правды, которая состоит в том, что каждый аборт в нынешней ситуации – это преступная подлость, не оправданная никакой необходимостью, что каждый аборт не может пройти бесследно и не проходит, и что массовость абортов искалечила коллективное сознание нашего общества, изуродовала психику многих людей.

Общество изнурённых невротиков, общество затухающих надежд – это наше настоящее. И снова «платок», нам каждый день приносят «платок».

Но неужели мы позволим, чтоб у нас не было будущего? Неужели мы выскоблим по частям последнюю надежду на то, чтоб остаться в истории и дать человечеству новый смысл, неужели мы обречены лишь на вымирание и горькое раскаяние неудачников, пустивших под откос нечто огромное и великое, хотя обязаны были придать ему новое и удивительное движение? Неужели всё так безысходно? Аборт? Только аборт? Иначе никак?